— Ну, да, пилила, — грустно согласилась Маша. – Помню, он сказал, что она выклевала ему не только печень, но и мозг! Мне тогда было десять.
А он ушел к другой: у которой, по мнению мамы, не было ни кожи, ни рожи, ни мозгов.
БАБА КАПА
— Чего задумались, Капитолина Дмитриевна? – спросила бабу Капу заехавшая несколько дней назад постоялица — ухоженная пятидесятилетняя Татьяна Романовна.
Бабуля сидела у дома, покачивая худой ногой, обутой в галошу «на тепленький носочек»: недавно прошел дождь и во дворе было слякотно.
— Да вот, решаю, что милому дружку подарить на юбилей! Как там говорится-то: а для милого дружка и сережка из ушка!
— И сколько дружку? – поинтересовалась женщина.
— Ой, даже представить страшно: через неделю – восемьдесят! Да Вы его уже знаете: это – Трофимыч!
— Да, серьезная дата: и подарить нужно что-нибудь серьезное! – посоветовала отдыхающая. — А он Вас пригласил? И сколько гостей будет?
— А як же! – кивнула баба Капа. – Пригласил: мы с ним – как попугаи-неразлучники! И это будет, так сказать, суаре ин..тим: мы с ним будем праздновать вдвоем!
И, встретив удивленный взгляд дамы уточнила:
— Точнее, втроем! Потому что не исключено, что на огонек заглянет один известный всем гость – господин Альцгеймер! Хотя его и не приглашали!
Да, и нечего на меня так смотреть – нам уже собирать весь кагал довольно хлопотно: не шашнадцать же!
Так – посидим, повспоминаем: если немчура чудить не начнет! А танцы-манцы нам уже ни к чему.
— Ну-ну, повспоминайте! – хмыкнула Татьяна Романовна. — А подарить советую дорогой парфюм – я, все же, семейный психолог! Знаю, что нравится мужчинам!
— Трофимычу – парфюм?- удивилась баба Капа. — Ему больше подойдут грабли! Захочет на них наступить в очередной раз – а вот они и тута! А то все у меня берет!
— Фу, какая Вы, — поморщилась красавица.
— Темная, Вы хотите сказать? Есть немного! – ласково произнесла бабуля и поинтересовалась: — А вы – на пляж? Море после дождя ровное – як тарелочка!
Обиженная постоялица – еще бы, ее советом психолога не воспользовались! — молча ушла.
«Ты бы еще привет Альцгеймеру попросила передать!» — зло подумала баба Капа, глядя на удаляющуюся спину женщины в сарафане: «поселянка» ей не очень нравилась.
Красивая Татьяна Романовна приехала отдыхать вместе с дочерью: тридцатилетней угловатой и забитой Машей, которую упорно звала Маняшей – на манер сестры одного известного всем вождя.
Нескладная девушка вела себя, как в известном фильме: что воля, что неволя…
И, насколько была хороша мама, настолько несимпатично выглядела на ее фоне дочь.
Вот почему бы, дорогие мои, не сделать биозавивку на жидкие волосы и не покрасить их в какой-нибудь более подходящий цвет?
Не подобрать одежду, скрывающую недостатки и выделяющие достоинства фигуры? Не подкрасить белесые реснички и брови?
Но, почему-то, Маша совершенно, не стремилась себя приукрасить: видно было, что человек давно махнул на себя рукой и решил поставить на себе крест. Причем, видимо, совершенно сознательно!
Опытный психолог бы, наверное, нашел причину этого странного поведения. Удивительно, как этого в течение долгого времени не замечала рОдная мама, работавшая тем самым психологом…
В тот же день приезда, вечером, заботливая Татьяна Романовна поведала грустную историю о своей нелегкой доле: Маша предусмотрительно пошла пройтись.
Причем, мама отпустила ее с большим трудом: еще заблудится – вы ее совершенно не знаете!
Но удивленные баба Капа с Трофимычем ее отговорили: заблудиться, действительно, в их поселке было трудно.
А получившая полный простор для действий красивая мама Таня рассказала, сколько сил положила, чтобы дорастить одной дочь до тридцати лет. Ведь все сама да сама!
Муж-то ушел, когда дочери исполнилось десять! Да, просто сбежал – не выдержал бытовых трудностей, подлец!
Алименты, правда, платил. И с дочкой виделся, но только на нейтральной территории – неужели жена ему так опротивела, что даже встретиться с ней лишний раз не было желания?
И женился второй раз, вообще, не пойми, на ком! Променял ее, первую красавицу района, на какую-то нескладную кулему!
