— Не надо кричать, просто объясни, что это значит, — просил Вадим.
— Ничего это не значит! – кричала в ответ Катя. – Просто детский рисунок и все!
— Я понимаю, — Вадим старался говорить спокойно. – Не надо кричать, пожалуйста! Слава же все слышит!
— А пусть слышит! Пусть! – Катя размахивала руками. – Пусть все слышат! Надо же такое, из-за какого-то рисунка он мне допрос устраивает!
— Катюша, никакой это не допрос. Я просто спрашиваю, что это значит, — он постучал пальцем по детским рисункам на столе.
— Ничего это не значит! И вообще, что могут значить детские рисунки? Ты психологом стал, который по рисункам детский внутренний мир узнаешь?
А я тебе скажу, хорошие рисунки! Мы в садике такие же показывали воспитательнице! И она сказала, что все хорошо!
— Это хорошо, что хорошо, — Вадим начинал заводиться. – Ты мне можешь объяснить, почему рисунки одинаковые, а подписи разные?
— Господи, да что может написать пятилетний ребенок? – возмущалась Катя. – Он буквы только полгода как узнал! Вот и пишет всякие! И слова пишет всякие!
Недавно на рисунке написано огурец, а там машинка была нарисована! Так что, мне его в коррекционную школу отправить из-за того, что он машинку огурцом подписал?
Катя была многословна, а это был плохой признак. Люди так говорят, когда хотят что-то скрыть или в чем-то запутать.
И Вадим это понимал. Он был старше Кати, да и опыт в общении с людьми имел немалый.
— Катя, я тебя в последний раз прошу, объясни мне, почему Слава подписывает рисунки для разных отцов? Вот для меня, — он отложил один лист, — вот для папы Коли, а вот для папы Миши. А вот и для Артура!
— Я тебе в последний раз говорю, ребенок просто пишет разные имена! И все! – Катя схватила рисунки со стола. – Просто! Это всего лишь детские рисунки! А ты тут теорию заговора развел!
— Катя, это не теория заговора, это похоже на развод на деньги! – Вадим склонил голову.
— Ах, вот ты куда выкрутил! – воскликнула Катя, хватаясь за сердце. – Я так и знала, что этим закончится! Что, сыну денег пожалел? Ну и не надо!
Ничего нам от тебя не надо! Мы сильные, мы справимся! А ты! Ты! Никогда больше сына не увидишь!
— Катя, ты знаешь, что я развелся. С Анной у меня детей не было. Давай установим мое отцовство и поженимся, — предложил Вадим. – И не будет больше никаких недоразумений! Я вас заберу в свой загородный дом!
— Обидел, а теперь подкупить меня хочешь? – прокричала Катя в лицо мужчине. – Нет уж! Слава это мой ребенок! И твой!
А раз ты его тогда на себя не записал, так ты просто недостоин быть вписанным в его свидетельство о рождении!
— Катя, я экспертизу могу заказать, — произнес Вадим. – По ДНК установят.
— А я тебе не позволю! Сейчас ты ему никто! И у тебя права нет взять моего сына на экспертизу! – выпалила Катя.
— Кать, я же через суд могу пойти, — спокойно ответил Вадим.
— Давай! Угрожай матери своего сына судом! Ты только на это и способен! – Катя отвернулась.
Вадим смотрел, как подрагивают плечи Кати, а потом тихо произнес:
— Катя, Слава, точно, мой сын?
Она резко развернулась. На лице и следа нет, что она плакала. А в глазах ярость:
— Да, как ты смеешь сомневаться в том, что Славочка твой сын?
— Прости, но очень многое на это указывает, — сказал Вадим извиняющимся тоном. – А рисунки…
— Все! Уходи! – Катя указала на дверь. – Я поняла, что ты за человек! Гнилой насквозь! Нам со Славочкой такой папа не нужен! Мы лучше голодать будем, чем от тебя хоть копейку возьмем!
Убирайся! И больше не появляйся в нашей жизни! А чтобы ты нас своими судами не пугал, мы завтра же уезжаем к моей родне за границу!
