Мы же не договаривались, что вы приедете жить, - Лена с трудом сдерживалась

Лена вздохнула и закрыла крышку ноутбука. Было около восьми вечера, муж с сыном смотрели фильм в гостиной, и в квартире царила та самая редкая, уютная тишина, которую можно было почти потрогать руками. Она пошла на кухню — сварить травяной чай, потом — душ и в постель. Впереди воскресенье, а значит, целый день без зума, правок и срочных писем от клиентов.

Она уже набрала воду в чайник, когда зазвонил домофон.

— Кто там ещё?.. — пробормотала Лена, вытирая руки о полотенце.

— Это мы! — прозвучал весёлый, бодрый голос. — Привет-привет! Открывай!

Лена застыла.

Голос принадлежал Ирине — сестре её мужа, Ильи. Сестре, которую Лена избегала всеми способами. Весёлая, неунывающая, как все говорили. Но Лене всегда казалось, что за этим весельем скрывается что-то липкое, манипулятивное. Илья же считал, что Лена просто «не может терпеть людей проще себя».

— Кто это? — донёсся голос Ильи из гостиной.

— Ирина с Андреем… — Лена на секунду прикрыла глаза. — Они у подъезда.

Через пять минут в прихожей стояли Ирина и её муж, держа два чемодана, по пакету в каждой руке и блестя глазами.

— Устали ужасно! Ну и пробки сегодня! — Ирина чмокнула Лёву в макушку и шлёпнулась на пуфик. — Ну, где у вас чай?

— А… вы надолго? — Лена попыталась изобразить вежливый интерес.

— Ну ты чё, Лен, — засмеялся Андрей, — пока ремонт у нас не сделают. Там капец, плитку всю сдирают, сантехник пообещал воду на неделю отключить. А у вас как раз гостевая свободная. Мы ж тебе ещё зимой говорили, что подыскиваем жильё на время ремонта. Помнишь?

Лена ничего такого не помнила.

Илья к тому моменту уже вышел в коридор, и, судя по его лицу, не был особо удивлён.

— Вы же пока просто на пару ночей? — спросил он, явно чувствуя, как леденеет взгляд жены.

— Ага. Пару ночей… недельки две максимум, — Ирина уже скидывала кроссовки. — Мы же свои, чего нам гостиницу снимать. Это сколько бабла улетит!

— Да и скучно нам там будет, — добавил Андрей. — А тут семья, тепло, уют. У вас тут классно!

Лена смотрела, как чемодан Ирины перекатывается по полу. Он скрипел. Скрежетал. Звенел зловеще.

На следующее утро Лена проснулась от звука миксера.

Кухня, как выяснилось, с утра пораньше была занята Ириной — та решила испечь сырники. Лена вошла и увидела, как её свекровь, Зинаида Петровна, сидит за столом с чашкой чая.

— А вы?.. — Лена растерялась. — Что вы здесь делаете?

— Я с Иришкой приехала помочь! — Зинаида улыбнулась. — Мы ж давно не виделись. А тут так удачно совпало. Вы же не против?

— Против чего? — сдержанно уточнила Лена.

— Ну, что я у вас пару деньков тоже перекантуюсь, — весело сказала свекровь. — Всё равно у вас трёхкомнатная, не тесно.

Лена чувствовала, как у неё на затылке горит кожа.

— У нас, между прочим, две рабочие зоны, школа у Лёвы, и вообще — режим…

— Да не переживай ты! — отмахнулась Ирина. — Мы тихо. Прямо мышки.

Мышки начали с того, что сломали держатель для душа и забыли предупредить. Потом — «одолжили» Ленино бельё из сушилки, потому что «своё в чемодане внизу». Потом использовали её маску для волос — всю банку. А в пятницу Зинаида без предупреждения вызвала мастера, который приехал смотреть на «течь под кухонной мойкой», хотя Лена уже трижды говорила, что это просто конденсат от старого холодильника.

— Ну, подстраховалась, — сказала Зинаида, когда Лена попыталась возмутиться. — А то у вас тут, смотри, всё гниёт.

К понедельнику в доме уже не было никакой тишины.

Зато была Ирина, которая вела зум-созвон с ноутбука Лены. Была Зинаида, спорившая с Лёвой по каждому пункту домашнего задания. И был Андрей, который курил на балконе и включал сериал так громко, что Лена слышала реплики сквозь стену.

