— Ой, Яночка, что же это творится-то, — причитала мать, сидя на стуле и покачиваясь из стороны в сторону. – Мало того, что бросил нас твой папка, так еще и женится на этой…
На этой своей…
Заберут они тебя у меня, заставят забыть мать родную, да помру одна-одинешенька, позаброшена.
И похоронят за счет казенный в могилке с номером да с маргиналами всякими рядом…
Янка нервно хмурилась, глядя то на маму, то на полупустую бутылку, стоящую на столе, то на окно в надежде увидеть машину отца.
Хотя до появления машины еще три часа, но Яне очень хотелось верить в чудо.
Пусть он приедет поскорей и заберет ее, как и обещал.
Пусть женится он на самом деле на этой своей Ксении, забирают Яну у мамы, лишают ту родительских прав…
А до суда она лучше у отца поживет. Потому что мать трезвой была последний раз… да никогда, наверное.
Порой по несколько дней пьет, даже пару раз в больнице лежала.
Каждый раз говорит тринадцатилетней Янке, что исправится, но при этом снова и снова берется за старое.
— Что молчишь? Уже, небось, о новой семейке думаешь. Так не надейся, не нужна ей ты.
Ей бы только мужика побогаче отхватить да на чужой шее сидеть, ножки свесив.
А от тебя она избавится, как только возможность представится. Никому ты не нужна, — мать нехорошо оскалилась. – Никому, поняла?!
Удар кулаком по столу. А потом – резкий прыжок с целью схватить Янку за шиворот и…
Янка успевает увернуться, выскочить на лестничную клетку и кинуться вниз, не разбирая дороги. Только бы не догнала, только бы не догнала…
Уже далеко на улице она поняла, что, хоть и в тапочках выскочила, но с карточкой в кармане.
А там деньги были, до квартиры отца добраться хватит. Телефон не взяла…
Ну да ничего, не оставит же ее отец на улице.
— Милая, у тебя все в порядке?
Стоило сесть в автобус, как сидящая рядом бабушка обратила внимание на не совсем подходящую для улицы обувь девочки.
– Помощь нужна?
Желания рассказывать о событиях прошедшего часа у Янки не было, поэтому она как можно более беззаботнее улыбнулась и соврала, что вышла вынести мусор и случайно захлопнула дверь.
Но все в порядке, карточка валялась в кармашке курточки, так что она сейчас спокойно доедет две остановки к бабушке и заберет у нее запасные ключи.
— Ох, молодежь, — улыбнулась старушка. – В наше время запасные ключи у соседей держали, а сейчас не доверяют люди никому.
Обсуждение на этом закончилось.
На нужной остановке Яна вышла и направилась к квартире отца.
Поднялась на этаж, остановилась у знакомой двери и прыгнула, нажимая на дверной звонок. Еще раз, еще.
Обычно она всегда звонила раза четыре, потому что и отец, и Ксения не чурались наушников и один звонок могли не услышать либо списать на «показалось».
Вот и в этот раз дверь распахнулась только после третьего звонка.
— Яна? Привет, заходи. Миша все еще за городом, не приехал пока.
Позвоню ему, скажу, что ты прибежала и…
Ты что, в таком виде сюда ехала?
Взгляд Ксении упал на домашние тапочки девочки.
Та кивнула. И мысленно поблагодарила Ксюшу за понимание: та не стала задавать вопросов и комментировать происходящее с дочерью будущего мужа.
Просто провела Яну на кухню, поставила перед ней конфеты и чай, после чего ушла в комнату звонить будущему мужу.
Не сдержав любопытства, Янка тихонько встала из-за стола и проследовала за будущей мачехой.
И тут же в очередной раз почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Миш, ну а что еще можно сделать? Сам понимаешь, у нас ее оставлять не вариант в текущих обстоятельствах.
Попробуй договориться с интернатом, чтобы приняли до…
— Ах ты… — с губ Яны сорвалось бранное слово.
В следующий момент она бросилась вперед и, вырвав телефон из рук Ксении, со всей силы швырнула его об стену.
Аппарат издал прощальный треск и приказал долго жить, но ни Ксюша, ни тем более Яна на это внимания не обратили.
Потому что девочка бросилась на будущую мачеху с кулаками, не переставая выкрикивать оскорбления.
Имеет право! Между прочим, мама об этом говорила вот только сегодня.
О том, что Янка не особо-то и нужна новой пассии отца и та сделает все что угодно, чтобы от нее избавиться.
Но ведь Ксюша всегда казалась такой доброй и понимающей, плела Янке косички, расспрашивала ее о школе, вела себя с ней, как нормальная мама, Янка даже оговорилась пару раз, ее так назвав, а Ксения не поправила…
И тут вот! Интернат! Ее, Янку, в интернат, как какого-то бездомного щенка! А ведь мама говорила, зря Янка ее не слушала, привязалась к этой… к этой…
Янка не перестает рыдать, когда Ксения выталкивает ее из комнаты и закрывает дверь за ее спиной.
Они так и проводят время до вечера – ревущая под дверью комнаты Янка и перепуганная Ксюша, мышкой сидящая в комнате, чтобы не нарваться на очередную драку с падчерицей.
