Валя сидела в кресле, и, как бы она ни старалась сдерживать слёзы, они катились по щекам и падали ей на брюки. Напротив стояли отец и её старшая сестра Юля.
— Ты что ревёшь? — спросил отец, глядя на Валю.
— От обиды и несправедливости!
— Какой несправедливости? О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что неправильно отдавать то, что тебе не принадлежит своей новой жене и её ребенку!
Всего лишь три года назад в их семье всё было по-другому
Вале не было и тридцати, когда из-за болезни ушла из жизни её мама. Утрату переживали тяжело. Отец, который прожил с женой почти 40 лет, первые два месяца места себе не находил.
Валя и Юля — две сестры. Они давно были замужем, но Николая Степановича, своего отца, старались поддерживать: приезжали в его огромную опустевшую квартиру, которая без матери уже не казалась такой уютной, как раньше.
Сестрам тоже было тяжело, но им было на кого переключиться: мужья, дети, работа, а папа был один. Совсем один. Он, конечно, тоже работал, но одно дело — коллеги, и совсем другое — родная душа рядом. Этой души он лишился.
Дочерям старался не навязываться, но с удовольствием проводил выходные вместе с внуками. Это было время, когда вся семья собиралась у кого-то из сестёр, накрывали на стол, обедали, делились новостями и планами на будущее.
Через полгода пришло время вступать в наследство
Сестры поговорили и решили отказаться от своих долей в пользу отца. На тот момент это казалось самым правильным и разумным решением.
Однажды во время воскресного обеда Николай Степанович поделился планами: продать свою большую квартиру, так как она теперь ему ни к чему, и купить другую, поближе к дочкам, в хорошем районе и площадью поменьше. Идею поддержали.
Квартира, в которой он жил, хоть и была большой, но находилась в советском панельном доме почти на окраине города. Радовало лишь то, что, чтобы выехать на дачу, не нужно было пробираться через городские пробки.
Про дачу решения он пока не принял, но понимал, что следить за участком без жены будет некому. Она не работала, и все хлопоты по благоустройству брала на себя. Он же, пользуясь тем, что дача рядом с городом, мог в летнее время оттуда ездить на работу.
— Пап! Да ты не переживай, мы поможем тебе квартиру подобрать. И с дачей решим.
— Валюша, Юленька, у вас же в этой квартире доли, приватизировали же её на четверых. Я боюсь, что если вы их заберёте, мне будет по карману только однокомнатная квартира, конечно, если переезжать в этот район.
— Ой, пап, о чём ты говоришь? Я точно ничего забирать не буду. Может, Валя хотела деньги после продажи забрать? — махнула рукой Юля в сторону сестры.
— О чём разговор? — Валя говорила по телефону на балконе и немного упустила суть разговора.
— Папа переживает, что если мы с тобой доли заберём, то ему не хватит на ту квартиру, которую он хочет. Ты планируешь забирать свою часть?
— Я бы, конечно, не отказалась, у нас же кредит, но пока не бедствуем, поэтому могу и не забирать, — сказала Валя и положила себе ложку салата. — Пап, ты будешь? С кальмарами!
— С кальмарами? Давай попробую, — Николай Степанович протянул тарелку.
— Куда мужики-то наши пропали? До вечера, что ли, в погреб ходить будут?
— Да я Ваню попросила ещё в магазин зайти, сейчас придут.
И точно, сразу после слов Валентины заиграла музыка в домофоне. Больше к разговору о квартире они не возвращались.
Месяца через четыре нашёлся покупатель. Николай Степанович продал квартиру, а себе пока не купил и Валя предложила переехать к ним. У них было поспокойнее — дочка одна, когда как Юля ждала третьего ребенка.
— Валюш, сходишь со мной на просмотр? Я квартирку подобрал, — позвонил Николай Степанович дочери с работы.
— Ты сегодня хотел?
— Да, от дома недалеко, пешком прогуляемся.
— Конечно, схожу.
