Оля поставила на плиту чайник и украдкой посмотрела на мужа. Антон сидел за столом и механически листал ленту новостей на телефоне. С кухни доносился тихий перешёпот — в зале снова гомонили его двоюродный брат с женой. Уже четвёртый день, как они «временно» обосновались у них, с тех пор в квартире воцарился этот липкий шум — чужой смех, шаги, запахи чужих вещей.
— Ты с ними говорил? — тихо спросила Оля, когда Антон поднял на неё глаза.
— Ну что я им скажу? Они же «родные». Потерпим пару дней, разберутся, — пробурчал он и снова уткнулся в телефон.
Оля скривилась. «Потерпим» звучало так легко — будто это не она вставала теперь раньше всех, чтобы хоть минут десять побыть на кухне одной. Брат Антона, Серёга, всегда был тот ещё хитрец. Когда-то он и ей казался весельчаком, душой компании, но за эти годы Оля научилась замечать, как за его улыбками прячется холодная выгода.
— Олечка! — на пороге кухни появилась Света, жена Серёги. — Ты же не против, если я твой фен возьму? А то свой в сумке не могу найти, — она склонила голову набок, как будто заискивая, но глаза у неё оставались сухими, колючими.
— Бери, — Оля натянула на лицо улыбку. — Только положи потом на место.
— Конечно! — Света тут же исчезла.
Антон глухо кашлянул.
— Ну чего ты на них сердишься? Ну фен…
Оля молча открыла шкафчик и стала доставать кружки. Кухня казалась теснее, чем обычно. В комнате за стеной опять включили телевизор — громко, не стесняясь. Вчера она пыталась намекнуть Свете, что поздно бы уже убавить звук — в ответ получила лишь растянутое «Ой, ну ты же понимаешь, мы не привыкли к такому режиму».
Первый день их приезда начался с истории о «маленьком недоразумении». Серёга позвонил Антону днём: мол, пустишь переночевать? Мол, договор аренды квартиры у них не продлили, «пока найдём что-то подходящее». Оля тогда даже стол собрала — сытный ужин, горячий чай, всё по-человечески. Не знала ещё, что чужие чашки потом так просто врежутся в её распорядок.
Соседка Валя, с которой Оля болтала на лестничной клетке, хмыкнула:
— Знаешь, милая, эти твои «гости» — хитрецы ещё те. Они у Сашкиных прошлой весной так же жили. Обещали на неделю — остались на полтора месяца.
Оля тогда рассмеялась в ответ, но где-то внутри у неё защемило. Что если Валя права?
На второй день Света сама распорядилась их холодильником. Оля вернулась с работы и застала её на кухне: та резала колбасу, ковырялась в ящиках.
— Оль, я тут твою красную рыбу срезала. Мы с Серёгой бутерброды сделали, а то совсем некогда было в магазин сбегать. Ты не против, да?
Оля выдохнула.
— Ну ничего… Только предупреждай, ладно?
— Да мы же родня, чего уж там! — Света хлопнула её по плечу и захохотала.
Оля всегда гордилась тем, что у них с Антоном в доме порядок. Они оба работали, оба вкладывались — не было такого, что кто-то всё тянет один. Даже выходные они проводили с умом: то в лес выбирались за город, то к друзьям. Теперь их жизнь стянулась до одной квартиры, в которой её порядки начали сыпаться, как карточный домик.
Друзья из школы, с которыми Оля встретилась в воскресенье, слушали её сбивчивые жалобы молча.
— Так выгони их к чёртовой матери, — предложила Таня, подруга ещё со студенчества. — Ты им не гостиница.
— Легко сказать, — вздохнула Оля. — Там Серёга… Он так всё обставит, что Антон ещё и виноватым останется.
На третий день Оля увидела, как Серёга с Антоном обсуждают «важные дела» в их спальне. Она зашла — Серёга сидел на их кровати, развалившись так, словно это его комната. На ковре стояла открытая коробка с их документами — какие-то бумаги Антон показывал брату.
— А это что? — голос Оли прозвучал резче, чем она хотела.
— Да вот Серёге надо помочь с заявлением. Я ему показываю, где что лежит, — растерянно сказал Антон.
Серёга лишь ухмыльнулся:
— Оля, ты не напрягайся так. Мы ж тут всё по-семейному.
В тот вечер она лежала на своей половине кровати, глядя в потолок. Антон дышал ровно, уже спал. Она тихо развернула голову к окну. С улицы доносился лай собак и чьё-то урчание машины во дворе. Оля чувствовала — что-то идёт не так, но пока не понимала, как вернуть всё обратно.
Она не знала ещё, что завтра Света решит «одолжить» её платье. А послезавтра…
На четвёртый день утром Оля вышла в прихожую и увидела, как Света роется в её шкафу. Даже не стесняется — вытащила её бежевое платье, то самое, в котором Оля собиралась на встречу с начальником в конце недели.
— Свет… ты чего? — голос у Оли дрогнул.
