В этой квартире Ульяна жила с рождения. Мама столько раз рассказывала, как папа не спал почти трое суток, чтобы успеть сделать ремонт в детской комнате к тому времени, когда ее выпишут из роддома, что Ульяне казалось, будто она сама видела все это.
Детской называлась одна из двух комнат квартиры. Вторую – проходную – называли залом, в ней было целых двадцать метров. Несмотря на эту сравнительно большую площадь, расставить здесь мебель было довольно сложно: из «зала» выходили три двери – одна в крошечную прихожую, вторая – в узкую, вагончиком, детскую и третья – на кухню, тоже небольшую с тумбочкой-«холодильником» под окном.
Окончив университет, Ульяна устроилась на работу и решила, что ей пора жить отдельно от родителей. Правда, ее не самая большая зарплата преподавателя английского языка в педагогическом колледже не позволяла снять просторную однокомнатную квартиру с современной кухней и большой ванной, но на гостинку или студию она вполне могла рассчитывать.
Однако, когда Ульяна заговорила об этом с родителями, они сообщили дочери, что переезжать не нужно. А вот они переедут, оставив эту квартиру ей.
Оказывается, родители давно присмотрели себе небольшой домик в частном секторе города и уже ездили его смотреть.
– Мне до пенсии пять лет, отцу – семь. Мы еще успеем устроить там все так, как нам нужно. Участок рядом с домом небольшой, но я и не собираюсь заниматься огородничеством. Все удобства такие же, как в квартире. Выйдем на пенсию и будем наслаждаться жизнью – вечерами летом в беседке пить чай с малиновым вареньем, – мечтала мама. – Кстати, два куста малины там есть, но я еще смородину и крыжовник посажу.
Родители дом купили, сделали ремонт и переехали, а Ульяна осталась хозяйкой двухкомнатной квартиры в их старом доме.
Конечно, это было лучше, чем снимать жилье, но девушка хотела перемен. Она с завистью смотрела на светлые кварталы новых домов – высоких, с большими окнами, с застекленными лоджиями. Девушке чудилось, что за этими окнами идет какая-то совсем другая жизнь – новая, интересная.
А когда она возвращалась домой и проходила через зеленый двор, заросший кустами сирени, ей казалось, что она снова попадала в прошлый век.
Как-то Ульяна поделилась своими мыслями с подругой.
– Ну, ты, Улька, даешь! – удивилась Кристина. – Знаешь, что сказали бы про тебя наши девчонки, которые чуть ли не половину зарплаты за съемные квартиры отдают? Сказали бы, что ты с жиру бесишься.
Спорить с этим возражением Ульяна не могла.
Но со временем у девушки появилась еще одна, более веская причина мечтать о смене квартиры.
Началось все еще тогда, когда она училась в университете и жила здесь с родителями.
Узнав, что Ульяна хорошо знает английский язык, к ней стал захаживать Захар – мальчишка-сосед, который учился в английской спецшколе, куда его определили родители.
Сам подросток гораздо больше интересовался футболом и готов был проводить на школьном стадионе все свободное время. Была только одна беда: пока он, выполняя домашнее задание, переводил огромные тексты и сочинял письма «заокеанскому другу», на улице темнело и его друзья расходились.
Однажды Захар обратился за помощью к Ульяне, и она минут за двадцать сделала то, над чем мальчишке пришлось бы пыхтеть часа два. С тех пор сосед протоптал дорожку к квартире, где жила девушка. Однако он не наглел и обращался к Ульяне не чаще одного раза в неделю. При этом всегда искренне благодарил ее и даже пытался таскать ей шоколадки. И главное – он никому не говорил, что девушка ему помогает.
А вот когда Ульяна стала преподавать в колледже, скрыться от соседей не удалось.
Сначала мамина приятельница попросила помочь внучке, потом та привела подружку, затем одноклассницу.
Ульяна сначала помогала девочкам – ей было несложно, тем более что они учились в седьмом классе и задания были простые.
Но со временем количество жаждущих помощи увеличилось, и в дверь к Ульяне стали звонить каждый вечер.
А однажды девочки пришли к ней, когда Ульяна отмечала свой день рождения и у нее собрались гости.
– Сегодня мне некогда, – сказала она, увидев на пороге девчонок.
