— Я больше не могу это терпеть! Вы превратили наш дом в проходной двор! — голос Людмилы Андреевны дрожал от едва сдерживаемого гнева. Она стояла в дверях гостиной, сжимая в руках домашний халат. Часы показывали 3:15 ночи.
— Мама, ты опять начинаешь? Это просто рабочая встреча, мы никому не мешаем, — Марина даже не обернулась к матери, продолжая что-то быстро печатать на ноутбуке. В тусклом свете экрана её лицо казалось особенно бледным.
Вокруг обеденного стола, заваленного пустыми коробками из-под пиццы и энергетиков, сидело ещё четверо молодых людей с ноутбуками. Все они были поглощены работой, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами иногда совсем не понятными.
— Не мешаете? А кто вчера сверлил стены в десять вечера? Кто постоянно гремит на кухне среди ночи?
— Достаточно! — Артём, муж Марины, резко захлопнул крышку своего ноутбука. — Мы работаем в международной компании, у нас график под американское время. Я думал, мы уже обсудили это.
Людмила Андреевна беспомощно оглянулась на мужа, молча стоявшего в коридоре. Николай Иванович выглядел измученным — завтра ему вставать в шесть утра на работу.
Три месяца назад, когда Марина позвонила и сказала, что они с Артёмом хотят пожить какое-то время с родителями, Людмила Андреевна была счастлива. Последние пять лет дочь появлялась дома только по большим праздникам, вечно занятая своей карьерой в IT-компании.
«Мам, понимаешь, нам нужно немного сэкономить — хотим накопить на первый взнос за квартиру. А тут ещё Артёму предложили удалённую работу в американском стартапе…»
Людмила Андреевна тогда и представить не могла, во что превратится их размеренная жизнь.
Первые звоночки появились уже через неделю. Молодые категорически отказывались завтракать и обедать вместе с родителями, предпочитая спать до четырёх дня.
— Солнышко, может, вы всё-таки попробуете жить как все нормальные люди? — осторожно предложила она дочери.
— Мам, ну какая разница, в какое время работать? Главное — результат. Мы же не в совке живём! — отмахнулась Марина.
Постепенно квартира начала меняться. Сначала в гостиной появился огромный монитор Артёма, потом второй рабочий стол. Людмила Андреевна только вздыхала, глядя, как её любимые фикусы и пальмы теснятся на подоконнике, уступая место технике.
Настоящий кошмар начался, когда в их доме стали появляться друзья молодых — такие же айтишники-фрилансеры. Они могли заявиться в любое время суток с ноутбуками под мышкой, устраивались в гостиной и работали часами, периодически заказывая еду.
— Артём, миленький, может, вы будете встречаться с коллегами где-нибудь в другом месте? — попыталась намекнуть Людмила Андреевна зятю.
— Людмила Андреевна, вы не понимаете современных реалий. Нам нужно пространство для коворкинга — это нормальная практика в IT-сфере. К тому же, мы же помогаем вам с коммуналкой.
Действительно, молодые исправно вносили свою часть за квартиру и даже больше. Но разве деньги могли компенсировать постоянный шум, беспорядок и полное отсутствие личного пространства?
Николай Иванович, всю жизнь проработавший инженером на заводе, особенно тяжело переживал вторжение в свой привычный уклад. Он всё чаще засиживался допоздна в гараже, возвращаясь домой, только когда был уверен, что «ночная смена» уже разошлась.
— Мы не можем работать в других местах — там нет нормального интернета, — голос Артёма вернул Людмилу Андреевну в реальность. — Поэтому я и провёл оптоволокно. В конце концов, это и ваша квартира тоже выиграла от апгрейда!
— Выиграла? — Людмила Андреевна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — А эти дыры в стенах? Ты хоть спросил разрешения? Мы с отцом тридцать лет берегли эту квартиру…
— Господи, мама, какие дыры? Обычные технические отверстия! Вы просто не понимаете прогресс, — Марина наконец оторвалась от экрана. — Мы тут, между прочим, зарабатываем больше, чем папа за всю свою жизнь на заводе заработал.
