— Кто не работает, тот не ест, — сказала свекровь, забирая банку с вареньем из Настиных рук.
— Ох, Нина Ивановна, смотрю, привез твой Дима себе жену, — вздохнула соседка, стоило только Нине Ивановне выйти из дома в магазин.
— Привез, — подтвердила она.
— И как она тебе?
— Да какой же свекрови невестка понравится? – хмыкнула Нина Ивановна. – Вот только жить-то с ней сыну, а не мне, так что я не лезу.
Хотя мог бы найти и более работящую, и менее заносчивую… Ну да тут на вкус и цвет, как говорится…
— Да что вкус и цвет. У них, у парней, в этом возрасте только одно на уме. Лишь бы здесь да здесь было, что пощупать, — Степанида Петровна, не стесняясь, прямо на себе показала, где именно должно быть то, что можно пощупать. – А вот что там в мозгах да на душе у человека – то им не надобно.
— Ох, Степа, а вот вспомни нас с тобой в молодости и скажи с высоты прожитых лет – нам-то что, сильно в их возрасте надо было, что там у другого человека на душе и в мозгах?
Тоже ведь смотрели, как бы парня покрасивше отхватить, из тех, на кого девчонки гроздьями вешались. Это уж потом, когда мозгов прибавилось с опытом, нормальных мужей себе нашли.
— Мы-то нашли, да вот сын твой женился на этой своей городской… Как бы не вышло чего.
— Дык чего же выйдет, Степ? Он в городе теперь живет, стало быть и сам городской.
А уж на ком женится и с кем разводится – это не моего ума дело. Главное, чтобы ко мне не лезли со своим уставом.
— К тебе полезешь. Где залезешь, там и слезешь. Помнишь, как Димку тогда отходила граблями, ой не могу, вот умора, до сих пор вспоминаю.
Вдоволь позубоскалив с подружкой, Нина направилась домой. Все-таки гости приехали, надо бы и приготовить что, и баньку истопить. Да с невесткой все-таки поближе познакомиться – не чужой, поди, человек теперь.
Диму Нина Ивановна с мужем растили пусть и не в ежовых рукавицах, но в строгости.
Привыкший к порядку и дисциплине мальчик сразу после школы ухитрился поступить в военное училище, закончить его с отличием, а там уж по долгу службы уехал на далекие Севера.
Периодически звонил, даже денег посылал, хотя Нина и говорила, что не нужны они ей особо здесь – все равно живет в основном своим хозяйством, а уж на всякие мелочи пенсии ей хватает.
Но сын все равно присылал, уговаривая маму отремонтировать дом, подключить газ, сделать нормальную канализацию, чтобы не бегать по ветру в «чуланчик» через весь огород.
Нина Ивановна, в свою очередь, уговаривала сына присмотреть себе жену. А то непорядок, к тридцати годам дело идет, а он все никак не определится.
А ведь с годами не молодеет человек, надо и детей успеть поднять, чтобы опора в старости была. Дима все отговаривался-отговаривался, а потом неожиданно обрадовал, мол, женюсь я, мать.
На свадьбу вот, правда, Нина Ивановна попасть не смогла. Ехать же далеко, а хозяйство оставить не на кого. Разве что самолетом, да только страшно это, в ее-то возрасте.
Дима переживал поначалу, даже хотел свадьбу перенести, чтобы отпраздновать ее в родном городе, да отговорила Нина. Что она, свадеб не видела? Особенно современных, где вся церемония – это роспись в ЗАГСе, на которую девчонки даже из джинс своих не вылазят.
Настя, правда, все-таки в платье пришла, а Дима в костюме. Сын ей присылал фотографии, до сих пор хранятся и в недрах памяти чудо-смартфона, и распечатанные в ящике стола.
Ну дак платье все равно не белое, а голубенькое, летнее. Как прогуляться вышла, а не на свадьбу свою пошла.
Непонятно это было Нине Ивановне, ну да она и не лезла. Сыну жизнь с этой женщиной жить, не ей. Она свой выбор сделала в свое время, не надо в чужую жизнь соваться со своими придирками и советами.
