— Не твой это сын! И дочь не твоя! И вообще, я тебя никогда не любила! – Наташа безжалостно сыпала откровениями. – А с тобой я была только из-за денег!
— Ты бредишь? – не веря, спросил Коля.
— Это ты прожил шестнадцать лет, как в бреду! – усмехнулась Наташа. – Но за это я тебе благодарна!
Ты же ничего не замечал! Зато работал хорошо и обеспечивал меня и моих детей!
А теперь, так и быть, я от тебя ухожу!
— С моими детьми? – болезненно щурясь, спросил Коля.
— Это не твои дети! – крикнула Наташа. – А ухожу я к их родному отцу! К тому самому мужчине, которого любила всю жизнь!
— То есть, любила ты его, рожала от него, а я был тебе мужем, чтобы содержать? – до Коли доходило бы быстрее, если бы не шок.
— Неужели до тебя хоть что-то доходит! – Наташа продолжала издеваться. – Да, да, и да! Ты нужен был только ради денег!
Коля обхватил голову и с силой сдавил. Мысли метались сумбурные, неконкретные, как предложения без начала и конца. Сплошные обрывки.
— Наташа, ты все это время так жестоко со мной играла? – наконец, спросил Коля.
— Я бы сказала, водила за нос! А ты верил!
— Деньги – это я понимаю, но если ты любила другого человека, зачем было за меня замуж выходить?
Неужели он не мог тебя обеспечивать?
— А мне от него нужна была только его любовь!
А деньги я с тебя брала! – и она рассмеялась.
— Но ты же так правдоподобно говорила, что дети мои! И я никогда не сомневался!
Да и похожи они на меня! – Коля цеплялся за старую правду.
Страшно и больно было все вот так потерять. Одним мгновением перечеркнуть шестнадцать лет барка счастливой, как он думал, семьи.
— Коля, не надо выдавать желаемое за действительное!
А то, что ты верил, всего лишь говорит о том, что я своего добилась!
Коля сидел в настолько подавленном состоянии, что его было жалко. Ну, или было бы жалко любому, но не Наташе.
— А ты, если их все равно любишь, можешь делать им подарки и присылать деньги! – Наташа похлопала его по плечу. – Мы отказываться не будем!
— И что, теперь развод? – спросил Коля, мелко дрожа всем телом.
— Можем и не разводиться, если ты так хочешь, — пожала плечами Наташа. – Но жить с тобой мы не останемся!
Мой любимый мужчина вернулся в Россию, поэтому мы переезжаем к нему! Чтобы наша семья, настоящая семья, наконец, была вместе!
— А наша…
— Нашей семьи никогда не было! – прикрикнула Наташа. – Ты был ресурсом!
Когда я за тебя выходила, мой мужчина был женат. Мы не могли афишировать свои отношения!
А мне нужно было прикрытие для его жены, что я сама замужем!
А потом Вадим родился, следом Даша! Их надо было содержать!
А мой любимый мужчина не мог вытягивать из своей семьи деньги на детей так, чтобы это было незаметно!
А потом он уехал, но обещал вернуться. И он вернулся! Все!
Теперь мы будем вместе!
— Но ты же мне клялась в любви, занималась хозяйством, ухаживала за нами, будто мы и есть твоя семья! – дрожащим голосом говорил Коля.
— Ну, дети мои, и старалась я для них, а ты просто комплектом шел.
Поэтому и тебе перепадало! – она усмехнулась. – А еще я беспокоилась об их душевном состоянии, поэтому и играла для них в счастливую семью!
А еще просто ждала, когда мой мужчина вернется!
И вот скажи, ждать лучше же в комфорте и спокойствии?
А мне ничего не стоило изображать для тебя то, что ты хотел!
— А то, что у них теперь будет другой отец? – спросил Коля. – Как они это воспримут? Это же будет травма!
— Вадиму четырнадцать, Даше двенадцать! Нормально они все воспримут!
Ты не понимаешь силу крови! Они потянутся к своему родному отцу!
Это в душе! – небрежно отмахнулась Наташа. – Или ты на что-то намекаешь?
— Может, оставишь их со мной? – спросил Коля с надеждой. – Ну, любишь ты другого мужчину, ну и живите счастливо!
А моих детей… ну, в смысле, которых я считаю родными, оставь со мной! Пожалуйста!
— Коля, не оскорбляй меня своей слабостью! – недовольно бросила Наташа. – Да, я тебя использовала!
Но я тебя использовала, как сильного мужчину, которому доверила воспитывать своих детей!
Быть для них примером, каким нужно быть!
А то, что я вижу сейчас, я тебе бы кота не доверила!
