Ирина никогда не считала себя злопамятной. Наоборот, старалась искать компромиссы, быть “удобной” — не из слабости, а из стремления к миру. В их с Колей семье, которую они строили третий год, так заведено: обсуждать, слушать, не рубить с плеча.
Но однажды в этом доме поселился сквозняк. Едва уловимый сначала, тёплый, будто шутка. Потом настойчивый, обволакивающий, тянущий изнутри. Этим сквозняком стала Ксения — сестра Коли.
— Ты не против, если Ксюха к нам на выходные заедет? — спросил он как-то между делом, отвлекаясь от ноутбука.
— Конечно, пусть приезжает, — улыбнулась Ира. — Я сделаю курицу в медово-горчичном, она любит, да?
— О, да! — оживился он. — Уверен, она обрадуется.
Первая встреча прошла гладко. Ксения была чуть младше Иры, красивая, звонкая, с отличным чувством юмора. Но в какой-то момент Ира поймала себя на том, что за вечер Ксения не задала ей ни одного вопроса.
— Ты такой со школы был — всегда опаздывал, зато потом герой, — хохотала она, плеская себе ещё вина. — Помнишь, как ты в Сочи на меня прыгнул с пирса, а я кричала, что боюсь воды? А тебе хоть бы что! Всегда делал, как хотел.
Колина улыбка была широкой, и он тоже смеялся. Ира слушала и кивала, смеялась в нужных местах. А ночью лежала рядом с мужем и думала, почему чувствует себя на месте третьей лишней.
Со временем “выходные” у Ксении стали затягиваться. Иногда на два дня, иногда — на пять. То “поезд не ходит”, то “на работе дурдом”, то “тут так спокойно, не то что у мамы”.
— Ты же не против? — шептал Коля, когда Ирина впервые тихо возмутилась. — У неё сложный период. Проблемы с мужем.
С тех пор дома стало теснее. Особенно на кухне.
— Это тебе кто посоветовал — базилик в омлет? — спросила Ксения, нахмурившись. — В следующий раз попробуй без него. Коле не понравилось, я видела.
— Он сам ел и хвалил.
— Потому что не хочет тебя обидеть. Он вообще всегда старается быть мягким. А ты слишком буквально всё воспринимаешь.
Появились “мелочи”: недосказанные намёки, “случайно” забытые вещи в ванной, перекладывание продуктов в холодильнике, непрошеные советы.
Ира не сразу поняла, что в собственном доме она будто сдаёт экзамен. Ежедневно. Без права на ошибку.
Апогеем стал вечер, когда Ксения “забыла”, что они собирались пойти вдвоём в кино.
— Ой, вы про билеты? Да ладно, не страшно! Я просто подумала, что вы вместе ходите каждую неделю. А мы с Колей так редко бываем вдвоём… Ты же не против, Ирин?
Ира не ответила. Просто села на кухне одна, с чашкой чая, глядя в пустой коридор.
Следующий визит ознаменовался тем, что Ксения попросила у Коли денег.
— Временная история, клянусь, — говорила она, не скрывая, что Ира в комнате. — Мы с Лёшей разделяем имущество, ты же знаешь, как это. Ну, он и прижал меня по всем фронтам. А ты всегда говорил, что мы — одна команда. Ты не откажешь?
— Конечно, не откажу, — пробормотал Коля. — Только у нас сейчас ипотека, ремонт ещё не добили…
— Я не на всегда. Просто… поддержи. По-братски. Как всегда.
Он перевёл. Без обсуждений с Ирой.
— Я отдам, честно, — бросила Ксения, уходя в ванну. — Ты ж меня знаешь.
Ирина сидела в спальне, вцепившись в одеяло. У неё было столько слов. Но ни одно не звучало безопасно.
Потом случился обед у свекрови. За столом, в окружении родственников, Ксения с притворной лёгкостью сказала:
— Ира, а помнишь, ты говорила, что считаешь трату на шторы “слишком дорогой глупостью”?
Ира подняла голову.
— Я говорила, что не понимаю, зачем шторы менять каждые полгода. Но если вам важно, это ваше дело.
