– Где деньги, Лена? – Андрей с силой захлопнул ноутбук и впился взглядом в сестру. – Я всё видел. Думаешь, я слепой?
Лена замерла у двери его кабинета, нервно теребя ремешок дорогой сумки. Той самой, которую купила неделю назад. Андрей прекрасно помнил ценник – 180 тысяч рублей. На такую сумму можно было купить маме путёвку в санаторий, о которой она мечтала после выписки из больницы.
– Ты о чём? – её голос дрогнул, но она пыталась держаться. – Опять твои фантазии?
– Фантазии? – Андрей медленно поднялся из-за стола. В тусклом свете настольной лампы его лицо казалось осунувшимся и постаревшим. Последние недели он почти не спал, проверяя и перепроверяя выписки со счетов. – Я проверил все транзакции. Ты снимала деньги с маминого счёта. Каждый месяц по 50 тысяч. Полгода!
Лена побледнела, но тут же вскинула подбородок. На её шее нервно дёрнулся кулон – подарок мамы на тридцатилетие: – А что такого? Я ей покупала лекарства, еду носила… Ты же был занят своими программами и совещаниями!
– Враньё! – Андрей с грохотом опустил кулак на стол. Стоявшая рядом фотография в рамке – они с Леной в детстве на даче – упала лицом вниз. – Я все чеки собрал. На лекарства ушло максимум 60 тысяч за всё время. Куда делись остальные двести сорок?
В глазах Лены мелькнул страх, но она быстро взяла себя в руки. Столько лет практики не прошли даром. Ещё в школе она научилась виртуозно врать учителям о невыполненных домашних заданиях.
– Ты считаешь чужие деньги, братец? – она презрительно усмехнулась. – Может, тебе ещё отчёт предоставить? С чеками и квитанциями?
Андрей на мгновение прикрыл глаза. Перед внутренним взором пронеслись картины прошлого: вот мама сидит с Леной допоздна, помогая готовиться к экзаменам, вот отказывается от новой шубы, чтобы оплатить дочери курсы маникюра, вот продаёт любимые серьги, чтобы внести первый взнос за салон…
Десять лет назад всё было иначе. Андрей помнил, как они с Леной сидели на кухне родительской квартиры, пили чай с маминым вишнёвым вареньем и строили планы. Ему только исполнилось двадцать пять, он защитил диплом и устроился в перспективную компанию. Лена в свои двадцать два работала администратором в салоне красоты и мечтала открыть собственный бизнес.
– Представляешь, братик, – щебетала она, размешивая сахар любимой чайной ложечкой с позолоченной ручкой, – свой салон! Я уже и место присмотрела, и бизнес-план составила. В том торговом центре на Ленина, знаешь? Там такая проходимость!
– Сколько нужно на старт? – спросил тогда Андрей, глядя, как солнечные лучи играют в её русых волосах, таких же, как у мамы.
– Полтора миллиона, – Лена вздохнула. – Копить придётся лет пять, не меньше. А за это время и место займут, и цены вырастут…
Андрей помнил, как мама тогда вошла на кухню, вытирая руки полотенцем. От неё пахло свежей выпечкой – она готовила их любимый пирог с яблоками: – Детки, у меня же есть накопления. Давайте я помогу? Всё равно на пенсии копила, для вас же…
Теперь, глядя на сестру, он понимал – именно тогда всё и началось. Мамина доброта и желание помочь детям превратились в бесконечную кабалу. Салон Лена открыла, но через три года разорилась. Потом были ещё какие-то проекты, кредиты, долги… Мама покрывала всё, продала дачу, взяла заём под залог квартиры.
В те годы Андрей был слишком занят карьерой, чтобы замечать очевидное. Он видел только внешнюю сторону: сестра всегда хорошо одевалась, ездила на новой машине, отдыхала за границей. «Бизнес идёт хорошо,» – говорила она на семейных встречах. И только мама как-то становилась всё тише, всё чаще жаловалась на давление, всё реже покупала себе новые вещи…
– Ты же знаешь, у меня были проблемы, – Лена прислонилась к дверному косяку. Её модное платье – явно не из масс-маркета – неприятно контрастировало с потёртыми обоями в родительской квартире. – Салон пришлось закрыть из-за кризиса, кредиты душили…
– И поэтому ты решила обворовать собственную мать? – Андрей чувствовал, как внутри всё клокочет от ярости. – Она же верила тебе! Все эти годы давала деньги, когда ты просила. Продала папину дачу, чтобы закрыть твои долги. А ты…
– А я что? – вдруг взорвалась Лена. – Думаешь, тебе одному всё должно доставаться? Любимый сынок, успешный айтишник! Мама всегда тебя больше любила! «Андрюша у нас отличник, Андрюша поступил в престижный вуз, Андрюша работает в международной компании…»
– При чём здесь это? – опешил Андрей. – Я сам всего добился. Учился, работал…
– Ах, сам? – Лена истерически рассмеялась. – А кто тебе на репетиторов давал? Кто за институт платил? Тоже мама! А мне что? «Доченька, может тебе в бухгалтеры пойти? Стабильная работа…» Да я с детства хотела своё дело! Но нет, все деньги уходили на твоё образование!