Коля окончательно потух.
— Детей я уже отвезла к маме, а сейчас ухожу сама.
А как мой мужчина обставит и обустроит купленную для нас квартиру, мы будем жить вместе!
Все! Прощай!
И она ушла, оставив разбитого и морально уничтоженного человека одного.
***
С этого момента прошел почти год. И это время было худшим в жизни Коли.
Сколько раз Коля вплотную приближался к грани безумия, сосчитать невозможно.
А по его собственному мнению, не раз он эту грань переходил. Но, Слава Богу, возвращался обратно.
Всё же рухнуло в один миг!
Все планы на жизнь, привычный уклад, мысли, чувства, ожидания. Сама жизнь лежала в осколках под ногами. И не собрать.
А каждый шаг давался с невыносимой болью об утраченном.
Коля не запил, хотя многие, кто был в курсе, этого боялись больше всего.
А на следующий день, как Наташа ушла, Коля позвонил на работу и совершенно мертвым голосом произнес:
— Мне нужен отпуск. Или очередной, или за свой счет, или увольняйте! – и бросил трубку.
На работе отпуск ему предоставили. Он был хорошим работником, а ситуации разные бывают.
Но, если с такой формулировкой, то постарались войти в положение.
А когда Колин приятель, что работал с Колей в одном цеху, рассказал причину, так самому Диме сказали:
— Слышишь? Ты за ним присмотри! А если надо будет, то и тебе отпуск дадим! И премию на непредвиденные расходы выпишем!
Жалко Кольку! За что она с ним так?
— За что? – Шикарный вопрос.
— А ни за что! – ответил Дима. – Есть просто такая порода…
А дальше уже и без Димы окрестили и перекрестили Наташу на все лады. Только Коле это не могло ничем помочь.
Коля, оставшись с собой наедине, искал главный ответ на вопрос: «Почему?» Не что-то конкретное, «почему», а все «почему»
Ответов не было.
А самый банальный, что его просто использовали, порождал лишь новое «почему».
Недели через три бесконечных терзаний, Коля осознал, что ужасно соскучился по детям.
Он понимал, что они ему не родные, и лишь формальности отделяют его от того, чтобы стать им чужим дядей.
Но Вадима Коля растил четырнадцать лет, а Дашу двенадцать. С самого их первого дня. И с полным ощущением, что это его дети!
Невозможно в один миг вырвать из души ту любовь, что у Коли была к детям!
Наташа трубку не брала, а потом номер оказался заблокированным.
Теща тоже не отвечала, сколько Коля не звонил.
Он решил поехать к теще сам.
— Лично она мне точно что-нибудь скажет, — посчитал он.
Оксана Семеновна в дом его не пустила, разговаривали на площадке.
— Дети у вас? Можно их увидеть?
— Незачем! – ответила теща. – Не твои это дети! И нечего их будоражить!
— То есть, они по мне тоже скучают? – с надеждой спросил Коля.
— Это неважно! – жестко ответила Оксана Семеновна. – Они теперь будут жить со своим родным отцом!
А это намного важнее, чем то, что они там себе чувствуют!
А Арсений – прекрасный человек! Много лет его знаю и ничего плохого о нем сказать не могу!
— Оксана Семеновна, — Коля закашлялся, — вы хотите сказать, что все это время знали, что Наташа…
— Конечно, знала! Не скажу, что одобряла, но знала! А потом прекрасно ее поняла!
Воспитать детей – удовольствие дорогое! А Арсений только сейчас смог вернуться без своей кобры!
— Но вы же все эти годы говорили, что я хороший зять, — произнес Коля. – Говорили, что лучшей партии для дочери и представить не могли!
— А ты и был хорошим зятем, — согласилась женщина. – И на самом деле, ты был хорошей партией Наташеньке!
Если бы Арсений не вернулся, она бы с тобой и осталась! И все были бы довольны!
А раз вернулся, ты больше не нужен! Давай, топай отсюда! – Оксана Семеновна небрежно помахала рукой. – Мне лишние пересуды не нужны!
Коле ничего не оставалось, как вернуться домой и смириться с тем положением, в котором он оказался.
Отпуск закончился, пришлось выйти на работу.
Хоть там все знали, но никто вида не показал. Просто приняли Колю в рабочий процесс как после неизвестной трагедии.
Более внимательно относились, поддерживали, ободряюще похлопывали по спине и приветливо улыбались.
А если Коля допускал какую-то ошибку в работе, не ругали. Просто говорили, что внимательнее надо.
Но так говорили, что не претензией слышалось, а как мама журила за двойку в школе.
