Твоя мама считает себя хозяйкой в нашем доме

— Паша, она входит в наш дом без спроса! Указывает, когда мне рожать! Считает меня неполноценной женой!

— Света, ну не преувеличивай…

— Не преувеличиваю! — Она подошла к мужу вплотную. — Павел, я твоя жена или дочка твоей мамы?

Он растерянно посмотрел на нее:

— Ну что за вопросы…

— Самые обычные. Ответь — кого ты выбираешь?

Света замерла в дверях гостиной, уставившись на массивный дубовый гарнитур, который вчера еще здесь не стоял.

— Паш, это что? — растерянно спросила она, оборачиваясь к мужу.

Павел стоял у окна, избегая ее взгляда.

Почесал затылок — верный признак смущения.

— Мама купила. Сюрпризом хотела…

— Сюрпризом? — Света прошлась вдоль новой мебели, ощущая нарастающее раздражение. — А спросить нас не догадалась?

— Ну… она хотела как лучше…

«Как лучше, — мысленно повторила Света, разглядывая безвкусные резные спинки и золоченые ручки. — Для кого лучше?»

— Паша, это наша квартира! — не выдержала она. — Мы сами должны выбирать мебель!

— Света, не кипятись. Мебель хорошая, дорогая…

— Дело не в цене! Дело в том, что твоя мама считает себя хозяйкой в нашем доме!

Павел наконец повернулся к жене. В его глазах читалась детская обида.

— Она заботится о нас. Потратила собственные деньги…

— О нас? — Света почувствовала, как внутри закипает ярость. — Или о тебе? Меня она вообще за человека не считает!

— Брось ты! Мама тебя уважает…

— Уважает? — Света невесело рассмеялась. — Вчера она полчаса объясняла мне, почему женщина не должна работать после замужества!

Павел неловко пожал плечами:

— Ну… у нее старые взгляды…

— Старые взгляды! А еще она считает, что я должна рожать детей по ее расписанию!

— Света, ну что ты так…

— Как «так»? — Света подошла к мужу вплотную, заглянула в глаза. — Паша, мне кажется, или ты действительно не видишь проблемы?

Он отвернулся, принялся рассматривать что-то за окном. Молчание затянулось.

«Не видит, — с горечью подумала Света. — Или не хочет видеть».

На следующий день, вернувшись с работы, она обнаружила на кухне Елену Михайловну.

Свекровь колдовала у плиты, варила какой-то суп.

— О, Светочка! — радостно воскликнула та, оборачиваясь. — Как раз вовремя! Сейчас покажу, как настоящий борщ готовить.

Света застыла на пороге, разглядывая разгром на своей кухне. Все кастрюли вытащены, продукты разбросаны по столу, в раковине гора грязной посуды.

— Елена Михайловна, а кто вам разрешил… — начала было Света.

— Да что там разрешать! — отмахнулась свекровь. — Семья же! Смотрю, в холодильнике одни полуфабрикаты — решила Павлика нормально покормить.

«Павлика», — мысленно отметила Света.

— Мы сами справляемся с питанием, — сдержанно произнесла она.

— Справляетесь? — Елена Михайловна многозначительно покачала головой. — Я вчера Павлика видела — исхудал весь! Плохо питается, бедненький.

Света стиснула зубы. Каждое слово свекрови звучало как упрек в ее адрес.

— Может, помочь? — предложила она, надеясь хоть как-то участвовать в процессе на собственной кухне.

— Не надо, не надо! — замахала руками Елена Михайловна. — Я сама все сделаю!

Света села за стол, наблюдая, как свекровь орудует ее кастрюлями и сковородками. Ощущение было такое, словно она стала гостьей в собственном доме.

— Видишь? — приговаривала Елена Михайловна, нарезая овощи. — Час времени — и обед готов!

— У нас просто времени нет готовить, — попыталась оправдаться Света. — Работаем допоздна…

— Времени нет… — Свекровь покачала головой с сочувствием. — А на что тогда время есть? На карьеру? Светочка, семья важнее любой работы!

Света почувствовала, как лицо заливается краской.

— Но я же не могу бросить работу…

— Почему? Павлик зарабатывает неплохо. Жить можно!

