— Ты ведь с самого начала это все просчитала, признай?! – кричала на Инну Олеся со слезами в глазах. – Просчитала, что он для тебя все сделает: и работу шикарную даст, и мужика отпадного найдет! Просчитала, а мне не сказала, чтобы не делиться с сестрой!!!
Глава 3
Отца решение Инны жить с ним обрадовало.
Выслушав историю ссоры Инны с матерью, он подбодрил ее и посоветовал просто подождать немного. Мол, пройдет время – и она отойдет от пережитого.
А заодно и поймет, что командовать дочерью до гробовой доски не выйдет и придется выстраивать с ней отношения, как со взрослым человеком, а не как с подчиненным младшим членом семьи.
Инна лишь повела плечами, услышав оптимистичные прогнозы Игоря – сама она не поверила в них ни на минуту.
Зная маму – теперь можно было ждать только периодических манипуляций, жалоб и попыток шантажа.
Впрочем, чем-либо шантажировать Инну уже давно было нельзя: она больше не зависела от матери ни финансово, ни как-либо еще.
Немного жалко было Олесю, которая по-прежнему поддерживала их родительницу во всем, включая категорическое неприятие отца и нежелание с ним общаться, но…
Но Олеся, по сути, не маленькая девочка – всего на два года младше Инны.
И старшая сестра не может, да и права не имеет, навязывать младшей свои принципы и жизненные ценности.
А значит и не имеет права ждать, что Олеся сделает такой же выбор, что и старшая сестра в свое время.
Было, конечно, обидно, что сестра записала ее в предатели и отдалилась.
Но если она возненавидела Инну лишь за сам факт общения с отцом и готова была наравне с матерью ставить сестре ультиматумы, то обрыв общения будет не самым худшим способом выхода из ситуации.
Звонок матери поступил на телефон месяц спустя.
Стоило поднять трубку, как на Инну обрушился град криков и у.гроз, среди которых с трудом удалось вычленить главное: у нее требовали, чтобы она поговорила с отцом и заставила его платить матери прежнюю сумму денег в качестве так называемых алиментов.
Что-то сказать или возразить Инна даже не пыталась – просто положила трубку, а сам телефон переключила на беззвучный режим.
И уже после пар, придя на работу, рассказала о звонке отцу.
— Догадывался, что она и тебе претензии предъявлять начнет. Прости, не успел предупредить, замотался, — тут же извинился Игорь.
И объяснил, в чем именно заключалась суть претензий Анны Петровны.
– Я ведь до сих пор ежемесячно переводил ей деньги для вас. И после того, как ты ко мне переехала, логично было эту сумму урезать вдвое, так как одна дочь осталась с матерью, а вторая теперь живет у меня, то есть расходы Ани на ваше содержание снизились ровно в два раза.
— Судя по всему, она так не считает, — чуть улыбнулась Инна.
— Ну, что я могу сказать… Это ее проблемы, не мои.
Инна с отцом согласилась. И еще несколько дней просто не брала трубку, когда ей пытались позвонить мать или сестра.
Вроде бы даже ситуация осталась позади и бурление известной субстанции улеглось. Но, как оказалось, это было только до поры до времени.
Потому что несколько лет спустя Олеся закончила институт. И сразу после получения младшей дочерью диплома Игорь и вовсе перестал перечислять бывшей жене какие-либо средства.
Что спровоцировало новый виток скандалов и звонков с требованиями немедленно возобновить содержание и больше никогда не сметь отказывать бывшей жене и младшей дочери в финансовой помощи.
Что неприятно поразило во всем происходящем Инну, так это то, что под влиянием матери Олеся не только считала отца предателем, который пожизненно ей обязан, но даже не предусмотрела вариантов, при которых тот самый «обязанный предатель» отказался бы и дальше спонсировать младшей дочери прежний уровень жизни.
Устраиваться на работу Олеся не хотела, объяснив Инне при очередном звонке, что она себя не на свалке нашла и получать меньше 150 тысяч не согласна категорически.
Проблема в том, что никто не хотел брать вчерашнюю выпускницу ВУЗа на «вкусные» должности с соответствующей оплатой. А сама Олеся начинать «с низов» не хотела.
И поэтому попыталась продавить Инну на предмет либо финансовой помощи, либо же той же самой помощи, но замаскированной под рабочее место.
— У отца ведь своя фирма. Ты ведь у него работаешь, наверняка хорошие деньги получаешь, по шмоткам твоим видно, встречала я тебя в городе, — ныла сестра в трубку. – Инночка, ты поговори с ним, пусть он и мне какое-нибудь место найдет. Что значит, свободных вакансий нет? Ты его попроси – и сразу найдутся.
На этой фразе сестры Инна почувствовала, как возмущение ее достигло критической отметки и, высказав Олесе все, что о ней думает, бросила трубку.
Дома, конечно, пожаловавшись отцу на проснувшуюся жадность родственников, которые еще год назад видеть ее не хотели и в предатели записали.
— Так они и меня в предатели записали, но это не мешало им жить на мои деньги все это время. Что ты так смотришь?
Думаешь, я не в курсе, что на те деньги, что я на вас присылал, Анна не только вас содержала, но и сама по салонам-бутикам бегала?
