— Могла бы и уговорить мужа мне помочь. Несправедливо это, одну мать в Турцию, а вторую – в третьесортный санаторий!
— Так и к детям по-разному относились. Мам, ты считала, что ничего мне не должна, она – что должна своему сыну все и даже больше.
— Привет, мамуль, — Наташа закрыла за собой замок и, положив ключи на полку, начала разуваться.
Сумку с продуктами она поставила на тумбочку, поскольку мамина любимая кошка Нюся уже намеревалась проинспектировать содержимое и, по-возможности, что-нибудь стащить для себя любимой.
Гоняться по всей «трешке» за кошечкой, чтобы отобрать у нее сосиски или рыбу, а потом еще и отмывать, если не повезет, кошку и всю квартиру, не было никакого желания, так что женщина на всякий случай еще и закрыла пакет рукой.
«Как ты смела на меня такое подумать, я же никогда подобного не делала!» — возмущенно взглядом транслировала послание младшей хозяйке Нюся.
Но Наташка обладала не такой короткой памятью, как кошка, поэтому помнила, как весело они с мамой позавчера пытались отобрать у Нюси пакетик со сметаной, который в процессе погони еще и продырявился, обеспечив обеим женщинам (в основном младшей, конечно), дополнительную стирку и внеплановую уборку.
— Ну здравствуй, дочь, — мать вышла в коридор и, привалившись боком к дверному косяку, сложила руки на груди.
— Здравствуй, а почему таким тоном? – удивилась Наташа.
С матерью они ссорились в последний раз года два назад из-за цвета обоев в ее комнате, да и то, как сказать, ссорились… Выбрать не могли.
Но все давно осталось в прошлом, а сейчас мама снова вела себя так, будто дочь ее чем-то обидела.
— А ты сама не догадываешься? – приподняла правую бровь Инесса Витальевна.
— Мам, я не буду играть с тобой в шарады – я это, кажется, тебе еще после девятого класса сказала. Либо говори, что тебе не нравится, либо вот продукты – и я пошла домой, мне еще Славе помогать уроки делать, благо что Сашу забирать с бассейна сегодня Женина очередь.
Женей звали мужа Наташи, Саша был в их семье старшим сыном, ну а Ярослав, соответственно, младшим.
— Я сегодня встретилась с Жанной Игоревной.
— Ну и? – Жанной Игоревной звали Женину маму. Что в разговоре со свекровью могло обидеть мать, Наташа и вовсе не понимала.
Ведь при свекрови она про родную мать никогда ничего плохого не говорила. Да и вообще не говорила и не обсуждала ничего.
У них было куда больше общих тем для разговора: Саша и Слава постоянно находили на свои филейные части приключения, а на головы всей родни – разгребание последствий и новые точки соприкосновения для разговоров.
— Она мне рассказала о том, как вы ее в Турцию на три недели отправили. Вот так, значит, да? Маму мужа мы в Турцию отправляем, а меня в областной санаторий на те же три недели.
— А чем тебе санаторий не понравился? Там программа как раз под твои суставы, лечебная вода, грязи, опять же.
Сама же радовалась, что и питание вкусное, и вид из окна красивый, — Наташа уже понимала, к чему ведет этот разговор, но сейчас старательно изображала из себя ромашку.
А сама чувствовала, как закипает внутри что-то… нет, не от злости даже. А от обиды, что мать так легко забыла ценности, которые когда-то сама внушала маленькой еще дочери.
Есть семьи, в которых при живом муже дела идут хуже, чем у «разведенки с прицепом» или вовсе, не приведи господи, вдовы.
Наташина семья была как раз такой. Отчима девочки, Михаила, Инесса Витальевна разве что на руках не носила, ну а мужчина взамен великодушно позволял себя любить.
Периодически даже хвалил супругу за хозяйственность, треская котлетки без гарнира, а в плохие дни – сетовал на то, что простые рабочие никому не нужны, достойно им платить никто не хочет и не собирается, опять вот начальник на заводе выговор сделал…
Уже потом, после окончания института, когда развод матери с отчимом все-таки состоялся, Наташа узнала, что этот нехороший человек за годы проживания с ее матерью фактически на ее шее купил себе неплохую однокомнатную квартиру, записав при этом на свою маму.
Но тогда она порой даже сопереживала дяде Мише (папой мужчину ей звать запрещали).
И, конечно, с пониманием относилась к тому, что вещи у нее из секонд-хенда (впрочем, у всего класса так, так что не проблема), школа у нее была есть и будет ближайшая к дому без какого-либо уклона (хотя учителя в один голос советовали перевести девочку в гимназию посильней).
Да и после школы, мама сразу сказала, что дочь студентку на шее содержать не собирается дольше положенного, так что иди-ка ты, Наташа, после девятого класса в колледж и работай хоть кем-нибудь.
Наташа и пошла. Наташа работала. Наташа заочно получила в итоге высшее образование и… Только встретившись с мужем узнала, что бывают семьи, в которых ситуация совершенно иная.
В которых принято вкладывать в развитие своих детей. Нет, не пытаться сделать из ребенка с явными признаками умственной отсталости кандидата наук, а просто давать нужные ресурсы тому, что обладает определенными талантами и склонностями.
Наташа, как выяснилось еще в школе, очень хорошо рисовала. И в профессии дизайнера ей бы пригодилась подготовка художественной школы, но получать ее приходилось за свой счет и уже во взрослом возрасте.
Естественно, что она проигрывала тем, кто уже знал лет с десяти все то, что ей пришлось изучать в двадцать с лишним.
