— Мне не нравится то, что ты шантажом пытаешься оторвать меня от моей семьи. Понимаю, у тебя не приняты близкие отношения с родными…
— У меня не принято, когда родные лезут без мыла во все щели и указывают взрослым людям со своей семьей, что и как им делать.
— Но в моей семье принято держаться друг за друга. И так уж вышло, что они тебя не принимают.
«Женечка, я все понимаю, конечно, но Новый год – это семейный праздник. Тебя мы рады видеть всегда, но вот Рита… Лучше оставь ее дома.
Мы все пытались с ней поладить, ты знаешь это, но она разрушает семейную атмосферу. Приходи, пожалуйста, один».
Рита снова и снова перечитывала сообщение, которое показал ей муж. Снова и снова пыталась понять, чем именно заслужила такое отношение к себе?
И почему так получилось, что за пять лет брака так и не получилось у нее заполучить хоть каплю не то что любви – банального уважения и принятия…
Но ответа не было.
Она понимала, почему мать и сестры Жени отнеслись к ней настороженно при первых встречах.
У Евгения тогда был налаженный бизнес, а Рита была моложе на десять лет и только-только закончила колледж по профессии учителя младших классов.
— Знаешь, меня настораживает твое образование. Ты собираешься дальше учиться?
Человеку нужна «вышка», пусть даже просто для галочки, но везде работодатели смотрят на дипломы и… сама понимаешь, — высказалась старшая сестра мужа.
Она сама, как Рита потом узнала, работала администратором в салоне красоты, но имела образование экономиста, чем очень гордилась.
— Да, собираюсь, но я ушла в колледж после девятого класса. Не хотела два года терять за школьной партой.
Да и у мамы на шее сидеть не хотелось – лучше быстро выучиться и пойти работать, а высшее образование получить заочно. Меня уже собираются отправить по квоте.
— Это как?
— Это когда за мое обучение ВУЗу платит Минобразования, — вкратце пояснила Рита.
Настрой родственниц мужа после этого смягчился, но все же остался настороженным. И Рита потом поняла, почему.
— Мама считает, что ты «золотоискательница», — хмыкнул тогда Евгений. – Не переживай, все наладится.
Поженимся, поживем вместе – и они поймут, что ты никакая не охотница за приданым, а нормальная девушка. Они тебя полюбят, вот увидишь.
В ожидании любви прошли первые два года брака. Рита училась и работала, Евгений управлял своим небольшим, но достаточно прибыльным бизнесом.
Существенную часть дохода он отправлял в помощь сестрам (у младшей как раз родился ребенок, а отец ушел за хлебом) и матери.
Рита в это не лезла, поскольку не считала себя вправе указывать мужу, как ему распоряжаться своими деньгами.
Да, он помогал родственницам. Но и Риту не обделял. Дарил подарки, водил в кино и кафе, покупал продукты.
Свою зарплату девушка тратила в основном на личные вещи и косметику. Родственницам она об этом благоразумно не говорила – уже понимала, что реакция на такое распределение семейного бюджета будет негативной.
А то, что они сами фактически жили за счет мужа – так это же совершенно другое. Повезло еще, что жили они в другом городе и виделись нечасто.
А потом случилась э.пи..демия и доходы мужа резко упали. А через три месяца простоя бизнес и вовсе пришлось продать с молотка, чтобы покрыть образовавшиеся задолженности.
Мужчине пришлось устраиваться на обычную работу, что сказалось в худшую сторону на благосостоянии их небольшой семьи.
Рита, в отличие от многих жен в такой ситуации, не попрекала мужа. Даже наоборот – поддерживала и морально, и финансово.
У нее-то как раз дела пошли в гору благодаря репетиторству. Теперь уже была ее делать мужу приятные сюрпризы, угощать его пиццей по выходным и, конечно, покупать подарки его родне на праздники.
Началось все в самый первый год, когда Женя уже был официально банкротом и сообщил, конечно, своим, что больше им помогать не может.
Перед чьим-то днем рождения он сокрушался, что не может больше позволить себе приличный подарок.
И Рита тогда сама предложила, мол, давай я куплю, оплачу и подарим от нас двоих. Женя, помявшись, согласился.
И с тех пор за праздничные сувениры и финансово, и выбором отвечала Рита. Родня мужа знала об этом.
Знала и все равно никак не могла взять в толк, что Рита с их сыном и братом не ради денег.
