В утренней тишине квартиры звонок прозвучал неожиданно громко. Полина вздохнула, поставила на стол чашку с недопитым кофе и пошла открывать.
Женщина догадывалась, кого увидит на пороге своей квартиры, и не ошиблась: Олимпиада Николаевна – мать ее мужа, то есть ее, Полины, свекровь.
Гостья, не ожидая приглашения, решительно шагнула в прихожую, скинула туфли, повесила на вешалку плащ и прошла на кухню.
– Рассказывай, – сказала она, усевшись на стул.
– В смысле? – спросила удивленная Полина.
– В коромысле, – грубо ответила Олимпиада Николаевна. – Рассказывай, как в твою глупую голову пришла мысль о разводе.
– Ну, как бы вам попроще объяснить, – спокойно сказала Полина. – Обычно люди разводятся, если не хотят больше жить вместе.
– Но, насколько мне известно, Никита на развод не согласен, – заявила свекровь.
– А это в данный момент уже не имеет значения, – ответила Полина.
– Но ты мне так и не сказала, по какой причине подала на развод? – не успокаивалась Олимпиада Николаевна.
– Все очень просто: Никита – плохой муж.
– И чем же он для тебя плох? – возмутилась свекровь. – Да в мире тысячи женщин в одиночку воспитывают детей, и большинство из них тебе бы позавидовали! Чем тебе не угодил Никита? Не пьет, работает, деньги в семью приносит.
– Ага! Не пьет, на работу ходит, вы еще добавьте «не бьет» – прямо базовая комплектация мужчины, – усмехнулась Полина. – А то, что он в прошлом месяце сказал, что уезжает в командировку, а сам с Элей – коллегой своей – рванул на неделю в Турцию, так это – ерунда, шуточки, ну, подумаешь, мелочь какая!
– Да вранье все это! Небось Анька – подружка твоя – в уши тебе нажужжала, а ты и поверила. Никита ведь сказал, что это неправда.
– Говорить-то он мастер, только вот Эля на своей страничке в соцсети выложила штук двадцать фотографий об их «шикарном отпуске с любимым». Хотите посмотреть? – спросила Полина.
Олимпиада Николаевна минуту помолчала, потом встала, налила себе воды, сделала пару глотков и, решив сменить аргументацию, продолжила:
– Ну, ладно, здесь Никита накосячил, согласна. Эта Элька сама к нему на глаза лезла: молодая, ногастая, так и крутилась возле него. Вот Никита и не сдержался. У мужчин такое бывает. А ты не спеши сразу о разводе говорить, будь мудрее. Он повинится перед тобой, а ты отнесись с пониманием: главное ведь семью сохранить!
– Вы о чем вообще говорите, Олимпиада Николаевна? О каком понимании? – удивилась Полина. – Никита, значит, будет косячить, а я, вся такая «мудрая», должна буду относиться к этому «с пониманием»? Бедный несмышленыш! Не сумел штаны застегнутыми удержать! Давайте его пожалеем и простим! Нет уж!
– Я тебе говорю о том, как семью сохранить! Это всегда было обязанностью женщины. А ты этого не умеешь. В конце концов надо быть терпимей, в чем-то уступить, чего-то не заметить. Вот разведетесь вы. Кому от этого лучше станет? – спросила Олимпиада Николаевна.
– Мне. Мне от этого станет лучше, причем значительно, – ответила Полина. – И вообще, давайте заканчивать этот бесполезный разговор.
– А ничего, что ты сына без отца оставляешь? – снова бросилась в атаку свекровь. – Кирюше уже пять лет, ему отец нужен!
– А Никита и до этого не очень много с сыном занимался, к тому же я не хочу, чтобы у Кирилла перед глазами был такой пример немужского поведения.
– По-твоему, пусть лучше вообще никакого не будет? – спросила свекровь.
– Почему не будет? Мне всего двадцать восемь, вполне возможно, что я еще встречу порядочного мужчину.
– Ну и зараза ты, Полинка, и язык у тебя пoгaный! Ты знаешь, а я своего сына понимаю – целых шесть лет с такой гpымзой прожил, понятно, что его к нормальной женщине потянуло.
Олимпиада Николаевна встала и, бросив на невестку испепеляющий взгляд, ушла.
