– Мама! Я больше не могу это терпеть! – голос Анны дрожал от гнева, когда она бросила ключи на обшарпанный деревянный стол. – Она живёт здесь, как королева, а я плачу ваши кредиты!
Вера Ивановна, худощавая женщина с седыми волосами, даже не оторвала глаз от чашки чая. Она тихо сказала:
– Аня, хватит. Ты же знаешь, ты всегда была сильной, тебе проще. А Кате… Ей просто нужно больше поддержки.
– Просто? Поддержки? – голос Анны сорвался. – Ты называешь поддержкой то, что ты отдала ей НАШУ квартиру?
Катя, младшая сестра, стояла у окна. Ее тонкая фигура напряглась, но вмешиваться она не собиралась. На ней был новый халат из дорогого магазина, а на голове -хорошая укладка. Девушка обернулась к Анне:
– А что ты хотела, Ань? Я не виновата, что мама мне больше помогает. Ты сама выбрала свою жизнь.
Взгляд Анны пронзил её.
– Я выбрала? Это ты выбрала жить за чужой счёт!
На секунду в комнате повисла гробовая тишина.
Два года назад
Анна и Катя выросли в небольшой двухкомнатной квартире. Родители всегда говорили, что дочери одинаковы для них, но факты говорили иначе. Старшая Аня была классической “умницей”. Её хвалили за хорошие оценки и примерное поведение, но поддержки в сложные моменты не было, все считали ее и без того сильной.
Катя же всегда была малышкой для семьи. Пока Анна ходила подрабатывать с 15 лет, Катю опекали и баловали.
Мать девочек считала, что младшей сложнее. «Катя более чувствительная, ей нужен комфорт», – так она объясняла, почему для одной дочери покупали новые вещи, а другой доставались старые.
Отец умер, оставив семье в наследство трёхкомнатную квартиру. Анна надеялась и верила на справедливое разделение. Ведь в таких вопросах по-разному быть не может? Но Вера Ивановна настояла, чтобы квартира полностью отошла Кате.
– Ей нужно своё жильё. У тебя муж есть, он заработает. А Катя одна, кто ей поможет?
Внутри Анны все кипело, но она молча приняла решение матери.
Настоящее
Катя начала ремонт в родительской квартире. На это ушли все деньги, которые мать скопила за последние годы, а также часть средств, которые Анна переводила родителям. Старшая сестра знала об этом, но ничего не говорила. Она уже долгое время привыкла подавлять свои чувства ради семьи.
Но однажды ей это надоело.
Полгода назад
Анна пришла в банк, чтобы оплатить очередной кредит. Девушка за стойкой, бегло проверяя данные, сказала:
– Ваш платёж, как всегда, поступает вовремя. Как ваш ремонт в квартире?
Анна замерла.
– Какая квартира?
– Ну, трёхкомнатная. Вы ведь внесли залог за ремонт, правильно?
В этот миг все, что копилось годами, прорывалось наружу.
Настоящее
– Я больше не позволю вам использовать меня! – Анна сжала кулаки. Её голубые глаза потемнели от ярости. – Если вы думаете, что я буду продолжать тянуть это, вы ошибаетесь!
Катя усмехнулась.
– Не переигрывай, Ань. Ты всегда была такой… правильной. Всё по правилам, всё сама. Вот и продолжай.
– Правильной? – Анна шагнула к ней. – Да это ты паразитируешь на чужих жизнях! У тебя никогда ничего своего не было, Катя! Всё, что у тебя есть, это из маминых рук. Ты никогда ничего не добивалась сама!
Вера Ивановна вмешалась, её голос был тихим, но твёрдым:
– Хватит, девочки. Это наш дом. Мы семья.
– Семья? – Анна рассмеялась, но в её смехе было больше горечи, чем веселья. – Семья, где одной дают всё, а другую оставляют ни с чем?
Она посмотрела на мать.
– Если ты не видишь, как она использует тебя, то это твой выбор. Но больше я в этом не участвую.
Анна развернулась и ушла, хлопнув дверью.
Спустя неделю
Анна сидела в маленькой съёмной квартире, потягивая кофе из дешёвой кружки. На столе лежала банковская выписка. Она окончательно закрыла кредит на ремонт квартиры, которая теперь не была её домом.
Телефон завибрировал. Катя.
– Ты бросила нас, Ань, – раздался голос на другом конце.
Анна закрыла глаза и отключила телефон.
***
Катя сидела у матери, нервно теребя кольцо на пальце.
– Она вернётся, да? Она не сможет без нас.
Вера Ивановна, глядя в окно, тихо произнесла:
– Не знаю, Катя. Я больше не уверена.
За окном падал снег. Где-то в другой части города Анна впервые за много лет чувствовала себя свободной
Через неделю
Катя сидела за тем же старым столом в квартире матери. Она нервно теребила край своей кофты. Вера Ивановна с уставшим лицом смотрела в окно.
– Она вернётся, мама. Анна просто устраивает спектакль, как всегда.
– Катя, хватит. – Голос Веры был резким. – Ты думаешь, что я этого не вижу? Не вижу, что ты годами пользовалась нашей мягкостью? Ты ведь всегда знала, что я выберу тебя.
