— Мама, мам, забери меня отсюда!
Жалобный детский голос – совсем не то, что хочешь услышать по телефону в два часа ночи.
Хотя и понятно, что раз шестилетка звонит тебе в такое время – ситуация будет из разряда «спасите наши души».
— Солнышко, давай не плачь и, пока мама собирается, спокойно расскажи мне, что случилось.
— Забери меня, — всхлипнула в трубку Ника.
— Хорошо, я тебя заберу. Но ты сейчас успокоишься и расскажешь мне… — Марина уже понимала, что ехать к свекрови на дачу придется.
И ведь не отправишь Стаса разбираться, что там его мать учудила!
И даже не позвонишь ему пожаловаться хоть сейчас, хоть утром – связи нет и не предвидится, разве что письма доходят, да и то через несколько недель.
А пожаловаться очень сильно хотелось.
— Так, ты кому там названиваешь в такое время?! Люди спят уже!
А ну клади трубку и иди обратно, все развлекаются, а она тут сидит, сопли на кулак мотает!
Судя по тому, что связь после этого сразу оборвалась – Ника бросила трубку.
Или, что так же вероятно, телефон у нее забрала и на кнопку отбоя нажала бабушка.
Выяснять еще и это Марине не хотелось. Все, чего она желала – быстро съездить за ребенком, выяснить, что там пошло не так, ну и вернуться домой, чтобы выспаться.
Единственное, что ее радовало в этот момент – что нынче ночь с субботы на воскресенье и с утра не надо будет тащиться на работу.
Вот как знала она, что ничего хорошего из идеи «отпустить девочку к бабушке на дачу» не выйдет.
Но и Ника сама просила, и муж перед отъездом на вахту так радовался, что его мать все же решила наладить со внучкой контакт.
Так уж получилось, что из троих детей Стас был самым нелюбимым.
Обычно этот титул достается старшему ребенку в семье, но в случае этой семьи титул изгоя достался вместе со всеми вытекающими последствиями среднему.
Ну а как иначе, если старшим был долгожданный сын-первенец, наследник.
Правда, так и не понятно до сих пор, что именно предстояло наследовать кроме продавленного дивана в дышащем на ладан деревянном домишке?
Младшей и последней должна была стать девочка, так как семья хотела изначально двоих разнополых детей.
Вот только вместо желанной девочки сначала у родителей получился косяк, то есть Стас.
И если со старшим и младшей носились, как с писаными торбами, то Стасику особо родительской любви и заботы не доставалось.
И если со своей участью Стас худо-бедно смирился, то вот терпеть то, как вся родня игнорирует его жену и ребенка, было неприятно.
И что с этим делать, непонятно было тоже. Не заставишь их ведь вот так взять – и полюбить Марину и маленькую Веронику.
Ровно до пяти Марининых лет продолжался этот игнор, а потом бабушка взяла – и полюбила вдруг ни с того ни с сего внучку от «лишнего» ребенка так же, как и остальных детей.
Полюбила настолько, что все выходные проводила с маленькой Никой.
Провожала ее на репетиции танцевального кружка, в бассейн и на гимнастику, следила, чтобы девочку не обижал никто на детской площадке.
А потом начала забирать к себе ребенка на выходные. Несколько раз – просто на день, в субботу или воскресенье, а вот вчера с утра попросила разрешения взять девочку с ночевкой.
Уж что она там пообещала Нике, Марине было неизвестно, но глазенки у дочери прямо горели от перспективы провести время с бабушкой и другими детьми.
Да, пожалуй, дело было как раз в большом количестве родственников и близких друзей семьи, проживающих в той же деревне.
Ника еще в первое прибытие без проблем влилась в детскую компанию, с некоторыми даже переписывалась и созванивалась, когда позволяли родители.
Марина решила, что ничего плохого не случится, тем более, что свекровь производила впечатление вменяемого человека.
Но казаться, не значит «быть».
Деревенский дом встретил сиянием всех окон. Отовсюду лилась громкая музыка, от которой моментально заложило уши.
Непонятно, включили ее только сейчас, или же шумодав в микрофоне Никиных наушников так хорошо отработал, что при звонке эту какофонию Марина не услышала.
Казалось бы, даже в частном секторе на подобный бардак могут пожаловаться соседи, но окна ближайших домов были темными, что предполагало либо отсутствие жильцов в принципе, либо… их нахождение в этом же доме на импровизированной вечеринке.
Марина зашла внутрь дома и тут же закашлялась. Похоже, никто из гостей не утруждал себя правилом «дымить только на улице».
