— Ты должен помочь Серёже, — едва поздоровавшись, безапелляционно заявила она.
— Я? Помочь? — опешил Михаил. — У меня семья, две дочери и ипотека. Самому бы кто помог.
— Двое? — удивилась Людмила Ивановна. — Поздравляю… Но это ничего не меняет. Да и не деньги я у тебя прошу, хотя они бы тоже не помешали.
Мишка рано понял, что родителям на него всё равно. Мать хлопотала вокруг отца, как вокруг… ребёнка.
Как должна была по идее хлопотать вокруг сына. Как делала это мать Витьки — соседа и единственного друга Мишки.
Людмила Ивановна же только мужу, Леониду Сергеевичу, в глаза заглядывала, только ему старалась угодить.
Никто не обращал внимания на то, что ребёнок ест, в чём ходит, чем занимается.
— Может, ты им не родной? — однажды выдал версию Витька.
— Совсем что ли? — обиделся Мишка.
Но, немного подумав, задал этот вопрос матери.
Та кинула быстрый взгляд на нахмурившегося отца и отвесила сыну лёгкий подзатыльник:
«Не слушай …аков!».
Ни самому Витьке, ни его матери Людмила Ивановна ничего не сказала.
Впрочем, совсем голодный и раздетый Мишка никогда не ходил.
Он с удовольствием учился в школе, особенно любил математику и потом физику, хотя его оценками родители даже не интересовались.
Их больше волновало, чтобы подросший сын помогал им по хозяйству, и чтобы одновременно не мелькал перед глазами.
А когда Мишке было 10 лет, Людмила Ивановна родила второго сына — Сергея. Вот тут и выяснилось, что любить ребёнка родители ох как способны!
От малыша не отходили ни на шаг, мать и отец просто светились от счастья, в доме появилась куча игрушек, одежды и тому подобного.
Мишку к младенцу не подпускали — не дай бог, что не так сделает! — а он и не стремился к этому, брата он тихо ненавидел.
Зато у него прибавилось забот по хозяйству — ведь родители предпочитали сюсюкаться с Серёженькой, и, например, кормление домашних животных, полив огорода, чаще всего поручали старшему сыну.
А он только и мечтал, что окончить школу и уехать от них подальше.
О его мечте знал лишь Витька, а потом и Илья Евгеньевич — преподаватель физики, появившийся в их школе, когда Мишка пошёл в седьмой класс.
Высокий, немного сутулый, всегда гладко выбритый и тщательно причёсанный 36-летний мужчина, приехал в их посёлок с матерью, Натальей Максимовной.
Женщине посоветовали перебраться за город врачи, и сын не смог оставить её одну в незнакомом месте, в непривычных условиях.
Разговаривал Илья Евгеньевич негромко, и поначалу его ученики не особо слушали.
Все, кроме Мишки, который сразу понял, что теперь его любимую физику будет изучать гораздо интереснее.
Через пару месяцев это поняли и остальные — на уроках Ильи Евгеньевича теперь ученики буквально смотрели в рот преподавателю.
А он обратил внимание на Мишку.
— Нравится физика?
— Ага, ещё и математика, — кивнул Мишка.
— Собираешься стать учёным?
— Да ну… Это надо много учиться, а на это деньги нужны… Да и вообще, куда мне — охламону?
— Ты не прав, — мягко сказал Илья Евгеньевич. — Ты очень способный мальчик. Если хочешь, будем с тобой заниматься дополнительно.
Мишка ещё как хотел, только времени у него на всякие глупости (как говорили родители) было очень мало.
Но он выкручивался: старался быстро переделать все дела и бежал домой к учителю. Там всегда было как-то уютно и тепло.
Наталья Максимовна, оказавшаяся вполне себе бодрой женщиной, постоянно угощала его чем-то вкусным и гладила по голове, но вслух никогда не жалела.
Илья Евгеньевич доставал страшно интересные книжки по физике и вдохновенно объяснял Мишке их содержимое, а потом они обсуждали какой-нибудь фильм, например.
— Что-то физик тебя подозрительно привечает, — однажды заявил Витька. — Никак у него на тебя есть какие-то… виды. Ты смотри — сейчас вокруг…
Договорить он не успел — Мишка отвесил приятелю такой подзатыльник, что тот отлетел к стене.
— Заткнись!
— Ты обалдел, что ли? — обиделся Витька. Они даже маленькими никогда не дрались. — Я же за тебя беспокоюсь…
— Заботливый нашёлся!
— Да ладно, чё, просто спросил…
Они тогда неделю не общались, но потом помирились, конечно.
Мишка, вдохновлённый поддержкой учителя и его матерью, уже мечтал, как будет учиться на инженера-электронщика.
Они с Ильёй Евгеньевичем решили, что это самая подходящая для него профессия: и ему нравится, и востребованная, и платят хорошо.
Учитель обещал помочь с поступлением, а Мишка твёрдо решил, что сделает для этого всё возможное, но родители решили иначе…
— Чего выдумал? — отец, наверное, впервые в жизни обратил внимание на заявление сына, сообщившего, что хочет окончить 11 классов. — Работать пойдёшь после девятого.
