Детство у Светы было счастливое. Она жила с родителями, которые любили ее. И Света тоже их любила, хотя мама была строже, чем папа, который всегда находил повод побаловать дочку.
Папа работал на заводе, мама – в поликлинике, в регистратуре. По субботам, пока мама готовила обед, Света с папой убирали квартиру.
– Давай, Светланка, ты пыль вытирай, а я буду полы мыть, – говорил папа.
Семилетняя Света чувствовала себя взрослой и очень старалась. Летом по воскресеньям они обязательно ходили в парк, который был недалеко от их дома. Света с папой катались на каруселях, а мама смотрела, как они радуются, и улыбалась.
Но все изменилось, когда Свете исполнилось девять лет. Завод, на котором работал отец, закрылся, и он остался без работы. Почти полгода отец пытался найти другое место, перебивался случайными заработками.
Денег в семье постоянно не хватало, и родители стали ссориться. Света слушала, как мама ругает папу, и ей было очень жалко его: из веселого, уверенного в себе человека он превратился в потерянного, нерешительного и слабого.
Наконец отцу повезло – он нашел работу, но для этого ему надо было уезжать из дома на два месяца. Вахтовым методом отец отработал почти год, приезжая домой на короткие две-три недели и уезжая снова.
С последней вахты он не вернулся – произошла авария, несколько рабочих пострадали, а двоих спасти не удалось.
Когда об этом стало известно, к ним домой пришла бабушка Лида, и они с мамой сильно поругались. Испуганная Светка съежилась в углу и слушала, как две женщины кричали друг другу такие страшные слова, которых девочка никогда раньше не слышала ни от мамы, ни от бабушки.
Девочка поняла, что бабушка обвиняла маму в том, что случилось с отцом:
– Это все жадность твоя, Ирка! – кричала бабушка. – Всегда тебе денег было мало. Из-за тебя Леша поехал туда. Ну, что, теперь ты довольна? Пилила его каждый день: мало, мало, мало.
Когда бабушка ушла, мама, наконец, увидела испуганную Светку и сказала:
– К бабке больше не ходи! Поняла? Чтобы ноги твоей в ее доме не было!
Светка быстро закивала головой – такой злой она свою маму еще не видела.
Дома стало совсем плохо: никто уже не радовался и не смеялся. По выходным они с мамой никуда не ходили. В ближайшую субботу Света по привычке стала вытирать пыль, а когда закончила, налила в ведро воды и начала мыть пол.
Мама не плакала, она словно вся высохла, с дочерью разговаривала только по делу, коротко, отдавала команды, как сержант на плацу.
Света выполняла все поручения мамы, а вечером, когда ложилась спать, вспоминала папу и плакала. Ей так хотелось, чтобы мама обняла ее, прижала к себе, чтобы они вместе поплакали о папе. Но мама словно бы не замечала дочь.
И однажды Светка после школы пошла не домой, а к бабушке. Она знала, что мама вернется поздно: из районной поликлиники она перешла работать в какую-то частную клинику и теперь возвращалась домой после девяти вечера.
Бабушка не ожидала увидеть внучку – она даже руками всплеснула от неожиданности. А потом крепко обняла Светку и долго не выпускала из объятий, приговаривая:
– Ну, что ты, Светланка, ну, не плачь.
Когда девочка успокоилась, бабушка посадила ее за стол и поставила чайник.
– А я словно чувствовала, что ко мне кто-то сегодня придет, – сказала бабушка. – Смотри, я блинчиков напекла!
Мама тоже пекла блины, но у бабушки они были какие-то особенные: мягкие, кружевные, с дырочками. И есть их надо было не со сметаной или сгущенкой, а с вареньем, которого Светка нигде больше не пробовала, – брусника с яблоками.
