— Алла, ты вообще нормальная?! Я к тебе дочь отправила для того, чтобы ты о ней заботилась и присматривала за ней, а не придиралась без повода ко всяким мелочам.
Что это за наезды в первый же день? Что это за «заботься о себе сама»?!
Она – твоя гостья, и в твои обязанности входит обеспечить ей максимальный уровень комфорта.
— Аллочка, ты ведь одна живешь? Ну выручай, пожалуйста.
У тебя ведь самой дочка, должна понимать, каково это – в чужой город кровиночку родную отпускать и месяцами не видеть.
Аллочка понимала.
Наверное, поэтому и согласилась приютить на время сессии племяшку-заочницу.
Двоюродную племяшку, если быть точней.
Сначала просьба показалась ей странной, ведь все учебные заведения их города предоставляли общежития, но мозг списал нежелание селить дочь в казенный дом только из-за того, что там могли быть не самые лучшие условия и непонятно, какие именно люди.
Хотя, опять же… У нее самой дочь уехала поступать в шестнадцать. И сначала весь колледж жила в общежитии.
Как рассказывала Юлька, порядок там поддерживался: бдительные воспитатели следили, чтобы студентки «не таскали к себе мужиков», в целом было чисто, сухо и тепло, ну а если и случались какие-то эксцессы – за ними следовали разбирательства и наказание причастных.
Но, наверное, будь у Аллы возможность поселить дочь на время либо на съемную квартиру, либо к родственникам – она бы тоже этой возможностью воспользовалась.
Вот только в городе, где училась Юля, никаких вариантов с проживанием у знакомых или родственников не предусматривалось. А съем квартиры был бы слишком неподъемным для их семьи.
Так что двоюродную сестру Алла понимала и поэтому – согласилась на время сессии предоставить девушке возможность жить в свободной комнате.
Юля все равно уже два года как вышла замуж, вывезла все свои вещи в новый дом и теперь ее комната выполняла функцию гостевой спальни или кабинета, в зависимости от ситуации.
Так что пусть Оксана, как звали племянницу, приезжает и живет. В конце концов, от одной девушки двадцати с лишним лет не может быть каких-либо проблем.
По крайней мере, так думала Алла. Реальность оказалась куда более… удручающей.
— Привет, тетя Алла! – при встрече никаких намеков на сложности не было.
Просто потому, что очень сложно разглядеть какие-то сложности, когда надо встретить «ребенка» с поезда, забрать домой, показать, где что лежит, накормить чем повкусней и проявить прочие признаки гостеприимства.
А вот уже на следующий день перед тем, как студентка уехала на занятия, за завтраком как бы между прочим было сказано:
— Там вещи надо постирать.
Алла лишь в недоумении приподняла бровь. И уже собиралась объяснить девчуле, что вообще-то она ей не домработница, стиралка находится в ванной и максимум, что сможет Алла сделать – показать, на какие кнопки нажимать, если вдруг возникнет такая необходимость.
В последнем она очень сильно сомневалась, потому что панели управления были у всех современных машинок плюс-минус одинаковыми и разбираться с ними получалось даже у ее матери и отца, которые никогда не отличались технической грамотностью.
А уж современное молодое поколение и подавно должно быть с техникой на «эй, ты».
Второй звоночек поджидал на кухне, так как после завтрака девушка не удосужилась посуду не то что помыть, но даже просто в раковину поставить.
Обозрев этот беспорядок, Алла все же вымыла тарелку и чашку, а потом решила, что вечером обязательно поговорит с Оксаной по поводу норм поведения в ее доме.
Вот только вечером, когда она пришла домой с работы, девушка все еще не появилась. Хотя вроде бы как разговаривали вчера о том, что пары у нее всего лишь до трех часов.
Чем именно она занималась после учебы, стало понятно, когда Оксана все же соизволила явиться на ночевку во втором часу ночи.
От девицы ощутимо несло, давая понять, что отмечание первого дня сессии прошло успешно.
Но это было, на самом деле, не такой уж проблемой. В конце концов, девочка взрослая, а Алла ей не мама, чтобы воспитывать и отчитывать.
Она в таком вот возрасте уже и Юлю не воспитывала, потому что двадцать с лишним – это вам не пятнадцать, а уж чужую дочь так и подавно…
Проблема была в том, что Оксана с утра забыла ключи. И поэтому своим возвращение разбудила мирно спавшую Аллу, которой с утра надо было идти на работу.
Высказывать все нетрезвой девице Алла, конечно, не стала, прекрасно понимая, что та проспится и с утра ничего не вспомнит.
Но пунктов для будущего разговора в ее списке для обсуждения прибавилось.
— Теть Алл, а где завтрак? – Оксана вплыла на кухню уже когда Алла заканчивала жевать бутерброд. – И вещи до сих пор не постираны, мне они нужны завтра будут.
— В холодильнике есть продукты, — понимая, что на работу опоздать придется, женщина поставила на блюдечко чашку и самым дружелюбным своим тоном произнесла. – Оксана, я не знаю, как было принято у вас дома, но здесь правила таковы: обслуживать тебя никто не будет.
Холодильник в твоем распоряжении, все необходимые продукты там есть, если вдруг захочешь купить что-то еще и понадобится место – скажи и я освобожу тебе полочку.
То же самое касается стиральной машины и пылесоса. Посуду за собой ты тоже моешь сама.
И, пожалуйста, не забывай ключи: я достаточно рано встаю на работу, поэтому ночью хотела бы высыпаться, а не бегать открывать тебе двери во втором часу.
