Гриша оказался плохим отцом. Он и мужем-то был так себе. До свадьбы невесту свою – Анечку – на руках носил, а к концу первой недели совместной жизни озвучил свой взгляд на то, как должны распределяться роли в семье.
Аня узнала, что вся ежедневная домашняя работа – это исключительно ее ответственность.
– Вы, женщины, для стирки, уборки, приготовления еды и прочих мелких заморочек природой предназначены, – говорил он, сидя в кресле перед телевизором и хрустя чипсами.
То, что вокруг него сыпались крошки, Гришу не волновало: Аня потом возьмет веник и совок и уберет – дело-то минутное.
Себя Григорий позиционировал исключительно как главу семьи, добытчика, кормильца.
– Я ведь больше тебя зарабатываю, – сказал он как-то жене, – а в семье все должны быть равны. Вот ты и компенсируй разницу в зарплате домашней работой.
Аня сначала слегка оторопела от такой логики, а потом заявила:
– Я зарабатываю только на десять тысяч меньше тебя, вот эту сумму я и буду дома отрабатывать: стану завтрак готовить.
– А ужин? А стирать? А убирать? – поинтересовался Гриша.
– А это по очереди.
– Интересно, а если у нас что-нибудь сломается, и я починю? – спросил муж.
– Ну, тогда я ужин буду целую неделю готовить, – ответила Аня.
В общем, не мытьем, так катаньем жена заставляла Григория выполнять хоть какую-то домашнюю работу: выносить мусор, таскать сумки с продуктами из магазина, мыть посуду, по субботам брать в руки пылесос. Делал он все это без большой охоты, однако в конце концов втянулся.
Так они и жили, пока Аня не родила сына. Теперь она сидела с ребенком дома.
– Сейчас я один добытчик, – сказал Григорий, – так что все домашние дела твои.
Аня отказываться не стала. Во-первых, маленький Вася, их сын, был, что называется, «подарочным ребенком»: он хорошо кушал, редко просыпался по ночам, почти не болел. И во-вторых, Ане на помощь частенько забегала после занятий в колледже младшая сестра, да и мама иногда заходила – она работала по сменам.
Гриша теперь приходил с работы, ужинал и устраивался перед телевизором. Ане это, конечно, не понравилось, и она решила поговорить с мужем:
– Я свою часть работы выполняю: домом и ребенком занимаюсь, а ты что-то на добытчика не похож.
– Как это не похож? Я тебе всю зарплату до копеечки отдаю, – возмутился Григорий.
– Так те пятьдесят семь тысяч, которые ты приносишь, никак не тянут на мамонта, ну, может быть, только на худую антилопу. А вот Пашка Зотов, который вместе с тобой работает, за прошлый месяц с премией принес семьдесят три. Мне его Полина сказала.
– Так он вкалывает как проклятый, перерыв только на обед делает, – ответил Гриша.
– И ты вкалывай – кто тебе мешает? А то ты здорово устроился: на работе вполсилы и дома пузом кверху на диване. Так не пойдет.
– Что ты такая жадная, Аня? Говорят ведь, что всех денег не заработаешь.
– А мне всех и не надо. Мне тысяч семьдесят-восемьдесят хватит. Надоело уже продукты по акциям выискивать, – ответила жена.
Пришлось Грише поднапрячься. Аня его похвалила и новую цель поставила:
– Я слышала, что ваш шеф через полгода на пенсию уходит, увольняться будет. Не хочешь на его место?
– На это место Пашка уже давно метит, куда мне с ним тягаться! – протянул Григорий.
– А ты попробуй, – сказала Аня.
– Не, даже соваться не буду – это ж надо будет за других отвечать, зачем мне нервы мотать? Не хочу. Я почти каждый месяц тебе семьдесят тысяч приношу, так что не зуди.
Аня поняла, что мужа с места не сдвинуть, и решила его дома работой нагрузить. К этому времени Васе уже полгода исполнилось. Вот Аня и сказала:
– Я уже столько времени без выходных, так что теперь по субботам ты будешь с Васей сидеть, пока я к родителям съезжу, или в парикмахерскую схожу, или с подружками встречусь.
– Да я не смогу!