– Ты с ума сошла? – Андрей покачал головой. – Я после второго курса сам зарабатывал. А ты… сколько она в тебя вложила? Три миллиона? Четыре? И всё коту под хвост!
– Завидуешь? – Лена прищурилась. – Что, жалко стало? Думал, после маминой смерти всё тебе достанется?
Андрей смотрел на сестру и не узнавал её. Куда делась та весёлая девчонка, с которой они запускали воздушных змеев на даче? С которой делили последнее мороженое пополам? Которая плакала у него на плече, когда не поступила в институт с первого раза?
Перед глазами промелькнуло ещё одно воспоминание – прошлогодний день рождения мамы. Лена тогда опоздала на два часа, влетела с охапкой дорогих цветов и подарком от известного ювелирного бренда. «Прости, мамочка, дела!» А мама весь вечер до этого сидела у окна и вздрагивала от каждого звонка в дверь…
В коридоре послышались шаги. Вера Николаевна, их мать, вернулась из магазина. Лена мгновенно преобразилась, как по щелчку выключателя: – Мамочка! Как ты себя чувствуешь? Может, чайку? Я купила твой любимый зелёный с жасмином…
– Спасибо, детка, – улыбнулась мать. Она похудела за время болезни, но глаза по-прежнему светились теплом. – Андрюша, ты чего такой хмурый? Что-то случилось на работе?
Андрей молчал, глядя на сестру. Она ответила вызывающим взглядом: ну, давай, расскажи. Сделай маме больно. Добей её после инсульта.
Их молчаливую дуэль прервал звонок телефона. Вера Николаевна достала трубку: – Алло? Да, это я… Что? Какой кредит? Я ничего не брала! Три миллиона? Нет, тут какая-то ошибка…
Андрей похолодел. Лена дёрнулась к выходу, но он успел схватить её за руку.
– Не смей убегать, – процедил он сквозь зубы. – Теперь ты всё расскажешь. Сама. Как подделала документы, как брала кредит на мамино имя…
В глазах Лены плескался страх, смешанный с яростью. Где-то в прихожей мать растерянно повторяла: – Нет, это какая-то ошибка… Я не подписывала никаких документов… Как – просрочка платежа? Какой залог?
– Отпусти, – прошипела Лена, пытаясь вырваться. – Ты всё равно ничего не докажешь. Думаешь, мама поверит? Она любит меня!
– Любит, – кивнул Андрей. – Поэтому ты и пользуешься этим столько лет?
Сестра вдруг обмякла и перестала вырываться. По её щеке скатилась слеза, размазывая тушь: – Ты не понимаешь… У меня долги, большие долги. Если я не верну деньги…
– Кому должна? – Андрей почувствовал, как холодеет спина. – Лена, во что ты влипла?
Брат и сестра стояли друг напротив друга. Он – успешный программист в костюме от хорошего бренда, она – несостоявшаяся бизнес-леди с поддельной улыбкой и дорогой сумкой. Два человека, выросшие в одной семье, но ставшие совершенно чужими.
Телефонный разговор в прихожей закончился. Послышались шаги – Вера Николаевна возвращалась в комнату. Сейчас она узнает правду о своей дочери. Или нет? Андрей всё ещё держал сестру за руку, чувствуя, как она дрожит. Что победит – желание восстановить справедливость или страх разбить материнское сердце?
Шаги приближались. В воздухе пахло маминым жасминовым чаем и предательством. Звонок телефона разорвал тишину снова – на этот раз телефон Лены. Она взглянула на экран и побледнела ещё сильнее.
– Андрей… – впервые за весь разговор в её голосе появились нотки настоящего страха. – Помоги мне. Пожалуйста…
Он никогда не видел сестру такой испуганной. Даже в детстве, когда они разбили мамину любимую вазу, даже когда она провалила вступительные экзамены, даже когда закрывала свой первый салон – никогда её голос не дрожал так сильно.
