— Ясно, — вздохнул Максим две минуты спустя. – Вот, значит, как? Никакого сочувствия, никакой поддержки и помощи.
А ведь я на путь исправления встал и жизнь наладил.
И Викины предки меня на работу устроить обещали, на хорошее место.
И ты вот так вот, вместо того, чтобы порадоваться за брата и помочь, подлость делаешь в ответ?
Хорошая сестра, ничего не скажешь.
— Алле, Рит, привет, тут такое дело…
Уже один только этот тон и стандартная фраза приветствия брата вызвали желание швырнуть телефон об стену.
Останавливало от этого шага осознание двух фактов.
Первое – от разбитой техники родственник не исправится и мозгов не заимеет.
Второе – Рите же самой на свои кровные и придется покупать замену аппарату, потому что без него что на работе, что в повседневной жизни, никуда.
— И что на этот раз? – вздохнула Рита.
Нет, свое обещание «не давать денег» она помнила и отменять правило не собиралась.
Но было интересно, под какими еще предлогами брат и вся семья, находящаяся на его стороне, постараются выманить очередной кусок «помощи бедному и несчастному мальчику».
Мальчику, на секундочку, уже за тридцать перевалило, пора своими мозгами начинать жить!
К сожалению для Риты, родственники так не считали. Их было всего двое – мама и ее сестра.
Отец Риты и Максима ушел за хлебом и не вернулся, когда младшему ребенку было восемь, а Рите — тринадцать.
Оставшейся без «кормильца» семье пришлось не так уж тяжко, как угрожал постоянно этот самый «кормилец», лежа на диване и перебиваясь случайными подработками.
Оказалось, что если мама кормит только себя и двоих детей без взрослого мужика, который выбирает самые вкусные и большие куски, то ее зарплаты даже более чем хватает на вполне сносное существование.
А уж если взять еще одну подработку…
Собственно, это мать Риты с Максимом, Евгения Дмитриевна, и сделала.
По вечерам и по выходным стала заниматься репетиторством по английскому с довольно многочисленными учениками.
А все домашние обязанности, включая заботу о младшем брате, легли на Риту.
Она должна была помочь сделать и проверить уроки, постирать и выдать чистые, поглаженные вещи, накормить, напоить и развеселить…
И все было замечательно ровно до тех пор, пока оба ребенка не повзрослели, но отношение к Рите так и осталось обязывающим, принуждающим и больше использующим, чем любящим.
Вот, например, уже в двадцать лет нужна была брату машина. И зачем, спрашивается?
Если бы у Макса был план пойти работать таксистом или курьером, то Рита бы и слова не сказала.
Да даже бы со своей на тот момент скромной зарплаты выпускницы колледжа помогла бы родному-то брату, как сумела!
Но Макс нуждался в личном авто, чтобы не быть в глазах окружающих девушек нищим.
Чтобы, понимаешь ли, склеить себе какую-нибудь красотку, покатав ее на представительском автомобиле и наврав про космические доходы либо его самого, либо родительницы.
Авто, кстати, купили. Не представительского класса (что Макс с попреками до сих пор припоминал), но на чуть подержанную недорогую иномарку матери денег хватило.
Рита, скрепя сердце, добавила какие-то копейки, которых хватило на оплату страхового полиса на первый год.
И что случилось после этого? Братишка по нетрезвой лавочке разбил почти новую машину, на которой и полугода откатать не успел!
В тотал, причем – за нее в итоге на запчасти мать какие-то копейки выручить смогла, которые стоимость покупки не покрыли.
Прав, конечно, лишился и штраф заплатил…
Ну как, заплатил – его тоже платила мать, подключив к делу свою сестру, да еще и сокрушаясь, что у кровиночки теперь права отобрали, понимаешь.
Никого ведь не у.б.ил, так и не надо было наказывать, подумаешь, выпил и сел за руль…
Сестра Евгении, Елизавета, на все возмущения Риты о том, что Макс легко отделался и вообще – нормальная мать еще бы заставила его компенсировать потраченные на его машину деньги после такого фортеля, чуть ли не с пеной у рта защищала родственников.
И говорила о том, что мальчики взрослеют позже, что Макс вот буквально со дня на день подрастет, все поймет, осознает и станет таким же ответственным и думающим о последствиях, как Рита.
— Тебе рано повзрослеть пришлось. Не уйди от вас папаша ваш, может быть, и ты бы такая была, как Макс сейчас.
Так что матери скажи спасибо за воспитание, а Богу спасибо за то, что дал тебе разума, которого брату твоему не хватает.
И помоги матери с братом, чем можешь. Им нужней.
Приплетание к любому разговору необходимости за все благодарить бога и родителей и, конечно, помогать последним в осуществлении любых, даже самых глупых планов, были визитной карточкой тети Лизы.
