— Я тебе квартиру отпишу, — тут же нашла, что пообещать, ушлая старушка.
— А вот это уже другой разговор. Давай тогда завтра я подъеду к тебе, потом к психиатру, к нотариусу…
— Это зачем еще к психиатру и нотариусу?
— На кого поступила? На юриста?! Да этих юристов сейчас… На что ты рассчитываешь, что без блата сможешь в этой сфере работу сразу после института найти?
Римма, услышав реплику бабушки, стиснула крепче зубы и ничего не стала говорить.
Удивительно, но внучка от любимой дочери, Жанна, поступившая на экономиста год назад, услышала от бабушки Жанны (да, старшую внучку назвали в честь этой женщины, поэтому, видимо, к ней было особое какое-то расположение), что выбрала та правильную, популярную специальность, работу всегда найдет.
Хотя по распространенности и экономистов и юристов было примерно поровну – специальности не редкие, кафедры чуть ли не в каждом институте, ну а про то, что более-менее нормальные должности можно получить либо по блату, либо после нескольких лет впахивания и постепенных повышений, даже последняя собака в их городе знала.
— Что молчишь? Сказать нечего? Так и будешь на родительские деньги шиковать, эх, не до тепа ты, в кого же такая удалась…
Сидящая за одним столом с ними мать потупилась. И Римма едва не выругалась, чтобы не заорать в голос. Мол, хватит, мам, терпеть эту старуху.
Хватит к ней приходить и выслушивать каждый раз, что ты и твоя дочь плохая, не то что Лидочка (мать Жанны) и, собственно, Жанна-младшая.
Смолчала в этот раз только потому, что знала: недолго осталось бабке действовать на нервы их семье. Мать наконец-то нашла себе достойного мужчину и со дня на день должна была уехать к нему в другую страну.
Римма же переезжала в большой город и, конечно, вовсе не планировала навещать родственников больше необходимого. Потому что какого-либо желания общаться с ними не было от слова «совсем».
Ведь ладно бы дело было только в том, что Лида и Жанна являлись любимчиками бабули.
Но нет, словно недостаточно было похвалы из уст старой женщины, но эти двое, как под копирку, при каждой встрече с Риммой и ее матерью хвастались своими успехами и достижениями (весьма сомнительными с точки зрения логики, надо сказать).
Вот, например, год без троек в десятом классе. Ну без троек? И дальше что? У Риммы тоже ни единого трояка класса с седьмого не было, а те, что были раньше – стояли за пение и физкультуру.
И нет, если хотят хвастаться – пусть хвастаются, но к чему каждой такой попыткой хвастовства пытаться унизить вторую ветвь семьи?
Мол, ну да, конечно, вашей Римме-то такое не под силу… И плевать, что на деле Римма лучше Жанны училась и разбиралась в предметах, хотя той любящая бабушка оплачивала репетитора а Римме кроме мамы и школьного учителя, если что, спросить было некого.
При этом мама занята, а у учителя таких двадцать четыре человека в классе и каждому отвечать тоже никакого времени не хватит, так что на самый крайний случай вариант…
И вот с институтом точно та же история. Специальности плюс-минус одинаковые, статус у ВУЗов идентичный а-ля «дипломы признаются, за шарагу заведение не считают, но не МГИМО и МГУ».
И вот даже здесь нашла вредная бабка, к чему прицепиться. Не было бы здесь матери – Римма бы сейчас от души ей высказалась и ушла, хлопнув дверью, но приходилось терпеть.
Одна радость – скоро их пути разойдутся и больше ничего Римма о бабке не услышит долгое время.
Увы и ах – надежды девушки на отсутствие общения с этой частью семьи не оправдались. Ведь буквально два года спустя бабушка начала активно зазывать нелюбимую ранее внучку в гости.
Да как зазывать! Мол, соскучились мы по тебе, Риммочка! Приезжай обязательно на выходные, чаю попьем, о делах твоих университетских поговорим, и если вдруг помощь какая по мелочи нужна будет – обращайся.
Римма эти разговоры отлично знала. Сколько было их во времена ее детства, когда бабушке внезапно нужна была какая-то помощь!
То на даче все вскопай-посади-убери, то на праздничный стол с утра приедь и помоги наготовить, то еще что-то, что всегда отнимало уйму времени, сил, а иногда еще и денег.
Каждый раз Римму и ее мать привлекали к помощи уговорами и посулами. И никогда не сдерживали каких-либо обещаний.
Деньги, выпрошенные в долг, никогда не были отданы. Добыча с огорода вся передавалась Лиде и Жанне-младшей.
Ну а сколько было обещано Римме в свое время новых вещей, украшений и игрушек – даже припоминать замучаешься.
Так что на «режим доброй бабушки» девушка не повелась. Знала же, что затребуют от нее что-то, что не захотели делать Лида и Жанна.
И дождалась Римма того, что заговорила с ней бабушка уже не обиняками и фальшивыми словами о скуке, а куда более простым и понятным языком.
— Римма, мне с каждым годом все тяжелей, становлюсь я старой. Вот вчера в магазин сходила, так полдня отходила потом.