Вон фермеру Василичу работники нужны. Платит хорошо, а потом выучишься на водителя.
— Конечно! — традиционно поддакнула ему мать. — Отец дело говорит. Нам Серёженьку поднимать надо, денег и так не хватает.
Расстроенный Мишка, конечно, рассказал об этом разговоре Илье Евгеньевичу. Тот переглянулся с матерью.
— Я поговорю с ними.
— Да это бесполезно, — с отчаянием ответил Мишка.
Что именно учитель говорил родителям, он так и не узнал, но те смилостивились и разрешили ему продолжить учёбу в школе.
— Но работать всё равно будешь, — недовольно произнёс отец. — Здоровый лоб уже на шее у родителей сидеть! Как хочешь, так и выкручивайся!
И он выкручивался. Днём учился в школе, во второй половине дня работал у фермера — тот оказался нормальным мужиком и работой особо не загружал, — вечером управлялся по хозяйству дома, а потом бежал к Илье Евгеньевичу, чтобы позаниматься.
В вуз он поступил, к огромному неудовольствию родителей, надеявшихся, что сын всё-таки останется дома.
— Вон Серёже лучше бы помог учиться, — пробурчала мать. — Совсем тебе на нас плевать.
Михаил сделал вид, что не услышал этих слов. С братом у него отношения так и не сложились.
Казалось, что они не просто неродные люди, а вообще с разных планет. Серёжа давно и прочно усвоил, что является главным в их доме, постоянно чего-то требовал у родителей, хулиганил, никого не слушал.
А родители на него смотрели с умилением, никогда не ругали и делать ничего не заставляли.
Брат и Михаилом пытался помыкать, но, пару раз получив отпор, отстал и только мелкие пакости делал. И злился, когда старший брат игнорировал его выходки.
Михаила даже никто из родственников не проводил в большой город, да он на это и не надеялся.
Главное, что удачи и успехов ему пожелали Илья Евгеньевич и Наталья Максимовна. Они же дали ему с собой какую-то одежду и продукты.
Поселился он в общежитии и первое время никак не мог привыкнуть к тому, что не нужно постоянно что-то делать по хозяйству, а можно только учиться и учиться.
Впрочем, работу найти пришлось — никто не собирался его содержать, пока он учится, но всё равно Михаилу было легче, чем в посёлке.
Первую сессию он сдал с блеском и поспешил поделиться радостью с родителями и учителем.
Мать молча его послушала и, сказав, что у них и без него полно забот, бросила трубку.
А вот Илья Евгеньевич и его мать долго и бурно поздравляли студента. К слову, они и не сомневались в нём, были в курсе всех его дел, регулярно передавали ему сумки с деревенскими гостинцами.
— А вы не знаете, что там у моих случилось? — решился спросить Михаил.
Илья Евгеньевич немного помолчал.
— Сергей попал в какую-то дурную компанию. Они ограбили хлебный ларёк. Взять там, собственно, было нечего: ни товара, ни выручки, но зачем-то взломали его. Вот теперь полиция разбирается, что с этими охламонами делать.
— Его посадят? — испугался Михаил. Брата он, конечно, не любил, и щёлкнуть по носу его не мешало, но тюрьма — это перебор.
— Вряд ли. Скорее, на учёт поставят, — успокоил его учитель.
Михаил облегчённо выдохнул.
На каникулы домой он не ездил — нашёл работу и усердно трудился. Жизнь в большом городе была недешёвой, несмотря на то что обитал он в общежитии и даже на девушку тратиться ему не приходилось.
Не было никакой девушки… До самого четвёртого курса.
А потом появилась она — нежная, тонкая, златовласая и зеленоглазая Богдана. Появилась она в подружках соседа Михаила, Артёма, — того ещё ловеласа и балабола, чудом (и деньгами отца) державшегося в вузе.
Михаилу просто физически стало дурно, когда он увидел её в компании соседа. Разве могла такая девушка стать жертвой такого бабника?! Она и не стала.
Оказалось, что Богдана просто была в одной компании с Артёмом, поскольку тот пытался охмурить её подружку.
Они как-то быстро сблизились, хотя ошалевший от любви Михаил растерялся и даже не пытался за Богданой ухаживать. Девушка первой проявила инициативу.
— Я сразу поняла, что ты серьёзный и надёжный. Такой мне и нужен, — заявила она спустя пять месяцев после знакомства.
— А я чуть не упустил тебя, — сокрушенно покачал головой Михаил.
— Зато потом отличился, — улыбнулась Богдана. — Сколько ты денег спустил на эти дурацкие букеты и походы в ресторан!
— Лучше поздно, чем никогда! — наставительно произнёс Михаил и тоже улыбнулся.
Они решили пожениться сразу, как он получит диплом — Богдане предстояло учиться в педагогическом ещё год, но столько ждать молодые уже не могли.
Михаил долго не решался представить свою невесту родителям. Сомневался, нужно ли вообще это делать.
