— Пап, я у тебя поживу, можно? – эта фраза была явно не тем, на что рассчитывал Глеб, когда сын Олег зашел к нему в гости на выходных.
Нет, он вовсе не ненавидел своего сына и не считал его обузой, как можно было подумать. Просто… не ожидал.
Ведь с матерью мальчика, Викторией, он развелся всего год назад. И когда они, вполне мирно, между прочим, решали, с кем останется жить сын, Олег сам выбрал маму.
Потому что она оставалась в районе его проживания, в то время как отец переезжал в добрачную квартиру, расположенную в другом районе города.
И вполне логично, что менять школу в начале девятого класса идея настолько же неумная, насколько и вариант с ежедневными поездками на другой конец города. Год почти было все нормально, а теперь вот…
— Можно, конечно, но могу спросить, чем это вызвано? – нахмурился мужчина. – Только не начинай говорить, что соскучился по мне или вдруг решил сменить школу.
— Да нет, не решил, — Олег отвел глаза. – Просто дома сейчас немного шумно. Мама решила съехаться с дядей Сережей, я тебе о нем рассказывал.
Ну а с ним его дочки Оля и Юля, вот и получается в квартире проходной двор. К ним же подружки приходят, да и ночами они за стенкой шушукаются…
Так-так-так… Эти все отговорки показались Глебу до безумия странными, но, пораскинув мозгами, он решил на сына не давить. Потому что было видно: Олег так просто ни единого слова не расскажет.
Значит, надо либо подождать, чтобы ситуация прояснилась, либо вообще не лезть не в свое дело.
Ситуация неожиданно прояснилась на шестнадцатом дне рождении сына.
Будучи отцом любящим и прислушивающимся к желаниям отпрыска, а еще – человеком достаточно практичным, Глеб согласился с идеей Олега, чтобы в роли подарка на день рождения выступил легкий мотоцикл.
Это отвязывало парня от расписания автобусов, которые из их района к школе, где продолжал учиться Олег, ходили через пень-колоду, и, вдобавок, придавало ему дополнительной крутости в глазах друзей и девчонок.
С последним, впрочем, сын обещал быть аккуратней: не лихачить, двоих пассажиров не брать, прочие правила не нарушать.
Глеб парню поверил, поэтому презентовал под праздничные аплодисменты ключи от новенького мотика, сообщив, впрочем, что из гаража его вывести даст только после получения сыном прав на вождение.
На мгновение его взгляд задержался на стоящих чуть поодаль Виктории с Сергеем.
Последний пришел на праздник в качестве Викиного «плюс один», причем явно явился не для того, чтобы поздравлять Олега, а просто чтобы следить за взаимоотношениями Вики и Глеба.
Впрочем, их семейные заморочки мужчину не касались. А вот жаркий спор явно по поводу Олежкиного подарка, возможно, еще аукнется.
И точно. Уже через полгода мальчик, возвращаясь домой, спорил с кем-то по телефону.
— … и не буду я ее возить! Как твой новый мужик сказал – она мне не семья и в родственники друг к другу набиваться не надо, да и вообще лучше держаться подальше, а то мало ли что.
Нет, мама, это – не другое, а в точности то же самое…
— Это о чем это вы? – заинтересованно спросил Глеб, когда Олег, сбросив звонок, прошел на кухню и налил себе воды.
— Да так… — смутился парень.
— А ну-ка рассказывай по порядку.
— Да нечего рассказывать. Дочь дяди Сергея, видите ли, не хочет ездить на автобусе, который еще надо ждать по двадцать минут и места вечно нет.
А я как раз, со школы возвращаясь домой, мог бы ее подвозить в эту ее художку, а назад, так уж и быть, она либо с друзьями, либо на такси добираться будет.
— А с чего это вдруг ты должен ее подвозить? – не понял Глеб.
— Я вот тоже не понял, — признался Олег. – Особенно если учесть, что этот дядя Сережа про меня высказывался.
— Это когда ты съехал? И что он про тебя говорил? – навострил уши Глеб.
Потому что разговорить сына на эту тему раньше так и не смог, а сейчас, кажется, наконец-то подвернулся подходящий случай.
— Да так, ничего особенного, — заюлил было Олег.
— Так, сын, а ну-ка рассказывай давай.
— Только пообещай, что не будешь устраивать ничего… эдакого. Девчонки там вообще ни при чем, если подумать.
— Солдат ребенка не обидит, — заверил сына Глеб.
И выслушал чудесную историю, которая проливала немного свет на историю переезда сына в отцовскую берлогу.
Как оказалось, поначалу все было нормально. Ну, насколько может быть нормален тот факт, что взрослый мужик с двумя дочками вдруг ни с того ни с сего переезжает в трешку новоиспеченной жены.
Судя по всему, тот факт, что в этой трешке девочкам придется жить вдвоем в одной комнате, им сильно не понравился. Да и в какой комнате!
Если у себя дома они могли иметь хоть какой-нибудь выбор, то в новом жилище помещения уже были распределены: одно занимала Виктория, второе оказалось закреплено за ее сыном, а все остальное пространство распределялось по остаточному принципу.