Девушка выглядела сконфуженной. И, хотя извинений Алла не услышала, но посчитала, что проведенного разговора будет достаточно, чтобы четко обозначить правила и нормы, которые, как она сама думала, были девочке в ее возрасте хорошо известны.
Ведь всех их воспитывали более-менее одинаково, разве нет? И ее, и сестру двоюродную. И плюс-минус то же самое воспитание они должны были передать своим детям.
Но внутри копошился червячок сомнений, подсказывающий, что, возможно, все правила нужно было оговорить заранее.
Что Оксана могла не понимать, чем «пожить у тетки на время сессии» отличается от «заселиться в дом, где к твоим услугам будут кухарка и домработница»…
Все точки над «и» расставил звонок двоюродной сестры. Алла как раз спускалась в столовую на первый этаж, когда телефон зазвонил.
Приняв вызов, Алла собиралась было поздороваться для приличия, но была практически оглушена претензиями со стороны сестры.
— Алла, ты вообще нормальная?! Я к тебе дочь отправила для того, чтобы ты о ней заботилась и присматривала за ней, а не придиралась без повода ко всяким мелочам.
Что это за наезды в первый же день? Что это за «заботься о себе сама»?!
Она – твоя гостья, и в твои обязанности входит обеспечить ей максимальный уровень комфорта.
Ребенок приехал в город учиться, а не по хозяйству шуршать!
— Ребенок вполне мог постирать свои вещи после учебы, а не шататься до половины второго ночи неизвестно где.
И, кстати, ключи тоже ребенок мог бы взять с собой, чтобы после пьянки не будить меня стуком в дверь.
Молчу уже о том…
— Какой пьянки?! Ты что, совсем за ней не следишь?! С кем она пила?! Куда она вообще пошла после учебы?!
Алла, я рассчитывала вообще-то, что ты за ней присмотришь и позаботишься, а не бросишь на произвол судьбы в чужом городе.
А если с ней что-то случится?! Ты вообще хоть немного своей головой безмозглой думаешь, или…
— А ну рот закрыла! – рявкнула Алла в трубку.
Проходящая мимо коллега с перепугу дернулась в сторону и едва не налетела на стенку.
– Прости, Леночка, я не тебе, у меня тут… семейные обстоятельства.
Так вот, сестрица, послушай меня сюда. Я не охранник, не мама и не обслуживающий персонал в одном флаконе.
Твоему «ребенку» двадцать три, если я не ошибаюсь, в этом возрасте люди сами за себя отвечают и сами о себе заботятся.
То, что я согласилась ее принять, чтобы она не жила в общежитии, где по три человека в комнате, еще не значит, что я буду ей задницу мыть и следить, с кем там она общается, что делает и куда ходит.
Если тебе так нужно ее контролировать – сама приезжай, снимайте квартиру и води ее везде за ручку, а у меня есть свои дела и…
Трубку бросили.
А вечером Аллу ждала насупленная Оксана, которая демонстративно сидела за столом в телефоне.
И поприветствовала тетку фразой:
— Мама обещала с вами поговорить. Но я пришла, а ужина нету.
— Значит так, — Алла вздохнула и решив, что надо дать засранке последний шанс, произнесла коротко и ясно. – Говорила твоей матери, скажу и тебе.
Холуев здесь нет. Готовить, стирать и убирать за собой ты будешь сама. А если не будешь – сваливай в общежитие.
— Мама сказала, что меня туда не отпустит. Потому что там обо мне никто не позаботится.
— В двадцать три года заботиться о себе ты должна уже сама.
— А вот я сейчас обижусь и уйду. И мама на вас будет злится, — вскинула подбородок девчонка.
Алла вздохнула и, прижав ладонь к лицу, произнесла:
— Значит так, еще одно слово – и ты вылетишь отсюда вместе со своим барахлом прямо сейчас.
И мне плевать, что поздно вечером тебя в общежитие никто не заселит – переночуешь на вокзале.
Если закроешь рот – можешь остаться до утра, а потом с утра ты собираешь барахло и чешешь в общагу.
Уже без вариантов. Спокойной ночи.
Убедившись, что девица хоть рот и открыла, но ни звука не издала, Алла прошла к себе в комнату.
И уже через пять минут вынуждена была поставить телефон на беззвучный, потому что девица снова пожаловалась маме и та начала донимать двоюродную сестру звонками, а позже, как поняла утром Алла – еще и сообщениями.
Прочитав содержание последних, Алла окончательно разуверилась в адекватности родственницы и кинула ту в черный список.
И пошла контролировать сборы Оксаны просто на всякий случай, чтобы девчонка не прихватила что случайно из чужих вещей.
Ну и заодно ничего своего не забыла, чтобы ни дай боже возвращаться не пришлось…
— Мама и не говорила, что вы такая злая, — бросила напоследок Оксана.
Алла ей пожелала найти добрых людей в общежитии и закрыла за гостьей дверь.
После чего позволила себе облегченно вздохнуть. Что же, и на старуху бывает проруха.
По статистике ведь неадекватных людей среди нашего окружения десять процентов, вот и ей досталась порция чужого… измененного отношения к реальности.
А теперь осталось только сделать выводы, навести в комнате порядок и понять, что конкретно этих двоих родственниц больше на порог пускать не стоит.
А заодно – тех, кто будет сочувствовать и искренне считать, что Алла должна была присмотреть за взрослой женщиной без диагноза, как за маленьким ребенком.
Обрываем листья на томатах: сколько листьев нужно помидорам и как не оборвать лишнее. Просто о сложном