Когда Алексей и его жена Марина переехали в свою маленькую квартиру на окраине города, они надеялись, что это будет их убежище, место для их семейного счастья и покоя. Молодая пара, только что ставшая собственниками жилья, мечтала о том, чтобы жить спокойно, без лишних хлопот и вмешательства извне. Однако, как часто бывает, жизнь не всегда оправдывает ожидания.
— Мам, мы с Алексеем купили квартиру, переезжаем! — с радостью сообщала Марина своей матери.
— Ах, как здорово, — ответила теща, Нина Васильевна, с едва скрываемым интересом. — И когда мы сможем приехать к вам? Я всегда буду рада помочь, если что-то нужно.
Так началась эта история. Нина Васильевна, женщина властная и привыкшая контролировать все вокруг, сначала, как и многие родители, приезжала с визитами, чтобы помочь и поддержать. Но через пару недель ее «поддержка» начала ощущаться как давление.
— Ты положила полотенца не в том месте, — заметила Нина Васильевна, осматривая шкафы в ванной. — Воду после душа не вытираешь, как положено, а так… Ну что это такое, на полу, а ведь у вас тут и так не ахти какой порядок!
Алексей старался не обращать на это внимания. Его жизнь в семье всегда была сложной, но он надеялся, что это будет лишь временным неудобством. Он ведь знал, что свекровь — женщина с характером. Она привыкла все контролировать. Но здесь, в этой квартире, он хотел, наконец, быть хозяином своей жизни, без вмешательства.
— Я все сделаю, мам, спасибо! — сказала Марина, быстро смахнув пыль с полки, избегая конфликта. Она не могла не согласиться с матерью. В этом Марина была похожа на свою мать: всегда старалась угодить, избегала напряженных разговоров.
Через несколько дней Нина Васильевна вернулась в их дом с полной сумкой продуктов.
— Я купила все, что вам нужно, как же вы без меня! — заявила она с гордостью, достав пакеты из машины. — Вот закатки, огурчики, помидорчики, все по высшему разряду. Ничего не поделаешь, старые рецепты — они, как правило, самые лучшие.
Алексей почувствовал, как зажимается в груди. Закатки? У них и так есть все необходимое, но она принесла еще. В ответ на его молчание она решила добавить:
— И, кстати, у вас тут в холодильнике вечно пусто! Ты что, совсем на кухне не готовишь, Алексей? Раньше все время что-то возил с работы, все магазины «первой необходимости» обходил, а теперь что?
Мужчина промолчал. Его раздражение нарастало, но он сдерживался. Он не мог не понять, что Нина Васильевна всегда считала себя центром их жизни, а теперь становилась центром их дома. Вся квартира начинала напоминать музей, в котором свекровь, а не они, были главными экспонатами.
Первые пару недель все еще было достаточно мирно. Алексей продолжал молчать, избегая конфликтов. Но что-то внутри уже начинало давить, зная, что вот так, по чуть-чуть, свекровь завоевывает все больше территории. И если он не будет что-то менять, вскоре дом окажется ее крепостью.
Так прошел тот первый месяц. И в голове у Алексея стали проясняться мысли: надо было что-то решать. Нельзя просто так игнорировать постоянное вмешательство. Тем более, она, эта женщина, казалась ему все более навязчивой.
С каждым днем давление Нины Васильевны становилось все сильнее. Алексей не мог понять, как его жена, Марина, так легко на все это реагирует. Ведь она была взрослой женщиной, она сама выбирала своего мужа, сама решала, куда им переезжать, но почему-то каждый ее шаг теперь будто был под пристальным наблюдением матери.
Через пару месяцев после их переезда в квартиру, Нина Васильевна приехала в очередной раз. На этот раз она привезла с собой не только продукты, но и намерения провести генеральную уборку. Алексей был на работе, и у него не было выбора, кроме как оставить свою жену наедине с ее матерью. Когда он вернулся, то обнаружил, что свекровь буквально переставила мебель в их квартире, разложила вещи по-своему и повесила новые шторы, которые она считала «стильными».
— Мам, ну зачем ты это сделала? Мы же только недавно все расставили! — с тревогой спросила Марина, входя в комнату.
