Через несколько дней Влад пришел домой после весело проведенного вечера, увидел собранные Анной чемоданы, и спросил в недоумении:
— Ты куда-то собралась? В командировку? Надолго?
— Да, Влад. Я уезжаю.
— Все. Хватит с меня. Надо освобождаться от этой токсичной зависимости. Наши отношения себя исчерпали, — убеждала себя Анна, приводя тысячи доводов в подтверждение своего решения серьезно поговорить с Владиславом и расставить все точки над и.
Но стоило ей увидеть эти насмешливые синие глаза, волнистые пшеничные волосы, почувствовать запах его парфюма она уже не принадлежала себе, становилась послушной марионеткой в руках кукловода, и забывались все обещания, данные самой себе еще минуту назад.
Их отношения начались еще в студенческие годы и удивляли многих друзей и однокурсников.
Началось с того, что Влад постоянно садился на занятиях и экзаменах рядом с Аней. За счет такой соседки он успешно сдавал контрольные и коллоквиумы.
Аня относилась к нему снисходительно, как учительница к безалаберному ученику, и немного презрительно к его флирту с каждой симпатичной девчонкой.
Неожиданно для Ани Влад вдруг стал приглашать ее в кино и в клубы, на прогулки по городу. Это был первый молодой человек, от которого она услышала комплименты.
Легкомысленный красавец-ловелас и серьезная отличница — этой паре прочили недолгий роман. Но вопреки этим пессимистическим пророчествам на 3 курсе они поженились.
Родители сняли для них квартиру. Для Влада мало что изменилось, а Аня сразу взяла на себя роль хозяйки.
— Влад, давай подумаем, нам надо как-то обустроить наш быт, можно хотя бы минимально свою мебель купить.
Здесь нет нормального стола для занятий и диван ужасный. Поедем, посмотрим, определимся, сколько нужно денег.
— Малыш, успеем еще, я сегодня на футбол. Мы с ребятами договорились. А ты, если хочешь, съезди сама. Я все равно ничего в этом не понимаю.
И Влад испарялся каждый раз, когда Аня начинала какой-нибудь серьезный разговор. Ей пришлось одной организовывать быт.
Создание комфорта требовало вложений. Влад тратил все деньги родителей на себя, на Анины просьбы откладывать что-то на бытовые нужды и продукты только смеялся и говорил:
— Не будь занудой, малыш, пиццу закажем.
Еще во время учебы Аня устроилась на работу в компанию, где проходила летнюю практику. Туда же ее пригласили и после окончания университета.
У Влада с трудоустройством были проблемы. Он смог найти работу только через полгода после окончания ВУЗа по протекции отца.
— Влад, давай думать о своей жилплощади. Стыдно жить на съемной квартире за счет родителей.
— Каким образом? Брать ипотеку? И до конца жизни повесить на себя это ярмо? — возмущенно спрашивал он.
— А ты знаешь другой способ?
— Ну, по мне, и так неплохо. А впрочем, узнавай, что там и почем, — беззаботно ответил Влад и перешел на другую тему:
— Анют у меня зуб, кажется, болит. Запиши меня к стоматологу. Только узнай сначала, где лучше.
— Ладно, — вздохнула Анна и пошла готовить ужин.
— Ань, у меня деньги кончились, переведи мне немного, я пойду, обещал с Лехой встретиться, — попросил муж.
— А ты не хочешь спросить, есть ли они у меня?
— Ну, ты же волшебница, у тебя всегда все есть. Ну, давай, не будь злой Фрекен Бок, — сказал он и с обворожительной улыбкой поцеловал жену.
— Ты когда-нибудь повзрослеешь? — прозвучал риторический вопрос, и Аня взяла телефон, чтобы перевести деньги. — Не задерживайся долго.
— Не успеет пробить полночь!
Прошло пять лет после окончания университета. У Анны успешно складывалась карьера. Ее повысили в должности, она хорошо зарабатывала.
Владислав особыми успехами похвалиться не мог. На прежней работе он попал под сокращение, на новой он начал с самой низшей ступени иерархии в компании.
— Анют, у тебя больше возможностей. Найди мне что-нибудь приличное. Вот тебе повезло. На хорошую должность взяли, — завидовал он жене.
— Влад, я в этой компании начинала летом подрабатывать курьером, потом там на практике была, потом помощником менеджера параллельно с учебой, потом менеджером.
И только теперь я эту должность получила. Так что терпи, добивайся. Нигде руководителем тебя сразу не поставят. Не унывай, главное, — успокаивала его Аня.
Дома она создавала уютную обстановку, готовила его любимые блюда, следила за его графиком, когда и что он должен был сделать. В свои трудности Аня никогда мужа не посвящала, справлялась с ними сама.
Он же делился с ней всеми проблемами, спрашивал совета, и она помогала ему всем, чем могла. При любой неприятности она утешала его, как ребенка:
— Не расстраивайся, расскажи все подробно, и мы подумаем, что можно сделать.
