Когда они с Артёмом только подумывали о свадьбе, Вера старалась не обращать внимания на то, как часто на их свиданиях звонила его сестра. Ей казалось — ну мало ли, родные люди, может, нужно что-то срочно обсудить. «Семья — это святое», — повторяла она себе, закрывая глаза на то, что Ирина могла набрать в одиннадцать вечера, когда они с Артёмом только-только укладывались спать.
Поначалу Вере это даже нравилось. Ей льстило, что Артём — человек семьи, не отмахивается от сестры, не злится на её бесконечные просьбы посидеть с племянницей или помочь починить кран в её съёмной квартире. «Когда-нибудь и у нас будет так же, — думала Вера. — Только без этих вечных поломок и просьб, всё будет ровно, спокойно, по-настоящему по-семейному».
На свадьбе Ирина была одной из самых заметных гостей. Она обнимала Веру крепко, шептала на ухо какие-то неразборчивые напутствия, всё время просила фотографа делать снимки только с ней и братом. Тогда Вера не придала этому значения. Свадебный день пролетел как сон, и на утро они с Артёмом уже паковали чемоданы в короткий медовый месяц.
Через год они сняли свою первую квартиру. Далеко не новую, обои отклеивались в углах, ванна местами ржавела, но Вера выдохнула: «Наконец-то своё». Почти своё — съёмное, конечно, но без родителей под боком. Артём устроился на новую работу, Вера подтянула свои проекты в офисе — всё медленно, но складывалось.
Ирина заезжала часто. То с коробкой пирожков: «Тебе некогда готовить, вот, поешьте нормально». То с каким-то пакетиком: «Я тут кое-что тебе оставлю, ладно? Место у тебя всё равно пустует». Вера сперва терпела. Приглашала Ирину к столу, ставила чайник, слушала рассказы про её неудачные свидания или жалобы на работу. Иногда ловила себя на том, что за целый вечер не может вставить и двух слов — Ирина говорила без передышки, всё больше про Артёма: «Помнишь, брат? А как ты тогда меня из деревни забирал, когда я школу не закончила? А помнишь, как ты за меня с Витькой дрался?»
Вера сидела напротив, старалась улыбаться, поддакивать, но чувствовала, что это будто не про неё, не про их новую семью. Она была там лишней.
Первый настоящий холодок пробежал по спине, когда Вера случайно услышала, как Ирина разговаривает с Артёмом в коридоре. Вера вышла из душа, услышала приглушённые голоса за дверью и остановилась — вроде ничего криминального, но что-то в тоне Ирины показалось ей странным.
— Ты же помнишь, что ты мне обещал? — шептала Ирина.
— Да что ты начинаешь, Ира? — устало отвечал Артём. — Я всё помню. Но ты же видишь, как сейчас всё…
— Ты всегда находишь отговорки. Зато у неё всё хорошо, да? Своё гнёздышко свила, а я что? — Голос Ирины дрожал.
— Не начинай. Мы поговорим об этом, ладно? Только не сейчас.
Вера тогда не вышла. Прислонилась к стене, вытирая мокрые волосы полотенцем, и слушала, как хлопнула входная дверь. Потом Артём зашёл в ванную, притянул Веру к себе, поцеловал в лоб, пробормотал что-то про усталость и рано лёг спать. Она тоже молчала — решила не копать. Зачем, если всё и так хорошо?
Только с тех пор Ирина приходила ещё чаще. И всё чаще оставалась ночевать: то такси не дождалась, то поздно возвращаться, то вдруг заболела голова. Вера снова терпела. Она ведь понимала: ну сестра же. Родная. «Ты бы хотела, чтобы Артём тебя выгнал?» — спрашивала она себя в самые тяжёлые вечера, когда Ирина громко говорила по телефону прямо под дверью спальни.
Но всё изменилось, когда они с Артёмом всерьёз заговорили о покупке квартиры. Тогда Вера впервые увидела, как по-настоящему меняется лицо Ирины, когда речь идёт о том, что касается её брата и чего-то «их общего».
Вера ещё не знала, что за этой вежливой улыбкой спрятано куда больше, чем просто усталость от жизни и желание почаще бывать у брата. Но очень скоро она поймёт — и придётся выбирать: молчать дальше или наконец сказать то, что давно стоило сказать.
