В летнем кафе на набережной сидели две девушки. Они только что закончили свою смену в соседнем кафе и пришли сюда, чтобы спокойно выпить кофе и поболтать.
– Тоня! Ты не представляешь, какая я счастливая! – воскликнула одна из девушек – Кристина. – Ромка сделал мне предложение. Мы вчера были у его родителей, а завтра поедем к моим.
– Здорово! – обрадовалась за подругу Тоня. – А ты вроде говорила, что твои родители с Ромой уже знакомы?
– Да, я познакомила их, когда они в город приезжали. Но в этот раз мы поедем, чтобы он официально попросил моей руки у родителей. Представляешь! Купил всем подарки, сказал, что маме надо будет обязательно взять букет цветов.
– Да, серьезный он у тебя, настоящий жених. А как прошла встреча с его родителями? – поинтересовалась Антонина.
– Все хорошо, хотя я очень боялась, – призналась Кристина. – Свадьба будет небольшая, но ты не отвертишься – будешь подружкой невесты.
– С удовольствием!
– Тоня, а когда ты познакомишь нас со своим избранником? Вы ведь вместе учитесь? – спросила Кристина.
– Парней у нас в группе много, но я пока одна.
– Почему? Мне Маша говорила, что какой-то парень тебе просто прохода не дает.
– Это она о Никите, наверное, – догадалась Тоня. – Но он меня не зацепил.
– А ты хотя бы попробовала с ним встречаться? Может, он тебя сейчас не цепляет, а познакомишься с ним поближе, и он тебе понравится, – убеждала подругу Кристина.
– Нет, я не так хочу. Помнишь, у Пушкина:
И дождалась… Открылись очи;
Она сказала: это он!
– И в этот момент выяснится, что ты его не зацепила, – пошутила подруга.
– Вполне возможно. И буду я тогда страдать от неразделенной любви! – засмеялась Тоня.
– Ну, такое вряд ли. Посмотри на себя: фигура – только позавидовать. Глазищи чуть не в пол-лица, ресницы – да некоторые, чтобы такие себе нарастить, по несколько часов готовы в салоне неподвижно лежать, а у тебя все от природы. А какие волосы! Красотка! – подвела итог Кристина.
– Красота – это понятие относительное, – сказала Антонина. – Вот ты поверишь, что всего четыре года назад я считала себя не просто некрасивой, а уродиной?
– Как это?
– А вот так. Я приехала сюда из небольшого города, где жила с матерью всю свою жизнь. По крайней мере, я не помню какого-то другого места. И до семнадцати лет я никуда из этого города не выезжала. Даже когда наш класс отправлялся на экскурсии в Москву, Питер и другие места, мама мне не давала денег.
Она говорила:
– Какой смысл даром тратиться – ты все равно нечего не запомнишь и не поймешь.
В этом городе у нас не было родных. Я до сих пор не знаю, есть ли у нас родственники. Когда спрашивала маму, есть ли у меня бабушки и дедушки, она только злилась. А я иногда перед сном фантазировала, что у нас большая семья, что я хожу в гости к бабушке, играю со своими братьями и сестрами. Ведь не может быть такого, что у нас вообще никого нет! Отец у меня, по крайней мере, должен быть?
«Какой отец? Ты ему не нужна. У него своя жизнь, и я не знаю, где он болтается», – отвечала мама на мои вопросы.
Она постоянно говорила мне, что все, что мне досталось от отца, – это страшненькая внешность и глаза, как у лягушки.
– За что мне такое несчастье! – слышала я от матери каждый день.
–Может, твоя мама вообще не умела видеть вокруг себя красоту? – спросила Кристина.
– Почему? Она отлично видела и красоту, и все хорошее. Только не у меня, а у детей своих подруг. Помню, как она ругала меня в шесть лет: «Тебе скоро в школу, а ты еще не умеешь читать! Вон Эля и Яна с пяти лет уже читают, а ты вся в папашу – серость беспросветная». Тогда мне было стыдно, что я такая неспособная. Это сейчас я бы спросила у нее, как я могла сама научиться читать? А Элю и Яну родители учили.
Знаешь, я больше всего на свете хочу забыть то, что слышала в детстве от мамы, но некоторые события не забываются. Например, идем мы в магазин покупать мне новую одежду для школы. Девушка-продавец приносит чудесный темно-синий костюм и к нему белую блузку с кружевным воротником. Я надеваю и не могу сдержать улыбку – так я сама себе нравлюсь.
Отдергиваю шторку примерочной, выхожу, чтобы показать маме. Но она морщится и говорит: «Представляю, как хорошо смотрелся бы этот костюм на Яночке, а на тебе – как на корове седло. Наградил же Бог фигурой! Снимай»! И после этого купила мне простую черную юбку и серую хлопчатобумажную кофту, больше похожую на мальчишескую рубашку.