Катя вспыхнула, её лицо исказилось от обиды.
– Значит, теперь я виновата? Ты сама это начала! Ты всегда говорила: «Анна сильная, она справится». А теперь вдруг я плохая?
Вера повернулась к дочери, её глаза были полны усталости и сожаления.
– Я это говорила, чтобы оправдать свои ошибки. А теперь я потеряла одну дочь и могу потерять вторую.
Катя вскочила, стул громко скрипнул по полу.
– Ты потеряла её? Не смеши меня, мама. Она ушла, потому что ей плевать на нас! Она всегда считала себя лучше меня, лучше всех!
– Ты не понимаешь, Катя. Её обида копилась годами. И, может быть, она была права.
Катя хотела что-то ответить, но вместо этого резко ушла в свою комнату и захлопнула дверь.
Год назад
В тот вечер Катя пригласила гостей в новую квартиру. Она с гордостью показывала свежий ремонт: паркет из дуба, дизайнерскую кухню, мягкую мебель из модного бутика. Все были впечатлены.
Анна пришла позже всех. Она молча обошла квартиру, отметив, что каждая деталь будто кричала о роскоши, которой Катя явно не могла себе позволить.
– Катя, это всё на кредит? – тихо спросила Анна, когда они остались одни на кухне.
Катя улыбнулась.
–Ну, не совсем. Мама помогла. Но это не твоё дело, Ань. Тебе ведь всегда было всё равно.
– Мне? Всё равно? – Анна нахмурилась. – Ты думаешь, что я переводила деньги маме просто так? Ты знала, что это мои средства, Катя. И ты воспользовалась ими.
Катя пожала плечами.
– Мама сказала, что ты не против. Тебе ведь нравится быть такой «благородной».
– Не смей так говорить. – Анна подняла голос, но Катя уже вернулась к гостям, оставив её одну на кухне.
Настоящее: Маленькая квартира Анны
Анна сидела на полу своей квартиры. На старом ковре лежали фотографии: детские снимки, где они с Катей обнимаются, школьные портреты, семейные праздники.
В её голове роились вопросы. Она ловила себя на том, что пытается вспомнить момент, когда всё пошло не так. Был ли это первый раз, когда мать сказала: «Ты старшая, ты справишься»? Или когда она сама поверила, что быть сильной – её обязанность?
Её раздумья прервал звонок в дверь.
Настоящее: У матери
Катя металась по квартире. Ситуация выходила из-под контроля и она это чувствовала. Стало раздражать буквально все вокруг : от маминого молчания до отсутствия привычного комфорта.
Ей хотелось обвинить Анну в том, что та оставила их. Но внутри росло чувство, которое она старалась не признавать: страх.
– Мама, а если она не вернётся? – спросила Катя, входя в комнату матери.
Вера Ивановна устало посмотрела на дочь.
– Катя, она уже не вернётся. Ты разрушила всё, что у вас было.
– Я? – Катя почувствовала, как злость вновь накатывает. – Это она! Она ушла!
– Нет, Катя. Она просто устала. А ты… Ты никогда не пыталась понять её. Никогда не видела, как тяжело ей было, пока ты получала всё самое лучшее.
Катя закусила губу, но не ответила.
У порога Анны
Анна открыла дверь На лестничной площадке стояла Катя. Младшая сестра выглядела так, будто уже давно не спит ночами.
– Что, деньги кончились? Зачем пришла?– резко спросила Анна, глядя прямо в глаза сестре.
Катя выдавила жалкое подобие улыбки.
– Я хочу поговорить.
Анна постояла несколько секунд, затем устало вздохнула и пригласила её войти.
Сестры сели на кухне. Напряжение между ними чувствовалось даже физически.
– Ну? Говори?, – сказала Анна, скрестив руки.
Катя замялась.
– Я… Я не хочу, чтобы мы были врагами.
– Поздно. – Анна посмотрела на неё, словно чужую. –Ты это поняла только сейчас?
Катя вскинулась.
– Ты всегда ставила себя выше меня. Считала, что ты правильная, что ты лучше. Ты думаешь, я не замечала?
– Что ты сказала? – голос Анны сорвался. – Ты всю жизнь брала, Катя. Всегда брала! Деньги, помощь, заботу. И даже когда я больше не могла, ты продолжала это делать. Ты называешь это враждой? Нет. Это усталость.
Катя опустила глаза, но быстро оправилась.
– А ты всегда ставила мне вину за то, что я была слабее тебя. Я не выбирала, чтобы мама любила меня больше, чем тебя. Это не моя вина!
–Не твоя вина? – Анна поднялась. – Но это твоя вина, что ты пользовалась этим. Ты знала, как это больно. Но никогда не останавливалась.
Катя не выдержала и закричала:
– Да! Я пользовалась этим! Потому что я не знала, как по-другому! Ты ведь не оставляла мне шансов быть лучше!
В комнате воцарилась гробовая тишина.
– Знаешь, Катя… – Анна наконец заговорила, но её голос был холодным. – Может, ты и права. Может, я действительно всегда считала себя лучше. Но теперь я устала это доказывать.
Анна встала и открыла дверь.
Детдом для Влада – это очень хорошо, – сказал муж Вике