Глава 4 (заключительная)
А Валерий Геннадьевич, о котором все забыли, сидел в это время в камере и вспоминал свою жизнь. И мысли в его голову лезли невеселые. Жена, понятное дело, с ним сразу разведется, хотя она и наняла ему адвоката. А бизнес? Что будет с бизнесом, который он так заботливо строил? Ведь развалить недолго, а потом уже будет не собрать.
За что ему все это? Почему именно он оказался рядом с Дианой, когда кто-то захотел убрать ее со своего пути? Он точно знал, что не виноват, но сломать целый забор доказательств, который выстроил вокруг него следователь, он не мог.
Первое – он стоит над Дианой с подушкой в руках – это кадры видеозаписи. И в этот момент выключается свет. Случайность? Если бы запись продолжилась, то было бы видно, что он не душил Диану, а просто бросил подушку.
Второе – они раскопали, что Валерий Геннадьевич тоже участвовал в том тендере, который выиграла Диана. Только заявка подавалась от имени филиала, а не от основной фирмы и представлял ее его заместитель. Валерий Геннадьевич был уверен в своей победе, но Диана буквально вырвала ее у него на последних метрах.
Третье – почему-то оказалось, что сумма, которой была оплачена встреча выпускников в отеле Сосновского, пришла на счет Михаила Львовича со счета этого самого филиала, который проиграл тендер. Причем, это были не деньги Валерия Геннадьевича! Он бы заметил исчезновение такой большой суммы. Значит, кто-то сначала перевел деньги на счет фирмы, а потом расплатился ими за трехдневный банкет.
Каждый в отдельности эти факты не представляли особой опасности, но, собранные вместе, подвели Валерия Геннадьевича к страшной черте – от шести до двенадцати лет. Особенно ясно он ощутил это после визита адвоката, который только что не зевал во время беседы, предлагал пойти на сделку со следствием, объясняя, что это поможет получить меньший срок.
У Валерия Геннадьевича даже создалось впечатление, что есть кто-то, кто платит его адвокату за то, чтобы его посадили, а не вытащили из этой истории.
«За что?» – спросил себя еще раз Валерий Геннадьевич и снова не нашел ответа.
А ночью ему приснился странный сон. Яркий солнечный день. Он идет по зеленому лугу, трава доходит до колен. Он путается в траве и падает, а чьи-то руки поднимают его. Эти руки сильные и нежные одновременно. Он поднимает голову – на него с улыбкой смотрит Леночка Погодина.
Валерий Геннадьевич проснулся. Кругом тихо. Ночь.
«Вот за что!» – пронеслось у него в голове. Больше семнадцати лет этот случай камнем лежал у него на сердце, он, кажется, даже привык к этой постоянной тяжести, а вот оно когда аукнулось!
Валерий Геннадьевич помнил все, будто это произошло вчера.
Новая ученица пришла к ним в самом конце восьмого класса. Ее отца перевели в Москву по работе, поэтому она и появилась в середине марта.
Встретили ее недоброжелательно, почему-то сразу дали прозвище – «село», хотя она всегда была хорошо одета. Может быть, из-за косы в руку толщиной, которая спускалась ниже пояса.
Тихая, молчаливая, она внимательно слушала учителей на уроках, выполняла домашние задания. Если ее вызывали к доске, Лена опускала голову и отвечала еле слышно, поэтому пятерок ей не ставили, только четверки:
– Все правильно, Погодина, но неуверенно, – комментировали оценку учителя. Только учительница французского языка неизменно ставила ей пятерки.
Зато все письменные работы Лена выполняла только на «отлично».
Как-то в мае классный руководитель стала спрашивать ребят, где они проведут летние каникулы. Ей надо было сдать какой-то отчет.
Валерий тогда решил выпендриться и заявил, что все три месяца будет охотиться в Индии на слонов. А Дианка сказала, что она еще не выбрала, куда поедет, в Канны или на Лазурный берег.
Когда очередь дошла до Лены, она ответила, что в июле поедет в подмосковный лагерь. Естественно, ее подняли на смех. А она сказала, что еще никогда не была в таком лагере. Тогда классная спросила, где она отдыхала прошлым летом.
– В Швейцарии, на Женевском озере, – тихо сказала Лена.
– И как же ты туда попала? – съязвила Светка.
– Папу из Лондона отправили в командировку в Швейцарию, и мы с мамой поехали с ним.