Я в курсе. Ничего не делал только потому, что с вами она хорошо обращалась. Да и глупо было бы требовать, согласись, чтобы дочерей она кормила говядиной и манго, а сама на гречке и макаронах сидела.
Так что до поры до времени краник был не прикрыт. Могла бы и догадаться, что до гробовой доски я ее содержать не буду.
— По ее мнению, ты это делать был обязан. Да и по Олесиному теперь тоже, — Инна вздохнула.
Чем дальше, тем сильней она радовалась, что все-таки наладила отношения с отцом и переехала к нему.
Да, кто-то может счесть ее предателем (мама и сестра, например), но благодаря этому решению у нее есть и близкий человек, который всегда выслушает и поможет советом, и неплохая для ее возраста карьера с хорошей зарплатой.
И, кстати, зарплату эту ей приходится отрабатывать – что отец, что его партнер не брали на работу родственников «для галочки» — работать, как проклятые, приходилось всем. Но и оплачивалось все это соответствующе.
— Кстати, о мнениях… У Виктора сын из Лондона после стажировки возвращается. Парень вроде толковый, будет работать с нами. Ты бы присмотрелась к нему? – намекнул отец.
— Сватаешь? – чуть улыбнулась Инна.
С Яриком она уже была знакома, но не близко. И внешне парень был вполне симпатичен. Что же до всего остального… Ну тут уже не попробуешь – не узнаешь, что человек из себя представляет.
— У нас тут не девятнадцатый век, чтобы сватать и договорные браки заключать, но если вы друг другу понравитесь – мы с Виктором будем только «за», — чуть улыбнулся Игорь.
Вполне возможно, что разговор этот он завел неспроста, ведь Ярик буквально на второй день после прибытия позвал Инну пообщаться в кафе после работы.
А где первое свидание – там и второе, третье, ну и закономерный исход с кольцом на пальце и белым платьем в пол.
— А ведь я так и знала, что неспроста он тебя к себе сманивал! Продал все-таки родную дочь партнеру, ох, Инка, хлебнешь ты еще! – верещала в трубку мать, стоило Инне прийти в когда-то родной дом с приглашениями на свадьбу для матери и сестры.
Какой-то частью души она даже не хотела их приглашать, но все же родственники оставались родственниками, да и была надежда, что прямо на мероприятии скандала ни мать, ни сестра не учинят. Но до него – да, выслушать пришлось всякое.
Надо было видеть выражения лиц Анны и Олеси, когда они увидели красавца, которому бывший муж и отец «продал» старшую дочь. И надо было слышать те слова, которыми они называли Инну после мероприятия.
Мол, продалась, прогнулась и самое главное – все это ради денег и того, чтобы устроить свою пятую точку как можно лучше в этой жизни.
— Ты ведь с самого начала это все просчитала, признай?! – кричала на Инну Олеся со слезами в глазах. – Просчитала, что он для тебя все сделает: и работу шикарную даст, и мужика отпадного найдет! Просчитала, а мне не сказала, чтобы не делиться с сестрой!!!
— А ведь мы ради тебя… — начала было мать старую песню, но Инна лишь вздохнула и рявкнула:
— А ну замолчали! Обе. Во-первых – нет, я ничего этого не знала и не просчитывала. Не все меряется деньгами и перспективами, но то, что все именно так получилось, меня радует.
Второе – хватит уже меня во всем обвинять и что-то с меня требовать. У вас была возможность наладить с папой отношения, но вы ею не воспользовались, предпочитая лелеять свои вымышленные обиды.
Кто вам теперь виноват, что все так сложилось?
Ну и третье – если вы еще хоть раз посмеете меня в чем-то обвинять и что-то у меня требовать – можете вообще больше не звонить и ни на что не надеяться, я все понятно объясняю?
— Вот ты какая стала, — вздохнула мать. – Знатно тебя отец воспитал за эти годы, матери хамить научил. Спасибо, что еще с кулаками не кидаешься.
— Кидаюсь, но только в качестве ответной меры, — отзеркалила ее ехидную улыбку Инна. – Ты мне вот что ответь, мам, только честно. И ты, Олесь, тоже.
Вам вообще хоть я, хоть отец интересны были хоть раз за все эти годы, как люди, а не как средства для получения какой-либо выгоды?
Обе женщины молчали.
– Ну и чего вы теперь от нас хотите? Что было от семьи – сами талантливо развалили, а теперь-то чего локти кусать?
В общем, спасибо, мама, за то, что вырастила, но давай на этом закончим. И с тобой, Олеся, тоже.
Если вдруг понадобится реально серьезная помощь – лечение какое, упаси господи, или еще какой форс-мажор – вы можете обращаться ко мне.
Да и отец, думаю, в реальной беде не откажет. Но с общением на этом давайте закончим, как-то не очень у вас получается.
— Больно надо нам с тобой общаться, — буркнула Олеся.
Что же, родственники сами это признали.
Выходя из когда-то родной квартиры, Инна глубоко вздохнула и, последний раз окинув взглядом знакомый подъезд, принялась спускаться по лестнице.
Навстречу новой жизни, где была она сама, ее муж, отец и будущий ребенок, о наличие которого она решила матери и сестре не говорить.
Ясно же, что им это уже будет неинтересно. Ну и не больно-то надо.
Оставил одного в парке