— Просто ты так сказала, что у мамы теперь сомнения. А у неё новая ткань, очень красивая.
— Да нет, мне понравились шторы, — тихо вставила свекровь, — я просто подумала…
— Ну вот! — радостно хлопнула в ладоши Ксения. — Ты даже не замечаешь, как влияешь. Колю ты тоже иногда “переубеждаешь”, да, Ир?
Больше Ирина не сказала ни слова. До конца вечера — ни одного.
После того злополучного обеда у свекрови Ирина впервые почувствовала отчаяние. Не злость — это пришло позже. Сначала была усталость. Как будто она всё это время плылa против течения, изо всех сил, а сейчас начала захлёбываться.
— Тебе показалось, — повторял Коля, когда она вечером попыталась поговорить.
— Мне не кажется. Она ведёт себя как хозяйка, устраивает спектакли и задевает меня при других.
— Ты просто ранимая. Ксю тебя не специально.
— А если специально? — впервые Ирина посмотрела на мужа жёстко. — Ты вообще слушаешь, что я говорю?
Он отвёл взгляд.
— Ты просто разные. Ты — одна, она — другая. Ну не конфликтуйте вы, в самом деле…
Это “вы” будто выкололо изнутри. Как будто Ксения и Ира — две равнозначные фигуры на доске, а он — судья, наблюдающий за игрой.
Со временем Ирина начала замечать ещё больше. То, что раньше списывала на случайности.
Как Ксения “забывала” говорить спасибо. Как внезапно появлялась на семейных встречах, где Иру даже не спрашивали, удобно ли ей. Как её слова перекручивались и передавались дальше в искажённом виде.
Особенно ярко это проявилось после новогоднего ужина, когда Ксения вдруг написала в общий семейный чат:
«Спасибо всем, было душевно. Только хотелось бы чуть больше участия от некоторых. Ну, вы поняли».
Ирина читала это сообщение и чувствовала, как горит лицо. Потом пришло следующее:
«Извините, эмоции. Просто иногда обидно, когда с тобой не считаются. Но, наверное, это мои тараканы».
Семья молчала. И только свекровь прислала стикер с грустным котиком.
Потом был эпизод с покупкой шкафа.
— Мы с Колей обсуждали — сюда отлично встанет угловой. Я в «Икее» видела, могу ссылку скинуть, — бодро заявила Ксения, когда Ирина достала каталог.
— Вообще-то мы выбрали вот этот.
— Ну, этот симпатичный, но на фото он больше. Я читала отзывы — фасад легко царапается.
— Мы всё равно хотим этот.
Ксения пожаловала плечами.
— Тебе виднее. Хотя Коле, помнится, нравился белый. Ты же белый, Колёк, тогда выбирал, помнишь?
Он промолчал. Просто ушёл за зарядкой. Ирина стояла на кухне и ловила себя на мысли, что её с трудом сдерживает только вежливость, привитая с детства.
Через пару месяцев ситуация вышла из-под контроля.
Ксения позвонила Коле вечером, когда они только собирались ужинать. У неё была истерика — муж требовал делёжки машины, она «всё тянула одна», а теперь он решил включить “режим подонка”.
Коля уехал к ней в середине ночи. Вернулся под утро. Усталый, злой, раздражённый.
— Почему ты не поехала со мной? — спросил он.
— Потому что ты даже не предложил.
— Тебе не всё равно? Она моя сестра. Ей было плохо.
— А мне, выходит, можно не предлагать, да?
Он ничего не ответил. Заснул, отвернувшись.
Неделю спустя Ира вышла на кухню, где Ксения с Колей обсуждали, на что тратить его премию.
— …Ну а что, ты говорил, что хочешь летом в Сочи. Я могу всё организовать, ты же знаешь. Мама к бабушке, а мы — на море.
Ирина замерла в дверях.
— Ксения, ты на что намекаешь?
— Ни на что. Просто предложила. Я же не знала, что вы уже всё расписали до копейки.
— Мы планировали отпуск вдвоём.
— Ну так поезжайте. Я думала, если что, как вариант. Коле нужен отдых. И компания, которая его понимает.
Слово “понимает” будто пронзило воздух.
