— Ты никогда меня ни во что не ставила. Для тебя всегда Димка был на первом месте.
Что надо? Думаешь, я пущу тебя к себе жить? — Лида захлопнула двери, сделала глубокий вдох, попыталась успокоиться.
Вспомнила, что уже получила деньги, а ей они были очень нужны, —распахнула двери.
— Проходи, твоя комната прямо, остальное сама найдешь. Мою посуду на кухне не трогай.
Лида скрылась в комнате, громко захлопнув двери, не давая возможности пожилой женщине даже оправдаться…
Лида была не единственным ребенком в семье, был у нее еще младший брат. Когда Лида заканчивала школу, тот только перешел в пятый класс.
Лиде надо было поступать в институт, мама денег не дала.
— Димке надо на репетиторов, кружки, сама же знаешь, как всё дорого сейчас. Хочешь учиться — работай.
Лида и слова не сказала, поступила в институт, устроилась на работу. Иногда даже помогала матери, переводила ей деньги.
Но когда Дима окончил девять классов и поступил в техникум на платное, она начала злиться.
— Мама, ты зачем его на платное отделение засунула? Не понятно, что ему образование ни к чему? Он не хочет учиться, а тебе платить придется!
— Ты в него просто не веришь, — проворчала мама и отключилась, обиделась, что про ее любимого сына так сказала старшая дочь.
Месяц они не разговаривали. Лида успокоилась, сама приехала, извинилась перед мамой.
В общем, мама простила. Потом конфликтов из-за Димы было еще много.
— Мама, зачем ему машина в девятнадцать? Город небольшой, можно и на автобусе на учебу ездить.
— Димочка должен быть не хуже других.
Лида только вздыхала. Ну раз маме так хочется, пусть будет так.
Перестали общаться дочь и мать после того, как мама продала квартиру и деньги отдала Диме.
— В смысле? — Лида не верила в происходящее. — Ты что сделала? Ты где жить будешь?
— Димочка всё решит, — спокойно говорила мама. — Ему нужнее.
— Мне бы тогда хотя бы помогла, я ипотеку плачу вообще-то!
— Чего тебе помогать? Ты большая, сама должна справляться.
Лида обиделась. На этот раз сильно обиделась, полгода не разговаривала с мамой, пока та не позвонила и не стала требовать с дочери денег.
— Хоть бы помогла, я тут одна бьюсь как рыба об лед, Димке с кредитами еще помогаю.
— Вот он пусть тебе и содержит, а дочери у тебя нет, — подвела итог Лида и отключилась.
Она не видела и не слышала маму десять лет. Жила в другом городе в своей квартире, пусть ипотечной, но оставалось совсем немного выплатить.
Чтобы стало финансово полегче, она решила сдать комнату через риелтора.
— Или девочку-студентку, или тогда уж пенсионерку, — смеялась Лида. — Так будет проще.
Риелтор кивнула, словно поняла. И через месяц привела женщину.
— Лида, как договаривались, Нина Леонидовна, человек тихий, пенсионного возраста. Оплату она внесла, я взяла свою часть. Держи — твоя часть.
Лида кивнула, машинально взяла деньги, и смотрела на мать. Та сильно изменилась, постарела, седая совсем…
Риелтор ушла, дверь захлопнулась, и они остались с мамой вдвоем в узкой прихожей.
— Ты снимаешь комнату?
— К тебе хотела поближе, — оправдывалась неуклюже мать. — Понимаю, сама виновата, что осталась без угла.
— Ты никогда меня ни во что не ставила. Для тебя всегда Димка был на первом месте.
Что надо? Думаешь, я пущу тебя к себе жить? Вон!
Родительница вышла из квартиры.
Лида захлопнула двери, сделала глубокий вдох, попыталась успокоиться. Вспомнила, что уже получила деньги, а ей они были очень нужны, распахнула двери.
— Проходи, твоя комната прямо, остальное сама найдешь. Мою посуду на кухне не трогай.