Света обернулась, будто ничего особенного не произошло:
— О, Олечка! Да я посмотрела, у тебя столько платьев, решила примерить это. Я же к подруге в салон еду, хочу прилично выглядеть. Ты ж не против?
Оля смотрела, как чужие руки мнут её вещь. Слова застряли где-то в горле.
— Сними. Сейчас же.
Света прищурилась, её улыбка стала резкой.
— Ну ты чего как маленькая? Разве жалко?
— Жалко. — Оля взяла платье прямо из её рук. — Не трогай мои вещи без спроса.
Света выдохнула сквозь зубы, но вслух сказала:
— Ой, да не кипятись. Чего уж тут.
Оля думала, что после этого Света угомонится. Но к вечеру они устроили «семейный совет» прямо на кухне — Серёга налил себе пива, раскинулся на стуле и вещал так, будто Оля и Антон — его подчинённые.
— Ну чё, Антох, я всё прикинул. Мы ещё недельку у вас, максимум две. Там Светка через знакомую квартиру смотрит, может, получится. Ну ты не переживай, мы тут не нахлебники — можем тебе с ремонтом помочь, — Серёга стукнул кулаком по столу и заржал.
Антон посмотрел на жену, как будто искал поддержки. Оля промолчала — только отвернулась и стала мыть кружки.
Через пару дней Оля пришла с работы пораньше — и застала Серёгу за её ноутбуком. Он сидел за кухонным столом, ноги на стуле, курил, а рядом стояла кружка с остывшим кофе.
— Ты чего делаешь? — спросила она.
— Да так, интернет смотрю, — Серёга даже не подумал закрыть вкладки. — Ты же сама говорила, вай-фай хороший. Мне надо было срочно письмо отправить.
Оля почувствовала, как в ней поднимается что-то острое и горячее.
— А ты спросить не мог?
— Чего ты вечно придираешься? — огрызнулся он. — Мы ж свои.
Вечером она всё-таки заговорила с Антоном жёстче, чем раньше.
— Я так больше не могу. Они пользуются всем, что плохо лежит. Вещи мои таскают, ноутбук, еду едят, мусорить не убирают за собой. Ты не видишь этого?
Антон устало потёр лоб.
— Ну не знаю я, что делать. Серёга — брат всё-таки. Он всегда мне помогал, ты же знаешь…
— Помогал? — Оля рассмеялась, но в этом смехе не было радости. — Да он только и делает, что тянет с тебя. И с меня.
Антон молчал, будто обиженный ребёнок. Оля вышла из комнаты и швырнула подушку на диван. Ей хотелось кричать, но голос срывался внутри.
На следующий день соседка Валя снова встретила Олю у подъезда.
— Ну что? — многозначительно прищурилась она. — Ещё у тебя?
— У меня, — выдохнула Оля.
— Слушай, они у Лариски из третьего подъезда тоже так жили. Сначала «пока найдем», потом оказалось, что Серёга в долги влез. Он и на твоего Антошку может повесить что-нибудь, не удивлюсь.
— Да что ты, Валя, — отмахнулась Оля, хотя в груди что-то похолодело. — Антон не дурак.
Валя только хмыкнула.
На работе Оля стала раздражительной. Коллега Костя подошёл к ней на перерыве:
— Ты чего такая злая? У тебя что-то случилось?
Она махнула рукой.
— Да так, «гости» дома. Родня мужа.
— Ох, — Костя присвистнул. — Это хуже тараканов. Выгонишь?
— Не так просто, — вздохнула она. — Антон мягкий. Он всё ещё верит, что «ещё чуть-чуть».
В пятницу вечером Света привела в квартиру какую-то подругу — шумели на кухне, открыли вино, хохотали. Оля закрылась в спальне, но сквозь дверь слышала их смех. Антон где-то задержался на работе, звонок не отвечал.
Света без спроса достала их хрустальные бокалы. Те самые, что Оля берегла для семейных праздников.
Когда она вышла и увидела пятно красного вина на скатерти, то сжала кулаки так, что ногти врезались в ладонь.
— Ну ты не обижайся, Олечка, — проворковала Света, заметив её взгляд. — Мы аккуратно.
Оля не ответила. Она пошла в ванную, плеснула себе в лицо холодной водой и посмотрела на своё отражение. Под глазами — круги, волосы скатались в хвост, на лбу морщина. Она никогда так не выглядела за все годы замужества.
В голове вертелась только одна мысль: «Они здесь не останутся. Я это не пущу».
Но она ещё не знала, что утро субботы принесёт им «маленький сюрприз» от Серёги.
Субботнее утро началось с громкого стука в дверь. Оля ещё не успела заправить постель — в коридоре уже слышались голоса. Серёга возился с каким-то мужиком в замызганной куртке.
— Антоха! — крикнул он через всю квартиру. — Тут к нам электрик приехал!
Оля вышла босая, в халате. Антон стоял у порога сонный, с кружкой кофе в руках.
— Какой ещё электрик? — Оля посмотрела на Серёгу. — Зачем он тут?