— Я не против твоей компании. Но мы — семья. Мы — муж и жена.
Ксения вскинула брови.
— Вот только не начинай про это громкое «мы». Я Колю знаю всю жизнь. А ты — три года.
— За три года мы построили дом, расписание, понимание. Я не обязана с тобой соревноваться.
— Кто с тобой соревнуется? Я просто хочу, чтобы брат был счастлив. А не сидел в клетке.
Коля сидел, как обычно, молча. Ни туда, ни сюда.
Весной Ирина заболела. Тяжело, с температурой, слабостью, ломотой в теле. Колю выдернули в командировку. А Ксения решила “поддержать”.
Она приехала без предупреждения, привезла аптечку и еду. Через день заявила, что “осталась пожить, чтоб быть рядом, а не мотаться туда-сюда”.
— Ты не против, я поживу тут пару дней? Всё равно пусто.
Ира не знала, что сказать. Она была слаба, а в голове пульсировала мысль, что сопротивляться сейчас — всё равно что объясняться с молотом.
Когда Ирина выздоровела, она попробовала снова поговорить с мужем. Словно в последний раз.
— Мне плохо, Коль. Я не чувствую себя женой. Я чувствую себя чужой.
— Ты утрируешь, — сказал он. — Ксения тебя любит, просто по-своему.
— Она мной манипулирует. Тобой — тоже. Я не могу так. Мне нужен дом, где меня уважают.
Он помолчал, потом выдохнул:
— Ну что я должен сделать? Вы же обе взрослые. Почему я обязан выбирать?
— Потому что твоя сестра не оставляет мне выбора.
Он отвёл взгляд. Как всегда.
А потом наступило лето. Ирина решила не ждать очередного сюрприза. Она заранее сказала Коле, что хочет провести выходные на даче — вдвоём, без гостей.
Он согласился. Даже взял выходной в пятницу. Купил продуктов, сварил кофе, улыбался. Казалось, всё наконец входит в норму.
Но когда они уже собирались уезжать, зазвонил домофон.
— Привет, я на месте, открывай! — раздался в динамике звонкий голос Ксении. — Твою машину у подъезда увидела, обрадовалась, что застала.
Коля молча нажал кнопку.
Ира медленно села на край дивана.
Ксения вошла легко, по-хозяйски, с сумкой на колёсиках.
И, сбросив сандалии, весело спросила:
— А мне где спать? — спросила золовка у Ирины. — Коля сказал, у вас мест хватит.
Ирина не сразу поняла, что произошло. Всё казалось сюрреалистичным — чемодан на колёсиках, весёлый голос Ксении, невозмутимое лицо Коли. Пятничный вечер, который должен был быть началом их уикенда вдвоём, обернулся очередным испытанием.
— Подожди, — сказала Ирина медленно. — А ты надолго?
— Ну, на выходные точно, — пожала плечами Ксения. — А там видно будет. У меня на работе какие-то мутки, и Лёша снова звонить начал. Надо было сбежать, а вы как раз собирались на дачу. Коля сказал, что не против.
— То есть, Коля сказал?
— Ну да. Ты же не против, правда?
Ира чувствовала, как внутри разрастается пустота. Не гнев — он пришёл позже. Сейчас было ощущение, что кто-то опять сделал выбор за неё. Что её мнение — где-то в подвале, под замком.
— Я пойду проветрю спальню, — весело добавила Ксения и скрылась в коридоре.
Коля молчал. Смотрел в сторону, будто что-то разглядывал в щели между шторами.
— Ты сказал ей, что мы будем вдвоём, что я просила…
— Я не знал, что она приедет именно сейчас. Она сказала, что «может быть», — пробормотал он. — Я думал, она передумает.
— Ты вообще когда-нибудь способен сказать «нет»?
Он поморщился.
— Не начинай.
Они всё-таки поехали. Втроём.
На даче было тепло, сирень цвела буйно, но Ирина её не чувствовала. Ни запаха, ни настроения.
Ксения сразу объявила, что будет спать в спальне — “потому что у неё спина, и она не может на раскладушке, как в прошлый раз”. Коля быстро согласился.