— Так ты, видно, не понимаешь, как в этом доме все устроено, — ответила Нина Васильевна, даже не подумав извиниться. — Эти шторы слишком темные, они подчеркивают тьму и уныние! Я выбрала такие, чтобы в доме было светлее. Ты же сама говорила, что не можешь справиться с уборкой, — продолжала она, не обращая внимания на возражения дочери. — Так что, теперь все будет как положено.
Алексей, зайдя в квартиру, сразу почувствовал, что что-то не так. Его личное пространство, которое он с такой гордостью обустроил, теперь стало неузнаваемым. Все его старания потеряли смысл, потому что кто-то решил, что лучше знает, как это должно выглядеть.
— Я не просил помощи, — сказал он, сдерживая гнев. — У нас все нормально, мы сами справимся.
Но его слова не возымели действия. Нина Васильевна только улыбнулась.
— Конечно, конечно. Но вы же молодые, у вас не хватает опыта, не переживай, я все сделаю. Ты просто расслабься, дорогой, я на месте.
Алексей почувствовал, как его терпение иссякает. Он не мог поверить, что свекровь зашла так далеко. Она даже не пыталась понять, что это их дом, их жизнь. Он вспоминал, как они с Мариной, еще до свадьбы, мечтали о своем уголке, как строили планы. Но теперь все это становилось все более невозможным.
Вечером того дня Нина Васильевна не отошла от кухни. Она готовила ужин, все время давая советы, как нужно правильно жарить картошку, как сделать соус, чтобы «по-настоящему вкусно». А когда Алексей пришел с работы, он увидел, как Марина сидит за столом с телефоном в руках, слушая очередную порцию «жизненных советов» своей матери.
— Ну как тебе мои советы, дочь? Ведь я все-таки не просто так сюда приехала, — с ехидной улыбкой сказала Нина Васильевна. — А то ведь, что бы ни делала, все равно не угодишь. Так или иначе, нужно всегда думать о будущем!
— Да, мам, все отлично, — сдержанно ответила Марина, стараясь выглядеть спокойной. Она слишком долго избегала откровенных разговоров с Алексеем о матери. Ей было неудобно. Она не знала, как дать понять матери, что нужно дать им пространство.
Алексей не мог больше терпеть. Он чувствовал себя как чужой в своем же доме. Каждый день становился все более душным, и воздух в квартире, казалось, сужался.
Нина Васильевна же с каждым днем становилась все увереннее в своем праве находиться здесь. Она часто заходила в их спальню, проверяла, как Марина заправляет постель, не находила ли она каких-то следов беспорядка. Иногда, под видом заботы, она начинала выяснять финансовые дела: сколько они тратят, сколько денег откладывают, и, конечно же, как много нужно потратить на «покупки, которые очень важны для семьи».
— Это же надо, как ты распоряжаешься деньгами, — однажды сказала Нина Васильевна, вытаскивая из Марининой сумки чек из магазина. — Эти цветы, помидоры, да и вообще… Ты знаешь, что в магазине всегда можно найти более выгодные предложения?
Алексей уже не мог сдерживаться.
— Мам, прекрати, — сказал он, почти кричав. — Ты каждый раз вмешиваешься в наши дела, это уже слишком!
Но Марина лишь виновато посмотрела на мужа, ни словом не поддержав его.
Наступил тот момент, когда Алексей не мог больше молчать. Он понял, что либо он решит этот конфликт, либо его семья окажется на грани разрушения. Каждый визит Нины Васильевны теперь воспринимался как вторжение, и каждый ее совет или указание вызывали у него все больше раздражения. Он не знал, как объяснить это Марине, которая, казалось, была поглощена заботой о матери и не замечала, как все это влияет на их отношения.
Однажды, когда Нина Васильевна в очередной раз приехала с полными сумками продуктов и принялась за приготовление ужина, Алексей не выдержал. Он вернулся с работы пораньше и застал картину, от которой его сердце сжалось.
Мать сидела на кухне, разложив продукты, и давала указания Марине, как «правильно» нарезать мясо. Они вместе смеялись, как в старые добрые времена, когда Марина была еще девочкой, а Нина Васильевна все решала за нее.