Она всегда была мной недовольна. В двенадцать лет я вдруг начала быстро расти. «Куда ты тянешься? Я и так ума не приложу, как тебя несуразную замуж выдать, а если ты еще и ростом будешь с пожарную каланчу, на тебя ни один парень не взглянет! Посмотри какие аккуратненькие Эля с Яночкой – прямо куколки!»
После этого я стала горбиться и стесняться своего роста.
В тринадцать лет у меня на лбу появилось несколько прыщиков.
«И так не красотка, еще и рожу обкидало! Умывайся хозяйственным мылом и не цапай лицо грязными руками!»
После этого я стала зачесывать челку на глаза, чтобы скрыть лоб.
Сколько раз было такое: я сижу за уроками, мать приходить и велит мне все бросить и заняться уборкой:
– Давай пропылесось и вымой пол в кухне и в коридоре, скоро ко мне тетя Люда придет. (Тетя Люда – это мама тех самых Элечки и Яночки).
– Я не могу сейчас, у меня завтра контрольная по истории, – отвечаю я.
– Контрольная по истории! – восклицает мать. – Одной двойкой больше, одной меньше – какая разница! Все равно из тебя ничего не получится.
Приходилось мне заниматься уборкой, а потом до часу ночи готовиться к контрольной.
– И что, ты не разу не сказала, что тебе не нравится такое обращение? Что ты хочешь сама выбирать себе одежду и прическу?
– Сказала. Первый раз, в девятом классе, когда перед Новым годом отказалась пойти в парикмахерскую. Ты вот говоришь, что у меня красивые волосы. А мать меня всегда коротко стригла. Сначала сама, потом ходила со мной в парикмахерскую и давала мастеру указания, как меня постричь. А тут я сказала, что хочу отрастить волосы. Она так кричала! «Где ты видишь волосы? У тебя на голове непонятная копна!»
К марту у меня уже отросло небольшое каре, я думала подровнять его и растить волосы дальше. Но мама ночью, когда я спала, выстригла у меня большой клок волос над левым ухом.
Утром она положила на стол деньги со словами: «Это тебе на парикмахерскую». Но я не пошла стричься, просто стала завязывать небольшие хвостики, чтобы скрыть то место, где не было волос. А матери сказала, что, если она еще раз тронет мои волосы, я тоже ее постригу.
Вот с этого момента я перестала реагировать на все ее слова. Просто пропускала мимо ушей. Мне почему-то пришло в голову, что ее кто-то очень сильно обидел, и она стала вымещать эту обиду на мне. После того, как я поняла это, мне стало легче. Я перестала горбиться, прятаться от людей, стала спокойно общаться с одноклассниками.
Второй раз я пошла против матери, когда отказалась после девятого класса поступать в медицинский колледж.
За девятый класс я получила аттестат с одними пятерками и уже тогда решила закончить одиннадцать классов и поступать на юридический факультет.
– Юридический? Какой из тебя юрист? У тебя в голове солома вместо мозгов! – возмутилась мать. – Вон дочки у Люды – в наш медколледж пошли. Эля уже на третьем курсе, а Яна на первый поступила.
– Так они обе с тройками девятый класс закончили, куда им в университет? – возразила я.
В общем, мне даже пришлось к директору школы за помощью обращаться, мать отказывалась подписывать мое заявление в десятый класс.
И все каникулы до окончания школы я работала, потому что она сказала, что не собирается содержать меня, пока я буду учиться в университете.
– Ты и сейчас работаешь. Тебе мама вообще не помогает? – спросила Кристина.
– Не помогает. Сейчас уже легче, три курса позади, работу нормальную можно найти, вот на первом курсе было тяжело.
– И домой не ездишь?
– Нет. Когда я с чемоданом из квартиры выходила, мать вслед крикнула, что моей ноги в ее квартире больше не будет. Я пыталась ей звонить, но она, похоже, внесла мой номер в черный список.
– А квартира у вас на двоих или только ее? – спросила Кристина.
– Не знаю и знать не хочу, – ответила Тоня. –И видеть мать тоже не хочу, потому что я до сих пор до конца не избавилась от своих комплексов. Бывает, ко мне парень подходит, а я оглядываюсь: что это он ко мне подошел, разве нет рядом никого посимпатичней.
–Ничего, вот как встретишь того, кто тебя «зацепит», все комплексы улетучатся, – сказала Кристина.
–Может быть, но мне еще доучиться надо.
– А отца своего ты не пробовала найти? – спросила Кристина.
– Не пробовала. Думаю, что я ему, действительно, не нужна. Была бы нужна, он сам бы меня нашел. У него для этого двадцать лет было.
Как мама помогла дочери вылечить мужа от щедрости к родственникам