— Папа, прекрасная шутка! Все посмеялись! А теперь вылезай!
— Не-а! – ответил Федор Иванович снизу.
— Что значит это твое «не-а»? – спросила Аня.
— Не вылезу!
— А можно спросить, почему? – крикнула Аня.
— Спросить можешь, а отвечать я не буду! – Федор Иванович был непреклонен.
— Папа, мне не смешно! – крикнула Настя. – А если тебе плохо станет в этом подвале? Как нам оттуда тебя доставать?
— Не надо меня отсюда доставать! Я очень хорошо себя чувствую! А когда вы уйдете, буду чувствовать себя еще лучше!
— Ничего себе! – воскликнул Костя. – Пап, а может с тобой уже не все в порядке? Так ты признайся! Мы же дети твои! Мы поймем, поможем, если что!
— Не дождетесь! – крикнул Федор Иванович. – Ну, в смысле, все со мной хорошо! Спасибо, что навестили! До свидания!
— Не поняла, — растерялась Аня. – Мы должны уехать, оставив папу в подвале?
— А я всегда знал, что Анечка у меня самая умная девочка! – донесся голос из динамика на стене.
— Папа? – Настя удивленно закрутила головой. – Это еще что такое?
— Переговорное устройство, — сказал Костя, увидев источник звука. – Типа, домофона.
— Костя, молодец! Возьми с полки пирожок! – произнес папа из динамика. – А лучше все возьмите по пирожку и топайте по домам!
— Я что-то вообще ничего не понимаю, — произнесла Настя и уселась на диван. – Костя, если ты что-то знаешь, ты обязан нам с Аней сказать!
— Да, Костя, начинай говорить! – потребовала Аня.
— Я только про переговорное устройство понял, а так все вопросы к папе, — спокойно произнес Костя.
— А еще лучше, — сказал Федор Иванович, — если вы не будете задавать никаких вопросов. А просто покинете мой дом!
Спасибо, что навестили! До свидания!
И последнюю фразу пожилой мужчина практически выкрикнул.
— Ему явно там нехорошо, — сказала Аня. – Надо дверь ломать и вынимать его оттуда! Это же отец наш! Мы же не можем его там оставить?
— Можете-можете! – произнес динамик голосом отца. – И лучше всего, если вы так и сделаете!
А дверь ломать бессмысленно. У меня тут мини бункер на случай конца света!
— Мать как-то говорила, что у папы эксцентричность зашкаливает, — произнесла Аня, — но в подробности не вдавалась. А тут у нас, оказывается, бункер!
Костя набрал на телефоне сообщение для сестер:
«Давайте скажем, что уходим. Ногами потопаем. А когда он выйдет, схватим и к врачу! Папе походу шифер сдуло. Надо спасать родителя!»
— Папа, мы уходим, пока! – крикнула Настя, хотя до этого общались все нормальными голосами и были услышаны.
— Да-да, папочка! Пока-пока! – крикнула Аня.
И все вместе затопали в сторону двери, но остановились, топая тише.
— Вас самих к врачу надо! – сказал Федор Иванович через устройство. – И это у вас шифер сдуло! – раздался смех. — Если у меня денег на бункер хватило, вы что, думаете, мне на камеры в доме денег не хватит?
Глу пее чем, сейчас, дети Федора Ивановича себя еще никогда не чувствовали.
— Сели, ждем! – сказал Костя. – Рано или поздно он оттуда вылезет.
— Не надейся! – рассмеялся Федор Иванович. – У меня независимая вентиляция и канализация.
А если вы умудритесь их перекрыть, то я автономно могу просуществовать от месяца до полугода!
— Надо звонить маме, — сказала Аня. Доставая телефон.
— Черт с ним, пусть сидит! – ответила Лидия Петровна и бросила трубку.
— Понятнее не стало, — произнесла Настя. – Но мне, простите, домой к детям надо. И вы тут не сможете сидеть от месяца до полугода.
— Умница, дочка! – обрадовано произнес динамик. – Твоя доля в наследстве будет больше остальных.
— Пап, я не про наследство, я беспокоюсь просто, — сказала она грустно. – Но у меня у самой уже детки, и они не могут без мамы!
— Правильно! Костя! Аня! – голос стал каким-то подозрительно нежным. – У вас же тоже есть дети! Поезжайте к своим семьям. А со мной все в порядке!
Честное благородное слово! Мне не верите, сейчас Андрей подойдет.
И действительно, в дверь вошел папин давнишний друг и партнер Андрей Владимирович.
— Так! – строго произнес он. – Детки – на выход! Федя – приветствую! Все нормально!