Первым делом Ирина аккуратно начала заходить в разговоры о том, что, мол, зачем вам вообще покупать своё, когда можно подкопить ещё пару лет и взять что-то «посерьёзнее». Артём слушал её — кивал, соглашался, потом приходил домой и говорил Вере: «Ну Ира права, конечно, но ты же знаешь, я и сам хочу быстрее. Так что не переживай, мы справимся».
Вера только кивала. Она быстро поняла, что все их разговоры об ипотеке, накоплениях, о том, какую часть выплатят её родители, а какую добавят они сами — всё это в итоге просачивается к Ирине. Та каким-то образом знала всё: сколько у Веры премия, сколько им вернули налогов за прошлый год, сколько Артём отложил «про запас».
Иногда Вера задавалась вопросом: это он сам рассказывает сестре всё подряд или Ирина вытягивает это из него по кусочкам?
Всё изменилось после одного воскресенья. Вера сидела на кухне с чашкой кофе, перебирала распечатанные объявления с квартирами — нашла вариант, который им подходил почти идеально. Тёплый кирпичный дом, зелёный двор, нормальная транспортная развязка — не центр, конечно, но для молодой семьи вполне. Она так загорелась этой идеей, что решила не откладывать.
Артём вернулся домой с Ириной — они ездили выбирать подарок их общей тёте на юбилей. Едва перешагнув порог, Ирина тут же уселась напротив Веры, потянулась за её чашкой и, словно между делом, спросила:
— Что это у тебя? Квартиры?
— Да, — осторожно ответила Вера. — Смотри, вот этот вариант хороший. Можно поехать посмотреть на неделе.
— Хм, — Ирина провела пальцем по бумаге, сморщила нос. — Район так себе. Да и планировка странная. У тебя же родители скинуться обещали? Может, подождать ещё, а? Я вот слышала, что через пару лет вон там целый комплекс будут сдавать — совсем другой уровень.
Артём молчал, стоял в дверях, смотрел то на Веру, то на сестру.
— Я просто не хочу, чтобы вы потом жалели, — добавила Ирина, многозначительно глядя на брата. — Зачем так торопиться? Всё ещё впереди.
Вера видела, как в Артёме за пару минут будто что-то выключилось. Он сел напротив, отложил объявления и сказал: «Ну давай ещё подумаем».
После этого случая Ирина стала задерживаться всё дольше. Иногда звонила Артёму ночью: «Ты спишь? Ну прости, у меня просто кошмар приснился, поговори со мной, ладно?» Однажды Вера проснулась среди ночи и увидела, что Артёма нет рядом. Нашла его на кухне — он сидел в темноте, с телефоном у уха. Услышав её шаги, быстро шепнул «Давай потом», положил трубку и натянуто улыбнулся.
— Всё нормально, Вер. Ира переживает, что денег не хватает. Ты же знаешь, она одна тянет Машку…
Машка — племянница Веры, дочка Ирины — иногда приезжала к ним ночевать. Девочка была тихая, не по возрасту серьёзная. Вера Машу жалела. Покупала ей тетрадки, фломастеры, иногда обувь — Ирина брала молча, даже не всегда спасибо говорила.
Потом начались разговоры о том, что Ире надо бы помочь «немного деньгами». Сначала немного — то на форму для Машки, то на курсы. Потом Ирина как-то буднично обмолвилась Вере: «Мы с Тёмкой тут решили, что часть того, что вы накопили на первый взнос, можно мне отдать временно. Всё равно же вы ещё не покупаете?»
Вера тогда не сразу поняла, что происходит. Они с Артёмом сидели вечером на диване, и он мялся, глядя в телевизор:
— Вер, ну ты же понимаешь, это же сестра. Она вернёт всё, когда сможет. Ей сейчас тяжело. Ты бы сама так же поступила.
Она ничего не ответила тогда. Просто встала и пошла мыть посуду. У неё под руками всё падало — кружка ударилась о край раковины и едва не раскололась. Но Вера не обратила внимания — на этот раз без осколков.
А через неделю Ирина позвонила Вере сама — первый раз за долгое время.