И хотел Маняшу с собой забрать: говорит, не позволю тебе ка.лечить ребенка! Это я-то – ка.лечу? Ну, я ему и показала козью мо.рду! Отсудила, конечно: вот с тех пор и колочусь с ней одна!
Второй раз замуж почему такая красивая не вышла? А кавалер нынче хилый пошел: не выдерживает конкуренции на фоне такой внешности и ума! Да, и сливается – уж сколько раз это было!
А я, ведь, все для нее — Маняши! Кружки там всякие, учение, лечение! Только неспособная она оказалась к пению и танцам: я, говорит, в шахматы люблю играть – меня еще давно папочка научил!
Представляете, в шахматы? А от них – одна сутулость! Но я ей быстренько объяснила: где Нона Гаприндашвили и где ты, дочь своего отца?
И купила балалайку! Думаю, на трех струнах-то легче играть, чем на шести-семи, хотя она очень хотела гитару.
Так эта ухитрилась забыть ее на автобусной остановке, когда ехала из музыкалки! Да, сразу – после второго занятия!
Дорогой инструмент, представляете? Совершенно без царя в голове: вот и отпускай ее после этого одну!
И, вообще, моя Маняша относится к людям, нуждающимся в постоянном контроле! Если бы не я – пропала бы!
Училась, правда, хорошо, и в ВУЗе тоже. И проблем с поиском работе не возникло: сразу взяли куда-то там аналитиком.
Оказывается, она еще и чего-то там анализирует, и, судя по деньгам, очень неплохо! – хихикнула мама, предлагая окружающим разделить не очень хорошее мнение о дочери-нескладехе, но никто даже не улыбнулся.
А она продолжила:
— Вот, только с женихами беда – она же у меня, мягко говоря, неэффектная! И – никакой харизмы! Ну, кто сейчас на такую позарится? Им всем другое нужно!
Правда, нашелся два года назад один чудак! Да, предложил руку и сердце! И она согласилась: полюбила, представляете себе!
Я, конечно, была категорически против: сам-то он – из Вологды!
— Это — где резной палисад? – ехидно уточнил Трофимыч.
— Не подкалывайте! Это в песнях только все хорошо! А на деле все не так радужно! – осадила соседа Татьяна Романовна.
— Короче, окает, людям показать стыдно. К тому же, ни кола, ни двора. Но деньги неплохие, правда, зарабатывал: работал механиком на автостанции – говорили, механик от Бога, руки золотые.
— Ну и почему тогда баба Яга была против? — опять поинтересовался Трофимыч. – Пусть себе окает на своей автостанции.
И зачем Вам его кому-то показывать? У Вас – свой круг общения, мадам. А они пусть варятся в собственном соку. Что не так?
— Я не допущу, чтобы моя дочь вышла замуж за какого-то приезжего никчемушника! – ответила Татьяна Романовна, проглотив «бабу Ягу».
— А кого Вам нужно – олигарха? Министра? – поинтересовалась баба Капа, которой вся эта фигитень начала уже надоедать.
— Ну, не министра, а, хотя бы, москвича с квартирой! Но Маняша пригрозила, что отравится. И я подумала: фиг с вами – женитесь, после разведу!
— И развели, что характерно! – уточнил дед Серега.
— И развела! – удовлетворенно хмыкнула мама Таня. – Я всегда добиваюсь своей цели. Настояла, чтобы жили у меня: зачем на съем деньги тратить?
Ну, а дальше – дело техники: потихонечку да помаленечку, как говорится. И через месяц этот вологодский хлю.пик не выдержал – сбежал! Хорошо еще, ребенка не успели родить!
— И чего же тут хорошего, мама дорогая? – удивился Трофимыч. – Девке три десятка, а она у тебя все одна болтается в проруби! И выглядит, как опоенная лошадь!
— А это она так стала выглядеть после развода! – не обиделась Татьяна Романовна на слова старика. — Все это замечают! Я ее сюда и привезла, чтобы она хоть немного развеялась!
Дома-то она все одна сидит у себя в комнате. Да, сделает домашние дела и сидит – даже пройтись не выходит!
— А когда они развелись? – поинтересовалась баба Капа.
— Да скоро два года будет: они же всего-ничего пожили!
— Ну, а теперь – что? Вот, Вы добились своего, а дальше-то что? В перспективе что просматривается али как? – поинтересовалась старушка.
— Да, сами же говорили, что с внешностью не очень! — поддержал боевую подругу Трофимыч. – Хотите, чтобы дочь так возле Вас и торчала в социал-прислужницах, как говорится?
Я же вижу, что Вы сами-то палец о палец не ударите!