— Катя, ты не права, — Вадим покачал головой. – Я сейчас уйду, но приду завтра! Надеюсь, ты остынешь! И мои предложения о браке, загородном доме и экспертизе остаются в силе!
— Да, иди ты со своей экспертизой! – прокричала Катя.
— До завтра, — сказал Вадим и вышел из квартиры.
Связи на стороне никого не красят. А что делать, если приоритеты с годами меняются?
Когда Вадиму было двадцать лет, последнее, что он хотел – это дети.
Он хотел строить карьеру, добиваться уважения и положения в обществе. Хотел заработать много денег. А за эти деньги он хотел шикарную жизнь.
Машины, часы, костюмы, браслеты, галстуки. Хотел дорогие курорты, посетить необычные места.
Вадим хотел реализации! Чтобы он был не просто Вадимка – хороший мальчик! Он хотел быть Вадимом Леонидовичем!
Серьезным человеком, к которому не только прислушиваются, но чтут! И чтут за успех! За умение ставить цели и добиваться их!
И, как не хотел он детей, так же он не хотел одиночества. И покупать компанию для путешествий он не хотел тоже.
Достаточно было набрать номер, и к его услугам будут разные девушки, которые и досуг скрасят, и постель согреют, и в переговорах с партнерами беседу поддержат. Но такие одноразовые отношения ему были противны.
Он задумался о семье. Скорее, больше о жене! И не простой жене, которая станет борщи варить и покорно ждать своего добытчика с работы.
А жена в том смысле, что соратница! С которой вместе, бок о бок, они будут покорять вершины бизнеса! И с которой потом тратить деньги на курортах.
А самое главное, она должна была разделать мнение самого Вадима, что вес в обществе и значимость намного важнее каких-то там детей!
Встреча с Анной стала выигрышным билетом в человеческой лотерее. У нее в раннем возрасте была какая-то травма, поэтому детей она не могла, ни родить, ни выносить, ни дать яйцеклетку.
И она к своим двадцати годам уже смирилась, что родных детей у нее ни под каким соусом быть не может!
А чужие дети ее не устраивали.
И она, как и Вадим, мечтала только о самореализации.
Они нашли друг друга.!
О! Как они вели дела! Если они ввязывались в тендер, их конкуренты спешно отзывали предложения. А смысла не было. Куда заходили Вадим с Анной, там они и побеждали! А потом, что бесило многих, всегда выполняли свои обязательства.
Благосостояние росло, уважение присутствовало, бизнес ширился и развивался.
И, как вместе они зарабатывали деньги, так же вместе они их и тратили. И получали от этого неземное удовольствие. Он покупал подарки ей, она – ему! И оба они награждали их обоих всевозможными материальными радостями…
А вот духовными…
К сорока годам Вадим начал ощущать пустоту в груди. У него было все, что только можно было пожелать! Но все это меркло. Да, и вообще, он чувствовал, что наелся всего этого.
А вместо лобстера хотелось ему самых обычных макарон по-флотски. И не с элитной говядиной, а с самой обычной тушенкой! И без всех этих семечек кациуса и соуса Ла-фиеста! Самого простого хотелось.
И отчаянно хотелось стать отцом.
С Катей он познакомился случайно. Был на очередной вечеринке в загородном клубе. Заскучал от важных разговоров ни о чем. Ушел. Побродил по окрестностям. Проголодался. Вернулся к ресторану, но пошел не через парадный вход, а со стороны кухни.
— А можно мне тут что-нибудь поесть? – спросил он у персонала. – Только не это, — он кивнул на зал, — а что-нибудь простое!
— А хотите борща? – спросила Катя. – Я сегодня для кухонных работников варила!
— Серьезно? – удивился Вадим. – А сколько стоит?
Он потянулся за кошельком.
— Давайте я вас просто накормлю, — Катя улыбнулась. – А вы мне скажите, вкусно или нет! Вы же всякого пробовали! Мне интересно, что скажет гурман!
Вот так, с тарелки борща начался их рома.н. И не смутило, что Вадиму сорок, а Кате всего двадцать два.
Когда Вадим узнал, что Катя беременна, он сразу настоял на том, что она должна уволиться.