– Кто это? – спросил он, кивая на телефон, который продолжал вибрировать в её руке.
Лена покачала головой: – Ты не поймёшь… Я думала, справлюсь сама. Взяла в долг у одних людей… Они обещали помочь с новым бизнесом, говорили, что условия будут выгодные…
– Какие люди, Лена? – Андрей почувствовал, как внутри всё сжимается от нехорошего предчувствия.
– Я не знала, что они… – она запнулась, нервно оглядываясь на дверь. – В общем, они не совсем легальные кредиторы. И проценты у них… Я не смогла выплачивать. Начала брать в других местах, чтобы закрыть эти долги. Потом ещё и ещё…
Андрей медленно опустился в кресло. Вот оно что. Не просто финансовая безответственность – его сестра влезла в криминал. И теперь затягивала туда их мать.
– Сколько? – глухо спросил он.
– Пять миллионов, – прошептала Лена. – У меня есть неделя, чтобы вернуть хотя бы половину. Иначе они… – она снова посмотрела на телефон и вздрогнула.
В коридоре скрипнула половица – мама возвращалась в комнату. Андрей поймал взгляд сестры. В её глазах плескался уже не вызов, а отчаяние. Он вдруг вспомнил, как в детстве защищал её от хулиганов во дворе, как учил кататься на велосипеде, как гордился её первыми успехами в салоне…
Телефон в руке Лены снова завибрировал. На экране высветился незнакомый номер.
– Дети, что у вас случилось? – голос матери раздался совсем близко. – Я слышу, вы спорите…
Вера Николаевна появилась в дверях – осунувшаяся после болезни, в стареньком халате, с пакетом продуктов в руках. Она переводила встревоженный взгляд с сына на дочь.
– Лена, почему ты плачешь? Андрюша, что происходит?
Брат и сестра замерли, глядя друг на друга. Момент истины настал. Андрей мог рассказать всё – про украденные деньги, про поддельные документы, про криминальные долги. Одно его слово – и карточный домик лжи рухнет. Мама узнает правду о своей любимой дочери. Узнает, как та годами пользовалась её добротой и доверием.
Но что будет потом? Выдержит ли её сердце такой удар? А если эти «кредиторы» действительно опасны – не пострадает ли она ещё сильнее?
Лена беззвучно шевельнула губами: «Пожалуйста…»
– Всё в порядке, мам, – наконец произнёс Андрей. Каждое слово давалось ему с трудом. – Мы просто обсуждали… финансовые вопросы. У Лены небольшие проблемы с бизнесом, но мы во всём разберёмся. Правда, сестрёнка?
Лена судорожно кивнула, размазывая слёзы по щекам.
– Ох, деточки… – Вера Николаевна поставила пакет на пол и приблизилась к дочери. – Не плачь, всё наладится. Хочешь, я продам свои украшения? У меня ещё осталась бабушкина брошь…
– Нет! – одновременно воскликнули брат и сестра.
– Не надо, мам, – Андрей поднялся из кресла. – Я помогу Лене решить её проблемы. Ты лучше отдохни, тебе нельзя волноваться.
Вера Николаевна обняла дочь, погладила её по голове, как в детстве: – Всё будет хорошо, вот увидишь. Главное – вы у меня есть, и вы друг друга поддерживаете…
Андрей отвернулся к окну, чтобы мать не видела его лица. В стекле отражалась вся сцена: заплаканная сестра в модном платье, мать в застиранном халате, фотографии на стенах – свидетели их прежней, счастливой жизни.
Телефон Лены снова завибрировал. Она незаметно сбросила вызов.
– Пойдём на кухню, – засуетилась Вера Николаевна. – Я пирог купила, ваш любимый…
Лена послушно направилась за матерью. У двери она обернулась: – Андрей… спасибо.
Он молча кивнул. Завтра им предстоит серьёзный разговор. Нужно будет разобраться с долгами, кредитами, понять, насколько всё плохо. Может быть, придётся продать его квартиру или взять кредит под залог бизнеса. Но это всё завтра.
А сегодня они будут пить чай с маминым пирогом и делать вид, что всё в порядке. Ради неё.
В кармане Андрея завибрировал телефон – пришло сообщение от Лены: «Прости меня. За всё прости. Я знаю, что не заслуживаю…»
Он не стал дочитывать. С кухни доносился звон чашек и мамин голос: – Дети, идите же! Остынет!
Выгнал наглую мачеху вместе с отцом