Богдана была в курсе его отношений с родственниками и вообще всей истории его жизни, но, видимо, не совсем понимала серьёзность положения. Именно она настояла на поездке.
Родителей они застали выходящими из калитки…
— Мам, пап, мы приехали…, — неуверенно улыбнулся Михаил, зачем-то констатируя очевидное.
— Прекрасно, — недовольно ответила мать. — Только нам некогда.
Отец только буркнул приветствие и отвернулся.
— Мы подождём, — не сразу сдался Михаил.
— Мы нескоро вернёмся. Нам в школу надо, и потом…
— Мы идём или нет? — недовольно перебил мать отец.
Михаил молча протянул матери пакеты — они приехали не с пустыми руками.
— Что это? — подозрительно посмотрела на него Людмила Ивановна. — Лучше бы денег дал.
Он также молча достал бумажник и трясущимися руками вытащил оттуда всё содержимое — порядка 10 тысяч рублей, сунул купюры матери, а пакеты поставил на землю.
Богдана растерянно смотрела на новоиспечённых родственников. Кажется, только теперь она поняла, что жених не преувеличивал, когда говорил о равнодушии родителей.
— Пойдём, — Михаил дёрнул её за руку.
Они направились туда, где их точно ждали — в дом Ильи Евгеньевича и Натальи Максимовны.
Учитель, улыбаясь, пожал им руки, а пожилая женщина обняла и расцеловала со слезами на глазах.
Пробыли они в гостях недолго — попили чая, поделились новостями, оставили подарки и решили сразу вернуться в город.
Из этого дома Михаил вышел спокойным и довольным, твёрдо пообещав себе никогда больше не приезжать к родителям.
В последующие пять лет у него и времени не было вспоминать о родственниках и мучиться от невнимания с их стороны.
Он устроился на хорошую работу, но чтобы получать там достойную зарплату, нужно было немало потрудиться.
Богдана тоже не бездельничала — сначала преподавала в школе, а потом одну за другой родила двух девочек.
Старшую — Наталью — из роддома они принесли в собственную квартиру, взятую в ипотеку.
Первыми их навестили Илья Евгеньевич и тёзка новорождённой. Родителям Михаил даже сообщать ничего не стал.
Богдана написала свекрови втайне от него, но ответа так и не дождалась.
В общем, жили они мирно, дружно, в относительном достатке, и Михаилу уже стало казаться, что не было в его жизни ни равнодушных родителей, ни вредного брата…, как вдруг мать позвонила сама.
— Ты должен помочь Серёже, — едва поздоровавшись, безапелляционно заявила она.
— Я? Помочь? — опешил Михаил. — У меня семья, две дочери и ипотека. Самому бы кто помог.
— Двое? — удивилась Людмила Ивановна. — Поздравляю… Но это ничего не меняет. Да и не деньги я у тебя прошу, хотя они бы тоже не помешали.
— Боюсь представить, что… — Михаил боролся с желанием прервать разговор. Просто любопытно было, что скажет родительница.
— Серёжа поступил в институт, а жить ему негде. Не в общагу же идти!
— Действительно…
— Тем более что у него есть брат с квартирой, — мать сделала вид, что последнюю реплику старшего сына не услышала. — Сначала я с ним вместе у вас поживу, несколько месяцев, а там посмотрим.
— Мам, у нас двухкомнатная квартира. Двух! А не пятикомнатная, как вы там себе могли представить.
— И что? В тесноте да не в обиде, — Людмилу Ивановну сбить с толку было не так-то просто, особенно если речь шла о её любимом сыночке.
— Сергей может прекрасно пожить в общаге. Я же жил и ничего. Или снимите ему квартиру. Он сам может её оплачивать — тут работы море!
Или он не такой здоровый лоб? — всё ещё зачем-то продолжал разговор Михаил.
— То есть ты не собираешься нас принимать? — напряжённым голосом уточнила мать. — Это твоя жена тебя науськала?! Да как…
— Мам! — он оборвал её на полуслове. — Никогда не смей ничего говорить о моей семье и детях. Просто молчи.
— Ты…
— Вы с Серёжей не будете у нас жить. Это понятно? — ответа Михаил дожидаться не стал, повесил трубку.
Его трясло. Он уже думал, что вырос, что перестал зависеть от родителей в моральном плане, что ему всё равно… Но матери удалось снова его «достать».
Михаил был уже абсолютно спокоен, когда вечером рассказывал Богдане о разговоре с родительницей. Жена внимательно на него посмотрела.
— Может, не стоило так с родственниками?.. — неуверенно спросила она. — Девочкам же нужны бабушка и дедушка…
— Разве их у них нет? — резко спросил Михаил.
— Есть, конечно…
— Кстати, о них! — он взял телефон и нажал несколько кнопок: — Илья Евгеньевич, вы не забыли, что у вашей младшей внучки послезавтра день рождения?
Мы вас ждём! Вместе с Натальей Максимовной, безусловно! Тёзка про неё сто раз спрашивала за последнюю неделю…
Богдана улыбнулась, глядя на воодушевленного мужа, и отправилась готовить ужин на всю их счастливую семью.
Свекровь провела невестку