— А это называется, чужой век заедать! – сказала баба Капа, потерявшая терпение. – Ну, я пойду – мне еще оладьи печь!
Вскоре к ней присоединился и верный сосед: ну, ее – эту противную тетку!
А оскорбленная неразделенной точкой зрения постоялица осталась сидеть в саду: и чего взять с этого ту п..ого ста.ричья? Она тоже, хороша – разоткровенничалась не пойми, с кем!
— А девка сама виновата, — сказала баба Капа, накладывая на сковороду ложкой тесто. – Я бы давно сбежала от такой мамашки!
— Ну, ты-то у нас, вообще, дикая козочка, о непокоренная капля моего сердца! – перешел на обычный тон сосед. – Серна, можно сказать!
— Хорош козой обзываться! – огрызнулась бабуля. — Оладьи, значит, есть не будешь?
— Молчу-молчу! — что-то, а оладьи Трофимыч любил…
А назавтра произошло нечто, кардинально изменившее судьбу – да, судьбу! – нескладной Маняши. И – не только ее: маму тоже задело…
Но не волнуйтесь: все остались живы и здоровы! И даже ни одно животное не пострадало, включая кота бабы Капы.
В то роковое утро Маша пошла на пляж одна: было очень жарко, и мама осталась дома, в саду под развесистым абрикосовым деревом.
С пляжа девушка вернулась на удивление быстро, и сама не своя. И, не подойдя к матери, сидевшей в саду, прошла прямиком в кухню.
— Девонька, квасу хочешь? Гвоздодер с хре.ном! – предложила баба Капа, увидев неожиданно похорошевшую Машку: даже через загар проступил румянец, сонный взгляд исчез, а сутулая спина неожиданно выпрямилась…
— Очень мозги прочищает – много раз проверяла!
И напившаяся квасу «курортница» поведала поистине фантастическую историю!
Потому что она на пляже встретила своего бывшего мужа Игоря… Да, который после развода исчез!
— Представляете, баба Капа, — захлебываясь от радости, рассказывала девушка, — сколько на земле людей и пляжей, а мы с ним встретились!
И он тоже один, потому что не может меня забыть, как и я его! Это же – не случайно?
— Ни в коем разе! – подтвердила бабуля подозрения Маши. – И уж точно не случайность и не совпадение! И, тем более, никакой не ретроградный Меркурий, язви его!
Все это вам уготовано свыше – и не спорь! Ведь любите же вы друг друга – это видно! И мучаетесь друг без друга. Вот кто-то сверху и сделал вам обоим королевский подарок.
Помнишь, как в любимом кино про обыкновенное чудо? Приходит день, приходит срок…
Вот вам это чудо и ниспослано свыше. И будет просто глупо этим не воспользоваться! Даже грех…
— Но мама же этого не одобрит! – высказала девушка обоснованные подозрения.
— И не надо! А твоя мама ничего и никого не одобрит, разве ты уже к своим тридцати годам этого не поняла?
Даже если мы все сейчас перед ней колесом пройдемся! Да, все – включая Трофимыча!
Думаю, ей и твой папа не шибко нравился — поди и его пилила, Пила Романовна!
— Ну, да, пилила, — грустно согласилась Маша. – Помню, он сказал, что она выклевала ему не только печень, но и мозг! Мне тогда было десять.
А он ушел к другой: у которой, по мнению мамы, не было ни кожи, ни рожи, ни мозгов.
А она – красавица и умница, всю жизнь одна: мужики-то не держатся и сбегают! Как от этой, которая всех сж.ира ет после спар ива..ния…
— Ну, да: самка богомола! – добавила продвинутая бабуля.
— А когда отец ушел, она стала есть меня. И чувствую, что скоро не выдержу, баба Капа!
— Так и не надо это выдерживать, моя золотая! Ты свою жизнь проживай, а не под мамочкины «хотелки» подстраивайся!
А пока ты рядом с ней, она тебе этого просто не даст, психолог …енов! Ну, что – поняла, что тебе надо делать?
— Вот и Игорь мой так же говорит!
— Видишь, зря твоя мама его недо ум..ком обзывает! А что еще говорит твой Игорь?
— Он бежать мне с ним предлагает, бабушка! Давай, говорит, сбежим, пока она тут раскачивается! А в Москве я заеду взять документы и потом с ним — на съемную!
Короче, исчезну в неизвестном направлении! Не навсегда, конечно, а на время: а когда поженимся, напишу маме или позвоню и поставлю перед фактом.
И пусть бесится, сколько угодно. А еще он говорит, что второй раз разрушить наше счастье не позволит!
— О, це дило! – произнесла Капитолина Дмитриевна. – Верно говорит твой Игорь!
