— Да не кисни ты, Олежа, новый год, все-таки, — Петр Вениаминович вышел на крыльцо, прихватив с собой с собой пуховик сына, который тот не стал надевать, когда вышел курить на крыльцо.
Думал, на пару минут, но задержался. Петр Вениаминович заботливо накинул теплую куртку на плечи сыну и встал рядом, достав свою сигарету. Он как будто долго не мог прикупить, но на самом деле косился на сына, пытаясь определить его настроение.
— Спасибо, папа, — тихо ответил Олег и неуверенно улыбнулся.
Он стоял, облокотившись на причудливо вырезанные перила крыльца, и смотрел вдаль. Точнее, в сторону города. Когда Олег был еще подростком, он перенял у Петра Вениаминовича страсть к вырезанию по дереву и сам помогал украшать дом. В том числе, и это крыльцо.
— Олежа, мы с матерью в ваши с Татьяной дела не лезем, ты знаешь, — Петр Вениаминович, наконец, прикурил, и встал рядом с сыном, тоже облокотившись на перила, — Просто… Понимаешь, не зря говорят, что муж и жена – это одна сатана. Понимай, как хочешь, но… Разные вы, Олег, как с других планет.
Олег молчал. Изнутри дома слышались шум голосов и смех, а на улицу просачивались вкусные запахи. Но отец и сын в дом не спешили. Оба интуитивно поняли, что разговор будет долгим.
— Я понимаю, любовь, все дела, — осторожно продолжал Петр Вениаминович, — Только страсть и гормоны со временем улетучиваются, а характеры и мировоззрение остаются. Особенно с возрастом это остро ощущается. Вот так проснешься однажды утром и вдруг понимаешь, что все эти годы жил не с тем человеком. А тебе уже за 40, дети взрослые, быт налажен. Но на душе тоска….
Олег удивленно посмотрел на отца.
— Пап…
— Нет, ты что? – Петр Вениаминович даже скорость речи прибавил, — С Машенькой у нас все в порядке. Живем душа в душу и уйдем, дай бог, один за другим. Я о своем брате говорю.
— Про дядю Васю, — Олег понимающе кивнул, — Помню, в каком я был шоке, когда ты сказал, что они с тетей Любой развелись. После стольких лет. Ее еще все жалели. Особенно мама.
— А зря! – резко сказал Петр Вениаминович, — Маша никогда Ваську не любила почему-то….
— Потому что пил, — напомнил Олег.
— А почему пил? – снова оживился Петр Вениаминович, — Нет, я его совсем не оправдываю, не подумай. Любка его в свое время животом в ЗАГС погнала. Цель себе поставила, обманом соблазнила. Хотя он ей сразу сказал, что не любит. Нет, уперлась девка: «Мой будет!» И хоть ты ее тресни. Тут еще батя вмешался: «Ты что, не мужик? Где твоя ответственность?»
Олег поневоле рассмеялся. Пётр Вениаминович посмотрел на сына с удивлением.
— Ты чего это? – спросил он.
— Как будто Татьяну мою процитировал, — невесело заметил Олег.
Петр Вениаминович невесело усмехнулся.
— Ну, и что в итоге? – продолжил отец, — Больше двадцати лет промаялись и все равно разбежались. Только в их возрасте это уже сложнее было сделать. И если хочешь знать мое мнение, я Ваську вообще не осуждаю. Раньше надо было им разводиться. Да только и мои родители на дыбы встали, и Любкины. Давили на Василия со всех сторон. Ну, он не такой крепкий оказался, вот и продолжал жить, как из-под палки. А тут еще Любка Никиткой забеременела… Так и жил все эти годы, как из-под палки.
Петр Вениаминович с досадой отмахнулся и выбросил окурок в пепельницу.
— Надеюсь, тетя Люба тебя не слышит, — заметил Олег и покосился в сторону дома, — Алена с Никитой тоже.