Что она действительно любит Женю, раз не бросила его в трудной финансовой ситуации.
Но нет же, они по-прежнему считали, что Рита с их сыном и братом исключительно ради выгоды. По-прежнему не принимали ее и не желали уважать.
Рита даже смирилась отчасти с тем, что с ней родня мужа почти не общается. Что на общих застольях с ней почти не разговаривают, как будто она пустое место.
Но вот это сообщение…
— Сама понимаешь, идти тебе туда теперь точно не вариант. Раз мама прямым текстом сказала, что тебе Новый год с ними отмечать не стоит.
— Да уж… Обидно, конечно. Ладно, встретим праздник вдвоем. Можем сходить на площадь, когда будут салюты, а еще… — начала было Рита планировать программу совместного празднования с учетом изменений, но выражение лица мужа заставило ее оборвать тираду на полуслове.
— Рит, они не хотят, чтобы там была ты. Но я-то все равно поеду. Не могу же я в Новый Год маму с сестрами оставить.
— Ты сейчас серьезно? – опешила Рита. Раньше, конечно, перед мужем таких дилемм не вставало.
Но почему-то Марго была уверена, что в таких случаях выбор очевиден и каких-либо других вариантов быть не может.
Она бы, например, не стала бы потакать матери в ответ на сообщение «приходи без зятя».
Сказала бы, мол, мама, этот человек теперь – моя семья, поэтому либо мы приходим вдвоем, либо не приходит никто. А Женя вот сейчас…
— Ты серьезно? – переспросила она. Видимо, ожидая подсознательно, что сейчас муж хихикнет и признается, что это была шутка.
— Рит, ну а что делать прикажешь? Они не хотят тебя видеть, я с этим ничего не поделаю.
— Ясно… — к горлу комом подошли слезы. – Понятно, — процедила она сквозь зубы.
— Кстати, ты уже выбрала подарки? – перевел тему муж.
И перевел ее, надо признаться, очень неудачно. Потому что Рита подарки выбрала, но дарить их после того, как ей плюнули в лицо, а муж еще от себя добавил, ей не хотелось.
Поэтому она сложила руки на груди и сказала:
— Жень, я все понимаю, это твоя любимая семья и все в таком духе. Я даже сейчас не буду говорить о том, насколько меня обижает то, что ты своей семьей считаешь прежде всего их, а не меня, как будто наши отношения, брак и чувства для тебя ничего не значат…
Но ты сам подумай, буду ли я покупать им подарки после того, как меня, фактически, выставили с праздника даже до его начала?
— То есть ты меня унизить перед семьей хочешь в отместку за то, что я не с тобой куковать остаюсь, а отправляюсь веселиться, так? – нахмурился Женя.
— Унизил меня ты своим решением идти к ним, а не остаться дома. А я просто не хочу делать то, что не имеет смысла.
Ты уж прости, но я твоим родственницам пытаюсь понравиться пять лет. И последние годы так и вовсе дарю фактически за свой счет достаточно дорогие подарки, о чем они знают.
Они, да и ты вместе с ними, правда рассчитывают что-то с меня получить после такого вот финта ушами?
— То есть ты деньгами меня попрекать взялась, да? Что дальше – бросишь меня? Давай, скажи, что подаешь на развод.
Получится, что мама и сестры были правы и не напрасно думали, что ты меня бросишь, как только я останусь ни с чем.
— Ты уже несколько лет, как остался ни с чем. Мы эту квартиру снимаем на мои деньги – раз.
Машину тебе заправляю тоже я. Подарки твоим родственникам выбираю я. И все равно я плохая.
Для них, видите ли, в семейную атмосферу не вписываюсь, а для тебя, получается, и не семья вовсе, раз ты в праздник хочешь меня бросить и уйти к ним, да еще и денег на подарки с меня требуешь?
Думай, что хочешь, Женя, но если ты пойдешь к ним отмечать – я подам на развод. А теперь, прости, но мне пора на работу.
День выдался неспокойным. Несколько раз ей звонили мать и обе сестры мужа. И если сначала были вежливые увещевания и попытки объяснить, в чем именно Маргарита не права (во всем, начиная от нежелания отпускать мужа одного на новый год к матери и заканчивая отказом приобретать для семьи подарки), то впоследствии из трубки полились оскорбления, угрозы и проклятия.
Словно родня, до этого хоть как-то державшая маску приличия, решила показать свое истинное лицо. И чем дальше, тем сильней Маргарита понимала: это все так и будет продолжаться в будущем.