И только когда Андрей Владимирович вывел детей своего друга за ворота, указал на свой дом, который был за углом и одними губами сказал:
— Пошли!
Столь эксцентричный поступок, спрятаться от собственных детей во время их визита в подвале, можно было бы посчитать помешательством.
Но о спонтанности тут и речи идти не могло. Потому что, если это и помешательство, то произошло оно лет тридцать назад.
И только рассказ Андрея Владимировича, включая собственные воспоминания, пролил свет на поступок Федора Ивановича.
А дело было так.
— У всех кризис, а я вижу возможность! – сказал двадцатитрехлетний Федор. – Но одному сложно и страшно! Давай, Андрюха вместе!
— Я сейчас на все, что угодно согласен, только бы денег заработать, — сказал Андрей. – Мать с отцом с работы уволили, а я женился только. И у меня жена беременна. Как жить, ума не приложу!
— Так и я ж женат, потому и включил голову на все обороты! Бардак какой творится!
А если махнуть за границу, набрать шмоток и тут толкнуть, будет барыш! И на постоянке, тогда будем жить и ус не дуть!
— Ну, командуй! – согласился Андрей.
А Андрей не мог не согласиться, они с Федором еще в саду на соседних горшках сидели, потом школа, институт. Обоих в армию не взяли, потому что плоскостопие.
Короче, всю жизнь они друг с другом. Потому и партнеров искать на стороне – было дело глупое.
Кто-то выживал со своими предприятиями, кто-то тонул. А друзья, как сложно не приходилось, выгребли и только увеличивали обороты.
Этот момент относится к той части, что деньги были, потому и наличие бункера не сильно удивило детей Федора.
А тогда, все переговоры и организационные вопросы были исключительно на Федоре.
Андрей был прекрасным исполнителем, но совершенно не умел договариваться.
Федор разговаривал с поставщиками, оптовыми покупателями. Договаривался насчет аренды торговых и складских помещений. Насчет «крыши» тоже договаривался.
И вот к каждому человеку он умел найти подход. Для каждого находилось то самое слово, которое давало друзьям те условия, которые их устраивали.
А дома Федора ждала любимая жена Лидочка. Поженились они в самом начале его предпринимательской деятельности. Так она занималась домом и детьми, а Федор добывал деньги.
Но он каждую свободную минутку проводил с семьей. Никогда не отказывался поиграть с дочками в куклы, с сыном в машинки, или просто выйти в парк, подышать воздухом и побегать.
А когда младшей Настеньке исполнилось пять лет, произошло что-то странное.
— Лид, я вас не бросаю, — впервые слова подбирались с трудом, — ну, в смысле, бросаю. Но я не ухожу из семьи.
В смысле, мы можем не разводиться, — говорил Федор. – Но если ты захочешь, тогда, конечно.
Но деньги я так и так буду давать столько, сколько надо! А если ты еще алименты назначишь, так я помимо них, ну, это обязательно!
— Федя, я тебя не понимаю, — Лида нахмурилась.
— Ну, я это, — он почесал голову. – Короче, отдельно я буду жить!
— А это как понимать? – спросила Лида с вызовом, предполагая здоровый левак.
— Нет, ты не подумай! Я тебя люблю! Детей люблю! Но мне очень надо жить отдельно! Понимаешь? Вообще, отдельно!
В голову Лиды закрались подозрения другого рода:
— Конкуренты? Может нам с детьми к моей маме в Саратов уехать? – спросила Лида настороженно.
— Не-не-не! – замахал руками Федор. – С этой стороны все тихо и спокойно! У нас со всеми мир на вечные времена. Это на таком высоком уровне порешали, что тут даже писка не будет!
— Тогда объясни мне, почему ты хочешь жить отдельно? – настоятельно требуя ответа, спросила Лида. – А еще скажи мне, что мне детям сказать? Вот папа был, а тут вдруг, раз, и нету!
— Лидочка, я вот совсем не могу правильно сказать, — Федор вытер вспотевший лоб. – Папа от деток никуда не денется.
Я буду приходить среди недели на пару часов, и один из выходных буду приходить на целый день! Это я обещаю!
Могу даже поклясться! Просто, ну, мне очень надо все остальное время жить в другом месте. И одному!
— Но развода ты не требуешь? – решила уточнить Лида.
— Нет, что ты! – воскликнул Федор. – Развод, если вдруг тебе самой захочется.
А так, мы муж и жена! Я даже супружеский долг могу исполнять, если ты настаиваешь!
— А ты, значит, не настаиваешь? – ухмыльнулась Лида. – Не для того ли, чтобы разбазаривать его на стороне?
— Лидочка! Хочешь, перекрещусь, хочешь, на семейном фотоальбоме побожусь, и в мыслях не было!