— Мы можем сдвинуть матрасы в гостиной. Нам же не сложно, да? — обернулся он к Ире.
— Нам, Коля? Или тебе?
За столом Ксения рассказывала, как её бывший снова “ползает на коленях”, как коллега втихаря копирует её идеи, как свекровь подруги — ведьма.
— Знаете, мне иногда кажется, что вокруг просто люди, которым нельзя доверять, — говорила она, откидывая волосы. — Даже самые близкие… Могут предать. Раз — и всё. Поэтому я всегда полагаюсь только на Колю. Он — надёжный. Не то что некоторые.
Ирина подняла глаза. Их взгляды встретились. Улыбка Ксении стала чуть шире, а глаза — холоднее.
— А ты как думаешь, Ирин? — добавила она. — Можно ли доверять тем, кто живёт рядом?
На следующий день Ирина проснулась рано. Тишина в доме была звенящей. Она села на веранде с чашкой кофе, завернувшись в плед, и впервые за долгое время почувствовала: дальше так нельзя.
Она думала о себе трёхлетней давности — той, что любила Колю искренне, верила в их общее, старалась угодить, быть «своей» для его семьи. Тогда ей казалось, что любовь — это терпение, компромисс и старание.
Теперь она понимала, что всё это теряет смысл, если в паре — трое.
Когда Ксения проснулась и вышла с недовольным лицом — “кофе уже остыл?”, — Ирина молча встала и зашла в дом.
— Коля, ты когда планируешь ехать обратно?
— Ну, вечером, наверное. Ты чего такая?
— Просто спрашиваю. У меня дела завтра. И голова болит.
Вечером, по дороге в город, Ксения расписывала планы на следующую неделю — то “может снова заедет”, то “надо будет съездить с Колей купить холодильник маме”, то “а давай втроём на фестиваль?”
Ирина молчала. Пальцы на коленях сжимались в кулак.
На следующий день Ирина встала, собрала сумку и поехала к своей подруге Лизе. Просто посидеть. Просто выдохнуть.
— Я не могу с ней больше, — сказала она в конце. — Это как жить с тенью, которая разговаривает вместо тебя. Я не знаю, что делать. Уходить? Остаться? Кричать? Молчать?
Лиза выслушала. Потом сказала:
— Ты столько молчала. Может, хватит?
На той неделе Ирина переехала к маме. Временно. Или нет — она не знала. Коля писал. Звонил. Приходил. Оправдывался. Но ничего не менял. Ксения продолжала бывать в их квартире, как у себя дома.
На одной из фотографий в соцсетях — Коля с Ксенией в кафе. Подпись: «Мой любимый человечек. Только ты меня понимаешь».
Ирина закрыла приложение и пошла мыть посуду.
Через две недели Коля приехал. Серьёзный, будто взрослый.
— Я скучаю. Возвращайся.
— А Ксения?
— Что “а Ксения”?
— Ты готов расставить границы?
Он опустил глаза.
— Ну, это же не просто… Она одна. А у неё никого…
— У неё есть ты. И всегда был ты.
Он молчал.
Они виделись ещё несколько раз. Пытались. Разговаривали. Говорили про терапию. Про дистанцию. Про семью. Но всё упиралось в одно: Коля не мог — не хотел? — ничего менять.
Через пару месяцев Ирина вернулась в квартиру — за вещами. Коля уехал “в командировку”, но Ира не была уверена, где он на самом деле.
Она собрала всё молча. Осторожно, не трогая лишнего. Вещи в коробках, документы в папке, чайник, купленный ими вместе.
И вдруг — звонок в дверь.
Она машинально подошла, нажала на домофон.
— Привет! — голос Ксении. — Я к Коле. А он, что, не сказал, что я заеду?
Ирина смотрела в динамик.
— Он уехал, — сказала она ровно. — Меня тоже скоро не будет.
— Ой, жаль… А мне где спать? — спросила золовка у Ирины. — Коля сказал, у вас мест хватит.
Ирина нажала кнопку отключения. Медленно повернулась к коробкам. В доме стало очень тихо.
Сильные люди не позволяют сеть им на шею