— Но боюсь я, баба Капа.
— Кого, милая? Ее, что ли? А что она тебе сделает-то на расстоянии? Ну, поорет сама себе, пожалуется подругам, родне и нам с Трофимычем. А дальше-то что?
А ты должна будешь сделать сейчас свой выбор: провести оставшуюся жизнь с любимым человеком или вздорной, пардон три раза, теткой?
И чего тут раздумывать? Ведь другого такого шанса может и не быть: такие подарки даются только одни раз!
— Вы тогда ее отвлеките, я пойду вещи соберу: Игорь-то меня уже ждет! Он сказал, что будет ждать до вечера – вот адрес!
А если я к вечеру не появлюсь, он все поймет и улетит – на этот раз навсегда!
— Собирайся спокойно: ее Трофимыч отвлекает – он ей заворачивает про эффективную коммуникацию и распределение ролей в семье.
Сейчас спорить будут: не до тебя!
А ты оставь ей записочку, что ли: мать, все же…
— Я ей из аэропорта напишу! – пообещала девушка.
— Ну, тогда — в добрый час!
Вскоре Машка пробежала мимо с небольшим рюкзаком и помахала баба Капе рукой: дескать, до свиданья, мама, не горюй, не грусти, пожелай мне доброго пути!
Татьяна Романовна взволновалась, когда Машка не вернулась к обеду: шаг влево или вправо карался расстрелом. А тут доча опаздывала на полчаса…
— Где ее черти носят? – возмущалась мама, привыкшая, питаться строго по часам. – Ну, не утонула же она, в самом-то деле?
И тут бабуля, владеющая информацией, не сдержалась: чего зря волновать даже неприятного тебе человека?
— Да не утонула она, успокойтесь! Забежала на минуточку за рюкзаком и сразу выскочила!
— Когда это было? – встрепенулась мама. – И почему Вы мне не сказали?
— Так я думала, Вы видели! А было это уже, дай Бог памяти, часа четыре назад!
— И вы все это время молчали?
— Так я думала, что в Вы в курсе!
— В каком же я курсе? К тому же, меня этот ваш сосед совершенно заболтал! Так Вы говорите, с рюкзаком? Но там же все ее вещи! Куда же, интересно, эта курица могла поехать с вещами, да еще в такую жару? К тому же, ее никто не ждет!
— А, может быть, вы ошибаетесь, мамочка? Может, кто-то и ждет, просто Вам сообщить об этом забыли!
— Ну, нет: у дочери от меня секретов быть не может! – безапелляционно произнесла Татьяна Романовна.
— Блажен, кто верует – тепло ему на свете! – философски произнесла старушка и ушла.
А голодная красивая жиличка осталась одна в саду ждать: не могла дочка убежать далеко… А Трофимыч тоже ушел — у него образовались дела.
Вскоре мама Таня в бешенстве прибежала на кухню к Капитолине Дмитриевне, готовившей немудреный обед:
— Так Вы знали?
Потому что на ее номер поступило СМС от дочери: «Я улетаю с Игорем».
— С каким Игорем? Они же давно развелись! – орала на кухне потерявшая над собой контроль женщина. – Так Вы знали?
— Конечно знала про Игоря: Вы же нам в первый же день все про Вашу дочь выболтали!
— Я не про это! А про то, что эта мер.завка собирается с ним бежать? Знали или нет?
— Нет, конечно! И никакая она не мер.завка, а умница! А кто здесь мер.завка, нужно будет еще уточнить!
— Вы на что это намекаете? Да я на Вас в суд подам за оскорбление личности! – взвилась Татьяна Романовна.
— На себя подайте! – посоветовала баба Капа. – Пишите жалобу на себя, мамочка: это будет верней и справедливей!
Все – мне некогда: у меня делов – аж пищит! А Вы здесь поорите в одиночестве: у Вас же – уйма аргументов и фактов, как я погляжу!
Чего там в психологии по этому поводу-то говорится? Вы же у нас – специалист!
И старушка ушла, оставив красивую женщину, с которой слетел весь лоск, негодовать наедине с собой.
А та начала засыпать дочь СМС и звонками, которые остались без ответа. Ведь все шло по намеченному плану, мамочка: после свадьбы получишь весточку, и ни днем раньше!
Когда бабуля вернулась с рынка, притихшая Татьяна Романовна сидела у себя в комнате.
— Холодного квасу хотите? – как ни в чем небывало предложила мудрая баба Капа, владеющая, кроме всего прочего, искусством дипломатии. – С хр..еном: для прочистки мозгов! Все остались довольны – и Вам поможет!
