— А как я отберу у него машину?
— Да очень просто – попроси покататься!
— А потом – что?
— А потом — укатишься. Помнишь про Колобка?
— Мам, его съела лиса! Хочешь, чтобы и меня слопал твой …?
За машину он очень легко это сделает! Это же не наивные дед с бабой!
И куда я укачусь-то? Сейчас везде найдут! Да и прав у меня нет.
Да, сейчас найдут везде. А машина, действительно, была в жизни любимого мужчины Риммы Петровны главной – к сожалению, главнее ее самой.
Разговоры между вдовствующей мамой и ее великовозрастным сыном велись о Славике – ее любимом человеке и одновременно женихе: предполагалось, что они поженятся.
Конечно, поженятся: как еще можно объяснить присутствие мужчины в полном расцвете сил в жизни пятидесятипятилетней тетки? — Избраннику недавно исполнилось сорок.
И что с того? Примеров-то – сколько хочешь! И почему нет? Что, разве не может красивую, самодостаточную и щедрую женщину полюбить молодой мужик?
Да и любви все возрасты покорны, ее порывы плодотворны… В дожде страстей они свежеют…
А у них была страсть! Да, и еще какая! Хотя бы, со стороны дамы: это, скорее всего, была ее последняя любовь.
Они познакомились в автосервисе: Римма Петровна приехала по поводу своей машины, а Вячеслав там работал автослесарем.
Ну, и слово за слово – завязалась интересная беседа, плавно переходящая в легкий флирт: оба легко пошли на контакт, как будто давно поджидали друг друга.
«Это судьба!» – подумала пара синхронно. И вскоре Слава уже переехал к даме сердца в сталинскую двушку: сын Володя давно уже жил отдельно.
Привычки у людей бывают разные: а Володя имел привычку жениться. Казалось бы — зачем? Живи так! Нет, хочу жениться официально!
Поэтому, к своим тридцати пяти годам, у мужчины было за спиной уже пять браков. И, соответственно, пять разводов: виной тому был его характер, похожий на всем известное органическое вещество.
Возможно, это уже был диагноз, причем, пахнущий не очень хорошо.
И все пять раз от него или первыми уходили жены, или посылали мужчину первыми, что было абсолютно равнозначно.
И их не останавливали даже маленькие дети с небольшими алиментами – на всех не напасешься!
Поэтому каждый раз Володя возвращался к мамочке: а куда же еще?
Своей квартиры он так и не заимел, а жить на съеме одному ему не нравилось: мужчина совершенно не был приспособлен к быту.
У пары жен была своя жилплощадь. Но, после распрей, они выпирали надоевшего им своими придирками и явно зарвавшегося мужа «на мороз», советуя идти туда, откуда пришел. А пришел он из сталинской двушки, где у него была своя комната.
Но последний раз сын просто фактически не был пущен на порог — мама привела ха.ха.ля и устраивала личную жизнь: у нас любовь! А кавалер оказался почти его ровесником…
Да и втроем в двушке будет тесно. К тому же, Славик будет тебя стесняться!
Здоровенный ам.бал Славик нагло смотрел в упор, как бы говоря: не видишь – стесняюсь!
Сказали же тебе – чего тут не понятного-то! Вали, пока цел!
И Вовик отвалил, хотя в его планы это не входило: к тому времени его уже успешно выперла пятая жена — пятилетка браков была завершена с разгромным для мужчины счетом. И ему пришлось опять идти на съем и готовить ужины самому.
Все это настроения не добавляло. И любви к маме тоже. А о наглом слесаришке и говорить нечего: хорошо устроился!
Не дай Бог, эта наивная еще и квартиру ему отпишет – чего не натворишь в климактерическом угаре-то…
А мама стала жить-поживать и готовиться к свадьбе: любимый уже сделал ей предложение! Вот только накопит себе на машину – и они сразу поженятся!
— Исполню первую свою мечту, а потом сразу – вторую, Риммуля!
— А сколько тебе еще осталось? – поинтересовалась одним прекрасным вечером влюбленная женщина: часть денег Вячеслав вносил в общий котел на хозяйство, а остальное откладывал.
— Да что-то около четырехсот тысяч! – ответил жених, отправляя в рот очередной кусок отбивной: ох, и вкусно!
— Чего так много? – удивилась Римма.
— Хочу взять хорошую иномарку – буду тебя катать! Всю страну с тобой объедем, любимая! – это был аргумент: ради такого стоило побеспокоиться…
И, после небольшого раздумья, Римма Петровна решила добавить Славику недостающую сумму: это, по ее уразумению, должно было приблизить вожделенную церемонию с маршем Мендельсона и обменом кольцами.
О том, что помогла любимому деньгами, сыну решила не говорить: ничего, кроме негативных эмоций, у Вовика это бы не вызвало – и характер у него был соответствующий, и Славку он недолюбливал, вплоть до потери аппетита.
Авто купили, но внезапно заболел Славка! Да, чем-то непонятным! Как же все не вовремя-то: ведь завтра они хотели идти подавать заявление!
Вечером мужчина сказал, что плохо себя чувствует, и чтобы она не входила в спальню: вдруг заразишься, милая! Ты просто оставляй все на пороге – еду и лекарства. А я уж, как-нибудь, сам!
Вызванная докторица на ее вопрос о диагнозе ответила уклончиво: видимо, что-то серьезное! Но жить будет!
Спасибо, хоть так! И Славик стал болеть – долго и с осложнениями.