Она стала для него заботливой «мамочкой». Ему было комфортно в домашней обстановке, созданной Анной, и стимула что-то менять в жизни у него не было.
Он не унывал. Жил в свое удовольствие. Как и раньше, ходил в клубы, встречался с друзьями. Были у него и другие увлечения, о которых Аня догадывалась, но не хотела в них верить, обманывая саму себя и все прощая Владиславу.
Когда друзья пытались ей раскрыть глаза на поведение мужа, советовали не брать на себя всю ответственность за семью, заставить его более ответственно относиться к работе, она обижалась и оправдывала его:
— Просто ему не везет, то сокращение, то нет условий на новой работе, чтобы он мог раскрыть свои способности.
Прошло еще пять лет.
Постоянной работы у Владислава так и не было. Он устраивался куда-то, потом увольнялся, не работал по нескольку месяцев. Днями лежал на диване, вечерами где-то проводил время.
Друзья, с которыми они встречались все реже и реже, осуждали уже не только Влада, но и Аню за то, что с ее молчаливого согласия он из способного программиста превращается в бездельника.
— Анна, бросай его, ты же сама погибаешь, и он становится тунеядцем, — говорили ей.
— Он без меня совсем пропадет, да и я кому нужна еще, кроме него.
Однажды она поняла, что каждодневные заботы погрузили ее в какую-то беспросветную рутину, что ее любовь и забота о муже не находит отклика в его душе.
Она почувствовала острое желание выбраться из этого стоячего болота, но не решалась дать вырваться этому желанию.
Жизнь сама дала ей три мощных импульса для того, чтобы джин вырвался из бутылки. Первым был корпоратив, спонтанно организованный осенью, когда весь коллектив собрался после сезона отпусков.
Дружной толпой пошли после работы в кафе, делились впечатлениями об отдыхе, показывали фотографии: кто-то себя на фоне курортных красот, кто-то детей на школьных линейках 1 сентября.
Аня, молча, слушала и вспоминала слова подруги о себе:
«А что ты в своей жизни видела, кроме работы и прислуживания своему Владику.
Никуда ни разу не съездила, ни детей, ни квартиры.
И любовь твоя под большим вопросом».
С подругой Аня больше не общалась, но жестокие слова были правдой, которую она не хотела признавать.
Вторым импульсом был Анин коллега, с ним ее связывали несколько проектов, над которыми они вместе работали. Она чувствовала его уважение и искреннюю симпатию.
— Аня, Вы очень надежный партнер. Когда я с Вами работаю, чувствую себя, как за каменной стеной, хотя должно быть наоборот.
Вы слишком сильная женщина и…очень красивая, особенно, когда чем-то увлечены, — сказал он однажды.
«Почему я никогда не слышала таких теплых слов от Влада, которому посвятила всю молодость, а услышала от человека, которому сделала только то, что обязана была сделать по службе», — думала Аня.
Третий импульс она получила от самого Влада. Анна пришла с работы, дверь оказалась незапертой. Муж сидел на кухне с каким-то другом. По громким голосам она поняла, что оба не совсем трезвые.
— Снежана, конечно, девочка, что надо, — говорил муж. — Но от Анюты совсем я не уйду. Не-ет. Как она меня любит, никакая Снежана и рядом не стояла.
А с Аней мне удобно, понимаешь. Мы с ней со студенческой скамьи вместе. Она все для меня сделает. Никаких капризов, упреков. Удобно. Она, как старые комнатные тапочки.
Они оба захохотали, что-то говорили еще. Но Аня уже не слышала. Ее душили слезы. Она тихо вышла из квартиры, уехала к подруге.
На следующий день он позвонил ей на работу. Аня не сразу ответила, думала: «Когда он спросит, почему не ночевала дома, что бы такое сказать ему, чтобы он испугался, что может потерять меня?»
Но, когда он перезвонил еще раз, она услышала:
— Анют, ну, ты чего поесть мне ничего не оставила?
Из ее глаз невольно покатились слезы. Она быстро смахнула их, отключила вызов, вздохнула и вдруг неожиданно почувствовала не боль, не обиду, а облегчение.
Облегчение и благодарность Владу за этот циничный вопрос, который положил конец ее сомнениям. Теперь она точно знала, как она будет жить дальше.
Через несколько дней Влад пришел домой после весело проведенного вечера, увидел собранные Анной чемоданы, и спросил в недоумении:
— Ты куда-то собралась? В командировку? Надолго?
— Да, Влад. Я уезжаю. Несколько лет назад ты отказался от ипотеки. Но я, не особенно надеясь на тебя, все-таки оформила ее, на себя. Сама плачу за нее. И вот дом построен, сдан и сегодня я переезжаю в новую квартиру.
— А я?
— А ты сказал, что тебя устраивает и съемное жилье. Вот и живи, только имей в виду: старые тапочки я выбросила.
— Командировки, значит? Теперь понятно, почему ты так редко звонил