— Да я договорился, — Серёга развёл руками. — Тут у тебя в коридоре розетка искрит, я ж для вас старался. Вот Степаныч подлатает.
— Ты хоть спросить мог? — Оля чувствовала, как щеки заливает жаром. — Мы людей в дом не звали!
— Ну ты как хочешь, — Серёга ухмыльнулся, — а я за безопасность отвечаю. Мы же все одной семьёй живём, правильно?
Антон промолчал. Смущённо потёр затылок, глядя в пол.
Пока электрик копался в проводке, Оля закрылась в кухне и попыталась собрать мысли. За столом сидела Света — спокойно ела их последний творог и листала в телефоне какие-то прически.
— Ты чего такая мрачная? — бросила она через плечо.
— Я устала. — Оля старалась не смотреть на неё.
— Ну ты не переживай, Олечка, — протянула Света с той самой своей вязкой «заботой». — Мы скоро съедем. Серёга вчера риелтору звонил. Правда, нам пока с деньгами туговато — ты же понимаешь.
— Это не мои проблемы. — Слова вырвались сами собой, хриплые.
Света замолчала. На секунду в её глазах мелькнул холод, колючий и злой. Но губы быстро растянулись в привычную улыбку.
— Ну ты чего, чего ты начинаешь? Мы ж не навсегда.
Вечером Оля увидела, как Серёга притащил из подъезда старый велосипед и поставил прямо в их коридоре.
— Это что ещё? — она не поверила глазам.
— Да у Степаныча сын продаёт, я куплю. Пока пусть у вас постоит.
— Нет. Пусть на улице стоит.
Серёга ухмыльнулся, будто это смешная шутка.
— Ты совсем что ли? Тут у вас тепло, а на улице его сперут.
Оля вспыхнула.
— Мне всё равно! Уберите!
Серёга кивнул Антону:
— Слышь, Антох, ты ей объясни. Она что-то психует последнее время.
Антон развёл руками. Мол, Оля, не начинай сейчас.
Оля ушла к себе в спальню и позвонила Тане — той самой подруге.
— Таня, я не знаю, что делать. Антон молчит. Они всё делают, что хотят.
— А ты сама поговори. — Таня не церемонилась. — Пусть слышат твой голос. Выставь их за дверь. Иначе так и будут вить из вас верёвки.
— Он же потом со мной поссорится…
— Зато ты спать будешь спокойно, поняла? — отрезала Таня.
Воскресенье выдалось липким, серым. Оля слышала, как Серёга шепчется по телефону в их кухне, как Света звенит чужими чашками, как хлопает входная дверь. Валя, соседка, снова встретила Олю у подъезда и кивнула в сторону её двери:
— Ещё сидят? Ну-ну. Смотри, чтоб потом самих вас не выгнали. Эти если присосались — не отлипнут.
Оля лишь молча кивнула.
Вечером Антон сказал, что Серёга хочет посидеть «всеми семьями», отпраздновать «скоро переезжаем». На столе стояли открытые банки с оливками, дешёвое вино. Света вертелась возле Антона — смеялась над его шутками, хлопала ресницами.
— Олечка, ты чего не пьёшь? — наигранно спросила она. — Ну давай же за наш будущий дом!
Оля посмотрела на эти чужие лица. На мужа, который отвёл взгляд, не выдержав её взгляда.
Позже, уже ближе к ночи, она увидела, как Света вытряхивает её косметичку.
— Ты что делаешь?! — голос у Оли дрогнул, но был твёрдым.
— Да мне только тушь надо, своя закончилась! — Света враз сделала глаза мокрыми. — Оль, ну не жалко же! Мы же как сёстры!
Оля замерла. Потом подошла и медленно забрала у неё косметичку.
— Ты мне не сестра, Света. — В голосе у неё что-то щёлкнуло. — И ты не хозяйка здесь.
Света разинула рот, но не успела ответить. В дверях появился Серёга.
— Оля, ты чего такая резкая? Ты что, против нас совсем?
Она посмотрела на Серёгу, на Антона, который стоял за его плечом и снова молчал.
— Я не против вас. Я против того, что вы у меня живёте, как в общежитии. Вы всё здесь трогаете, всё себе забираете, хозяйничаете. Я это терпеть не буду.
— Ты что, нас выгонишь? — Серёга хмыкнул, в его голосе мелькнула угроза. — Антоха, слышал? Она нас выгнать хочет!
Антон шагнул к Оле:
— Ну ты чего? Может, не надо вот так сразу?
Но Оля уже знала, что скажет. Она выпрямилась, глядя прямо в глаза Серёге.
— Ещё день их потерплю — потом сама выставлю за ворота, — Оля сказала жёстко.
В кухне повисла тишина. Антон опустил глаза, Света открыла рот, но ничего не сказала. За стеной соседская Валя приоткрыла дверь и, наверное, всё слышала. Оля знала — завтра разговор продолжится. Но сейчас внутри у неё было тихо и ровно. Впервые за все эти дни.
А что будет дальше — никто из них не знал.
Дала отпор свекрови