И здравомыслящего собеседника в ее лице Рита никогда найти не надеялась.
Ее поражало другое: насколько легко тетка соглашалась помогать сестре и ее сыну не только чужими, но и своими деньгами.
Как будто не было у нее своего сына Ромы, который от происходящего пребывал в состоянии непроходящего удивления едва ли не наравне с Ритой.
Нет, он тоже был уже взрослым и понимал, что мамины деньги мама может тратить туда, куда хочет.
Но почему она тратит их на чужого фактически у валь..ня, а не помогает своему родному сыну, который недавно женился и вот прямо сейчас ждал сына, а значит – нуждался в любой помощи, которую могли оказать…
— Ничего вы не понимаете. Вы взрослые, умные, сами со своей жизнью разберетесь. А Максимка вот…
Второй залет братца на крупные неприятности случился полгода назад, когда он решил-таки найти работу и получил предложение буквально за пару часов в день курьером получать чуть ли не полмиллиона в месяц.
И ведь в наше время любой здравомыслящий человек знает, какие «посылки» за такие деньги разносить приходится, где их прятать и сколько за них дают, но Максим, видимо, считал себя очень везучим.
Вот только везло ему всего лишь неделю, а потом случилась облава и в течение двух недель рыдающая мать обивала пороги всех полицейских чинов и адвокатов, стремясь спасти сына от тюрьмы.
Всеми правдами и неправдами спасла, срок дали условный. Но Рита тогда дала денег матери в последний раз.
И предупредила, что никакой больше помощи и никакой поддержки братцу и его сочувствующим оказывать не будет.
И вот, снова раздался телефонный звонок с привычным «тут такое дело». Одно радует – раз звонит сам, значит – не в СИЗО и не в больнице.
Впрочем, радость за сохранность жизни родственника вовсе не означает, что Рита ему сейчас денег даст. Не даст, хватит с нее.
— Да ничего серьезного, не переживай. Я же обещал, больше никаких фокусов, — самодовольством голос Максима прямо-таки лучился.
— Тогда зачем звонишь?
— Так с днем рождения тебя поздравить, — радостно возвестил телефон голосом брата.
— Он был три месяца назад, ты опоздал немного, но спасибо. А если не врать?
— Да тут такое дело… Я женюсь. В смысле, все вообще серьезно, маме Вика понравилась, да и я ее родителям вроде как по душе пришелся.
Только это…
Она типа из хорошей семьи и все такое. Надо лицом в грязь не ударить, понимаешь?
Типа ресторан, отель, выездная регистрация в красивом месте, ну, чтобы все поняли, что у нас серьезно.
И что я могу на себя типа ответственность взять, о семье заботиться и все такое.
Ты типа поняла?
— Типа поняла, — передразнивая речь брата, произнесла Рита. – Поздравляю, желаю самого лучшего, на свадьбу, извини, прийти не смогу – у меня загруженный график на работе и три коллеги ушли в декрет.
А на их место замену пока не взяли. Пашу за четверых.
— Так это я знаю. И получаешь за них же. Можешь на свадьбу не приезжать, хуже не будет. Сегодня сможешь перевести?
— Что перевести? – деланно не поняла Рита.
— Да что ж ты такая… Без мозгов совсем. Я же тебе объяснял: хочу жениться. Родители у Вики хорошие, надо произвести впечатление.
— Ну и производи. Я здесь при чем?
Повисла тишина.
— Ясно, — вздохнул Максим две минуты спустя. – Вот, значит, как? Никакого сочувствия, никакой поддержки и помощи.
А ведь я на путь исправления встал и жизнь наладил.
И Викины предки меня на работу устроить обещали, на хорошее место.
И ты вот так вот, вместо того, чтобы порадоваться за брата и помочь, подлость делаешь в ответ?
Хорошая сестра, ничего не скажешь.
Ну бывай, тебе еще аукнется вот это вот все.
Уже вечером телефон Риты наперегонки обрывали мать и тетя Лиза.
Позвонил и Рома, со смехом рассказав, что полмиллиона на «торжество мечты» потребовали и у них с женой.
Посланы были, конечно, далеко и надолго, но конкретизации маршрута не услышали и требовать продолжили.
— То неловкое ощущение, когда крепостное право давным давно отменили, а барщину за то, что тебя родили и вырастили, ты заплатить обязан, — грустно вздохнул Рома.
— Причем избирательно как-то. Максим ничем не помогает и ничего не платит нигде, если помнишь.
— Ага. Я еще не удивлюсь, если и моя, и твоя матери ему все имущество оставят. Нет, так-то дело их, но морально я к этому готов.
— Я тоже. Как только заведут речь, чтобы я их дохаживала – все запросы на Максима переадресую.
Раз он у них в любимчиках, пусть и помогает им на старости лет. Заодно, может, немного ответственности научится.
