– Мама, когда ты уже уволишься? – раздраженно спросила у Надежды Викторовны ее дочь – Катя. – Мне даже перед мужем неудобно!
– И чем же я расстраиваю Его Величество Зятя? – поинтересовалась мать.
– Да тем, что всех достала твоя работа! Ты уже три года получаешь пенсию, мы так надеялись, что ты поможешь нам с детьми! Если бы я знала, что ты продолжишь работать, я бы Янку не стала рожать, подождала бы еще пару лет, – сказала Катя.
– Детей, я слышала, родители для себя рожают, а не для дедушки с бабушкой. Я ведь тебя никогда не торопила, ни с Никитой, ни с Яночкой, внуков у вас не требовала, это было ваше с мужем решение, – удивилась Надежда Викторовна.
– Конечно, наше. Но когда мы его принимали, то рассчитывали, что ты уйдешь на пенсию. А теперь мы зашиваемся, – ответила дочь. – Вон посмотри, твои коллеги – и Ольга Сергеевна, и Валентина Васильевна – уволились и сидят с внуками.
– Это был их выбор, я пока не могу себе этого позволить.
– Ольга Сергеевна отпустила невестку, мама, не дочь, а невестку, на работу, когда их Мише всего полгода исполнилось! А Валентина Васильевна в прошлом году с мая до конца сентября прожила с внуками на даче. С тремя! Мама, с тремя! На ней еще и дача была, – Катя продолжила призывать мать к совести.
Но Надежда Викторовна знала, что сын с невесткой выделили Ольге Сергеевне отдельную комнату в трехкомнатной квартире, а ее заботой был только маленький Миша, причем только днем и только с понедельника по пятницу.
При этом Ольга Сергеевна жила на полном обеспечении сына, а свою двушку на это время сдала. У сына с невесткой только что начал развиваться свой бизнес, и ни о каком декретном отпуске не могло быть и речи. Сын обратился к матери, сразу изложив ей все условия. Она согласилась и уволилась, даже не доработав два месяца до выхода на пенсию.
У Валентины Васильевны была другая ситуация – ее попросили проводить с внуками на даче четыре-пять месяцев: в прошлом году в мае с ней жили двое дошколят трех и пяти лет, в июне к ним добавился третьеклассник Антон.
К тому же дача у зятя Валентины Васильевны была не завалюшка какая-нибудь, а крепкий дом со всеми удобствами. И все это время с ними жила няня детей. Никаких грядок на участке не было – только декоративные растения, за которыми ухаживал садовник, приходивший два раза в неделю.
Две недели в августе или начале сентября вся семья, вместе с бабушкой, провела где-то у моря. Валентина Васильевна отдыхала – плавала и ездила на экскурсии, а детьми занимались родители. В октябре бабушка освободилась. В следующем году планируется то же самое.
На таких условиях, конечно, и Надежда Викторовна не отказалась бы уволиться и проводить время с внуками, но ей предлагали совсем другое.
– Мама, тебе всего-то надо будет приезжать к нам утром и заниматься Янкой – покормить, погулять, положить спать после обеда. Можно дневной сон совместить с прогулкой – у Никиты как раз в половине второго уроки заканчиваются. Пока ты за ним сходишь, она в коляске и выспится. Уроки Никита делает сам, надо только проверить. Я прихожу в шесть – в половине седьмого, и ты свободна, можешь ехать домой, – уговаривала Надежду Викторовну Катя.
– Знаешь такую пословицу, дочь: «Гладко было на бумаге, но забыли про овраги»?
– Что ты имеешь в виду?
– А то: чтобы приехать к вам в половине восьмого, я должна не позже семи утра влезть в переполненный автобус, который идет из нашего района к центру. А у меня уже не так много сил, чтобы конкурировать со студентами, которые живут в стоящем рядом с остановкой общежитии.
– Ты можешь выйти раньше и приехать в предыдущем автобусе.