Зато после свадьбы случилась радостная новость – Димочку перевели в часть неподалеку от их города. Сказали, мол, хватит тебе на Северах торчать. Да и он сам уже насмотрелся на снег и морозы.
Денег скопил немного, опять же. Он же хозяйственный у нее, Димочка. Вот сейчас вернулся в родной город. Квартиру себе присмотрел даже.
Да еще и ипотека не обычная, а военная. Как поняла Нина – это означает, что за квартиру Диме почти ничего платить самому не надо будет.
— Все, мама, надоело кочевником быть, буду теперь дома. Заодно и сарай тебе поправим, — фыркал сын, когда первые восторги от встречи после долгой разлуки улеглись.
Нет, он приезжал к ней раньше в отпуск, но так то отпуск, сколько его там… А тут всегда будет рядом. Несколько остановок на автобусе – и вот он, сын.
Настя, кажется, восторгов мужа не разделяла. Она вообще вела себя со свекровью настороженно и отстраненно. Ну да тут ее тоже можно понять – чужой человек все-таки, незнакомый.
Кто-то с людьми легко сходился, как Нина Ивановна, да и Димка, который характером в мать пошел, а кто-то сторонился каждого годами и лишь потом привыкал к присутствию человека в своей жизни.
А привыкать приходилось. Потому что каждые вторые выходные Дима считал своим долгом проводить у матери в гостях. Все порывался по хозяйству помогать, да только Нина Ивановна сама со всем справляться приучила.
А «мужская» работа довольно быстро закончилась. Зато вскоре настали огородные времена. И если посадить да полить Нина Ивановна легко могла, то вот полоть… спина уже не та.
Тут и приехали на выручку сын с невесткой. Да только последняя уселась на лавочке во дворе с кулечком семечек и только смотрела, как любимый муж и его мать горбатятся на грядках.
Не понравилось это Нине Ивановне. Но решила по-доброму поговорить, по-человечески.
— Настенька, ты не заболела ли часом? Или, может, понесла?
— Да что вы такое говорите, Нина Ивановна, ничего такого нет.
— Так чего же ты смотришь, как другие работают? Помогать приехала, так помогай.
— Это с чего это вдруг я помогать должна? Дима пусть грядки копает, раз ему так надо, а мне какой смысл на чужом участке впахивать?
— Что здесь происходит? – раздался рядом голос Димы.
— Да ничего не происходит, — вздохнула Нина Ивановна, понимая, что хоть по-доброму, хоть по-злому, но с Настей каши не сваришь.
— Ничего? Дим, твоя мама меня тут припахать хотела. Мы так не договаривались, чтобы меня все встречные-поперечные строили! – надула губки Настя.
— Во-первых, выбирай выражения, — Дима нахмурился. – Мы с тобой уже об этом говорили, Насть, не хочу сейчас снова эту тему поднимать.
Во-вторых, могла бы и помочь.
— В чужом доме на огороде пахать?
— Дом-то чужой, а урожай общий будет.
— А мне он нужен, тот урожай? Дим, сейчас всю вот эту вот фигню в магазине купить можно. Я не понимаю, какой смысл сидеть и горбатиться.
— Как минимум, потому, что в магазине вся эта, как ты выражаешься, фигня, требует денег. А мне вообще-то ипотеку платить еще. Да и ты что-то не торопишься работу искать, как обещала.
— Ну да, давай, начни меня еще попрекать в который раз тем, что до сих пор в вашем захолустье нормальной вакансии не нашла.
— Насть, какой «нормальной»? Ты у себя дома администратором в салоне красоты работала. Тут тоже полно вариантов на ресепшене сидеть, а из требований – только красивая мордочка и умение хотя бы пару слов связать.
— Отлично, вот так и буду всю жизнь сидеть на ресепшене. Это мечта твоя, да, Дим? Загнать жену в кабалу без признаков светлого будущего.
Они еще о чем-то спорили. Долго. Нина Ивановна не слушала. Взрослые люди, сами разберутся. Пошла и спокойно принялась дальше окучивать картошку. А вечером, уже когда Настя спала, сын подошел поговорить.
— Не знаю уже, что делать, мам. Настю после регистрации как подменили, ей-богу. Сейчас вот дома сидит, ничего не делает. Работу не ищет, ну да ладно бы черт с ней, с работой – у меня денег хватает пока.
