Когда-то он очень любил лето. Ждал его и наслаждался и солнцем, и теплым летним дождем, и даже грозой.
А сегодня этот разноцветный и разноголосый карнавал казался ему чужим и неуместным.
Солнце разливает зной по летнему парку, все вокруг наполнено яркими красками и радостными звуками. Деревья шелестят под легким ветерком, а где-то вдали веселые голоса и смех детей смешиваются с разговором взрослых.
Он сидит здесь, на скамейке, – одинокая фигура, почти невидимая на фоне всеобщей бурлящей радости. А эти беззаботные лица, полные жизни, словно напоминают о том, что он потерял. И каждая картина чужого счастья лишь усиливает ощущение потери.
Лето как будто стало для него символом утраты — когда-то любимое время года теперь приносит лишь удушливое чувство одиночества и пустоты.
А ведь жизнь началась отлично и обещала быть успешной: Георгий окончил школу пусть не с золотой медалью, но очень хорошо. Сразу же поступил в университет – туда, куда захотел.
Завертелась студенческая жизнь: сессии, экзамены, а между ними – студенческая весна, капустники, КВН. Учился легко. Его дипломную работу признали лучшей на курсе, предложили аспирантуру, но он отказался – пора было начинать новый этап.
Лариса. Лара – он два года ухаживал за ней. А день, когда она согласилась выйти за него замуж, Георгий назвал самым счастливым днем своей жизни.
Но он ошибался. Еще большее счастье он испытал, когда взял на руки новорожденного сына, а через четыре года – дочь.
С работой проблем не было – Георгий сразу стал работать в фирме тестя. Поблажек, несмотря на родство, не было – он честно начал с первой ступени и так же честно шагал вверх.
В сорок два года Георгий чувствовал себя счастливым. Он был увлечен работой. Любил Ларису, которая к сорока годам сохранила не только девичью фигуру, но и молодой блеск в глазах. Дети радовали его. Что еще было нужно?
Георгий считал, что у него все есть. Он не собирался никого подсиживать, предавать, обманывать.
Что же привело к тому, что сейчас он – одинокий несчастный человек, в спину которому не плюнул только ленивый?
Ниночка. Ниточка.
Георгий накануне вернулся из командировки и сегодня утром зашел в свой отдел после недельного отсутствия.
Коллеги тесной группой стояли возле двери в его кабинет. Увидев его, поздоровались вразнобой, а один из них – Никита – сказал:
– Георгий Александрович, а у нас пополнение, – и показал на стоящих у двери двух девушек и парня.
Что произошло с ним, когда он увидел девушку в легком голубом платье, Георгий и сам не мог понять. В груди, в районе сердца, что-то словно ухнуло и защемило. И сразу почему-то стало трудно дышать, будто он пропустил удар под дых. Позже она сказала Георгию, что в тот момент почувствовала то же самое.
– Что, Андрей Васильевич снова практикантов прислал? – чуть замешкавшись, спросил он.
– Вообще-то, мы – стажеры. А один из нас останется работать в вашем отделе после практики, – смело сообщил парень.
– Проходите в кабинет, будем знакомиться, – сказал Георгий, открывая дверь и пропуская их вперед.
Он уже овладел собой, но, проглядывая документы практикантов, дольше всех задержал в руках направление девушки в голубом.
«Нина Николаевна Кирсанова, – прочитал он, а про себя подумал, – Нина. Ниночка. Ниточка».
Девушка действительно была хрупкая, словно бы невесомая. В его голове Ниночка и проектирование систем водоснабжения и водоотведения в одну картинку не складывались.
Целый месяц студенты работали в отделе, Георгий наблюдал за ними, Федору и Кристине – двум другим стажерам – он делал замечания, указывал на ошибки, а когда рядом оказывалась Ниночка, он словно терял не только дар речи, но и способность соображать. Смотрел, просто кивал и никак не комментировал ее работу.
Поэтому, когда практика подошла к концу и надо было назвать того, кто, получив диплом, вернется сюда на работу, все были уверены, что это будет Ниночка – ведь к ее работе никогда не было замечаний.
И все очень удивились, когда Георгий выбрал Федора. Но признали, что выбор был справедливым.
В этот день Георгий не стал задерживаться на работе, хотя дел было еще много. На парковке он не стал разговаривать с коллегами, которые решали, куда отправиться отдохнуть в пятничный вечер, быстро сел в машину, выехал на дорогу и сразу повернул к дому.
Но, проезжая мимо автобусной остановки, он увидел Нину. Не раздумывая, остановился:
– Могу подвезти.
Девушка села в машину.
– Куда поедем? – поинтересовался он, трогаясь с места.
– А к тебе нельзя? – спросила она.
– У меня дома семья, – ответил он.
– Надо же, а ко мне, как нарочно, сегодня мама приехала, – засмеялась Ниночка.
Они поехали в гостиницу.
Это было почти три года назад.
Они бывали в гостиницах еще несколько раз, когда к Ниночке приезжали родители, в остальные дни сразу ехали к ней.
Квартира у девушки была маленькая, но очень уютная. Георгий никогда не видел там беспорядка: чашки всегда стояли в шкафу на нижней полке, металлические банки с надписями «Сахар», «Мука», «Соль» – на верхней. И на кухне, и в комнатах было чисто, почти стерильно. Даже маленькие подушечки на диване лежали в одном и том же порядке – по размеру.