Не сказать, что жизнь с отцом была для Вали и её семьи в тягость, но определённые коррективы вносила. Прошло уже почти полгода, как они проживали вместе, и, конечно, Валя не думала, что всё настолько затянется. Поэтому она была очень заинтересована в том, чтобы подобрать квартиру отцу как можно скорее.
— Вот тут у нас гардеробная. Очень вместительная. Видите, даже морозильная камера здесь стоит, чтобы кухню не загромождала.
— Да, квартира уютная, мне нравится, — сказал Николай Степанович. — Валя, что скажешь?
— Пап, ты же хотел двухкомнатную? А это однушка.
— Зато какая! Посмотри, она, как хорошая двушка. Кухня-гостиная. Вид какой! Отдельная спальная. Даже гардеробная. Много ли мне нужно? Мне кажется, что в самый раз.
— Ну раз нравится — надо брать, — сказала Валя.
Честно говоря, она даже обрадовалась: у отца останутся деньги, возможно, у неё получится забрать свою долю, пусть не всю, чтобы погасить хотя бы часть кредита. И платёж поменьше будет. А квартира действительно хорошая, отдавали с мебелью. Заезжай и живи.
— Мы готовы выйти на задаток, — сказал Николай Степанович риэлтору, который их сопровождал.
— Это очень хорошая новость! Я обо всём договорюсь и позвоню вам.
Валентина шла домой довольной
Во-первых, наконец-то папа будет жить отдельно. Во-вторых, квартиру нашли в пешей доступности. Ну и самое главное — есть шанс погасить часть кредита.
— Пап, я в магазин зайду, а ты пока иди!
— Я с тобой! Такое дело отметить нужно. Сейчас мы с Ваней посидим чуток, пропустим по маленькой! — Николай Степанович хитро улыбнулся, глядя на дочь, его глаза блестели. Для дочери было настоящим счастьем видеть отца счастливым. Он наконец-то начал улыбаться.
Накупив разной вкуснятины, они пришли домой.
— Ваня! Мы дома! — крикнула с порога Валентина. — Цветочек, вернулась с тренировки?
— Вернулась! — вместо мужа ответила дочь Светлана. — А папа в наушниках, не слышит ничего!
Ясно, тогда он не узнает самой главной новости.
— Это какой? — подал голос Ваня, выйдя в коридор помочь жене с сумками.
— Папа нашёл квартиру и скоро переезжает! — Валя чмокнула мужа в щёку, перед этим заметив, как он заулыбался. С тестем у него были хорошие отношения, но, как говорится, любовь к родственникам измеряется расстоянием.
— Пойдём, Ваня, отметим это дело! — сказал Николай Степанович и пошёл в сторону кухни.
Вечер прошёл великолепно. Особенно после звонка риэлтора. Они решили не оформлять задаток, а просто назначить сделку. Через две недели всё семейство помогало Николаю Степановичу с переездом.
Валя никак не могла найти подходящего момента, чтобы поговорить с отцом насчёт денег. Постоянно кто-то был рядом, а деликатный вопрос не терпел лишних ушей. И она решила, что как только отец переедет, она придёт вечером и спокойно обо всём переговорит.
— Дочка, о чём ты говоришь? Конечно! Завтра же я тебе приготовлю твою долю. Всю забирай, мне так даже проще. Только имей в виду, что у Юли тогда будет в этой квартире доля больше, чем твоя. Она свою не забирает.— Пап, конечно, я это понимаю. Знаешь, я даже всё брать не буду, только чтобы погасить кредит. Спасибо тебе!
— Мне-то за что? Это твои деньги. — Отец обнял свою дочку. — Мне что главное? Чтобы ты и Юлька были счастливы, чтобы проблем у вас не было!
Вернувшись домой, она поделилась с мужем этой новостью.
— Одна хорошая новость за другой! Как всё удачно сложилось! Не сглазить бы!
К счастью, ничего непредвиденного не произошло. На следующий день они зашли к свекру и забрали деньги. Даже отправились в банк, чтобы погасить долг.