С тех пор Света каждую неделю обязательно приходила к бабушке. Лидия Андреевна очень горевала о сыне, но она видела в Свете маленькую девочку, свою внучку, оставшуюся без отца, а не оловянного солдатика, который должен стойко сносить все тяготы жизни. И Света у бабушки словно отогревалась, запасаясь теплом на всю следующую неделю.
Ирина долго не знала, что дочь видится с бабушкой – матерью своего отца. Но совсем скрыть это не получилось.
Мама устроила Светлане большой скандал:
– Как ты посмела ходить к ней? Я запретила!
Но Света была уже не та маленькая десятилетняя девочка, которая боялась нарушить мамин запрет. Ей было четырнадцать, и она имела свое мнение по этому вопросу:
– Что плохого в том, что я общаюсь с бабушкой? – спросила она у матери.
– Да ты предательница! – выкрикнула мама. – Я тебя кормлю, пою, одеваю, а ты ходишь к ней! К той, что обвинила меня в cмepти твоего отца!
– Но ты действительно выгнала его на эту работу! Ты думаешь, я ничего не помню? А я тогда уже в третьем классе училась. Папа ведь не сидел дома – у него не было постоянной работы, но всегда что-то делал: то грузчиком был, то кому-то ремонт делал, то мебель собирал. А ты его все пилила и пилила, как та пила-болгарка. Я помню, как у него плечи вздрагивали, когда ты начинала ежедневный концерт. А что насчет того, что ты меня кормишь, так недолго осталось – через четыре года я тебя от этого освобожу. И к бабушке я ходила и дальше буду ходить – с ней можно обо всем поговорить по-хорошему, не то, что с тобой.
После этого у Светы отношения с матерью совсем испортились. Они жили в одной квартире не как мать с дочерью, а как посторонние люди. Бывало, что за день обменивались двумя-тремя фразами.
Лидия Андреевна однажды встретила Ирину после работы, чтобы поговорить о внучке:
– Ира, я тебе не враг. А Света вообще ни в чем не виновата. Ко мне она пришла, потому что ты тогда совсем закаменела, а ребенок в такой обстановке жить не может. Ты мужа потеряла, а она – отца. Вам надо было вместе это горе пережить, а ты от нее закрылась. Ира, и сейчас еще не поздно – поговори по-доброму с дочкой.
– Ну, по-доброму, я смотрю, уже вы с ней поговорили. Так поговорили, что она с родной матерью через губу разговаривает. Если придет ко мне да прощения попросит, тогда я подумаю. А если нет, значит, я ей не нужна.
Когда Свете исполнилось шестнадцать, она оформила пенсию за отца на свою карту, собрала вещи и переехала к бабушке.
Окончив школу, девушка поступила на заочное отделение университета и устроилась на работу.
С мамой за эти годы она виделась несколько раз, но ни та, ни другая не сделали попытки наладить отношения.
Когда Света училась на втором курсе, мать неожиданно позвонила ей и пригласила прийти домой.
– Я буду продавать квартиру, хочу уехать из города. Мне надо, чтобы ты выписалась. Квартира только моя, ни у тебя, ни у твоего отца в ней никаких долей не было, так что я тебе ничего не должна, – сказала мать.
– Хорошо, выпишусь. А куда ты поедешь? – спросила Светлана.
– К себе на родину. Там у меня хоть какая-то родня есть, – ответила мать.
Она продала квартиру и уехала. Ни бывшей свекрови, ни дочери Ирина не писала и не звонила.
Светлана, конечно, вспоминала о матери и часто думала о том, как иногда люди сами ломают себе жизнь. Не стала бы мама тогда давить на отца, не связался бы он с этими вахтами и остался бы жив. И семья бы их сохранилась. И, наверное, они могли бы быть счастливы.
Сумели бы они с мамой вместе пережить утрату, сейчас у них были бы совершенно другие отношения, и мама бы не уехала.
Но все случилось так, как случилось. И им обеим теперь с этим жить.
Любил и ждал всю жизнь другую