Жанночка учится, Лидочка тоже вечно занята. Мать твоя уехала и сказала, что возвращаться не собирается – муж ее уже не пустит, да и там, видимо, свекровь на уши присела, навнушали ей чего про меня, не хочет теперь видеть мать родную. Теперь одна надежда на тебя.
— Говори конкретней, ба, на что именно надежда?
— Помогать мне надо. Вернуться домой, переехать ко мне и помогать. С уборкой, в магазин сходить, покушать приготовить.
— Бабуль, так ты же на пенсии. Соцработники у нас в городе есть, там за какие-то копейки все, что надо, тебе сделают.
— Да как они сделают! На «отвали», чужому человеку же. Да и терпеть рядом посторонних я не хочу. Молчу уже о том, что им надо будет хоть по копейке, да от своей небольшой пенсии отщипывать.
— А, ну так зови Жанну. Ты ее любишь, постоянно ей помогаешь, почему я-то?
— Так она учится!
— Ну так я тоже учусь!
— Ну ты девочка умная, переведись на заочное…
— Нет, бабуль, так не пойдет. Ради чего я должна чем-то жертвовать? Давай по фактам: ты постоянно и меня и маму обманывала и по мелочам, и по крупному.
Деньги, в долг взятые, никогда не возвращала, что обещала – не выполняла, только и слышно было от тебя, что попреки и укоры одни.
С чего ради я должна кабанчиком к тебе метнуться и помогать начать?
— Я тебе квартиру отпишу, — тут же нашла, что пообещать, ушлая старушка.
— А вот это уже другой разговор. Давай тогда завтра я подъеду к тебе, потом к психиатру, к нотариусу…
— Это зачем еще к психиатру и нотариусу?
— Ну, психиатр должен тебя освидетельствовать, что ты из ума не выжила и знаешь, на что соглашаешься, а нотариус должен будет составить и заверить договор.
— Какой это договор?
— Договор пожизненной ренты. Слышала о таком? Я беру на себя обязательства за тобой ухаживать, а после того, как ты перейдешь в мир иной, забираю твою квартиру. Все честно, разве нет?
— Это погоди-ка! Это еще что за договоры? Это еще зачем это? Ты там что, на своем юридическом, совсем крышей двинулась? Мы же семья!
— Вот именно потому, что мы семья. Именно потому, что я тебя, бабушка, очень хорошо знаю, и не хочу остаться в дураках.
Именно по этой причине мы и заключим официальный договор, от исполнения которого ни одной стороне не получится отвертеться.
А ты чего так сразу напряглась? Ты ведь сама сейчас мне предложила за уход квартиру мне отписать.
— Да чтобы я родную кр.овь ради тебя обделяла?! Со…ячка неблагодарная! Еще приползешь ко мне! – завопила в трубку бабушка, почти переходя на ультразвук.
Римма с усмешкой нажала на кнопку сброса вызова. Все, как она и предполагала.
Что же, сейчас она радовалась тому, что поступила именно на юридический. Именно здесь ей с первого курса все преподаватели в один голос твердили, что любые обещания, данные на словах, без письменного подтверждения, подписи и желательно – еще и печати нотариуса, никакой ценности не имеют.
Особенно если дело касается родственников или близких друзей. Уж сколько миру твердили, что деньги портят любые отношения, даже близко-семейные, но люди все не верят и не верят. И попадают, как Римма с мамой все эти годы.
— Правильно ты сделала, дочка, что отказалась. Честно – я бы и за квартиру за мамой теперь бы не согласилась ухаживать. Это же каждый день от нее выслушивать.
Меня так свекровью пугали, а она по сравнению с мамой – милейшая женщина оказалась, разве что приходилось, пока у нее жили, делать все так, как она привыкла и ей нравится.
Зато уж своим домом как зажили – и вовсе никакого беспокойства, а если вдруг надо ей что от меня – так через сына просит и всегда «спасибо, пожалуйста».
Самой почти пятый десяток, а наконец-то услышала эти слова от кого-то, кто постарше меня будет, дождалась, — усмехнулась мать, когда Римма рассказала ей новости.
С тех пор прошло еще два года. Конечно, никакого договора бабушка с Риммой заключать не стала. И, внезапно, оказалось, что соцработники и необходимость оплачивать их услуги с пенсии – не такая уж и большая проблема.
Ведь иначе не было способа получить помощь по хозяйству, не лишая квартиры любимую внучку Жанночку. А где, собственно, Жанночка?
Она выучилась и уже работает в городе. По специальности, пусть и за весьма небольшие пока что деньги. Естественно, что недостающую часть бюджета на расходы Жанна выпрашивает то у мамы, то у бабушки.
Лиде приходится много работать, чтобы помогать подрастающему поколению, поэтому на помощь матери у нее тоже времени нет. Но бабушка Жанна и не обижается, ведь понятное дело, что у семьи есть свои дела и проблемы.
Единственные, кого она винит в происходящем – старшая дочь и ее «осинка» Римма. Ну а зачем менять ко… отпущения на старости-то лет? Всегда они во всем были плохими и виноватыми, пусть так все и остается.
Одно удручает бабушку – и Римме и ее матери на мнение «матроны семейства» уже давно плевать с высокой колокольни, что они и делают, сбрасывая звонки и отказываясь общаться дольше часа при редких личных встречах.
Мамино завещание