– Сможешь! Твоя задача – только присматривать за Васей, два раза накормить его – я приготовлю,чем – и уложить на дневной сон. Я ведь с этим справляюсь, а еще готовлю, убираю, стираю и прочее.
Первое время Гриша одевал сына и уезжал с ним к своей матери, потом понемногу привык к «папиным субботам». Но когда Васе исполнилось три года и мальчик стал ходить в детский сад, Гриша выдохнул и заявил, что больше он с ребенком сидеть не будет:
– Вот вырастет, буду с ним в футбол играть, на рыбалку с собой брать, а сейчас ты сама им занимайся.
Однако сыну исполнилось четыре, потом пять, потом шесть лет, а Григорий все еще считал его маленьким для «мужских» игр.
Но однажды Аня все-таки отправила мужа и сына на прогулку вдвоем:
– Возьмите мяч, поиграйте вон на полянке в футбол. Вася, папа тебя научит голы забивать. А я пока уборку сделаю.
Как она потом пожалела об этом!
Через полчаса Гриша принес Васю домой на руках: мальчик не увидел скрытую высокой травой ямку и попал в нее ногой. Приехавший на скорой врач предположил, что это перелом, и Аня с Васей уехали в больницу.
Диагноз подтвердился. Васе наложили гипс, и отправили домой.
– Гриша, придется провести отпуск дома. Гипс Васе снимут не раньше, чем через три-четыре недели, – сказала Аня мужу.
– До отпуска еще десять дней, за это время Васька научится на костылях прыгать, спокойно сможем поехать, – ответил Григорий.
– Гриша, ты представляешь, как неудобно ему будет в дороге? Да и какой смысл везти ребенка на юг, если он даже искупаться в море не сможет? – спросила жена.
– Он не сможет, а мы-то сможем. Посидит в шезлонге.
– То есть ты предлагаешь Васе две недели сидеть и смотреть, как другие дети играют, бегают, купаются. Зачем ребенку такой отпуск? Мы не едем. Все. Дома Васе хоть удобно будет, я найду, чем его занять, возьмем напрокат коляску и будем ходить гулять в парк.
За два дня до отпуска Григорий сообщил жене:
–Ты как хочешь, а я весь отпуск дома сидеть не намерен. Николай Прохоров и Витька Смирнов двумя машинами едут на юг. С семьями. У них есть одно свободное место, я поеду с ними. В конце концов ты сама виновата, что Васька ногу сломал: не отправила бы нас тогда гулять, ничего не случилось бы.
– Гриша, а я на тебя рассчитывала. Вася весит двадцать один килограмм, да еще гипс. Мне одной тяжело будет его поднимать. Я думала, что мы вместе будем ухаживать за сыном, – сказала Аня.
– Двадцать – не пятьдесят. Сама справишься. Где мои плавки?
Жена ничего не ответила ему и вышла из комнаты.
Гриша сам собрал свои вещи и через день уехал, не попрощавшись ни с Аней, ни с Васей.
А когда приехал, его ждала пустая квартира – Аня с сыном переехала к родителям. Ее сестра к тому времени уже вышла замуж и уехала в другой город. Так что у Васи даже была своя комната.
– Вот скажи, зачем мне такой муж? – спрашивала у матери Аня. – Думает только о себе, ни меня, ни сына не жалеет. Ну, ладно я, так для него и Вася – обуза. Работать как следует не хочет – все делает так, на отвали, поэтому ни денег нормальных, ни карьеры. Когда узнал, что меня повысили и что моя зарплата выросла в полтора раза, больше шестидесяти тысяч домой не приносил. «Зачем мне напрягаться, если ты нормально зарабатываешь», – представляешь? Дома что-то сделать – пока допросишься, вспотеешь. А последний его поступок – вообще за гранью. Собрался и поехал. В общем, если ему без нас хорошо, пусть ему всегда без нас будет хорошо. Я вчера на развод подала и на алименты сразу. Приедет Гриша – будет ему сюрприз.
То, что жена подала на развод, действительно, стало для Григория сюрпризом – он-то считал, что ничего плохого не сделал: зачем вдвоем сидеть около одного ребенка?
А на суде мужчина заявил, что не должен платить алименты, потому что он получает шестьдесят тысяч, а его жена девяносто. Конечно, слушать его никто не стал.
– Как тебя теперь называть: донжуан, казанова, ловелас? – спросила жена