Георгий скоро привык к ее квартире и чувствовал себя здесь как дома. Ниночка всегда радовалась, когда он приходил, и была с ним очень нежна. Но если Георгий был занят, она ничего от него не требовала – просто терпеливо ждала, чтобы, когда он придет, встретить объятьями и поцелуем.
А он в ответ любил баловать ее: покупал милые женскому сердцу штучки, присылал цветы, несколько раз отправлял ее отдыхать к морю, а однажды, когда Лариса была в командировке, на неделю слетал с ней в Эмираты.
Чувствовал ли Георгий свою вину перед женой? Нет. Более того, если бы кто-то спросил его, любит ли он Ларису, он ответил бы утвердительно.
А как же Ниночка? – А это совсем другое. Георгий чувствовал разницу в своем отношении к этим двум женщинам, но не мог даже себе объяснить ее.
В его сознании они существовали в двух разных мирах. И миры эти не пересекались. Уходя от Ниночки, он словно бы закрывал дверь в тот, другой мир и становился не Георгием, как всегда называла его Нина, а Гошей – так звали его Лариса, родители и друзья.
Но ничто не длится вечно, а тем более счастье.
Однажды Ниночка сказала Георгию, что беременна и что обязательно сохранит этого ребенка:
– Я не могу от него отказаться. Но ты не думай, никто не узнает, что это твой ребенок, я от тебя ничего не попрошу. Между нами все останется так же, как было.
Георгию осталось только согласиться – Ниночка сообщила ему эту новость слишком поздно – все сроки уже прошли. Кроме того, разве он имел право что-то от нее требовать? Так думал Георгий.
Теперь жизнь изменилась. А главное – изменилась Ниночка. Куда делась та почти прозрачная, невесомая девушка?
Приезжая к Ниночке, он видел уставшую женщину с больной спиной и отекшими ногами.
– Я очень подурнела? – спрашивала его Нина, рассматривая в зеркало свой расплывшийся по лицу нос.
– Ты красавица! – отвечал Георгий.
Но это была неправда.
А однажды в то время, когда он был у Ниночки, к ней в гости приехала мать. Родители жили в небольшом волжском городке и дочь навещали редко.
– И когда ты собиралась рассказать обо всем нам с отцом? – спросила мама.
– Я не хотела, чтобы вы расстраивались, – объяснила Нина. – Я ведь знаю ваше мнение: сначала свадьба, а потом дети.
– Так когда же свадьба? – глянув на Георгия, спросила мать.
– Вот рожу, и будет свадьба, – поспешила ответить Ниночка. – Я хочу надеть красивое платье, а сейчас это невозможно.
– Не обращай внимания на мои слова о свадьбе, – сказала Нина Георгию, когда мать уехала. – Я просто хотела ее успокоить.
В этот момент он впервые почувствовал себя подлецом. Он понял, что Ниночка все время говорила ему то, что он хотел услышать:
– Не переживай, занимайся своими делами. Я тебя подожду.
– Не понимаю, почему считается, что женщина обязательно должна быть замужем?
– Я рожу этого ребенка, но мне ничего от тебя не нужно. Я справлюсь сама.
На самом деле она мечтала, чтобы он все время был рядом с ней, она очень хотела стать его женой и надеялась, что он будет настоящим отцом их ребенку.
Но он не мог дать ей всего этого. Потому что любил Ларису и не представлял своей жизни без нее.
А Нину он сейчас просто жалел, а еще чувствовал огромную вину перед ней.
И кажется, она об этом догадывалась.
Однажды Ниночка позвонила ему на работу. Такого никогда не было – она вообще редко звонила ему. Он был занят и не ответил на ее звонок. Чуть позже пришло сообщение: Нине стало плохо, и ее забрала скорая. Больше ее телефон не отвечал.
А через три дня с телефона Ниночки позвонила ее мать и сказала, что Нины больше нет, но зато у него есть дочь, а у них внучка.
Не приехать на пoxopoны он не мог. Когда все закончилось, мать Нины спросила, собирается ли он забирать дочь.
И вот тут Георгий второй раз почувствовал себя подлецом: он отказался от ребенка.
– Мы так и думали, – сказала женщина. – Заберем внучку себе. Вырастим, мы еще не старые.
Уезжая из маленького городка, уже в поезде, Георгий подумал, что он даже не взглянул на девочку и не спросил, как ее хотят назвать.
Конечно, удержать в тайне эту историю не удалось. Во-первых, оказалось, что общие знакомые у них все-таки были и люди об их связи догадывались. Во-вторых, родители Нины через суд потребовали выплаты алиментов.
Лариса с Георгием сразу же развелась. Дети не захотели с ним общаться.
Увольнять его с работы тесть не стал – Георгий уволился сам.
Он решил все имущественные вопросы: переписал свою часть квартиры на детей, оформил дарственную на машину на сына, перевел половину своих накоплений на счет Ларисы. И уехал.
Теперь здесь, в городе, который находился в четырехстах километрах от его прошлой жизни, в сорок пять лет ему придется начинать все заново.
Он снял квартиру, устроился на работу. Но в квартире было пусто, а после работы оставалось очень много свободного времени, которое некуда было девать.
Георгий стал каждый вечер выходить в парк. Но это помогало плохо – людей вроде вокруг много, а он все равно один.
Родня – родней, а денежкам – счет