Лида скрылась в комнате, не давая возможности матери даже оправдаться.
Минут через двадцать дверь в комнату Лиды приоткрылась.
— Лидочка, у тебя, случайно, нет второй кружки? — послышался робкий голос из коридора.
— Есть. Но пользуйся своей. Я же сказала, мою посуду не трогай, — выплюнула дочь и сразу ощутила, как неприятно внутри от всего происходящего.
Мама ушла, бесшумно прикрыв дверь. Через минуту послышался тихий звон ложечки о стенку кружки — заваривала чай в граненом стакане.
Первый конфликт вспыхнул на третий день. Лида вернулась поздно: начальник задержал. А дома чей-то смех.
Вошла в гостиную и остолбенела: посреди комнаты сидел Дима, тот самый «золотой мальчик». Он громко рассказывал что-то о новом бизнес-проекте, махал смартфоном.
— Ты откуда взялся? — Лида едва сдержалась.
— Мам, я ж к тебе, — Дима поднялся, будто хозяин жилья. — Мы с мамой посоветовались. Я тут временно поживу, пока ремонт сделают в моей квартире.
— Нет. — В голосе Лиды что-то хрустнуло. — Комнату снимала мама, не ты. Собирайся, тебе нечего делать в моем доме.
— Лида, — вмешалась мать, — не гони. Ему негде остановиться.
— Это не обсуждается! — Лида вытолкала его в подъезд, бросила ему вдогонку сумку с вещами и захлопнула дверь прямо перед носом брата.
Дима ушёл, мама стояла в коридоре с поджатыми губами.
— Ты могла быть с Димочкой мягче. Он же не чужой тебе.
— А как ты со мной тогда говорила? «Хочешь — работай», я работала. Теперь ты плати, а если тебе некуда деть сыночка, то и ему сними комнату, только не у меня.
Неделя прошла нервно для Лиды. Мама включала телевизор громче положенного.
Лида требовала оплачивать половину коммуналки, мама вздыхала: «У меня пенсия крошечная».
По вечерам они ходили мимо друг друга, словно чужие постояльцы хостела.
В воскресенье Лида обнаружила пропажу своих любимых тарелок, винтажный сервиз, купленный на премию.
Нашла их в маминой комнате, заполненные вареньем и салатом оливье.
— Я же просила! — Лида дрожала от злости.
— Хотела сделать сюрприз… — Мама подняла глаза, в которых стояла обида.
— Не трогай мои вещи без спроса! Ничего в этой квартире не трогай! Она не твоя, ты свое добро промотала — продала ради сына! Не ради меня! Так что нечего тут распоряжаться!
В ту же ночь мать плакала в своей комнате. Лида услышала хриплые всхлипы, но не пошла.
Думала о процентах по кредиту, о том, как тошно жить с человеком, который когда-то продал собственную крышу ради ленивого сына.
Утром, собираясь на работу, Лида увидела на полке конверт. Внутри лежала квитанция: большую часть пенсии мама перевела… Димке.
— Так вот зачем тебе комната! — Лида прижала бумажку к груди, чтобы не сорваться на крик.
— Он попросил взаймы, — прозвучало за спиной.
Мама стояла, скрестив тонкие руки. — Ты бы тоже помогла ребёнку.
— А я не твой ребёнок? — закричала Лида. — Хотя для тебя я, видимо, пустое место.
Мама опустила глаза:
— Если скажешь — я уйду, но я же твоя мама…
— Уйти хочешь? Вперёд! — Лида распахнула входную дверь. — Деньги можешь оставить Димочке. Мне от тебя уже ничего не нужно.
— Завтра меня здесь не будет. Хорошо?
Лида кивнула и ушла к себе, чтобы больше не видеть мать. Она надеялась, что та уйдет с утра пораньше.
Утро было на удивление спокойным. Мама тихонько мыла посуду, стараясь не шуметь. На плите кипел чайник, пахло корицей и старым вареньем. Лида вышла на кухню, зевая.