Повисла тяжёлая тишина. Николай Иванович, до этого молчавший, медленно развернулся и ушёл в спальню. Людмила Андреевна почувствовала, как предательски защипало в глазах.
— Марина, как ты можешь… — начала она, но дочь уже снова уткнулась в ноутбук, демонстративно надев наушники.
Один из друзей Артёма негромко хмыкнул и что-то прошептал соседу. Тот кивнул, усмехнувшись.
Людмила Андреевна постояла ещё несколько секунд в дверях, глядя на эту чужую, враждебную картину, в которую превратилась её уютная гостиная. Потом медленно побрела в спальню.
По пути она остановилась у стены, где виднелись свежие следы от дрели.
В голове пульсировала одна мысль: «Когда же это закончится? И чем?»
Утро началось с привычного шума кофемашины и звона посуды на кухне — ночная смена заканчивала работу. Людмила Андреевна лежала без сна, прислушиваясь к голосам из-за стены. Николай Иванович уже ушёл на работу, даже не позавтракав.
— …а твоя мать реально старой закалки, — донёсся незнакомый женский голос. — Ты бы съехала куда-нибудь, что ли.
— Да куда съедешь с такими ценами? — это был голос Марины. — Ты знаешь, сколько сейчас стоит аренда? А нам нужно место под коворкинг…
Людмила Андреевна резко села в постели. Значит, они и не планируют съезжать? А как же разговоры про накопления на собственную квартиру?
Полгода назад всё было совсем по-другому. Марина работала в офисе крупной компании, жила с мужем в съёмной квартире. На семейных обедах по воскресеньям они обсуждали планы на будущее, делились новостями.
— Представляешь, мам, Артёму предложили работу в американской компании! — восторженно рассказывала дочь за месяц до переезда. — Зарплата в долларах, удалённый формат. Только нужно будет немного перестроить график…
— А как же твоя работа? — спросила тогда Людмила Андреевна.
— А я тоже ушла на фриланс! Буду брать проекты в том же часовом поясе, что и Артём. Представляешь, как удобно?
Людмила Андреевна помнила, как Николай Иванович тогда нахмурился: — А стабильность? Соцпакет? Пенсионные отчисления?
— Папа, ты как из прошлого века! — рассмеялась Марина. — Сейчас весь мир так работает. Свободный график, удалёнка, фриланс. Это же круто — быть независимым!
Теперь эта «независимость» превратилась в полную зависимость от родительской квартиры.
Людмила Андреевна вышла из спальни, когда часы показывали почти полдень. На кухне обнаружился форменный разгром: гора немытой посуды, коробки из-под пиццы, пустые банки энергетиков.
— Доброе утро, мам! — Марина сидела за столом, обхватив руками большую чашку кофе. Несмотря на поздний час, выглядела она совершенно измотанной. — Представляешь, у нас сегодня был важный релиз. Еле закончили.
— Я вижу, — Людмила Андреевна начала механически собирать мусор со стола. — А посуду помыть после релиза сил не осталось?
— Мам, ну не начинай! Мы же работали всю ночь. Потом помоем.
«Потом» не наступало никогда
Людмила Андреевна уже привыкла, что если она не уберёт сама, бардак будет накапливаться днями.
— Кстати, — Марина внезапно оживилась, — мы тут с ребятами подумали… У нас есть идея стартапа. Можно будет проводить встречи команды здесь, в гостиной. Только нужно будет немного переделать освещение и может быть ещё пару столов поставить…
Людмила Андреевна застыла с мусорным пакетом в руках.
— Что значит «переделать освещение»?
— Ну, нужно нормальный свет для видеоконференций. Артём уже нашёл специалиста, который всё сделает. Заодно и розетки дополнительные проведём — а то не хватает…
— Нет, — тихо, но твёрдо сказала Людмила Андреевна.
— Что «нет»?
— Никаких переделок. Никаких дополнительных столов. Никаких встреч команды.
Марина медленно поставила чашку.