А Илья…

— Ну, это временно, — сказал он, когда Лена в очередной раз попыталась поговорить. — Это же моя сестра. Мы бы тебе помогли, если бы у тебя была беда?

— Но ты ведь не спрашивал, хочу ли я их впустить! — тихо сказала Лена.

— Потому что это очевидно. Ты у нас добрая, понимающая…

Лена отвернулась, чтобы он не видел, как её перекосило от этих слов.

Она добрая. Она понимающая. Она терпит.

Пока что.

Прошла неделя.

Лена шла домой с работы медленно, специально. Каждый день возвращение в квартиру напоминало игру в рулетку — в каком настроении сегодня Зинаида Петровна? Кто занял ванную? И снова ли кто-то использует её полотенце?

На лестничной площадке она столкнулась с соседкой, Верой Павловной.

— Леночка, а у вас что, ремонт? — осторожно поинтересовалась та.

— Почему вы спрашиваете?

— Да там у вас утром так стучали, я думала, стены ломают. А потом на лестнице кто-то обувь свою раскидал… Сын говорит — чуть не споткнулся.

Лена что-то пробормотала в ответ и поспешила в квартиру.

В прихожей, как назло, лежала куча обуви. Ботинки Андрея, кроссовки Ирины, тапки Зинаиды — всё вперемешку. Лёвин рюкзак был сдвинут, а вместо его куртки на крючке висел розовый пуховик.

На кухне шипела сковородка. Ирина, в её переднике, жарила котлеты.

— Привет, Лен! Ты не против, я твоего фарша взяла? А то у нас закончился, а мы так любим твои котлетки… Точнее, теперь уже мои! — она засмеялась.

Лена сжала пальцы.

— У меня был фарш на завтра. Для Лёвы.

— Ну, ничего, сваришь что-нибудь другое. Вы же не голодаете!

Ирина улыбнулась — широкой, «доброй» улыбкой, за которой Лена чувствовала стальную наглость.

— Кстати, — добавила Зинаида из гостиной, — мы тут подумали, может, сдвинем ваш письменный стол? Всё равно он у окна, а я хочу шить. Я привезла машинку. Очень мешает, когда рядом кто-то сидит. Может, вы с Ильей будете в спальне работать?

— Мы там и спим, — ответила Лена. — Там нет места для столов.

— Ну, как-нибудь уж уместитесь. Молодые, гибкие! — рассмеялась свекровь.

На следующий день Лена пришла домой и не нашла свою косметичку.

— Я её не трогала, — сказала Ирина, закатывая глаза. — Может, Лёва играл?

— Я не брал! — возмутился мальчик, сидя за столом с задачником. — Она сама вчера ею пользовалась!

Позже косметичка нашлась в ванной. Открытая. Кисти грязные, один из карандашей сломан.

— Извините, — спокойно сказала Лена, вечером глядя на Илью. — Но это уже невозможно. Они лазят по моим вещам, хозяйничают, не спрашивая. Я не хочу, чтобы это продолжалось.

Илья закрыл ноутбук.

— Лен, ты преувеличиваешь. Они семья. Им просто немного сложно сейчас.

— А мне легко? — повысила голос Лена. — Я прихожу домой и не чувствую, что это мой дом. Я не могу уединиться, не могу нормально поесть, поспать, поработать.

— Это временно…

— Сколько ещё?! — Лена почти кричала. — Неделя? Месяц? Полгода?

— Ты драматизируешь.

Он встал и пошёл на кухню, не дослушав.

Случайный разговор с подругой Машей по телефону стал для Лены спасением. Маша слушала молча, потом выдохнула:

— Лен, ты не обязана это терпеть. Они съедают твою территорию по кусочку. Знаешь, как лягушку варят? Не бросают в кипяток — а медленно греют воду. Чтобы не заметила, как умирает.

— Я пытаюсь не быть истеричкой, — прошептала Лена.

— А быть жертвой — это лучше? Ты имеешь право на свои границы. И твой муж должен тебя поддержать.

После этого разговора Лена впервые за много дней чувствовала ясность. На следующий день она решила серьёзно поговорить с Ильёй. Вечером, после того как уложили Лёву.

Он молчал, слушал.

— Я понимаю, что тебе сложно выбирать, — сказала она. — Но ты должен понять: я не против твоей семьи. Я против вторжения. Мне больно видеть, как ты это допускаешь.

Он долго молчал, потом сказал:

— Давай поставим дедлайн. Через пять дней — они ищут квартиру или возвращаются к себе. Я с ними поговорю.