– Могу, только для этого мне надо будет вставать каждое утро в шесть часов, – ответила мать. – Потом, ты уверена, что я каждый день смогу с коляской ходить встречать Никиту? А если дождь, мороз? А если Яночка заболеет или просто будет капризничать? Может, стоит Никиту оформить в продленку, а ты его будешь после работы забирать?
– Мама, ну представь себе: я после работы, уставшая, должна буду еще в школу тащиться! К тому же тогда вечером надо будет с ним уроки делать, потому что в продленке он все равно ничего толком не сделает, – ответила Катя.
– Дочь, есть очень простой выход: ты выйдешь на работу, когда Яночка пойдет в садик. Никита к тому времени будет учиться в пятом классе, домой станет приходить сам.
– Мама, ты не понимаешь! Нам придется еще два года на всем экономить – мы и так в прошлом году все лето на даче у свекрови проторчали, я хотела следующим летом хотя бы в Турцию слетать! Неужели ты не понимаешь? – возмутилась Катя.
– Понимаю. Очень даже хорошо понимаю. Я бы тоже хотела. Но не получается. А если я уволюсь, то отдыхать буду только на лавочке у подъезда. И никакого мне санатория на одну-то пенсию, – ответила мать.
– Не прибедняйся, не надо. У тебя неплохая пенсия – почти двадцать восемь тысяч. Вот у нашей соседки – Зои Алексеевны – меньше двадцати, кажется, восемнадцать. И ничего, она как-то выживает, – сообщила дочь.
– А я не хочу выживать. Неужели я отработала сорок лет для того, чтобы выживать? – спросила Надежда Викторовна.
– Ну, хорошо, поработаешь ты еще три-четыре года, а потом все равно на одну пенсию жить будешь. Какой смысл тянуть?А так заодно и нам поможешь, – не успокаивалась дочь.
– Очень даже большой смысл: я за эти четыре года увеличу свою «подушку безопасности», а может, найду какой-нибудь способ несложной подработки.
– Понятно, ты нам помогать отказываешься. А ты понимаешь, что это эгоизм? Ты свою жизнь хорошо прожила, почему же не хочешь нам помочь?
Катя ушла от матери обиженная. А Надежда Викторовна задумалась над последними словами дочери: неужели Катя и правда считает, что у матери уже никаких других интересов и планов быть не может?
А на следующий день Надежде Викторовне позвонила сватья – свекровь дочери.
– Конечно, Надежда, не ожидали мы, что ты всех нас так кинешь, – заявила она. – А могла бы навстречу дочери пойти.
– Валентина, а сама-то ты почему не увольняешься? Ты ведь тоже пенсионерка, – заметила Надежда Викторовна.
– Так у меня пенсия меньше твоей!
– Но ведь Николай Ильич и работает, и пенсию получает – неужели вам с ним двух пенсий и зарплаты не хватило бы? А я сама себя обеспечиваю.
– Слушай, у меня есть к тебе предложение, заявила Валентина. –Ты двушку свою продай – зачем тебе одной двухкомнатная квартира? Купи себе что-нибудь поскромнее. А разницу положи в свою «подушку», если тебе так надо. И сама спокойна будешь, и дочери поможешь. Часть денег сможешь и молодым подбросить.
– Валя, мы с мужем дочь вырастили, дали ей образование, замуж выдали не бесприданницей – со своей квартирой, в которой они сейчас живут. Теперь я одна осталась – что вы хотите с меня еще взять? Может, сыну вашему стоит подумать, как больше зарабатывать, чтобы семью содержать? – предложила Надежда Викторовна.
– Да, правду твоя Катька сказала: с тобой каши не сваришь! Родной дочери помочь не хочешь! Кто бы мне такое сказал, я бы не поверила, – вздохнула Валентина и положила трубку.
А Надежда Викторовна весь вечер размышляла: может, действительно, стоило согласиться и помочь семье дочери?
Но утром все сомнения ушли: женщина подумала, что впереди у нее еще полтора-два десятка лет, и она сама будет решать, как их прожить.
За что я выставила за дверь сестру мужа и не жалею