— Ну и что ты устроила? – это был первый вопрос, который задал Янке отец, когда вернулся домой.
Янка на тот момент уже не кричала и не плакала. Сил не было.
— А ты? – зло переспросила она. – Сговорились меня в интернат сдать, как ты мог, пап! Я ведь верила тебе. Тебе и этой твоей…
— Эта моя, как ты выразилась, сделала все, чтобы тебя изъяли у матери до суда.
Именно благодаря ее помощи и связям ее семьи я добился передачи дела другому человеку без хлебушка в башке на тему «мужчине нельзя доверять ребенка, мать в любом случае сможет лучше позаботиться».
Что же насчет интерната – это временная мера. Потому что меня в конце следующей недели отправляют в командировку на месяц, а Ксения по расписанию должна ехать на Байкал.
Бабушку Лиду ты знаешь – она все еще не хочет присматривать за кем-либо даже при всех наших обстоятельствах, ну а на родственников твоей матери надежды так тем более нет – у них первенство района по литрболу, не до ребенка.
Так что да – ты проведешь три недели в платном интернате.
— Как передержка для собак, только для детей, — горько скривилась Янка.
— Хорошо, что ты предлагаешь? Мне отказаться от командировки и вылететь с работы при первой же возможности?
А кормить нас кто будет, Ксюша на свою зарплату учителя, пусть и в частной школе?
А что я той же опеке скажу, когда спросят, есть ли у меня официальный источник дохода?
«Ой, вот вы знаете, Яна не захотела поехать на пару недель в интернат, поэтому я лишился работы?».
И на Ксюшу ты зачем накинулась, как какая-то…
— Да чего она… — попробовала было оправдаться Яна, но под взглядом отца опустила голову.
Вспомнилось, как будущая жена отца весь этот год, что они знакомы, заботилась о Янке больше, чем родная мать. А она вот так вот…
— Знаешь, даже если бы она действительно хотела сдать тебя в интернат, у тебя не было права бросаться на нее с кулаками, ногтями и так далее.
И у тебя не было права разбивать ее телефон.
Включай мозги хоть иногда, дочь, тебя через полгода пусть и не по всем, но по очень многим статьям можно привлечь к ответственности и вот эти вот шоу с истериками и драками…
Мне твоей матери хватило, Ян. И Ксюше тоже.
— Я больше не буду, прости, — девочка вздохнула, обхватив руками колени.
Михаил тоже вздохнул, обнимая дочь и прижимая ее к себе.
За ужином над столом висела мрачная, напряженная тишина.
Хоть Ксения и приняла извинения Яны, да и ее заверения в том, что больше подобного не повториться, но было видно, что молодой женщине все произошедшее очень сильно не нравилось.
Яна словно чувствовала повисшее в воздухе напряжение, поэтому старалась даже макароны на вилку накалывать как-нибудь потише.
Но от последующих слов Ксении это не спасло.
— Миш, я тут подумала… Может, нам лучше отменить свадьбу?
Тарелка выскользнула из Яниных рук и полетела на пол, вдребезги разбившись.
— Что… Почему? – тихо-тихо спросила она. Как будто ответ не был очевидным.
Но Ксения все же ответила.
— Знаешь, когда я только начала встречаться с твоим отцом, у нас было несколько столкновений с твоей матерью.
И я в курсе, что она может встретиться со мной на улице, но это будет… Где-то там.
А сегодня на меня напали в моем же доме. Причем человек, которого я уже считала своей семьей.
В общем… Простите, но я не думаю, что… Я не готова, — скомкано произнесла Ксюша.
Встав из-за стола, положила на стол кольцо и вышла в комнату, принявшись собирать вещи.
— Пап, ты что, так и будешь сидеть? Она ведь сейчас уйдет… — совсем тихо прошептала Яна.
— А что я по-твоему должен сделать? – мужчина отложил в сторону вилку и тяжелым взглядом посмотрел на дочь.
— Ну… Не знаю… Сказать ей что-нибудь.
— Словами ничего не исправить, когда дело дошло до кулаков.
Это, кстати, она мне так сказала однажды, — нахмуренно отозвался отец, продолжая ковырять вилкой макароны.
Последующие несколько дней прошли в атмосфере мрачной тишины.
На фоне произошедшего разлада Янка почти не обращала внимания на то, что история с матерью набирает обороты.
Было несколько визитов полиции домой к этой женщине. Вроде даже один раз ее забрали в участок, потому что она бросилась на полицейских с кулаками.
Совсем как Яна на Ксюшу…
Девочка зло тряхнула головой. Надо что-то делать.
Вернуть Ксюшу обратно, чтобы все было, как раньше.
Вот только как именно это провернуть, девочка пока не придумала. Ну да ничего.
Она придумает. Она все исправит. Ради себя и ради папы. И ради Ксюши тоже.
Она ведь любит папу. И ее, Янку, любит. Просто испугалась, да кто бы не испугался на ее месте…
Однако Яна представить не могла, в сколь неожиданное русло повернет разговор с несостоявшейся мачехой.
Чтобы на принцессе жениться, надо быть хоть немножечко принцем