Тут уже одноклассники наперебой стали спрашивать, в каких еще странах она была.
– Там, где папа работал – в Испании, в Португалии, во Франции, на Кубе. А еще в Греции, но тогда я была маленькая и ничего не помню, – ответила Лена.
Месяц в лагере пошел Лене на пользу, в девятый класс она пришла уверенная в себе, спокойная. Отвечая у доски, уже не опускала глаза и говорила громко.
Через пару недель Валерка почувствовал, что ему очень приятно на нее смотреть, слушать ее голос, просто быть рядом. Диана, с которой они с прошлого года считались парой, заметила это и сделала широкий жест:
– В Погодину втрескался? Отпускаю, – заявила она.
Валерий думал, она будет мстить Лене, но Диана с ней подружилась. На переменах они общались, как подружки, хихикали над своими девчачьими тайнами. Валерка успокоился, но, как потом оказалось, напрасно.
Однажды в ноябре он провожал Лену после кино. Прощаясь, Валерка решился поцеловать ее, но это вышло как-то неловко – он просто ткнулся губами в уголок ее губ. Лена убежала, не сказав ему ни слова. Валерка отправился домой.
Завернув за угол, он столкнулся с Дианой.
– Ты что тут делаешь? За мной следишь? – спросил он.
– Еще чего, у меня своих дел полно, – скривилась Диана и свернула к проспекту.
Через три дня Валерке в рюкзак кто-то подкинул распечатку «Как научиться целоваться». Когда он рассматривал ее, через плечо заглянул Антон:
– О! Классная вещь, а главное – вовремя попалась!
– Чего это вовремя? – спросил Валерка.
– А твоя Ленка как раз жаловалась, что ты целоваться не умеешь, сообщил Антон.
– Кому это она жаловалась?
– Не знаю, я от Мосек слышал, – ответил он. – На твоем месте я бы ее наказал, такое прощать – себя не уважать.
Вечером вся компания подкараулила Лену, когда она шла домой после волейбольной секции.
– Эй, Погодина, говорят ты классно целуешься, не проведешь ли мастер-класс для нас, необразованных! – крикнул Антон.
Ребята окружили ее и приперли к стене дома.
– Валерка, давай первый, – стала подначивать его Диана, все ее поддержали и стали подталкивать его к Лене.
Валерке было стыдно перед Леной, но он понимал, что у него за спиной его стая, которую он сам воспитал. И если сейчас Валерка не будет действовать по законам этой стаи, его растопчут и из Кардинала Ришелье он превратится в изгоя. Поэтому он взялся за голову Лены двумя руками и крепко поцеловал ее.
– Гад! – крикнула Лена ему в лицо. – А вы все уроды!
Валерку оттолкнули от Лены, и ее по очереди стали целовать другие мальчишки.
– Ну, что Погодина, кто из них лучше целуется?! – издевательски поинтересовалась Диана.
Лена вырвалась и побежала. Они гнали ее, как стая волков гонит косулю – свистели, кричали и улюлюкали вслед.
Лена споткнулась и упала, ее окружили, и кто-то из девчонок пнул ногой:
– Вставай, чего разлеглась!
Пинки и удары посыпались со всех сторон. Неожиданно из-за угла показалась машина, осветив всю компанию фарами. Ребята бросились за гаражи.
Подъехав к Лене, машина – это была старая копейка – остановилась, из нее вышли два парня. Лена приподнялась на руках и попыталась встать.
– Смотри, как девочка устала, – усмехнулся один из них.
Потом они подхватили Лену под руки, засунули в машину и уехали.
На следующий день стало известно, что Лена Погодина пропала. Валерка вечером долго ходил около отца, пока тот не спросил, что случилось. Валерка, не вдаваясь в подробности рассказал, что они побили Лену и бросили ее, а какие-то парни увезли девочку на машине.
Отец Валерки служил в МВД и недавно получил звание полковника.
Выслушав сына, он сказал:
– Никому об этом ни слова. И дружков своих предупреди. Вам почти всем есть четырнадцать лет, будете заканчивать школу в колонии.
Сейчас, конечно, Валерий Геннадьевич понимал, что отец тогда сгустил краски. Но у Геннадия Ивановича могли быть большие проблемы, если бы его сын был замешан в таком деле.
Лену нашли через неделю в парковой зоне недалеко от города. Какой-то мужчина пробегал утром мимо и заметил торчащую из-под кучи веток руку.