Вне зависимости от того, запустит ли Евгений свой новый бизнес или сделает карьеру на фирме, где сейчас трудился по найму, она всегда останется для них «золотоискательницей» и «охотницей за приданым».
А Евгений вместо того, чтобы пресечь этот бардак и поставить на место зарвавшихся родственниц, так и будет во всем им потакать и уговаривать Риту потерпеть. А ведь они хотели детей…
И что хорошего ждет гипотетических малышей с таким отцом и такими родственниками?
— Рита, нам надо поговорить, — муж вернулся с работы раньше и встречал жену на кухне, сидя за пустым столом.
— Давай, поговорим.
— Мне не нравится то, что ты шантажом пытаешься оторвать меня от моей семьи. Понимаю, у тебя не приняты близкие отношения с родными…
— У меня не принято, когда родные лезут без мыла во все щели и указывают взрослым людям со своей семьей, что и как им делать.
— Но в моей семье принято держаться друг за друга. И так уж вышло, что они тебя не принимают.
Заставить их любить тебя я не могу, как и не могу бросить их и пренебрегать ими.
А ты вместо того, чтобы войти в мое положение, опускаешься до шантажа. Это низко, Рит.
— А знаешь, что еще низко? Когда твою жену поливают содержимым выгребной ямы, а ты вместо того, чтобы вступиться за семью, которую сам выбрал и которой обещал в ЗАГСе кучу интересного, бежишь плакаться под мамину юбку.
Знаешь что, Жень? Я не буду ждать нового года. Я подаю на развод сейчас.
— Вот так вот возьмешь и перечеркнешь пять лет совместной жизни и все наши планы?
— Ты их перечеркнул еще раньше.
— А квартира? Через неделю вносить арендную плату по договору.
— Договор как раз-таки через неделю истекает, я просто не буду его продлевать. Семен Михайлович, думаю, войдет в мое положение.
А ты можешь заключить с ним новый договор и оплачивать эту квартиру самостоятельно.
— Ты же знаешь, что я не потяну съем в одиночку? И ты знаешь, что я ничего себе не найду под новый-то год. Специально хочешь причинить мне как можно больший ущерб?
— Обделить тебя сильней, чем постаралась мать-природа, я все равно уже не смогу, — вздохнула Рита.
И ушла ночевать во вторую комнату, где был оборудован ее кабинет для занятий.
Когда она проснулась, муж ушел на работу. А на столе ждала записка:
«Я поговорил с мамой и сестрами. Они согласны с тем, чтобы ты отметила новый год вместе с нами. Так что заканчивай эту свару и давай уже выбирать им подарки».
Наверное, будь в квартире звукоизоляция похуже – и соседи бы на истеричный смех Риты вызвали бы психбригаду.
Ну просто на всякий случай. Понимая, что так дальше продолжаться не может, Рита принялась собирать вещи мужа в клетчатые сумки.
— Что тут происходит? – возмутился Евгений, зайдя с работы домой. Рита, которая полдня потратила на упаковку всего его барахла, довольно отерла со лба пот и указала на вещи.
— Ты едешь к маме. Такси я тебе уже вызвала, прибудет с минуту на минуту. Счастливого нового года.
— Да я на тебя в полицию заявлю! – тут же возмутился Женя. – Ты не имеешь права выгонять меня из моего собственного дома!
— Это мой дом. Аренда на мое имя. И знаешь, я, пожалуй, продлю договор сама и останусь здесь жить.
А ты, как говорится, дохлебывай и уматывай. К маме и сестрам, они твоя настоящая семья и они тебя уже заждались.
Развод состоялся три месяца спустя. Делить им было нечего – тут Рита радовалась, что не успела ни сделать каких-либо накоплений, ни приобрести в браке машину либо недвижимость. Впрочем…
Теперь она сможет все это сделать самостоятельно. Или с более подходящим человеком. Одно она знает точно – если родственники второй половинки не желают тебя принимать, надо просто разворачиваться и уходить. А не пытаться понравиться, как сделала это она.
Пять лет потеряла непонятно, на что. Ну тут уж спасибо, что не десять и не двадцать. Опыт тоже в жизни нужен, ничего не поделать.
А своего человека она еще встретит. А даже если и нет – лучше уж коту подарки покупать, чем таким родственникам, благодарности и любви в ответ и то больше будет.
Родня мужа поперек горла встала