Лена облегчённо выдохнула.

Пять дней.

Она выдержит.

Первые два дня после разговора с Ильёй прошли неожиданно спокойно. Казалось, будто кто-то щёлкнул выключателем: Ирина не влезала в её ноутбук, Зинаида перестала командовать на кухне, даже Андрей стал чаще уходить из дома. Лена почти начала верить, что договорённость сработала.

На третий день на кухне она заметила, что её контейнеры с приготовленной едой исчезли.

— Я отнесла их Андрею на работу, — спокойно сказала Ирина, перемывая кружки. — Там столовку закрыли, а готовить он не успел.

— Это была еда для Лёвы. На два дня. И для меня на работу.

— Ну, чего ты заводишься? — Ирина недовольно взглянула через плечо. — Завтра приготовим ещё. Ты же дома, можешь сварганить, ты у нас молодец.

Лена почувствовала, как внутри поднимается глухая, горячая волна — от поджелудочной до щёк.

Она ничего не сказала. Просто вышла. Дверь хлопнула.

Вечером Илья выглядел раздражённым.

— Ты могла бы не устраивать спектакль, — бросил он. — Они стараются, ты только напряжение создаёшь.

— Ты сам говорил: через пять дней — они уезжают. Это третий. Мне просто нужно дожить до пятницы.

— Ты считаешь дни? — он фыркнул. — Может, ты уже записала, в котором часу выставить их чемоданы?

— Может быть, — Лена отвернулась. — Если ты не хочешь быть взрослым и озвучивать границы — значит, придётся это делать мне.

На четвёртый день всё окончательно сорвалось.

Лена вернулась с работы раньше обычного: в рекламном агентстве, где она вела проекты, слетел дедлайн, клиент перенёс встречу. Она мечтала просто прилечь.

Но в квартире — грохот.

Ирина включила музыку на колонке, Зинаида переехала с швейной машинкой в гостиную. Андрей растянулся на диване, ел лапшу из кастрюли и смотрел ютуб.

А Лёва… Лёва сидел в коридоре, на коврике, с учебником на коленях.

— Почему ты тут, зайчик? — Лена присела рядом.

— Мне бабушка сказала, что я ей мешаю. А тётя Ира кричала, что я шуршу листами. А в спальне вы с папой спите…

У Лены потемнело в глазах. Она поднялась. Медленно.

— Можем поговорить? — спросила она у Ирины.

— Конечно, — та улыбнулась, словно ничего не произошло.

Они вышли на кухню. Зинаида осталась в зале, перебирая катушки.

— Завтра пятница, — начала Лена. — Вы обещали съехать.

Ирина смерила её оценивающим взглядом.

— Вообще-то, мы ещё не нашли подходящую квартиру. Агент говорит — через неделю будет хороший вариант. Поживём пока тут.

— Мы не договаривались на «пока». У нас были сроки.

— Лен, ты что, нас выгоняешь? — Ирина вскинула брови. — Это не по-человечески. Мы же семья. Ситуация нестандартная. Мы надеялись на твоё понимание.

— Моё понимание закончилось, когда вы выкинули вещи моего ребёнка из комнаты. Когда стали хозяйничать, не спрашивая. Когда я начала чувствовать себя гостьей в собственной квартире.

В этот момент вошла Зинаида, сложив руки на груди.

— Всё, ясно. Ты, значит, против нас. Хоть бы притворилась, что рада. Ты думаешь, мы хотим у вас сидеть? Нам и самим неудобно.

— Тогда почему вы продолжаете?

— Потому что ты бы всё равно не отказала! — вспылила Зинаида. — Ты всегда изображаешь такую вежливую. А внутри — холодная, расчётливая.

— Хватит, — тихо сказала Лена. — Я больше не обязана быть удобной.

Ирина вздрогнула.

— То есть ты на полном серьёзе говоришь, чтобы мы ушли?

— Да.

Тишина. Даже телевизор в гостиной, кажется, притих.

Ирина прошла мимо, задела плечо, как бы случайно.

— Я знала, что ты с характером. Но не думала, что такая стерва.

Лена осталась одна на кухне. Гудели виски. Руки дрожали.

Через минуту в дверях появился Илья.

Он стоял, не решаясь войти.

— Ты действительно считаешь, что права? — спросил он. — Вот так — выгнать сестру?

— Я не выгоняю. Я защищаю то, что ещё осталось от моего пространства. От нас с тобой. Если тебе это не нужно — скажи честно.