— Дело не в деньгах…

— А в чем тогда? — Елена Михайловна остановилась, повернулась к невестке. — В самореализации? Так материнство — лучшая самореализация для женщины!

«Вот мы и добрались до главного», — подумала Света.

— Елена Михайловна, мы пока не готовы к детям…

— Не готовы? — Свекровь всплеснула руками. — Да в эти годы я уже Павлика растила!

— Хотим сначала встать на ноги…

— На какие ноги? У вас квартира есть, работа есть! Чего еще ждать?

Света промолчала. Объяснять свекрови, что дети — это огромная ответственность, что к ним нужно подготовиться морально, было бесполезно.

— Годы идут, Светочка, — продолжала Елена Михайловна мягким, но настойчивым тоном. — В тридцать рожать уже поздно. Риски разные…

— Мне двадцать семь.

— Вот именно! А ты все работой занимаешься…

В этот момент пришел Павел. Увидев мать у плиты, просиял:

— Мама! А я уже почувствовал запах твоего борща!

Он расцеловал Елену Михайловну в обе щеки, потом обнял Свету.

— Как дела, дорогая?

— Нормально, — сухо ответила жена.

— Павлик, садись скорее! — засуетилась мать. — Сейчас накрою!

За столом Елена Михайловна не переставала говорить:

— Павлик, ты худой какой-то стал. Плохо питаешься, вижу.

— Да нормально, мам…

— Что нормально? Одни бутерброды! Вот Светочке кулинарные курсы бы закончить…

Света поперхнулась супом.

— Зачем мне курсы? — спросила она, вытирая рот салфеткой.

— Ну как зачем? — удивилась Елена Михайловна. — Чтобы мужа кормить! Это же основа семейной жизни!

— Основа? — Света посмотрела на свекровь с недоумением. — А любовь, взаимопонимание?

— Любовь любовью, а кушать всем хочется! — рассмеялась Елена Михайловна. — Я вот твоего свекра сорок лет кормила. Каждый день мясо, каждый день первое…

— Мама права, — неожиданно встрял Павел. — Домашняя еда — это здорово.

Света уставилась на мужа. Неужели он и правда считает, что ее главная обязанность — стоять у плиты?

— Паша, я работаю наравне с тобой, — осторожно сказала она. — Почему готовить должна только я?

— Ну… — Павел замялся под женскими взглядами. — Ты же лучше умеешь…

— С каких пор?

— Светочка, — мягко вмешалась Елена Михайловна, — это природой заложено. Женщина создает уют, мужчина добывает хлеб…

— А то, что я тоже «добываю хлеб», по-вашему, противоестественно?

— Ну зачем так резко… — Свекровь изобразила удивление. — Работать можно, но семья должна быть на первом месте!

Света почувствовала, как внутри все кипит от возмущения. Встала из-за стола.

— Извините, устала…

Она ушла в спальню, заперлась. За стеной слышались приглушенные голоса — видимо, Елена Михайловна объясняла сыну, какой у его жены тяжелый характер.

«Тяжелый характер, — горько думала Света, лежа на кровати. — Потому что не желаю превращаться в домработницу».

Через неделю случилось то, что окончательно переполнило чашу терпения.

Света пришла с работы раньше времени — отпустили из-за мигрени. Хотелось принять душ, переодеться во что-то удобное, полежать в тишине.

Она сняла платье, оставшись в кружевном комплекте белья — подарке Павла на день рождения. И задумалась, стоя перед зеркалом. Вдруг в замке повернулся ключ.

Света замерла. В прихожей раздались знакомые шаги.

— Павлик? — позвала Елена Михайловна. — Ты дома?

«Господи, — с ужасом подумала Света. — Почему сейчас?!»

Шаги приближались к спальне. Света лихорадочно искала халат, но было поздно — дверь распахнулась.

Елена Михайловна застыла на пороге, уставившись на невестку в кружевном белье.

Повисла мертвая тишина. Обе женщины смотрели друг на друга в полном шо.ке.

— Что… что ты делаешь? — наконец выдавила свекровь.

— Переодеваюсь, — с трудом ответила Света, судорожно натягивая первый попавшийся халат. — В своей спальне.

— В таком виде? Среди бела дня?

— А в каком мне переодеваться? — Света почувствовала, как по щекам растекается краска стыда и гнева.