Год почти прошел, как Коля остался один. Развода еще не было, и дети продолжали по документам быть Колиными.
Наташа на связь не выходила.
Боль из сердца никуда не ушла, но притупилась. Как старая рана, напоминала о себе, при смене погоды.
Наконец-то он созрел, чтобы эту ситуацию обсудить. Не с друзьями или приятелями. С мамой. Самым близким человеком.
— Как оно так возможно? – спросил он. – Почему?
Нина Михайловна грустно смотрела на сына.
О Наташе она и раньше была невысокого мнения. Знать наверняка не знала, а материнское сердце чувствовало.
Даже когда Наташа улыбалась и обнимала Колю, Нина Михайловна чувствовала подвох.
Но тогда списывала на материнскую ревность.
А теперь? Теперь – понятно…
— Кто твоя Наташа и так стало ясно, — спокойно произнесла Нина Михайловна, — но я хочу о тебе поговорить.
— Я слишком наивный и доверчивый в свои сорок лет? – спросил Коля.
— Немного есть, но даже не в этом дело. Мы тебя воспитывали человеком добрым, честным, трудолюбивым, верным.
Мы с отцом растили тебя достойным мужчиной. Да, определенная доля наивности в тебе осталась, но это потому, что люди тебе встречались хорошие, которые не научили тебя ждать всегда и ото всех подвоха.
Но как бы ты не опасался удара извне, ты не ожидал удара изнутри. А в жене, которая говорила всегда, что любит тебя, тем более!
Коля тяжело вздохнул.
— Сынок, ты получил довольно жестокий урок. И вывод из него получается неутешительный. Оказывается, что даже близкие могут предать!
— А как теперь дальше жить? – спросил Коля.
— Так и живи, — ответила Нина Михайловна. – Безгрешных нет, но и обманывает не каждый! Это – тонкая грань, как бритвенное лезвие.
Пройти по нему без порезов невозможно, но не идти вовсе – значит, не жить! На человека смотри и понимай, каков он есть, а не предполагай, каким он видится в твоих глазах!
После этого разговора Коле стало легче. Если его вина и была, то лишь в том, что он хотел видеть в Наташе человека лучшего, чем она была на самом деле.
А если бы присмотрелся в самом начале, да прислушался к тому, как она и что говорила, понял бы, что она постоянно врала.
Коля начал отпускать боль. Переживать, проживать, забывать…
***
Повестка в суд не стала громом среди ясного неба. Коля уже смирился с мыслью, что будет развод и оспаривание его отцовства. Поэтому на заседание пошел совершенно спокойным.
При виде Наташи ничего внутри не дрогнуло. А детей на заседание никто не брал. Они остались с Оксаной Семеновной дома.
Но один сюрприз все же был.
На суде присутствовал Арсений, который тоже был ответчиком. По букве закона его отцовство тоже устанавливалось через суд по тесту ДНК.
Известие, что с этого момента Коля и Наташа не муж и жена не вызвал никаких эмоций. Как и то, что Вадим и Даша не дети Коли. А дальше стало интересно.
Выяснилось, что и Арсений не является отцом Вадима и Даши. И в свете такого поворота, Арсений сделал заявление:
— Раз дети не мои, то принимать участие в их воспитании я не намерен! А с тобой, — это он Наташе, — раз ты меня обманывала, я тоже жить не буду!
Сегодня же ты забираешь детей и ваши вещи, и съезжаешь из моей квартиры!
И он ушел из зала суда, не дождавшись окончательного решения.
Наташа растерянно смотрела на судью, на пристава, а в итоге ее взгляд остановился на бывшем уже муже.
— Коленька! – ласково произнесла она. – А я же тебя на самом деле любила! И деток ты любишь! Ты же был им прекрасным отцом!
Давай отменим решение о разводе и плюнем на решение, что ты не отец!
Она пошла в направлении Коли, чтобы его обнять. В глазах ее светилась нежность. А Коля отшатнулся.
— Нет! – громко сказал он. – Второй раз я на эту удочку не поведусь! Ты, когда ушла, сожгла все мосты! Даже с детьми не разрешила мне видеться!
А когда от всех мостов остался только пепел, по ним нельзя вернуться назад! И новые мосты я строить не буду!
И он тоже покинул зал заседаний.
Наташа после этого еще две недели ему названивала, но Коля трубку не брал. Даже номер сменил.
А еще через год познакомился с девушкой немного младше себя. Но как в омут, в свои чувства не окунулся. Всегда держал незримую дистанцию.
Конечно, это не очень хорошо, но иначе он уже не мог.
Вы оба работаете, детей у вас нет, значит, надо делиться с семьей