— Мам, ты не можешь нам запретить. Это и наш дом тоже.
— Ваш дом? А кто платил ипотеку десять лет? Кто делал ремонт? Кто вообще создал это место, куда ты теперь так легко приводишь посторонних людей?
— При чём здесь это? — Марина повысила голос. — Мы же помогаем с оплатой! И вообще, если бы не наша помощь, вы бы до сих пор сидели с древним интернетом и…
— Мы прекрасно жили с «древним» интернетом! — Людмила Андреевна почувствовала, как дрожат руки. — У нас был свой уклад, свои привычки. А теперь что? Я должна на цыпочках ходить по собственной квартире, чтобы не помешать вашим важным звонкам?
— Да, представь себе, должна! Потому что мы работаем! Зарабатываем деньги! А вы только и делаете, что ворчите и мешаете!
В этот момент входная дверь открылась — на пороге стоял Артём. За его спиной маячили ещё какие-то незнакомые люди с рюкзаками и ноутбуками.
— О, вы уже не спите? — беззаботно спросил он. — А мы тут решили устроить мозговой штурм по проекту. Я пиццу заказал.
Людмила Андреевна молча смотрела, как чужие люди проходят в её гостиную, небрежно скидывая рюкзаки на диван, когда-то купленный на юбилей Николая Ивановича.
— Мам, ну чего ты застыла в дверях? — раздражённо бросила Марина. — Дай людям пройти!
Это была последняя капля.
— Нет, — Людмила Андреевна вдруг почувствовала удивительное спокойствие. — Это вы все сейчас встанете и уйдёте. А когда вернётся отец, мы серьёзно поговорим.
— О чём поговорим? — Марина вскочила со стула. — О том, что вы живёте в прошлом веке? О том, что не понимаете современный мир? Или о том, что вам важнее ваши старые привычки, чем успех собственной дочери?
— Успех? Ты это называешь успехом? — Людмила Андреевна горько усмехнулась. — Жить за счёт родителей и превращать их дом в проходной двор — это успех?
В гостиной повисла тяжёлая тишина. Незнакомые люди переглядывались, явно чувствуя себя неловко.
— Знаете что, — Артём шагнул вперёд, — мы, пожалуй, перенесём встречу в кафе. Марин, собирайся.
— Никуда я не пойду, — упрямо сказала Марина. — Это мой дом, и я имею право…
— Право? — Людмила Андреевна почувствовала, как предательски дрожит голос. — А у нас есть право на спокойную жизнь в собственном доме? Или мы должны просто молча терпеть всё это?
В этот момент в кармане Артёма зазвонил телефон. Он взглянул на экран и поморщился: — Чёрт, это заказчики. Надо срочно ответить.
Они ушли, оставив на кухне гору грязной посуды и пустых коробок из-под пиццы.
Вечером Николай Иванович вернулся с работы раньше обычного. На кухне его ждала заплаканная жена и нетронутый ужин.
— Всё, Коля. Я больше не могу, — сказала Людмила Андреевна.
Николай Иванович молча слушал её. За последние месяцы он заметно осунулся, появилась седина в волосах. Бессонные ночи и постоянное напряжение делали своё дело.
— Надо поговорить с ними серьёзно, — наконец произнёс он. — Всем вместе. Сейчас.
Год назад, на дне рождения Марины, они сидели за этим же столом совсем другой семьёй. Дочь светилась от счастья, рассказывая о своих успехах в компании, Артём строил планы на будущее.
— Вот увидите, через пару лет у нас будет своя фирма, — говорил он, поднимая бокал. — За нашу семью! За то, что вы воспитали такую замечательную дочь!
Людмила Андреевна помнила, как они с мужем радовались, что дочь нашла достойного человека. Перспективный, образованный, из хорошей семьи…
Кто же знал, что всё так изменится?
— Мы не будем ничего обсуждать, — отрезала Марина, стоя в дверях кухни. Артём молча стоял рядом, скрестив руки на груди. — У нас через час важная встреча с инвесторами.