Он смотрел долго, не мигая.

— Я… подумаю, как сделать по-другому. Чтобы всем было удобно.

— Всегда всем, только не мне, да? — горько усмехнулась Лена. — Понимаешь, Илья, с тобой невозможно быть партнёрами. Только обслуживающим персоналом.

Он не ответил. Ушёл в комнату. Лена слышала, как за ним тихо закрылась дверь.

Пятница выдалась мутной, липкой — и по погоде, и по ощущениям.

На работе Лене не шлось. Все говорили, что она стала какой-то «отстранённой», и в целом это было правдой. Последние недели вымотали. Казалось, что она больше не живёт, а выжидает — как будто в её доме идёт операция, а она — случайная прохожая в коридоре реанимации.

Когда она пришла домой, в квартире стоял запах пельменей и лак для ногтей. Ирина делала педикюр прямо в гостиной, сидя на диване, положив ноги на табуретку. Андрей пялился в планшет, не отрываясь. Зинаида рылась в кухонном шкафу. Илья заперся в спальне.

— Мы, кстати, решили, что останемся до конца месяца, — бодро сообщила Ирина, как только Лена переступила порог. — Я вчера нашла очень хорошее предложение, но въезд только с пятнадцатого. Ты ж не против?

Лена остановилась.

— Что значит «решили»?

— Ну, поговорили с Ильёй. Он сказал, что обсудит с тобой, но… — Ирина сделала вид, что скромничает. — Я подумала, ты же не зверь. Терпеть осталось совсем немного.

— Сколько можно это терпеть? — Лена смотрела на неё почти с изумлением. — Вы вторглись в наш дом. Захватили комнаты. Приватность. Пространство. Всё. Вы даже не спросили, удобно ли это нам.

— Да брось, — отмахнулась Ирина. — Ты всё драматизируешь. Это всё — бытовуха. Мы же не лезем в душу.

— А куда вы лезете? — голос Лены подрагивал. — В ванную, когда я там. В мои вещи. В еду моего сына. Вы решаете за меня. Илья с вами советуется, но не со мной. Я вообще-то тут живу. Это мой дом!

— И мой тоже! — раздался голос Ильи из спальни. Он открыл дверь. — Я устал от претензий. Я хотел, чтобы всё было спокойно. А ты всё усложняешь.

— Я ничего не усложняю, — медленно произнесла Лена. — Я просто хочу, чтобы моё мнение тоже значило хоть что-то.

— Ну извини, что у нас семья! — Илья повысил голос. — И что я не могу вот так просто выставить сестру на улицу. У неё и так жизни не сахар!

— У Ирины — не сахар?! — Лена аж закашлялась от абсурда. — Это она делает педикюр в гостиной и объедает нашего сына, между прочим. А ты… ты боишься не понравиться. Боишься, что тебя осудят. И сдаёшь меня. По капле. По ложке.

— Я просто хочу мира!

— Ты хочешь тишины. Удобной жены, которая не возмущается, когда по её спине ходят. Ты хочешь, чтобы я молча терпела.

— Ну не знаю, Лен, — вмешалась Зинаида, — может, тебе просто стоит быть попроще. Ты слишком болезненно реагируешь. Все люди — как люди, а ты…

— Да, именно. Все — как люди. А я — нет, — Лена выдохнула. — И знаете что?

Она подошла к двери спальни. Открыла. За ней было тихо. Лёва читал. Он поднял глаза, увидел мать — и как будто расслабился.

— Мы с Лёвой уезжаем, — тихо сказала Лена. — У Маши есть свободная комната. Я не собираюсь жить в квартире, где мной помыкают.

— То есть ты сбегаешь? — усмехнулась Ирина.

— Я ухожу, потому что вы остались. Вас никто не звал. Мы не договаривались, что вы приедете жить, — Лена с трудом сдерживалась. — А если вы считаете, что можно всё решать без меня — решайте и дальше. Только уже без меня.

Илья не пошёл за ней.

Не сказал ни слова, когда она собирала вещи.

Зато Ирина шепнула:

— Ты сама всё разрушила. Не мы.

Лена не ответила.

В коридоре стоял чемодан. Рядом — Лёвин рюкзак.

Сзади хлопнула дверь.

Сверху капала вода с балкона.

Снизу выла собака у соседей.

Лена посмотрела на сына.

— Всё нормально, — сказала она. — Мы просто немного подышим. На расстоянии.

И шагнула за порог.