— И что мне теперь делать? — спросила прочистившая мозги после «гвоздодера» и утратившая свой гонор постоялица.
— А что тут поделаешь, братец ты мой? Только отдыхать! Да, телом и душой – вы же сюда за этим приехали!
— Вы думаете? – с ноткой сомнения уточнила Татьяна Романовна.
— Я знаю! А дочку оставьте в покое, если, конечно, Вы просите моего совета! Ведь вы же не хотите остаться, в результате одна? То-то же!
И неожиданно Татьяна Романовна прислушалась к совету бабули. Ну не ехать же искать дочь в душную Москву, в самом-то деле…
А на юбилей баба Капа подарила другу… Нет, не угадали – и вовсе не грабли!
А тележку! Да, знаете ли: такую замечательную тележку — легкую и прочную, снабженную длинной жесткой ручкой.
За которую ее было удобно возить, как перед собой, так и за.
Потому что его старая деревянная совсем развалилась.
— Это называется опцией «тяни-толкай»! — радостно сообщила продвинутая бабушка, вручая другу еще и горшок с цветущей бегонией.
— Будешь приходить поливать! – приказал расчувствовавшийся Трофимыч. – Потому что я ее загублю!
«Вот именно!» – думала баба Капа, глядя на соседа, смахивающего мизинцем слезу. – «А то удумали какой-то парфюм!»
Подарок доставили вовремя – Капитолина Дмитриевна заказала все в интернете.
Дед Серега был искренне тронут и даже назвал ее капелькой, отступив от своих обычных подколов. А так звал ее когда-то уже давно ушедший муж…
— Тю! – удивилась Капитолина Дмитриевна. – Так ты ко мне так подобрел из-за какой-то по ган.ой груды железа?
— Эх, ты, непонимающая капля! – перешел на свою обычную манеру общения сосед. – Не понимаешь ты тонкости общения в социуме!
Это – вовсе не из-за тачки: тут ты права – это груда железа. И, всего лишь – выражение твоего хорошего ко мне отношения в материальном эквиваленте! И именно его я оценил по достоинству! Ну, что – уразумела, боевая подруга?
— Раз так – прощаю! – кивнула баба Капа. — К тому же, у меня тут имеется и свой, так сказать, шкурный интерес: ты же на ней будешь возить чемоданы и моих постояльцев! Ведь ты у нас теперь завидный кавалер с хорошим транспортом!
— Да, отхэппибёздила ты меня по полной, о, капля, укравшая частицу моего сердца! – опять понесло Трофимыча.
А замуж почему за меня не идешь? Соглашайся – я тебя буду на тележке катать!
— Зачем тебе в таком возрасте жена? – резонно поинтересовалась баба Капа.
— Хочу быть еще более счастливым!
— А почему — именно я? Если ты считаешь, что только жена сделает тебя счастливым, то какая разница, чья она жена?
— Ты на что это намекаешь, о, капля раз…врата? Не ожидал, не ожидал: обескуражен!
— Да все ты ожидал, Казанова! Обескуражен он, видите ли!
А ты, вообще, представляешь себе, что будет? Нас же здесь все знают, как облупленных! А если мы перед см..ертью припремся сочетаться, все в ЗАГСе, вообще, лягут! Срамота! Ты еще фату попроси меня надеть!
— И попрошу, потому что мне на всех плевать! – философски отмахнулся сосед. – Полчаса позора – зато всю жизнь вместе!
— Так мы и так всю жизнь вместе! Наверное, на тележке в ЗАГС меня повезешь?
— Канешна! – улыбаясь, произнес дед их любимое слово. – Зря, что ли, подарила? Ну, что – накатим, как говорится? Перед лапшой – по большой!
И они накатили: Сергей Трофимыч заказал суши и ролы: ну не любимыми же оладьями закусывать, честное слово…
— Жаль, не сакэ, — с сожалением произнес дедуля, рассматривая на свет рюмку с прозрачной жидкостью.
— Да ладно тебе сокрушаться, самурай-именинник! — утешила юбиляра бабуля. – Ну, что — за тебя?
— За нас! – поправил Трофимыч. — Согласна?
— Натюрлих! – произнесла баба Капа второе их любимое слово. – Куда же я без тебя, мой аксакал…
А потом бодрые соседи, хлопнувшие по рюмашке, выдвинулись на заранее обозначенные позиции: скоро должен был прийти вечерний катер с «новой партией старушек».
Он – с новой тележкой, она – с деревянной табличкой. На которой заботливыми руками соседа было выжжено «баба Капа»: сервис в поселке продолжал оставаться на высоте…
Невеста убежала со свадьбы: «Я себе получше найду!»