А потом Николай Степанович встретил её
Мариночке (так он называл свою «последнюю любовь») было чуть больше лет, чем Вале, и чуть меньше, чем Юле. Узнав о том, что отец привёл к себе женщину, сёстры даже обрадовались. Папа действительно хорошо выглядел, даже помолодел, но их радость продолжалось ровно до того момента, пока они не узнали, сколько ей лет и не познакомились.
На первую встречу Валя и Юля пришли вдвоём, детей и мужей не брали. И правильно сделали, потому что Мариночка произвела на них очень неоднозначное впечатление.
Молодая женщина, не умеющая себя вести, которая, судя по её лексикону, читала в жизни только обложки от книг, называла их отца «Николаша», присаживалась к нему на колени и постоянно гладила его то по спине, то по руке, то по ноге.
Николай Степанович был счастлив. А Валя и Юля пребывали в недоумении: как их отец мог связаться с этой особой?
Ведь она была полной противоположностью их матери — интеллигентной, образованной женщине с прекрасными манерами и утончённым вкусом. Они вместе с отцом обожали посещать выставки и музеи, обсуждали творчество поэтов, иногда споря до крика, отстаивая свои взгляды, но никогда по-настоящему не ругались. Напротив, жили душа в душу.
Конечно, сёстры думали, что папа нашёл кого-то похожего, и, увидев Марину, опешили, если не сказать больше…
Николай Степанович и Мариночка стали жить вместе
И каждый их визит в гости к дочерям прибавлял напряжения между сёстрами и Мариной. Отец это видел, но особо не реагировал.
«Ревнуют твои дочери! Вот так и реагируют! Сложно им видеть тебя счастливым, — часто говорила Марина своему Николаше. — А мы с тобой так счастливы! И будем счастливы всем назло!»
Николай Степанович слушал и верил, ведь он действительно был счастлив.
Прошел год и на одном из семейных обедов Марина поделилась радостной новостью: они с Николашей скоро станут родителями, а у Вали и Юли появится маленький братик или сестрёнка. За столом стало тихо. Было понятно, что для Николая Степановича эта новость была неожиданной.
— Я всё решила — буду подавать в суд! — сказала Валя своему мужу.
— Ты ничего не добьёшься. Это дела давно минувших дней. Доказать невозможно!
— Ваня, но так же нельзя. Может, он хотя бы поймёт, до чего меня довёл? —
Это же моя доля! Мало того, что мы с Юлей от маминого наследства отказались в его пользу. Так ещё и то, что принадлежит мне по праву, я не получаю! Это вообще как?
А случилось следующее
Оказывается, когда несколько лет назад отец передал деньги Вале, он позвонил Юле и, чтобы потом не путаться в расчётах, предложил ей забрать точно такую же сумму. А потом, когда придёт время, они получат равные доли в его квартире. Всё честно.
Юля обрадовалась и согласилась. Но, подумав, приехала к нему на следующий день и попросила, если есть возможность, отдать ей всю её долю. У отца такая возможность была.
Он предупредил её о том же, что и младшую сестру: в дальнейшем доля будет меньше. Юлю такой вариант устроил. Николай Степанович Вале ничего говорить не стал — денег, чтобы заплатить ей за полную долю, у него не было.
Николай Степанович думал подкопить и обрадовать Валюшу на какой-нибудь праздник через годик. Но встреча с Мариной изменила его планы, честно говоря, он о них просто забыл. И новость о том, что у него будет ещё один ребёнок, его не расстроила, нет! Она его окрылила, а вот его дочерей заставила задуматься.
Первой решилась на разговор Валя. Она позвонила сестре и предложила встретиться с отцом, чтобы обсудить, как в новых обстоятельствах им быть. Ведь новый ребёнок — тоже наследник, возможно, с большим количеством прав. А наблюдая, как отец ждёт его рождения, Валя практически не сомневалась, что в завещании их с сестрой не будет.
Они пришли к отцу, когда Марины дома не было:
— Пап, нужно обсудить кое-какие моменты.
— Что случилось? Что за срочность? — спросил отец, наливая чай.