— Я хотела, чтоб ты не переживала. Мы ведь семья, да? Всё будет честно. Ты же понимаешь, правда?
Вера кивнула в телефонную трубку, хотя никто её не видел. И почему-то впервые почувствовала, что чужая семья может так легко вытеснить твою собственную.
Весна тянулась бесконечно серой. Вера ловила себя на том, что каждое утро, пока Артём еще спал, она сидела на кухне с чашкой дешевого растворимого кофе и думала: «Если бы я тогда сказала «нет» — что бы изменилось?» Но каждый раз быстро гнала эти мысли прочь. Сказала бы — поссорились бы. Разругались бы с Ириной. Артём переживал бы. А она ведь так хотела, чтобы у него всё было спокойно.
Но спокойствие всё больше напоминало зыбкое болото. Звонки Ирины стали не просто частыми — они стали обыденными. Ирина звонила Артёму, если ей нужно было заплатить за репетитора Маше. Если она не могла найти мастера по ремонту стиралки. Если с бывшим мужем — Машкиным отцом — случалась очередная глупая перепалка.
Артём всё делал. Иногда переводил деньги, иногда мчался через весь город, чтобы отвезти Машу к врачу или заменить кран у Ирины в ванной. Вера смотрела, как он возвращается домой уставший, старалась не задавать лишних вопросов. Но с каждым таким вечером чувствовала, что он всё дальше и дальше.
Потом Ирина пришла к ним без звонка — просто ввалились они вдвоем с Машей и пакетом вещей. На пороге сказала, что у неё «временные трудности». Временные растянулись почти на месяц. За этот месяц Вера вдруг поняла, что в собственном доме ей негде спрятаться. На кухне сидела Ирина, в гостиной — Ирина с Машей и мультиками. В спальню Вера уводила Артёма почти силком, но и там слышала за стеной настырный голос Ирины: «Тёма, ты не спишь? Мне так плохо, поговори со мной…»
Однажды ночью Вера встала — не выдержала. Вышла в коридор, распахнула дверь кухни и увидела, как Ирина, закутавшись в плед, шепчет брату что-то едва слышно. При её появлении Ирина резко замолчала и посмотрела так, будто это Вера была здесь лишней.
— Ты чего не спишь? — спокойно спросила Ирина, даже не вставая.
— Это ты чего не спишь? — Вера впервые не постеснялась ответить резко.
Артём посмотрел на неё растерянно, будто не понимал, что вообще происходит.
— Мы просто болтали. Ну что ты начинаешь? — устало бросил он.
Вера ничего не ответила. Развернулась и ушла в спальню. Всю ночь лежала на краю кровати, слушала, как Артём вернулся, осторожно лег рядом и сразу уснул. А Вера всё не могла заставить себя закрыть глаза.
Весной они снова вернулись к разговору о квартире. Вера настояла — она сама ездила смотреть варианты, вела переписку с риэлтором, готовила документы. Однажды вечером за ужином робко положила перед Артёмом стопку бумаг. Тот кивнул, сказал, что хорошо, посмотрит.
А через пару дней Ирина снова пришла. На этот раз уже с целым списком доводов: район плохой, подъезд тёмный, соседи какие-то шумные — «Я там мимо ходила, специально посмотрела, ты ж меня знаешь». И Артём снова промолчал. Только Вера заметила, как Ирина хмыкнула, когда она попыталась что-то возразить.
— Ты сначала замуж выйди, а потом квартиру дели, — съязвила Ирина, глядя Вере прямо в глаза. И Вера впервые за всё это время не нашлась, что ответить.
На кухне повисла тишина, только Машка где-то в комнате включила мультики погромче. Артём смотрел в свою тарелку, будто там был весь смысл их семейной жизни.
Вера поняла, что она стоит одна против их двоих — и что если сейчас она не скажет ничего, то не скажет уже никогда. Она набрала воздуха, но слова застряли в горле. А Ирина уже улыбалась — тихо, победно, как будто именно она была тут хозяйкой.
И всё, что оставалось Вере — это глотнуть воды и подумать: «Зато теперь ты знаешь, с кем делишь не только квартиру, но и мужа».
Но сказать это вслух она не решилась. Пока.
Иногда это очень полезно – слушать папу