Так и дома постоянно палец о палец не ударит. Порой думаю, нужна ли мне вообще такая жена. И вроде как не бросишь, сам ведь такую выбрал.
— А такую ли выбрал? – усмехнулась Нина Ивановна. – Сам же сказал, как подменили.
— Да так-то оно так, но… Я уже развестись думаю, если честно. Уж говорил с ней, грозился, она вроде как обещает, что все поменяется – а воз и ныне там.
— Вот что, Дим, я тебе советов давать не буду, так как вашей ситуации со всех сторон не знаю. Но от себя одно скажу. Любой брак держится только до тех пор, пока с другим человеком лучше, чем без него.
Отец вон твой, порой, по неделе глаза заливал, все мне говорили, мол, брось его, брось. А зачем мне его было бросать?
Даже когда «праздновал», руками не махал, из дома все не выносил, приползал спокойно и отсыпался после загула.
Зато потом, когда проспится – шел и работал. В девяностые знаешь как тяжко было? А мы только благодаря работе твоего отца продержались, прожили нормально.
И мясо у нас на столе бывало, и на хлеб масло всегда находилось. А вот Степанида своего запивоху не вытерпела, уже через месяц погнала.
Зато с Васькой душа в душу тридцать лет прожили и плевать ей было, что он за каждой юбкой волочился.
У Янины Петровны мужик был верный да любящий, только деньги ему не шли. Так и просидел, хоть и в городе, да простым бухгалтером до самой пенсии. Зато Янка на дому кучу народу обшивала и деньги добывала.
А муженек только и делал, что носился вокруг нее да детей, в садик их возил, на школьные собрания ходил… Что, плохо им было, что ли?
Я бы вот не выдержала такого мужика, а Янина нарадоваться не могла на него, царствие им обоим небесное.
— Кажется, понимаю, о чем ты, мам… — вздохнул Дима.
И ушел в их с Настей комнатку, о чем-то глубоко задумавшись.
С утра пораньше Нина Ивановна вышла на кухню и первое, что увидела – как Димина жена сидит за столом и пьет чай, намазывая на хлеб толстым слоем малиновое варенье.
Нахмурилась Нина Ивановна, злость ее взяла. Не сильная, но все же взяла. Ведь вот вчера буквально говорила Настасья, что не нужны ей все эти ее закатки да овощи-фрукты домашние, а сейчас вот, сидит, налегает.
Да и варенье без спросу из серванта достала. А так все же не принято – в чужом доме хозяйничать, по шкафам отыскивая что-либо.
— Доброе утро, что-то не так? – уточнила Настя, потянувшись к банке, чтобы наложить себе еще одну порцию.
— Кто не работает, тот не ест, — сказала свекровь, забирая банку с вареньем из Настиных рук.
Демонстративно поставила ее на место в сервант и, не удержавшись, добавила:
– Работать, значит, в чужом доме тебе не хочется, а по шкафам лазать позволяешь себе?
Ничего Настя не ответила, лишь надула губки – и выскочила на улицу. А уже вечером – позвонила Нине Ивановне, крича в трубку о том, что злая свекровь ее семью разрушила.
Как поняла Нина Ивановна – Дима все же решил, что без Насти ему будет лучше, чем с ней.
Сына она понимала – красивых девушек вокруг полно, да только к красоте прилагаться должно что-то еще. И это что-то еще – все-таки не наглость.
Вот и придется теперь Насте возвращаться в свой северный городок. Дима уже и билет ей купил, как раз через две недели уедет, когда развод закончится.
А что их там разводить? Ипотека на Диму, детей нет, совместных накоплений тоже…
— Это вы во всем виноваты! – обвинила напоследок почти бывшую свекровь Настя. – Если бы не ваши грядки – мы бы до сих пор нормально жили, а вы взяли – и все испортили.
— Ох, милая, не в грядках дело, — вздохнула Нина.
Не стала ничего объяснять Насте, да и не успела бы – все равно девчонка уже трубку бросила. Да и что объяснять, если за столько лет жизни элементарному не научилась?
Двойное предательство