— Да уж Люба постаралась их против отца настроить, — вздохнул Петр Вениаминович, — Она же жертва, все ее жалеют. Эх…
— Пап, пойдем в дом, — попросил Олег, — А то околеем. Над твоими словами я обещаю подумать.
В гостиной просторного и добротного дома отца и сына встретили резкая волна щедрого тепла, концентрация вкусных запахов и густой гул голосов. Алена и Никита, племянники Петра Вениаминовича и Марии Павловны, 18 и 16 лет, спорили по поводу принципа развешивания игрушек на елке, что стояла в углу.
— У тебя сбит глазомер, как и у всех женщин, — доказывал старшей сестре Никита, — Нет чувства врожденной симметрии. Посмотри, сколько ты свою сторону навещала, а на моей пусто.
— Иди ты на фиг со своей симметрией, — огрызнулась Алена, — Главное, чтобы красиво было.
— Хватит вам, спорщики, на весь дом галдите, — их мать, Любовь Петровна, — Вошла в гостиную с двумя доверху наполненными салатницами, которые поставила на стол.
Затем обернулась к Олегу и Петру Вениаминовичу, которые после долгого стояния на улице сейчас присели возле небольшого камина и грели руки.
— Что-то вы долго, — заметила Любовь Ивановна, — Мы вас уже потеряли.
— Разговор был серьезный, — заметил Петр Вениаминович.
Олег заметил, как тетка ненадолго напряглась. Но в этот момент в гостиной появилась Мария Павловна, хозяйка дома, которая начала расставлять на столе тарелки. Петр Вениаминович бросил в ее сторону быстрый, но цепкий взгляд.
— Маша, поставь еще да прибора, — попросил он.
— Это еще зачем? – удивилась она.
— Надо, Маша, надо, — пространно ответил Петр Вениаминович, — Потом объясню.
Мария Павловна пожала плечами и пошла обратно на кухню, а Люба снова бросила на Петра изучающий взгляд.
Олег же вспомнил свою предновогоднюю ссору с женой Татьяной.
— Олег, я не обязана выполнять каждую твою просьбу без разъяснений, — холодно заявила Татьяна, когда Олег попросил ее просто прийти на кухню, чтобы подать ему что-то из инструментов, когда он решил починить кран. Они был в квартире только вдвоем, и больше помочь ему было некому.
— Почему я должна мчаться к тебе по первому зову? – возмущенно спросила Татьяна из комнаты.
— Таня, ну, е-мае! – Олег попытался дотянуться до набора, что лежал на столе, придерживая наполовину раскрученный кран.
— Олег, отвали, я занята! – последовал ответ.
Мужчина, подумав, решил рискнуть, резко рванул в сторону набора, но не рассчитал. Напор воды вырвался наружу с дикой силой.
— Ты что, воду не перекрыла? – закричал Олег, пытаясь всеми силами унять бьющий вверх фонтан, — Я же просил!
— Ты достал меня своими просьбами! – заявила Татьяна, когда все же соизволила появиться на кухне, и тут же издала испуганный вопль при виде происходящего, — Что за фигня?! Олег?!
Когда стихийное бедствие на кухне было относительно ликвидировано, между супругами произошёл скандал, второй за сутки. Татьяна обвинила Олега в «рукожопости» и неуместной экономии.
— Мог бы мастера вызвать, а не лезть самостоятельно, — возмущалась Татьяна.
— Да меня с детства отец научил краны чинить, — сказал Олег, — Если бы ты рядом была…
— А я тебе не собачка на привязи, — заявила Татьяна, — И не обязана бежать к тебе по команде.
— Ты жена, — напомнил Олег.
— А ты просто неудачник! – заявила Татьяна, и это стало последней каплей в чаше терпения Олега.
Он ушел, хлопнув дверью. Поехал встречать новый год в дом родителей. Предыдущий скандал с Татьяной был, как раз, о том, как и с кем им провести новогоднюю ночь. Татьяна сообщила, что планирует пригласить подруг.