— Порядочные женщины так не ходят! — голос Елены Михайловны дрожал от возмущения.

— Простите, а что вы здесь делаете? — ледяным тоном спросила Света. — Кто вам разрешил входить в нашу квартиру?

— Я хотела Павлика проведать…

— Павел на работе! И вообще — это наша квартира!

— Наша? — Елена Михайловна выпрямилась во весь рост. — Это моя квартира! Я ее Павлику подарила!

— Подарили — значит, теперь она его! И моя!

— Твоя… — Свекровь окинула невестку презрительным взглядом. — Ишь, какая быстрая! Два года замужем, а уже все своим считаешь!

— А что, не так? Я его жена!

— Жена! — Елена Михайловна злобно усмехнулась. — И что ты как жена делаешь? В кружевных тру..селях щеголяешь, а детей рожать не хочешь!

Света побледнела. Слова свекрови больно резали слух.

— И что в этом плохого?

— А то, что ты не жена, а пр… пр… проходимка!

— Что вы сказали? — прошептала Света.

— То, что думаю! Гу.ля щая ты! В таком виде по дому разгуливаешь…

Света почувствовала, как внутри что-то обрывается. Все накопившееся за месяцы унижение, все проглоченные обиды выплеснулись наружу.

— Вон! — закричала она. — Вон из моего дома!

— Из твоего? — Елена Михайловна расхохоталась. — Да ты совсем обнаглела!

— ПОШЛА ВОН! — заорала Света, метнувшись к тумбочке за телефоном. — Достали со своими поучениями!

Елена Михайловна отшатнулась, видя бешенство в глазах невестки.

— Павлик об этом узнает! — пригрозила она.

— Пускай! — Света прижала трубку к уху. — Алло? Мне нужно срочно поменять замки!

— Все ему расскажу! — не унималась свекровь.

— Рассказывайте!

Елена Михайловна хотела что-то ответить, но Света уже объясняла слесарю адрес.

Свекровь постояла еще минуту, потом развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

Света опустилась на кровать, чувствуя, как дрожат руки. Она понимала — совершила поступок, который изменит всю их жизнь. Но отступать было некуда.

Слесарь приехал через час. Пока он менял замки, Света ходила по квартире, готовясь к разговору с мужем. Она знала — Павел будет в шо.ке. Но выбора не было.

Муж вернулся к семи вечера. Уже в прихожей понял, что случилось что-то серьезное — ключ не подходил.

— Света! — позвал он. — Открой!

Она открыла дверь. Павел стоял на пороге с недоумением в глазах.

— Что происходит? Ключ не работает…

— Я поменяла замки, — спокойно сказала Света.

— Зачем?

— Потому что твоя мама считает нашу квартиру своей собственностью.

Павел прошел в комнату, бросил портфель на диван.

— Света, объясни толком. Что случилось?

Она рассказала все — про внезапное появление свекрови, про кружевное белье, про оскорбления. Павел слушал, хмурясь все сильнее.

— И что теперь? — спросил он, когда жена закончила.

— А теперь выбирай, — твердо произнесла Света. — Я больше не буду терпеть унижения от твоей матери.

— Но она же… не хотела обидеть…

— Не хотела? Павел, она назвала меня проходимкой!

— Может, в сердцах сказала…

— В сердцах? — Света уставилась на мужа с изумлением. — Паша, она входит в наш дом без спроса! Указывает, когда мне рожать! Считает меня неполноценной женой!

— Света, ну не преувеличивай…

— Не преувеличиваю! — Она подошла к мужу вплотную. — Павел, я твоя жена или дочка твоей мамы?

Он растерянно посмотрел на нее:

— Ну что за вопросы…

— Самые обычные. Ответь — кого ты выбираешь?

— Зачем выбирать? Можно же договориться…

— Нет, нельзя! — Света покачала головой. — Твоя мать не умеет договариваться. Она умеет только командовать!

Павел молчал, переваривая услышанное.

— А если мама лишит наследства? — наконец спросил он.

— А если лишит? — Света пожала плечами. — Мы что, нищие? Зарабатываем оба…

— Но квартира… дача…

— Паш, — Света взяла мужа за руки, заглянула в глаза. — Что для тебя важнее — деньги или наша семья?