— Ничего, просто хочется ясности. Мы с сестрой отказались от наследства матери в твою пользу, тогда никто из нас и предположить не мог, что ты в свои 65 захочешь стать отцом. Как теперь быть?
— А что вас смущает, дочки мои дорогие?
— Как что? Всё, что сейчас оформлено на тебя, будет делиться же на троих, а там и доли в квартире, и мамина часть, — аккуратно напомнила Валя.
Отец встал из-за стола и подошёл к окну.
— Ну почему же на троих? На четверых…
— В смысле, на четверых? — Юля привстала.
— Мы с Мариной поженились неделю назад, — сказал отец спокойно, глядя на дочерей, — А как по-другому? Скоро родится ребёнок. Вполне логично, что Марина стала моей официальной женой. А вы против?
— Папа, да никто не против! Поженились? Поздравляем! Но тогда тем более надо в наши вопросы внести ясность.
— О какой ясности ты говоришь, Валюш? Ты часть денег с доли забрала? Так? Юля всю долю забрала. Да, Юленька? — спросил отец, глядя на старшую дочь.
Юля кивнула головой.
— Подожди, а ты когда успела?
— Тогда же, когда и ты, я ей сам позвонил, хотел для ровного счёта ей такую же сумму отдать, чтобы потом квартиру ровно разделить, А Юля всю сумму попросила, я и отдал. А на тебя уже не хватило, думал тебе долю больше завещать. А видишь, как оно вышло…— объяснил отец. — Валюш, у тебя квартира есть и у Юли есть, а как я малую без жилья оставлю? Я не молод, заработать ещё на одну квартиру не успею. Так что эта — ей останется.
— Ей? Дочке третьей. Я не сказал? Дочка у нас будет! Мы уже даже имя придумали — Наденька!
— Папа, но это же нечестно! В этой квартире остаток от моей доли, в ней наши доли от маминого наследства, она же не вся твоя! Юля, а ты что молчишь? А с дачей что делать будем?
— Всё вам хочется продать! А вы это покупали, чтобы продавать, а потом делить?
Валя уже стала понимать, что к разговору нужно было готовиться по другому. Реакция отца и его планы стали для неё полной неожиданностью. Рассчитывать теперь ей не на кого. Юля всегда была неконфликтной, она за своё бороться не будет, да и отец ей хорошо в своё время помогал.
Валя сидела в кресле, и как бы она ни старалась сдерживать слёзы, они катились по щекам и падали ей на брюки. Напротив стоял отец и её старшая сестра Юля.
— Ты что ревёшь-то? — спросил отец, гляда на Валю.
— От обиды и несправедливости!
— Какой несправедливости? О чём ты говоришь?
— Я говорю о том, что неправильно отдавать то, что тебе не принадлежит, своей новой жене и её ребёнку!
— Вы мне предлагаете оставить Марину и нашего с ней ребёнка без квартиры? — сердито спросил отец и посмотрел на своих взрослых дочерей.
— Нет, я например предлагаю, разделить всё по-честному и зафиксировать это у нотариуса, — предложила Валя.
— Послушайте, вы уже женщины взрослые, состоявшиеся. Я вам в жизни достаточно помог, чтобы ещё сейчас думать об этом. У меня вон малая на подходе, у неё вся жизнь впереди, так что, сами понимаете… — отец развёл руки в стороны, давая понять, что разговор на эту тему закончен. Он ничего не может сделать.
Открылась входная дверь. Это вернулась Марина
— Николаша, у нас гости? Привет, девчонки! — Марина подошла к отцу, поцеловала его и продемонстрировала сёстрам свой уже сильно округлившийся животик.
— Здравствуй, Марина! Мы на минутку, уже уходим, — сказала Юля и направилась к выходу. Валя последовала за ней.
Сестры вышли от отца с тяжёлым сердцем. Обсуждать было нечего. Они обнялись прежде, чем разойтись по домам, и каждая понимала, что как раньше уже не будет. Дело даже не в том, что отец отказался делиться с ними тем, что принадлежало им по праву, а в том, как он это сделал…
Не спас мать от мести сестры