В помещениях висели клубы дыма, на веранде и на кухне сидели две группы незнакомых Марине взрослых, что-то обсуждая на повышенных тонах.
Нику она нашла в зале, где она вместе с другими детьми сидела в окружении кучи старушек и как раз залилась слезами, когда ей задали какой-то вопрос.
— А ну не позорь меня. Спросили – отвечай и показывай, а не истерики свои включай… — отчетливо донеслось до Марины, когда она подошла ближе.
— Что здесь происходит?! – перекрикивая музыку, рявкнула она, опуская дочери на плечо свою ладонь. – Надежда Михайловна, почему в такое время дети еще не спят? Что вообще здесь за шабаш?!
— Мама, пойдем отсюда!
— Да сиди ты, чего орешь, — попыталась было дернуть вскочившую Нику обратно на диван «любящая бабушка», но Марина тут же схватила женщину за руку и с силой сдавила.
— А ну руки от нее уберите. Ника, вещи где? Мы уходим.
— Ой, вы только посмотрите, разобиделись они. Что, ябеда, нажаловалась мамочке? – захихикала незнакомая Марине старушка.
Что там ответила ей свекровь, женщину уже не волновало. Выяснять отношения среди происходящего бедлама желания не было. Хотелось домой и спать.
— Мам, прости, я не хотела звонить, я просто… — начала снова всхлипывать Ника, стоило Марине посадить ее в машину и закрепить в детском кресле.
— Так, Никуш, давай сразу договоримся, мама на тебя не злится. И ты правильно сделала, что позвонила.
Что вообще там бабушка устроила вместо того, чтобы спать тебя уложить в десять, как мне обещала?
— Она сказала, что будет весело. Но весело было только с самого начала, — грустно вздохнула Ника.
— А поподробней?
Наводящими вопросами и уточнениями из ребенка получилось вытянуть следующее.
Оказывается, в этом славном семействе есть славная традиция хвастаться «своим» ребенком перед чужими семьями.
Судя по всему, Ника, которая танцует, занимается гимнастикой и хорошо для своего возраста плавает, именно этим бабушке и стала интересна.
Мол, «вот у меня внучка, как цирковая обезьянка, и так, и так, и вот так могёт».
Посиделки такие каждые выходные для пенсионеров в порядке вещей. Ну, кто-то, конечно, просто выпить приходит и о жизни поболтать, а те, у кого внуки-племянники есть – начинают хвастаться своими детьми.
А чтобы, значит, не вхолостую хвастаться, можно детей заставить либо показать что-нибудь, либо стишки порассказывать.
— Сначала это было похоже на то, как конкурсы в садике на праздниках делали. Кто лучше стишок расскажет, кто на шпагат сможет сесть, кто быстрей на вопрос ответит.
Меня даже конфетами угощали. А потом я захотела спать, а меня не отпустили, сказали, что еще рано и уйдем мы в кровать только когда гости разойдутся.
А потом я не захотела на вопросы отвечать и бабушка меня отругала. Я тебе позвонила, а она меня увидела, утащила в зал и опять заставляла отвечать, а потом ты приехала.
— Вот же старая… — Марина вовремя прикрыла рот.
Не хватало еще ей ребенка новым словам обучить.
Нет, конечно, есть вероятность, что все эти слова Ника уже знает, но дурной пример их употребления лучше все-таки не подавать.
Остаток ночи прошел скомкано: Марина умудрилась без происшествия добраться домой, искупать, накормить и уложить спать зевающую дочь, а потом, отключив телефон, вырубиться самой.
Проснувшись с утра ближе к обеду, она первым делом позвонила свекрови и, убедившись, что Ника еще спит, просветила свекровь, в каком месте ее теперь рады видеть и почему больше ее к девочке не подпустят на пушечный выстрел.
Ника тому, что с бабушкой больше видеться не будет, была рада. Марина тоже не особо расстраивалась.
Больше всего происходящее, конечно, ударило по вернувшемуся из командировки Стасу, который почему-то надеялся на лучшее и думал, что мама просто стала более сентиментальной на старости лет и решила наконец-то если не детей, то хотя бы внуков любить одинаково.
Впрочем, утешили мужчину в его настоящей, им же созданной семье, очень быстро. Мол, люди не меняются, вины твоей в этом нет, забудь, забей и живи дальше.
Свекровь еще пыталась несколько раз навязать Нике свое общество но очень быстро получила от ворот поворот и дорогу к их дому забыла. Этому обрадовалась уже вся семья – не нужны им такие бабушки.
Свёкор пожалел квартиру для сына