– Ульяна, у нас завтра контрольная! Помоги, пожалуйста! – стали канючить девочки.
– Не сегодня. У меня гости! – сказала она и закрыла дверь.
А через два дня во дворе, когда Ульяна возвращалась с работы, на нее набросилась женщина:
– Что, тебе трудно было девчонкам помочь? Олька моя трояк за контрольную получила – оценку за четверть из-за тебя испортила!
– Женщина, вы, вообще, кто такая? Что вы на меня кричите? Какая Олька?
– Такая! Они со Светкой к тебе пришли, а ты их выставила! Гости у нее, видите ли!
На них уже стали обращать внимание бабушки, сидящие на лавочке у подъезда.
– Успокойтесь, пожалуйста. Я все поняла. Вы мама Оли, которой я иногда помогаю по английскому языку?
– Да. Вы их позавчера выставили, и теперь у дочки вместо пятерки в четверти четверка – из-за вас!
– И какие ко мне претензии? Хотите пятерку – нанимайте репетиторов. Я больше с вашей девочкой заниматься не буду. И подружка ее пусть не приходит, – сказала Ульяна и вошла в подъезд.
А вечером к ней в дверь снова позвонили. На пороге стояла девочка, которая жила в их подъезде на четвертом этаже.
– Ульяна, нам задали перевести большой текст, а у меня не получается, – сказала она, даже не поздоровавшись.
– Здравствуй, Вика. А о чем текст? – спросила Ульяна.
– Я ж говорю – не получается, – ответила девочка.
– Ну, название ты хотя бы перевела?
– Нет. Я думала, что вы мне переведете.
– Нет, Вика. Я больше ни тебе, ни другим ничего переводить не буду. Учитесь сами.
Девочка ушла. А через десять минут к Ульяне спустилась мама Вики.
– Ульяна, а что случилось? Ты всегда помогала детям, а теперь отказываешься, – спросила она.
– Ничего не случилось. Просто раньше было время и желание, а теперь нет, – ответила Ульяна.
– Неужели так сложно помочь? Ведь тебе это ничего не стоит! – сказала соседка.
– Почему не стоит? Очень даже стоит – и время теряю, и нервы трачу. Вы думаете, что это так легко? Загляните в объявления – сколько репетиторы по английскому за одно занятие берут.
– Так ты что – денег что ли хочешь? – возмутилась соседка.
– Нет. Денег мне не надо. Но заниматься с детьми я больше не буду. У меня нет времени.
Еще несколько дней к Ульяне приходили соседские дети – одни и с родителями. Она всем говорила одно и то же: занятий больше не будет.
А через неделю кто-то написал на ее двери неприличное слово.
Ульяна вымыла дверь и попросила парня своей подруги поставить видео камеру. Он вмонтировал ее вместо дверного глазка.
Через два дня Ульяна узнала, кто портит ей двери. Это оказались те самые Оля и Света, которым она столько раз помогала с домашним заданием.
Узнав у одной из бабушек, в какой квартире живет Оля, Ульяна пришла к ним и показала родителям девочки запись.
– А теперь я с этим пойду в школу, где учится Ольга, и добьюсь, чтобы ее поставили на учет, – сказала она.
– Пожалуйста, не надо, – попросил отец девочки, который до этого стоял молча. Мы приносим вам извинения за нашу дочь. Оля сейчас возьмет ведро с водой и тряпку и вымоет дверь. Я обещаю, что больше такого не повторится.
Надписи на дверях действительно больше не появлялись, но Ульяна заметила, как изменилось отношение к ней некоторых соседей. Если раньше с ней с улыбкой раскланивались, то теперь некоторые здоровались сквозь зубы, а кое-кто проходил мимо, отвернувшись. Конечно, были и те, чье отношение к ней не поменялось.
«Наверное, у них нет детей-школьников», – усмехалась про себя Ульяна.
Теперь она в полной мере поняла смысл анекдота про девушку, которая была согласна, чтобы соседи считали ее «ночной бабочкой» с низкой социальной ответственностью, и больше всего боялась, что они узнают, что она терапевт.
К счастью, к этому времени Ульяна уже собрала необходимую сумму, чтобы, продав эту квартиру, купить себе другую – в новом квартале, с большими окнами на пятнадцатом этаже.
Вон из моего дома, — кричала свекровь