— Научится он, как же. Я одного не понимаю. Ну ладно твоя мать – там понятно, всегда есть «золотой ребенок» и «парнокопытное отпущения».
И правило «сначала роди няньку, потом ляльку» никто не отменял. А вот моей-то какая вожжа под хвост попала?
Ладно бы своих детей не было, или невестку я ей плохую нашел, так нет – жена моя с ней всегда вежлива, внук появился недавно, опять же…
И что она? Вместо того, чтобы хоть какой-то интерес к малому проявить, все недорослю соску в рот пихает.
— Его, видимо, больше жалко. Я тоже не понимаю, Ром, но куда больше не понимаю другое.
— Что именно?
— Да вот сказал он, что вроде как эта его невеста из хорошей семьи. И что он ее родителям понравился. Вопрос: а у родителей точно глаза не на затылке?
Как оказалось, не на затылке. Потому что уже на следующий день вечером, стоило Рите прийти с работы, к ней в квартиру постучалась приличная женщина средних лет.
— Здравствуйте, простите, что беспокою, но мне бы поговорить. Вы ведь Маргарита, сестра Максима, я правильно понимаю?
— Правильно, но как вы мой адрес нашли.
— У вас в социальных сетях фотография с видом на очень узнаваемую высотку. Я только этаж не с первого раза правильно опознала, но ваши соседи с седьмого меня перенаправили по нужному адресу.
— Да вы прямо сыщик, — восхитилась Рита. Она свой адрес особо и не скрывала, так как врагов и больших денег не имела. – Позвольте угадать – разыскивали вы меня не просто так.
— Точно. Понимаете, моя дочь Виктория буквально пару дней назад огорошила нас внезапной новостью.
— О, я, кажется, знаю, какой.
— Понимаете, Максим нам показался хорошим мальчиком. Да и начать сразу отговаривать дочь от заключения брака чревато, так что, естественно, мы им слова против не сказали.
Но решили проверить Максима по своим каналам, тем более что Виктория попросила его трудоустроить, а это, сами понимаете, сразу влечет за собой ряд проверок.
— И вы нашли его условку, — полувопрос-полуутверждение, при озвучивании которого на лице дамы не дрогнуло ни единого мускула. Значит, все верно – ее и нашли.
— Да. И меня это беспокоит. Виктория, конечно, уверена, что Максима подставили, да и он сам ей наверняка рассказал какую-то историю.
Нет, понятное дело, в жизни всякое бывает, но чаще всего люди не столь невинны, как утверждают сами.
Максим упомянул, что их семья не общается с сестрой, то есть с вами. Ну а найти вас в нашем городе было делом техники, тем более что фамилию вы пока что не сменили.
— И вы пришли узнать, что за человек мой брат, потому что матери, даже если с ней разговаривали, особо веры нет – у нее сын всегда будет хорошим. Ну проходите, рассказ долгим будет.
Проводив женщину на кухню, Маргарита вывалила на нее ворох доказательств «ангельского» поведения брата.
И про условку рассказала, и про причины ее получения, и о том, как этого неумного человека прав лишили незадолго до «подработки».
Женщина все выслушала с каменным лицом, а потом поблагодарила и попросила скриншоты переписок и другие доказательства, скопившиеся на телефоне у Риты.
А через два дня девушку ждал скандал, закончившийся отлучением от семьи.
«Вот спасибо, давно мечтала, чтобы вы обо мне забыли и не вспоминали», — крутилось в мыслях у Риты, когда она выслушивала тирады матери и ее сестры о том, какая она плохая, жизнь братцу поломала, креста на ней нет, счастье чужое ей покоя не давало и разрушить решила, ну и все в таком духе.
— Если вы закончили все мне высказывать, то я, пожалуй, пойду, — вздохнула Рита, разворачиваясь в сторону подъезда.
Родственницы подловили ее у дома после рабочего дня. И разговаривать с ними, что-то доказывать и объяснять Рита абсолютно не хотела.
И так понятно, что горбатого могила исправит, причем горбатый в этой истории не только непутевый младший брат.
Зайдя домой, девушка сделала то, что надо было осуществить давно – забила контакты матери, тетки и брата в игнор.
Судя по тому, что на протяжении вот уже трех лет с ней никто связаться не пытается – этот игнор происходит по взаимному согласию и обоюдному решению.
А значит – семейку можно полностью вычеркнуть из своей жизни. Пусть сами решают проблемы своего золотого ребенка, у Риты есть занятия поважней.
И более приятные цели для траты денег – она готовится выйти замуж и ждет ребенка.
Родственников, конечно, ни на свадьбу, ни на выписку из роддома не позовут.
– Здравствуйте, меня зовут Варя, мне тринадцать лет, и я не знаю, что делать, – прозвучало в трубке