— Доброе утро, — тихо сказала.
— Угу, — кивнула мать, поставив перед дочерью кружку.
Они молчали. Но теперь в этом молчании не было злости.
— Мам… — Лида посмотрела в сторону. — Слушай… Прости.
— За что?
— За всё, за крики, за раздражение. Просто мне очень больно было, неприятно, что ты всё для него…
— Я знаю. — Мама медленно опустилась на стул. — Я ведь не глупая, всё это время думала: как так вышло? Почему с одним — тепло, а с другой — вечное «сама справляйся»…
— А почему?
— Потому что… — мать отвела взгляд. — Потому что ты сильная, ты всё тянула молча. А он просил, плакал, манипулировал.
А я думала: он слабый, ему надо помочь. И как будто не замечала, что сильным тоже нужна помощь.
Лида не ответила. Просто накрыла мамину ладонь своей. Они сидели так долго, говорили обо всем и ни о чем одновременно.
— Деньги за комнату можешь не платить, — сказала Лида уже вечером. — Живи спокойно. Только… давай больше без сюрпризов.
— Договорились.
Через три дня Лиду отправили в командировку, срочную, в другой город, на неделю. Сложила вещи, выключила электроприборы, оставила маме запас еды.
— Возвращайся скорее, — улыбнулась та. — Я тут теперь всё знаю, справлюсь.
Когда Лида вернулась, было поздно. Сумку еле дотащила до лифта. Мечтала о ванне и тишине. Открыла дверь и застыла.
В кухне гремела музыка. В её кресле сидел Димка. В одной руке — пиво, в другой — пульт. А на столе… лежал её ноутбук.
Открыт, но уже не её: на экране объявление о продаже, прикреплены фотографии, даже чехол рядом.
— Ты что творишь?! — голос Лиды срезал воздух.
Из спальни вышла мама, бледная, с опущенными плечами.
— Лидочка, он просто зашёл…
— За компьютером?!
— У него сломался, он попросил временно…
— Временно?! Да он его уже продаёт!
Димка встал, улыбаясь, будто ничего не случилось.
— Чего ты кричишь? Я просто хотел немного заработать. Ты же вечно ноешь, как тяжело, вот решил помочь.
— Уходи. — Лида подошла к нему вплотную. — Немедленно! И оставь мой ноутбук.
— Да ладно тебе, — усмехнулся он, но в глазах мелькнул испуг. — Шутка это, ты чего начинаешь, я же брат твой, а ты ко мне как к постороннему. Пусти меня тоже пожить. Скажи ей, мама.
— Вон! — закричала она. — И чтоб тебя здесь больше не было. Никогда.
Димка поднял руки, кинул взгляд на мать, пожал плечами и вышел, хлопнув дверью.
Лида повернулась к матери.
— Ты впустила его.
— Он мой сын…
— А я — кто?! Ты хоть раз выбирала меня?
Мама молчала.
— Он не ночевал, — прошептала она. — Но да, я открыла. Я подумала, ты всё равно не узнаешь…
— Вот именно, — Лида горько усмехнулась. — Ты всегда думаешь, что я «не узнаю».
Только теперь я поняла, ты не изменишься. Он просит, ты отдаёшь. Я прошу, ты даже не думаешь что-то делать.
— Прости, — мама опустила голову. — Я не хотела… Я просто…
Лида устало махнула рукой.
— Завтра с утра ты уезжаешь. Куда хочешь, к кому хочешь, но жить мы с тобой вместе не будем.
Лида больше маму не видела. Куда она уехала и как жила, она не знала.
Но вот брат приходил к ней еще несколько раз и требовал денег… Говорил, что она ему должна.
Лида так и не поняла, за что она ему должна. Сдала свою квартиру другим людям и уехала подальше от тех, кого она считала семьей.
Вы обманули не только мою семью, люди должны знать правду, – Ангелина смотрела в глаза своего свёкра