Через месяц Валерка случайно услышал разговор родителей. Отец сказал маме, что этого «бегуна» арестовали и обвинили, а у него случился инфаркт. Так что дело закрыли.
«Вот расплата и догнала, – подумал Валерий Геннадьевич, – сейчас я в роли того человека, который просто пробегал мимо, а его обвинили, чтобы быстрее закрыть дело и не искать настоящего преступника, который может рассказать то, о чем рассказывать не нужно».
На следующий день Валерий Геннадьевич написал чистосердечное признание, подписал протокол, в котором аккуратным почерком женщины-следователя было записано, как он совершил преступление.
–Ну, вот, хорошо, что вы приняли правильное решение, – сказала следователь, – конечно, если бы вы сделали это в первый день, мы могли бы расценивать это как явку с повинной. Но и сейчас суд учтет ваше признание.
Суд учел, и Валерий Геннадьевич получил шесть лет из возможных двенадцати.
В жаркий полдень в тенистом пустынном сквере сидели двое – мужчина и женщина.
Мужчина говорил, с трудом подбирая слова:
–Я все думаю, правильно ли мы поступили. Когда это случилось, мне было девятнадцать лет, и я даже не мог поддержать семью, потому что служил в армии – на флоте. Начались учения, и наш корабль на долгие три месяца ушел в море. А когда я вернулся, сестры уже не было, и человека, по вине которого, как нам сказали, это случилось, тоже. На мать и отца страшно было смотреть.
Но сделать ничего уже было нельзя. Оставалось только смириться и изо всех сил поддерживать родителей. Я заочно поступил в университет, закончил, продолжил работать, купил себе квартиру, потому что не мог каждый день смотреть на то, как горе сжирает моих родителей. А два года назад я случайно на кладбище встретил одноклассницу сестры – Катю. Она и рассказала мне, как все было на самом деле. Ей проболталась об этом соседка – бывшая их одноклассница, когда заливала «горе» после очередного развода.
Тогда я решил, что должен им отомстить. Они уже почти пятнадцать лет живут, радуются жизни, зарабатывают свои миллионы, ездят отдыхать на Мальдивы, а моей доброй, милой сестренки нет.
Я мог бы действовать один, но вдвоем все же легче. Поэтому я решил найти кого-нибудь из семьи несправедливо обвиненного человека. Почти два года потратил на поиски.
Женщина немного помолчала, а потом заговорила:
– Мы жили в небольшом подмосковном городке. Когда отца арестовали, маму уволили с работы. Директор сказал ей, что жена человека, совершившего такое преступление, не имеет морального права учить подрастающее поколение. Нас с братом затравили в школе, на стенах нашего подъезда и на дверях квартиры писали ужасные вещи. Мама решила уехать, но никто не хотел покупать нашу квартиру. Тогда мама просто оставила ее своей двоюродной сестре. Только через пять лет тетя Люба смогла продать квартиру и отдать нам деньги. Конечно, купить на них что-то в Москве мы не могли, но сумели взять в ипотеку небольшую квартирку на окраине. В ней мама живет и сейчас. Эти люди лишили нас с братом отца, они уничтожили нашу семью, из-за них мама пережила инфаркт – она до сих пор боится, что эта история всплывет, и нам опять придется прятаться от людей.
–Теперь все закончилось, – сказал мужчина, – ваш отец и моя Леночка могут быть спокойны – люди, прервавшие их жизни, получили по заслугам.
– Что вы будете делать дальше? – спросила женщина.
– Я продал квартиру, чтобы оплатить встречу этих одноклассников. А вчера уволился. Поеду в Мурманск, вспомню молодость, наймусь матросом на какое-нибудь судно.
– А жить вы где будете? – спросила женщина.
– На небольшую квартирку в Мурманске у меня денег хватит. Да и бывать там я буду не очень часто. Моряки – они ведь непоседы.
Мужчина помолчал, видно было, что он хочет еще что-то сказать, но сомневается. Наконец он решился:
– Я должен это сказать. Вы понравились мне с первой нашей встречи. Но мы не можем быть вместе после того, что сделали. Справедливость восстановлена, однако мы никогда не сможем смотреть в чистые глаза наших детей и учить их добру. Вы согласны? Я не обидел вас?
– Не обидели. Я тоже думала об этом.
Мужчина протянул женщине руку:
– Прощайте, Оксана.
– Прощайте Кирилл.
Заначка