Полина выплеснула остывший кофе в раковину и поставила турку на плиту. Женщина прекрасно понимала, что это была только разведка боем, а настоящий бой еще впереди.
И она не ошиблась. Вечером, часов около девяти, когда она, чтобы хоть немного отвлечься, включила какой-то детектив, послышался звук поворачивающегося в замке ключа.
Полина обернулась: в дверях стоял Никита.
– Ну, и что ты на меня смотришь? – спросил он. – Это вообще-то и моя квартира. Я здесь живу.
– Живи на здоровье, – ответила Полина и повернулась к экрану.
Никита зашел в ванную, потом прошел на кухню, погремел крышками от кастрюль, заглянул в комнату.
– А что, у нас теперь ужин никто не готовит? – спросил он.
Не дождавшись ответа, вернулся на кухню, сделал себе несколько бутербродов, уселся на диван рядом с Полиной и, взяв пульт, стал переключать каналы.
Полина ушла в спальню. Она очень устала, но заснуть не могла. Где-то через час в спальню зашел Никита и улегся на свою половину кровати. Полина взяла подушку и ушла спать на тахту в комнату сына.
«Хорошо, что мама забрала Кирюшу на целую неделю», – подумала она.
Утром, когда Полина уже позавтракала и собиралась уходить, из спальни вышел Никита:
– Ты что, за выходные не постирала мои рубашки? В чем я на работу пойду? – возмутился он.
– Ты теперь человек холостой, так что сам готовь себе ужин, сам стирай свои рубашки. Но можешь отнести их Эле. Должна же она знать, что к мужчине каждую неделю прилагается корзина грязного белья, – сказала Полина и ушла.
Днем Никита прислал ей сообщение: «На развод согласен. Подал заявление на раздел имущества».
Вечером муж дома не появился, зато пожаловала Олимпиада Николаевна. Сказала, что пришла забрать в стирку вещи Никиты, но снова решила потрепать нервы Полине:
– Ты что, думаешь, разведешься и все? Вам еще имущество делить придется. Вот, например, эту трехкомнатную квартиру надо будет продавать. Где жить будешь? Никита может в нашей трешке пожить, а ты с ребенком к родителям в поселок поедешь? А деньги от продажи квартиры разделите – что ты на свою половину купишь? Никита хоть ипотеку возьмет, а тебе с ребенком кто кредит даст? Да и вообще, Никита сказал, что хочет сына себе забрать. Так что ты еще подумай, останешься и без жилья, и сына будешь только по воскресеньям видеть.
– Олимпиада Николаевна, я бы могла вам сейчас ничего не отвечать, и вы бы некоторые подробности только во время суда узнали. Но мне не хочется, чтобы процедура развода затягивалась, поэтому раскрою все карты. Квартиру продадим. Но Никита получит не половину стоимости, а меньше на полтора миллиона.
– Почему это? – возмутилась свекровь.
– Потому что полтора миллиона на первоначальный взнос дали мне родители. Причем оформили как подарок – отец специально с юристом советовался. Так что я вполне смогу сразу купить однокомнатную квартиру. Но я куплю двухкомнатную, и ипотеку мне дадут, потому что зарплата у меня ничуть не меньше, чем у Никиты, а с премией иногда даже больше. И Кирюшу у меня никто не заберет. Вы же знаете, что у моей мамы здесь в городе есть однокомнатная квартира, которую ей тетушка оставила. Мама ее сдает. Так вот – завтра мы идем к нотариусу, и мама на меня дарственную напишет. Так что пугать меня не нужно.
Конечно, с первого раза их не развели, дважды давали дополнительное время на примирение. Но через три месяца развод все же состоялся. К тому времени нашлись и покупатели на квартиру.
Олимпиада Николаевна посчитала и переписала все имущество семьи и приняла активное участие в разделе мебели, постельного белья и кухонной техники. Она ходила по квартире и, осматривая вещи, несколько раз переносила что-то из одного списка в другой.
Наконец Полине это надоело, и она просто выгнала бывшую свекровь из квартиры. Потом позвонила Никите:
– В течение недели квартиру надо освободить. Завтра бери машину и приезжай – заберешь то, что посчитаешь нужным.
Никита, правда, забрал только личные вещи, телевизор из спальни и свой ноутбук.
Полина думала, что бывший муж направится прямиком к Эле, но он почему-то вернулся к родителям.
Месть подруги