Алексей подошел к кухне, в руках сжимая пакет с документами, и, почувствовав, как нарастает напряжение, вдруг резко спросил:
— Ты, Марина, когда мне расскажешь, что происходит? Почему каждый раз, когда твоя мама приезжает, я оказываюсь в роли наблюдателя?
Марина повернулась к нему с извиняющимся взглядом, но, увидев выражение лица Нины Васильевны, замолчала. Теща, не дождавшись ответа, подняла брови и не сдержала своего раздражения.
— Ну, конечно, ты всегда так! Ты всегда все перекручиваешь! Ты же знаешь, что я только ради вас стараюсь! А ты, Алексей, — ты что, серьезно думаешь, что ты один здесь все решаешь? Сколько можно молчать! Это же наш дом, а ты тут, как инородное тело!
Алексей был на грани. Он больше не мог терпеть этих обвинений. Его чувства были подавлены годами молчания и уступок. В этот момент он не думал о том, как будет выглядеть финал этого разговора, он думал только о том, как наконец высказать все, что накопилось.
— Это наш дом, и я тоже здесь хозяин! Но, похоже, ты думаешь, что ты все решаешь, что ты можешь вмешиваться в нашу жизнь, и, возможно, ты думаешь, что ты должна контролировать, как я трачу деньги и как мы живем! — он сказал это громко, с яростью, которая уже давно накопилась.
Нина Васильевна осталась непоколебимой.
— Ты же все время жалуешься, что тебе не хватает моего участия. И вот, когда я все делаю, ты начинаешь возмущаться! — её голос становился все громче, и в нем было столько силы, что она казалась непреложной, как скала.
Марина снова попыталась вмешаться, но ее взгляд был рассеянным. Она даже не осознавала, что ее мать уже давно переступила границы. Теща была такой настойчивой, такой уверенной в себе, что Марина вновь опустила глаза и не сказала ни слова.
Алексей чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. Он чувствовал себя словно в клетке, в которой чужой человек распоряжается всем, даже его жизнью.
— Ты каждый год так: приехал, поел, закаток забрал и исчез, — наконец, не сдержавшись, произнесла Нина Васильевна, с горечью и упреком в голосе, но в ее словах звучала и какая-то обида на весь этот дом. — Ты думаешь, я не замечаю, как ты хочешь от меня избавиться? Как ты строишь свою жизнь без меня? А я что, так, для галочки? Я ведь мать твоей жены! Я не могу спокойно смотреть, как она страдает. Она — моя дочь, и я обязана заботиться о ней! Но ты, похоже, не понимаешь этого.
Алексей почувствовал, как его переполняет злость и отчаяние. Он больше не мог мириться с этим, не мог сидеть и ждать, пока его жизнь снова станет чем-то второстепенным в ее глазах.
Он повернулся к Марине.
— Ты должна решить, где твой дом. Ты хочешь, чтобы мама продолжала так жить у нас, или ты готова сделать выбор? Ты ведь прекрасно понимаешь, что я не могу продолжать так!
Марина вскочила и подошла к окну. Она стояла, не в силах ответить. Она пыталась что-то сказать, но слова никак не выходили.
Теща, наблюдавшая за этим, улыбнулась.
— Ну что ты хочешь от этой девочки? Она не может сама выбирать, Алексей. Ты же не видишь, что ей нужна помощь. Она всегда была такой, слишком слабой для этого мира. А ты, Алексей, вместо того чтобы поддержать ее, только меня критикуешь.
В этот момент Алексей понял, что дальше жить в этом доме с такими отношениями невозможно. Он почувствовал, что его терпение иссякло.
— Я ухожу, — сказал он тихо, но уверенно. — Я больше не могу жить в этом хаосе. Ты забрала все, что было важным для нас, а я больше не буду молчать.
Марина не ответила. Теща не возразила.
Алексей тихо взял свою сумку, и, несмотря на все попытки свекрови остановить его, спокойно покинул дом.
Разрушенные отношения, сломанные мечты о семейном счастье — все это осталась позади. И в тот момент, когда он уходил, в голове его звучала единственная фраза:
— Ты каждый год так: приехал, поел, закаток забрал и исчез…
Я тебе квартиру отпишу, — пообещала родственница