А вот Жанна Игоревна сыном своим занималась. Математический кружок, лицей с физмат уклоном, в который приходилось возить ребенка с утра через весь город по пробкам, а еще – платные подготовительные курсы от института с именем и историей, чтобы ребенок получил больше шансов в этот самый институт поступить.
Женя и поступил. И закончил с отличием, и уже с третьего курса работал по специальности на солидную фирму, за счет чего их с Наташей разница в зарплатах была четырехкратной.
И нет – супруг Наталью разницей в средствах не попрекал, даже наоборот – говорил, что готов помочь ей, оплачивая нужные стажировки, курсы, материалы и все остальное для того, чтобы она могла тоже развиваться в своей сфере.
Единственное, чего Евгений по понятным причинам делать не собирался – это помогать матери жены.
— Дорогая, пойми, дети у нас общие, делали мы их вместе, значит – это и наша общая ответственность.
Ты – тоже моя ответственность, учитывая, что я на тебя часть домашних обязанностей перевалил и за теми же детьми следишь в основном ты.
Но я ведь не заставляю тебя помогать моим родителям достраивать загородный дом? И не требую, чтобы ты с моей мамой каждый выходные кверху … над ее любимыми грядками колдовала.
Если что-то могу сделать сам – делаю сам, что не могу – оплачиваю из своего кармана не в ущерб семье, но на твои ресурсы ради помощи СВОИМ родителям не претендую.
Если вдруг, не приведи господи, что-то срочное и неотложное случится – тогда еще можно вопрос поднять, но, извини, оплачивать твоей маме шубы и путевки я не буду.
Это был первый и последний разговор, когда Наташа спросила у мужа, могут ли они оплатить ее маме отдых.
Евгений тогда провел конкретную черту и объяснил, что свои деньги он готов тратить только на Наташу и их общих детей, но никак не на ее маму.
Не запрещая, впрочем, супруге, помогать матери со своей зарплаты, которая в семейный бюджет не входила и оставалась самой Наташе «на булавки».
Все это и объяснила сейчас матери Наталья.
— То есть ты меня так наказываешь, да? За то, что я тебе якобы внимания не уделяла в детстве, да? И за то, что не таскала тебя через весь город на занятия, как Жанна сына своего?
— Мам, я тебя ни за что не наказываю. И ни в чем не обвиняю. Ты сама мне постоянно говорила, что ты мне ничего не должна.
Да только забыла о том, что это работает в обе стороны. И Жанна Игоревна не потому в Турции отдыхает, что тебя кто-то за что-то наказать хочет, а потому, что она вложилась в своего ребенка больше и дала ему очень хороший старт, которого у меня не было.
Женя получает высокую зарплату в том числе благодаря действиям своей матери во времена его детства.
И да – поэтому он может себе позволить, не ущемляя ни меня, ни детей, отправить ее на отдых раз в год или подарить на день рождения шубку.
А тебе, мама, я могу позволить путевку в санаторий и пуховик на распродаже, поскольку добилась я куда меньших высот, чем Женя.
— Хочешь сказать, что если бы я тобой больше занималась, то ты бы больше добилась? Да это типичная отмазка ленивых неудачников.
— Ну не скажи. Михаилом ты хорошо занималась. Другое дело, что он с тобой делиться с самого начала не хотел и купил себе квартиру втихую таким образом, чтобы тебе с нее ни копейки не досталось, но мы видим, что при твоем вложении и твоей же неслабой помощи у человека все-таки получилось добиться чего-то.
И ты, мама, помогала ему купить эту квартиру, откармливая котлетками, как св.инь ю на убой, а не отправила меня в художественную школу или ту гимназию, про которую тебе наша классная из школы три года подряд рассказывала.
И ты, мам, покупала Мишеньке кожаные курточки, отправив меня после девятого класса в колледж и на работу, чтобы я побыстрей слезла с твоей шеи, а не доучила до одиннадцатого и потом в институте на дневном.
— То есть, наказываешь меня в итоге. Мстишь.
— Да не мщу я, мам. Чем могу помочь, помогу. Просто вкладываться в тебя мне не с чего, ведь ты в меня, в отличие от Жанны Игоревны, ничего не вложила.
А сама я добилась… ну… Нормальных результатов, но не таких, как Женя. Так что не обессудь.
— Могла бы и уговорить мужа мне помочь. Несправедливо это, одну мать в Турцию, а вторую – в третьесортный санаторий!
— Так и к детям по-разному относились. Мам, ты считала, что ничего мне не должна, она – что должна своему сыну все и даже больше.
Вырастила его не трутнем каким, в филей не дула, но и возможности не блокировала твоим типичным «нет денег и времени».
Были у нее деньги. И время было. А у меня сейчас, извини, время уходит в основном на сыновей, так как им не хочу дополнительно палки в колеса вставлять, как ты своим бездействием.
Ну а деньги, которые тебя так интересуют… Больше у меня их в ближайшее время не станет.
— А муж-то? Муж?
— А к мужу, мама, ты отношения не имеешь. Вот он-то тебе точно ничего не должен, — хмыкнула Наташа.
Обиженная мать еще несколько раз пыталась завести этот разговор. Найти нужные точки, чтобы надавить на дочь и зятя, вынудив их обеспечить себе «равные» условия со сватьей.
Вот только вскоре до женщины, видимо, дошло, что равенства в жизни не существует. А может быть, сказалась уг.роза Наташи, что при дальнейшем раскачивании лодки стабильности она вообще прекратит маме помогать.
Ведь третьесортный санаторий и пуховик на распродаже – это, конечно, не отдых в Турции и песцовая шуба, но ведь лучше же, чем ничего, правда?
Перспективный муж