Родители Илоны и Константина были хорошими знакомыми – отцы вместе работали в научно-исследовательском институте, а матери вели домашнее хозяйство.
Когда дети подросли, родители осторожно, но настойчиво стали подталкивать их друг к другу, говоря о том, что связывать свою жизнь надо с человеком своего круга, о том, что страсти и гормоны бушуют в молодости, а жить с человеком приходится всю жизнь.
Илона была послушной дочерью и, хотя была влюблена в своего однокурсника, ослушаться родителей не посмела. Константин заканчивал аспирантуру, и будущий тесть уже подготовил для него теплое место в том же НИИ, где работал его отец. В общем, молодые не спорили и вскоре сыграли свадьбу.
Жить стали в четырехкомнатной квартире родителей Константина – с высокими потолками, широким коридором и огромной кухней.
Никаких скандалов между двумя хозяйками не было. Считалось, что свекровь сама ведет дом, но на самом деле к ним три раза в неделю приходила помощница по хозяйству, которая и выполняла основную работу.
Свекровь – Маргарита Сергеевна – любила в свободное время поэкспериментировать на кухне, так что Илоне хозяйством заниматься не приходилось. Тем более, что она, окончив консерваторию, стала работать в оркестре местной филармонии – играла на виолончели. А значит, должна была беречь руки.
Через два года у молодых родилась дочь – Соня. Для девочки тут же наняли няню. А Илона, полгода отдохнув после родов, вышла на работу.
Об образовании внучки заботились в основном бабушки и дедушки. Они спорили о том, в каких кружках и секциях будет заниматься девочка, в какую школу ходить – конечно, только в частную.
Немного легче стало, когда бабушка и дедушка со стороны матери, убедившись, что дочь хорошо устроена, уехали за границу, куда их давно звал старший сын. У Сони, кроме школы, остались занятия музыкой и английским. От шахмат и большого тенниса она смогла отказаться.
Когда девочка училась в одиннадцатом классе, не стало деда, а через год и бабушки.
Жизнь в большой квартире стала другой. Оказалось, что материально семью вывозил именно дед, но его накопления были «успешно» проедены за год.
Зарплата Константина не позволяла семье сохранить прежний уровень жизни. А Илона привыкла, что все свои деньги, очень небольшие, она тратила, как говорится, на булавки.
Теперь жизнь семьи изменилась. От домработницы пришлось отказаться. Константин перебрался в спальню родителей, и три человека, живущие в квартире, стали существовать словно бы автономно. Совместные ужины теперь был редкостью. Зато часто Соня получала сообщения от отца: «Поужинай в городе, я задержусь, мама уехала на гастроли».
Скоро стало понятно, что отец задерживается не на работе. Мама тоже стала часто проводить время, как она говорила, с коллегами.
А в середине марта, когда Соня уже училась на третьем курсе, родители пригласили ее в гостиную для серьезного разговора.
– Соня, – начал отец, – мы с твоей матерью неделю назад развелись и жить вместе больше на собираемся. Мама выходит замуж за Эдуарда Петровича, и они уезжают в Санкт-Петербург. Я тоже создам новую семью, но только в Москве. Тебе есть смысл закончить учебу здесь.
– Вы хотите оставить меня в этой квартире одну? – удивилась Соня.
– Не совсем так, – сказал отец. – Видишь ли, дочь, эта квартира является моей собственностью. Я получил ее в наследство от своих родителей. Для того, чтобы купить жилье в Москве, мне нужно продать эту квартиру. На те деньги, которые я за нее выручу, в столице я смогу купить максимум двухкомнатную, и то далеко не в центре. Поэтому тебе придется доучиваться, живя в общежитии. Я уже проконсультировался – в этом году тебе общежития уже не дадут, поэтому мы с мамой сняли для тебя однокомнатную квартиру на три месяца – апрель, май и июнь – и оплатили ее. Ты как раз успеешь сдать сессию. Так что тебе надо будет в течение недели сняться с регистрации, потому что новые хозяева хотят въехать в эту квартиру в начале апреля.
– Ты хочешь сказать, что у меня не будет не только жилья, но и регистрации? – удивленно спросила дочь.