— Ничего готовить не будем, — заявила Татьяна, — Закажем еду по доставке, будем веселиться и петь в Караоке.
— Интересный план, — усмехнулся Олег, — А мне что делать в вашей компании?
— Ну, развлекаться с нами, — удивилась Татьяна.
— Тогда я друзей позову, будем футбол всю ночь смотреть, — заявил Олег.
— Издеваешься? – возмутилась Татьяна, — Какой футбол? Новый год же.
Тогда их спор был прерван звонком Олегу с работы, и тема повисла в воздухе. А потом этот злосчастный кран…
Олег отряхнулся от своих раздумий, когда его мама позвала всех за стол.
— Нужно еще старый год проводить, — сообщила Мария Павловна.
— Подождем еще немного, — попросил ее Петр Вениаминович.
Хозяйка дома не успела задать свой вопрос, когда в дверь постучали. Никто не успел сориентироваться, как Петр Вениаминович был уже в прихожей. И через несколько минут в гостиную он вошел в сопровождении высокого мужчины, очень похожего на него, но моложе.
— Здравствуйте всем, — сказал гость, — С наступающим.
— Василий? – пролепетала побледневшая Любовь Петровна.
В гостиной все разом притихли. Мария нахмурилась, глядя на мужа, а Никита и Алена волком смотрели на отца. Из-за спины Василий выглянула женщина.
— Ленка, ты? – Любовь Ивановна сменила удивление на гнев, — Подружка дорогая! Да как ты посмела…
— Это я их пригласил, — спокойно сказал Петр Вениаминович, — Пора вам всем уже разобраться между собой. Люба, напомнить тебе, как больше 20 лет назад ты сама Васю у лучше подруги отбила? И что, счастливее стала?
Любовь Ивановна мигом прикусила язык. Петр Вениаминович в упор смотрел на нее.
— Да и детям вашим пора правду знать, — добавил хозяин дома, — Васька для них как был отцом, так и остался. А ваши с ним дела – только ваши.
Мария Павловна перехватила взгляд мужа, затем посмотрела на несчастную родственницу.
— Поставлю – как я еще один прибор, — сказал она, усмехнувшись, — Правда, Люба?
На этот раз Любовь Ивановна явно засмущалась.
— Звони своему, — велела ей Мария, — Пока время есть. Один ведь сидит. Пусть к нам идет, хватит вам уже скрываться.
И вскоре выяснилось, что после ухода мужа сама Люба вскоре возобновила отношения с соседом – вдовцом, с которым встречалась еще в юности, до того, как положила глаз на Василия. Тогда Люба решила, что Вася – гораздо лучшая партия для нее.
Новый год вся компания встретила уже в относительном спокойствии, когда пыл разборок улегся. Даже вчерашние соперницы теперь мирно обсуждали житейские проблемы. А Василий сидел в другой комнате общался с Аленой и Никитой.
Олег же, наблюдая за происходящим, сделал свои выводы.
Когда он вернулся домой, там его ждал полный бардак. Стол был завален упаковками и коробками из доставки и заставлен пустыми бутылками. Квартира, которую Олег считал своей, вдруг показалась ему чужой и холодной. Из кухни слышался приглушенный голос Татьяны. Когда Олег вошел, то обнаружил свою жену, которая с кем-то говорила по телефону.
— Ты не представляешь, как я пожалела, что тогда бросила тебя, — плаксиво говорила Татьяна, — Это была огромная ошибка с моей стороны. Ты сможешь меня простить и принять назад? С мужем я все улажу…
Возвращения супруга Татьяна даже не заметила. Олег даже не стал дослушивать хмельной монолог своей благоверной, а молча отправился собирать вещи. Свои выводы он сделал и решение принял. Минувшая ночь помогла ему очень многое понять.
Свёкор пожалел квартиру для сына