Видимо, пожужжали немного девочке папке в уши и начал он исподволь продвигать тему о том, что Олегу, вообще-то, есть где жить. А его девочки еще маленькие и не имеют мамы, к которой могли бы уехать хоть ненадолго, хоть вообще навсегда.
То есть никаких вариантов для улучшения жилищных условий у них нет. Почему-то предложение Виктории продать две добрачные трешки и купить либо пятикомнатную квартиру, чтоб уж точно всем места хватило, либо вообще частный дом, мужчина воспринял в штыки.
Мол, это же тогда надо будет в случае развода все делить, перепродавать, покупать – зачем ему эти проблемы сдались. Да и лишняя копеечка в семейный бюджет от сдачи собственного помещения капает.
Правда, капает в основном на различные хотелки Юли и Оли, но так они же тоже теперь семья, разве нет?
— А потом вообще намеки пошли, мол, я как-то не так на Юлю смотрю. Ну, которая старшая.
— А ты смотрел?
— Может, и смотрел. Так-то она меня на полгода младше всего, чего бы не посмотреть? – пожал плечами Олег. – Но пойми правильно, я мальчик взрослый и уже знаю разницу между «просто смотреть» и, скажем, в душе подглядывать или облапать пытаться.
Вот только там этот дядя Сережа очень весело додумал, что я там и Юлю, и Олю заодно прямо в любой момент чести девичьей лишу.
Так что я решил съехать к тебе, пока не дошло до чего похуже. Да и вообще… Мне бы доучиться в школе спокойно, а не вот это вот все.
— Понятно. А сейчас что?
— А сейчас дяде Сереже неудобно возить Юлю в художку. И он решил, что раз уж ты мне подарил мотик и у меня есть права, то я могу взять его дочь в качестве пассажира, когда возвращаюсь со школы.
— Ага, за девичью честь уже не переживает, видимо, — оскалился Глеб в нехорошей усмешке.
Неизвестно, что бесило больше. То, что незнакомый мужик и его дочери оказались бывшей жене дороже сына? То, что он ничего, по сути, не может с этим сделать?
Ну да, юридически-то он уже Виктории никто, никаких прав распоряжаться в ее доме не имеет. Да и сын там, по сути, тоже никто. До восемнадцати выписывать права не имеет, а вот дальше так вообще…
— Сын, ты же понимаешь, что это не дело?
— Понимаю. Но что с этим делать? Мама в это лезть не захотела. К девчонкам у меня претензий нет так-то. Ну, в смысле, явно не они придумали всю эту схемку, чтобы меня выжить из дома.
Действительно, только радоваться остается, что мне было, куда пойти, — Олег усмехнулся, буквально отзеркалив улыбку Глеба. – Ты прости, но я спать пойду.
А, и маме ничего не надо говорить. Не хочу еще что-нибудь потом выслушивать.
Как оказалось впоследствии, Олег хоть и не хотел скандалов, но выводы сделал. И поэтому, когда семь лет спустя мать обратилась за срочной помощью к родной кро.винке, эта самая кро.винка послала ее вежливо, но категорично, просить материальной помощи у девушек, ради которых она фактически выгнала сына из дома.
Юля и Оля, впрочем, матерью от этого «папину новую жену» считать не стали. Да и сам дядя Сережа уже не так уж сильно любил жену и собирался с ней разводиться, так что ремонт и обновление мебели Виктории не светили теперь очень долго.
Как и не светило какое-либо общение кроме «здрасте – до свидания» и двух поздравлений в год на день рождения и восьмое марта.
Очень быстро Виктория переключилась на Глеба и пробовала взывать к его совести, обвиняя бывшего мужа в том, что он настроил сына против родной матери.
Конечно-конечно, именно бывший муж здесь во всем виноват и никак иначе! Вовсе не то, что увлеченная новой семьей мать выжила сына из дома, а потом – не явилась ни на одно важное событие в его жизни.
Вручение аттестатов, первый день в ВУЗе, выпускной из этого самого ВУЗа – везде на снимках и видео рядом с Олегом стоял только «настраивающий» против родной матери отец.
И ведь были женщины у Глеба после развода. Одна даже с ними живет вот уже третий год, даже расписаться они планируют… Но ни разу Глеб не дошел до такого, чтобы ставить интересы своего сына ниже интересов ребенка избранницы или самой женщины.
И любая женщина, так или иначе намекающая, что ребенка от первого брака надо куда-то деть, отправлялась им в далекие дали.
Поэтому и сын теперь, хоть и живет уже три года как отдельно, но ни в помощи, ни в общении отцу никогда не отказывает.
Но, конечно, действия и личный пример здесь ни разу не причем – все дело в волшебной кнопке, на которую можно нажать – и мигом «перенастроить» ребенка так, чтобы он любил одного родителя и весьма прохладно относился ко второму.
Удобно так считать, верно, Виктория? Удобней, чем признать свои ошибки и принять тот факт, что происходящее в семье – лишь расплата за прошлые поступки и проступки.
Мы вас не держим, — заявила Марина — Завтра чтобы духу вашего не было