Утром Римма Петровна уходила на работу, оставив ему все необходимое: вкусную еду, витаминное питье и лекарства.
А вечером колотилась по хозяйству, готовясь к завтрашнему дню: помимо обихаживания жениха, у женщины была еще и серьезная работа.
Время шло, и здоровье его постепенно восстанавливалось. Хорошо, что хоть аппетит за время болезни не пострадал: все приготовленное любящей невестой болезный Славик сметал подчистую.
Больничный ему уже закрыли, но на работу мужчина выходить не торопился: отдохну еще недельку – астения навалилась!
Ну, почему бы и нет? Конечно, дорогой!
И тут Римма заметила, что ее любимый стал при встречах – в выходные они выходили погулять — косить глазом в сторону соседки, симпатичной разведенки Ирки.
И она отвечала тем же: не поймешь, кто начал, но процесс уже пошел, как говаривал один известный политик.
И не только косить: они стали странно переговариваться, как будто продолжали начатый разговор, причем, интересный только им двоим.
И даже присутствие Риммы их не останавливало: как будто она – пустое место!
А на предложение пойти в ЗАГС – вопрос о бракосочетании так и оставался открытым – кавалер всегда отвечал отказом, и у него всегда находились какие-то отговорки: сменщик заболел! В груди кольнуло — лучше полежать!
И у женщины стали появляться кое-какие сомнения: может, она чего-то пропустила? Ведь однажды, вернувшаяся с работы Римма обнаружила в помойном ведре салфетку со следами губной помады не ее оттенка.
— Врач забегала проведать! – спокойно ответил Славка в ответ на вопрос невесты.
— А вы, что – чай пили? – поинтересовалась женщина.
— Какое – чай, Риммочка! Сделал ей пару бутербродов – знаешь, в каком врачи сейчас замоте!
Вроде, все было правильно. И врач была в замоте. Но это была пожилая тетка, не пользующая, вообще, никакой помадой.
Видимо, получив нужное – а о машине он мечтал очень давно – кавалер решил натереть лыжи и съехать к более молодой претендентке – благо, недалеко. По-другому истолковать кокетство и обоюдные переглЯдушки не получалось. Вот,
Да и в отношениях с любимым стал отмечаться какой-то холодок: видно было, что стареющая красотка его интересует уже не так, как раньше.
Постепенно дома установилась не комфортная атмосфера: Римма демонстративно дулась и ревновала.
Славка делал вид, что не обращает внимания. И вечерами часто засиживался допоздна за своими компьютерными играми, явно тяготясь исполнением супружеского долга и уклоняясь от процедуры, которую раньше находил приятной.
А выходные проводил в купленном гараже: его мечта исполнилась!
Чего нельзя было сказать о Римме Петровне: поход в ЗАГС явно накрывался медным тазом.
И тогда женщина решила поговорить с сыном: дескать, отбери у него машину и не отдавай, пока он не вернет мне деньги! Хоть так получить с этого козла компенсацию!
Легко сказать – отбери! А как отобрать-то? Попросить покататься? Не даст. Да у него и прав-то нет!
И физически избранник матери был гораздо сильнее: если что – настучит «по кумполу» по первое число и сборет, как пить дать.
Значит, только хитростью. Но хитростью, равно, как и умом с сообразительностью, Володя не отличался: один гонор, по.нты и вечное недовольство.
И тогда мама сама решила поговорить с любимым:
— Срочно верни деньги – они мне понадобились!
— Как это – верни? – изумился Славка. – Ты же мне их подарила! Разве не помнишь?
— У меня поменялись планы! Вовка женится! – соврала Римма.
— Пусть пока поживет так! – посоветовал мужчина, бывший в курсе исканий Вовика. – Только зря потратишься на шестую свадьбу!
Разве не видишь, что в голове у него пусто? Потому что мозги у твоего сыночка только в костях!
Это было оскорблением и намеком на ее умственные способности тоже: она же родила такого пустоголового сыночка! Значит…
Поэтому, расстроенная последними событиями женщина не сдержалась. И, под влиянием аффекта, на повышенных тонах высказала кое-что, о чем потом горько сожалела.
И о крушении мечт, и о соседке, и о вранье, и о тех самых пресловутых четырехстах тысячах, которые так неосмотрительно были отданы альфонсу, воспользовавшемуся ее доверием. И кое-что из нецензурного: куда же без этого!
И тогда любимый ушел: тут ловить было уже нечего! И, вовсе, не к соседке, как можно было ожидать.
А просто бросил на стол требуемую сумму – оказывается, у него все с собой было! — и укатился в неизвестном направлении, оставив ошеломленную Римму Петровну в гордом одиночестве.
И на прощанье произнеся, что маме с сыном нужно продолжать жить вместе: вряд ли кому-то из них удастся подобрать себе пару, потому что они оба – чо.кну.тые. К тому же, сумасшедших не регистрируют.
Где-то они уже это слышали. Вот, негодяй! А наивная Римма Петровна тоже хороша: пригрела аспида на своей белой груди! Спасибо, хоть деньги отдал.
Да и Пушкин этот заморочил голову: и жизнь могущая дает и пышный цвет, и сладкий плод. И где это все, дорогой Александр Сергеевич, спрашивается?
Хотя нет — кое-что у них осталось: на пороге сидит старуха, а перед нею – разбитое корыто… Одно слово – классика…
– Что-то родственники долго не звонят. – Значит, у них все хорошо