— Это странно, но если тебе так надо, то живи, где хочешь, — произнесла она растерянно. – Если все будет так, как ты говоришь…
— Слово в слово!
Тем же вечером он съехал в небольшую квартирку, которую покупал детям, так сказать на будущее.
А через месяц Лида узнала, что Федор работать продолжает, но, так сказать, удаленно. То есть на телефоне, а уже по городу и делам носится Андрей сам.
Он же ей об этом и рассказал, потому что в его обязанности теперь входило привозить деньги Лиде и детям.
— Андрей, с ним точно все нормально? – допытывалась Лида у Андрея. – Может, он болеет, а нас просто утруждать своей болезнью не хочет?
— Лида, заверяю тебя ответственно, он здоров, — говорил Андрей в рамках дозволенного Федором. – Живет один. Из дома выходит редко. Продукты иногда я ему завожу, иногда курьера отправляю.
— Но с ним точно все нормально?
— На все сто процентов! Он же к детям приходит, как обещал?
— Да, приходит! – кивнула Лида. – Странно, конечно, но ведет себя так, будто живет с нами и вообще все хорошо!
— Вот и хорошо! – Андрей улыбнулся. – Ты же сама увидишь, если с ним будет что-то не так.
— Я уже вижу, потому что живет он отдельно. И я понять не могу, почему!
— Ну, может же быть у мужика приду…рь? – Андрей улыбнулся. – Кто-то на рыбалке пропадает, кто-то без футбола по телеку прожить не может. Кто-то на марках повернут или машинах.
А у тебя еще не худший вариант. Муж просто живет отдельно и все! Ничего страшного!
— Если с этой стороны посмотреть, так – да, — кивнула Лида.
— Вот и прекрасно! – Андрей засобирался уходить. – Если нужны будут еще деньги, только позвони! Привезу или я, или курьера пришлю.
— Хорошо, Андрей! – Лида наконец-то улыбнулась. – Но если что-то будет с Федей, так ты мне сразу скажи!
— Все с ним хорошо! А будет еще лучше! – заверил Андрей и сбежал, чтобы избежать дальнейших расспросов.
Годы шли своим чередом.
Федор Иванович перебрался за город, где выстроил дом по своему проекту. Детей выучил, каждому квартиру купил, определил процент от бизнеса, который рос и множился.
На свадьбах своих детей натанцевался до упаду. Радовался внукам, дарил подарки. Иногда приезжал сам.
Да и вообще, встречи стали намного реже. Иногда только кто-то из детей, вырвавшись на вечерок или денек, приезжали к отцу за город. Все-таки отношения были прекрасными.
А тут совпало, что приехали все трое. И все было прекрасно и замечательно, но где-то в середине вечера Федор Иванович побледнел, вскочил, опрокинув стул, и сбежал в подвал, где и заперся изнутри.
— Вы не наседайте на родителя, — грустно говорил Андрей Владимирович. – Все с ним в порядке.
Понимаете, мы, когда начинали бизнес, ваш папа все время с людьми общался, а я так, больше на подхвате был.
А говорить ему приходилось со всякими. Короче, замкнуло его как-то, что он перестал людей выносить.
— Это как? – не понял Костя.
— А вот так! – усмехнулся Андрей Владимирович. – Это называется острая социофобия. Что-то вроде припадков у него началось, когда людей много.
— Но он же к нам приезжал, — проговорила Настя. – Мы гулять ходили и вообще…
— А его только на вас и хватало. И еще меня он мог какое-то время выносить. А так, на пол падает и в судорогах бьется.
— Господи, а что же он раньше не сказал? Мы бы помогли! – сказала Аня.
— Тебе десять лет было, когда его первый раз накрыло. Чем ты могла помочь?
А сейчас, когда ему шестьдесят пять… Просто не обращайте внимания на его поведение.
Надо человеку иногда посидеть в тишине, покое и одиночестве.
Но вы знайте, он вас любит! Каждого в отдельности и всех вместе! – грустно сказал Андрей Владимирович. – И это еще не худший вариант.
Просто не утомляйте его своим присутствием.
— Позер и показушник! – произнес голос Федора Ивановича из-за телевизора. – Но, по сути – верно!
Я вас очень люблю, дети! И маму вашу люблю! Я просто вас так защищал от себя самого. Конфликт исчерпан?
— Федя? – спросил Андрей Владимирович, подняв голову вверх.
— Андрюха, это на всякий случай!
— Вызову спеца по прослушке и свою квартиру проверю, — буркнул Костя. – И вам советую!
И только хохот Федора Ивановича был ему ответом.
Месть