— Встреча подождёт, — впервые за долгое время в голосе Николая Ивановича зазвучала сталь. — Сядьте.
Что-то в его тоне заставило молодых людей подчиниться.
— Я всю жизнь проработал на заводе, — начал Николай Иванович. — Начинал простым инженером, дослужился до начальника цеха. Тридцать лет каждое утро вставал в шесть утра и шёл работать. Знаете зачем?
— Пап, только не надо нотаций про…
— Молчи! — впервые в жизни он повысил голос на дочь. — Я работал, чтобы у тебя было всё самое лучшее. Чтобы ты получила образование. Чтобы у тебя был дом, где тебя всегда ждут. Мы с матерью носили одну и ту же одежду годами, но тебе покупали всё новое. Платили репетиторам. Отправили в университет.
Марина опустила глаза. Артём демонстративно достал телефон.
— А теперь вы приходите в наш дом и ведёте себя так, будто делаете нам одолжение своим присутствием, — продолжал Николай Иванович. — Будто ваши «инвестиции» в интернет как-то компенсируют тот факт, что вы превратили нашу жизнь в ад.
— Но мы же правда помогаем с оплатой… — начал Артём.
— Деньги? Вы думаете, дело в деньгах? — Людмила Андреевна почувствовала, как снова подступают слёзы. — Дело в уважении. В элементарной благодарности. В понимании, что это не только ваш дом, но и наш.
— Вот именно! — вдруг вспыхнула Марина. — Это и наш дом тоже! А вы относитесь к нам как к детям! Контролируете каждый шаг, критикуете наш образ жизни…
— Ваш образ жизни? — перебил Николай Иванович. — А вы подумали о нашем? О том, что я каждый день хожу на работу не выспавшись? О том, что мать уже месяц пьёт успокоительное?
В кухне повисла тяжёлая тишина. Где-то в глубине квартиры настойчиво звонил телефон — видимо, инвесторы уже ждали онлайн-встречи.
— У вас есть выбор, — наконец сказал Николай Иванович. — Либо вы начинаете жить по нашим правилам: никаких ночных сборищ, никаких переделок квартиры, никаких посторонних. Либо…
— Либо что? — тихо спросила Марина.
— Либо съезжайте. На съёмную квартиру. В «каморкинг». Куда хотите.
— Вы нас выгоняете? — Марина встала. — Родную дочь выгоняете на улицу?
— Мы не выгоняем, — устало сказала Людмила Андреевна. — Мы просто хотим вернуть нашу жизнь. Нашу семью.
— Семью? — Марина горько усмехнулась. — Какая же это семья, если вы не принимаете наш образ жизни? Если не понимаете, что мир изменился?
Телефон в комнате продолжал звонить. Артём нервно посмотрел на часы.
— Нам пора на встречу, — сказал он. — Марин, пойдём. Это важно.
— Да, конечно, — она направилась к выходу из кухни. — Работа важнее всего. Важнее семьи, важнее отношений…
В её голосе звучала горечь, но и что-то ещё — может быть, первые нотки понимания?
Николай Иванович и Людмила Андреевна остались одни на кухне. За стеной раздавались приглушённые голоса — молодые начали свою онлайн-встречу.
— Что теперь будет? — тихо спросила Людмила Андреевна.
Муж молча пожал плечами. Он не знал ответа. Как не знали его все участники этой семейной драмы. Где заканчивается родительский долг и начинается право на собственную жизнь? Что важнее — сохранить семью или отстоять свои границы? И можно ли найти компромисс, когда два поколения живут в разных реальностях?
За окном сгущались сумерки. Где-то в глубине квартиры Марина что-то эмоционально объясняла инвесторам на английском. Людмила Андреевна механически протирала стол, а Николай Иванович смотрел в одну точку, думая о том, что завтра снова вставать в шесть утра.
Часы на стене беспристрастно отсчитывали время, но никто не знал, что принесёт следующий день этой семье. И принесёт ли он долгожданное решение конфликта, который разделил когда-то близких людей невидимой, но прочной стеной непонимания.
У старых грехов длинные тени