– Сонечка, насчет регистрации для тебя я договорилась, – сказала Илона. – Ты сможешь зарегистрироваться у моей двоюродной тети в поселке. Помнишь, мы туда как-то ездили? Я позвонила тете Наташе, и она согласилась. Так что на следующей неделе тебе надо будет туда съездить. Кстати, она сказала, что ты можешь провести у нее лето, если захочешь. Но, думаю, тебе лучше будет эти два месяца поработать. Я, конечно, постараюсь время от времени переводить тебе какие-то деньги, но пока сама не знаю, как мы устроимся.
Таким образом, Соня через две недели уже сидела на кухне съемной квартиры. На столе стояло несколько банок с вареньем и солеными огурцами, которые ей положила с собой тетя Наташа – так Соня ее называла, хотя, по сути, она ей приходилась троюродной бабушкой.
– Ты, Соня, родителей не осуждай, – сказала она. – Они почти всю жизнь по чужой указке прожили. Костя ведь не хотел в этот институт поступать, он мечтал быть журналистом. Но отец – твой дед – сказал ему: «Либо идешь, куда велено, либо в армию, а потом устраивайся как знаешь». Поженились они с Илоной тоже не по большой любви, а больше по привычке – да и родители настаивали. А ведь Илона с Эдиком тогда чуть не сбежала. Так что пусть они хоть сейчас поживут так, как хотят. А ты, если что, мне звони или приезжай – чем смогу, помогу.
Позвонила Соне и бабушка из-за границы.
– Все-таки вышла Илонка за своего Эдика! – недовольно сказала она. – И что она в нем нашла? – Только и умеет, что в свою трубу дуть – ни денег заработать, ни квартиры купить. А ты Соня давай, взрослей, в двадцать лет уже пора за себя отвечать. Я вот смотрю – здесь все студенты работают. Живут в кампусах – типа наших общежитий, и учатся, и работают. Это тебя еще долго держали в тепличных условиях.
– Я вообще-то уже год, как работаю, – возразила бабушке Соня. – Обидно, что родители так долго держали меня в неведении о своих планах. Получается, что меня посреди реки за борт выкинули – и дальше сама.
– Почему выкинули? Квартиру тебе на три месяца оплатили, тридцать тысяч оставили. Жить в ближайшее время есть где, с голоду тоже не помрешь. Когда-то надо учиться быть самостоятельной. Давай, не кисни!
А Соня и не кисла. Конечно, ей пришлось экономить и в апреле и мае больше поработать, чтобы в июне, не тратя много времени на работу, спокойно сдать сессию.
Июль она провела у тети Наташи – помогала ей в огороде, а в августе устроилась на работу в своем же университете – надо было оформлять документы абитуриентов. Ей и место в общежитии сразу же выделили.
В сентябре она нашла работу по специальности – правда, на полставки, зато работать можно было удаленно, и Соня смогла совмещать работу и учебу.
Родители время от времени звонили ей, отец даже несколько раз – перед днем рождения и перед Новым годом – переводил ей небольшие суммы. Она благодарила, но сама денег не просила.
Больше всего печалило Соню, что она осталась одна. У нее было много родственников: родители, бабушка с дедушкой, дядя – мамин старший брат и его семья – жена и трое их сыновей. Но никто из них не интересовался, как она живет, о чем думает.
Телефонные звонки – один-два в месяц – носили скорее формальный характер, чем родственный. Соне иногда казалось, что, позвонив ей, мать или отец ставили галочку в списке запланированных дел. Да и сами разговоры были коротки: «Как дела? – Нормально. – Работаешь? – Работаю. – Сколько еще учиться осталось? – Полгода».
Получилось так, что самым близким человеком стала для нее тетя Наташа, с которой она разговаривала гораздо чаще, чем с родителями, и у которой спрашивала совета, если было нужно.
Через год после окончания университета Соня вышла замуж. Родителей она, конечно, на свадьбу пригласила, однако ни мать, ни отец приехать не смогли: «Извини, Сонечка, непредвиденные обстоятельства». Но все-таки перевели по тридцать тысяч в качестве подарка.
Так что со стороны невесты, кроме друзей, на свадьбе была только одна родственница – тетя Наташа.
Ухожу, а на себе экономь сколько влезет