Хотел снять ей квартиру, но Катя сама уже снимала себе довольно неплохое жилье. Но Вадим стал не только оплачивать ей квартиру, но и оплачивал полное содержание.
А когда уже сын родился, радости Вадима не было пределов. Конечно, для ребенка сразу было куплено все, что только могло пригодиться. Но Катя рассудила здраво:
— Сын, значит, безотцовщиной будет?
Этот вопрос обескуражил Вадима. Мозги пришлось включать.
На себя ребенка он записать не мог. Он был в браке и в браке не простом. Деньги, связи, влияние.
Если он обидит супругу, она сможет превратить его жизнь в ад. Нужно было сначала развестись, а потому уже записывать на себя ребенка.
А с разводом были иного рода сложности. Но Катя о них не знала.
— Я не буду врать, что у меня жена инвалид и полностью от меня зависит. Но скажу честно, что у нас брачный союз, который держится не на любви, а на бизнесе.
Прямо сейчас я развестись не смогу, потому что у нас сейчас идет большое поглощение. Если мы сейчас разведемся и разделим бизнес, результат работы четырех лет пойдет прахом. А этого мне супруга не простит.
— Ой, не очень-то и хотелось! – обиделась Катя. – Вот иди и разводись! А мы с сыном и без тебя проживем!
— Милая, не надо громких слов, пожалуйста! Я люблю и тебя, и нашего Славика! И я буду вас полностью обеспечивать!
Но мне очень нужно, чтобы мы с тобой были счастливы, завершить поглощение, а потом выровнять все дела.
Больше четырех лет понадобилось, чтобы ситуация позволила без проблем разделить имущество и бизнес.
И все это время Вадим старался быть хорошим отцом. Жить с Катей он не мог, так она и не настаивала. И часто приходить не получалось.
Но, когда Вадиму удавалось вырваться, он постоянно занимался с сыном, проводил время с Катей. И вообще, старался восполнить все время, которое вынужденно проводили в разлуке.
Конечно, Вадим не афишировал, что стал отцом. Да и не мог он этого делать. Репутация могла пострадать. Однако милые сердцу мелочи он мог себе позволить.
У него в машине за козырьком и в бардачке хранились рисунки сына. Стоя в пробке или просто отдыхая за рулем, он пересматривал рисунки и радовался. А еще предвкушал новые встречи.
А Слава рос очень смышленым мальчиком. Вадим оплачивал педагогов, воспитателей, репетиторов. Слава уже в четыре освоил буквы. Поэтому рисунки с этого времени были еще и подписаны неуверенным детским почерком:
«Папе Вадиму от Славика!»
Блаженная улыбка была на лице Вадима, когда он рассматривал рисунки сына. А еще мечтал, как они будут проводить время вместе! Как будут играть, смотреть мультики, рисовать.
И сели как-то рисовать. Вадим и Славик. А Вадим продолжал работать даже тогда, когда был с сыном.
И, пока мальчик рисовал, Вадим через телефон полез в документы, потом посмотрел предстоящие сделки, потом поговорил с бухгалтером, перезвонил в коммерческий отдел.
Отвлекся, так отвлекся. А Славик за это время нарисовал целых пять рисунков. Только, почему-то, одинаковых. Но подписи были разными. Точнее говоря, имена.
Был рисунок и для папы Вадима. Но были и для папы Коли, Миши и Артура. И это уже было неправильно.
А на вопрос Кате, что это значит, Вадим получил форменную истерику. Нет, Катя говорила все правильно, но не в те эмоции она свои слова погружала.
Говорила бы все спокойным тоном, Вадим бы поверил. А так… было слишком все подозрительно.
Разговор на повышенных тонах раздосадовал Вадима. Но он посчитал, что Катя сразу была не в духе, поэтому разбор полетов отложил на другой день.
Однако дела его отпустили к Кате с сыном не на следующий день, а только через пару. И встреча была неожиданной.
Катя была на кухне, но Вадим сначала хотел зайти к сыну. А там он увидел незнакомого мужчину, который играл со Славиком. И Славик называл этого мужчину папой.
— Поговорить надо, — сказал Вадим незнакомому мужчине.
— А ты кто такой? – возмутился мужчина.
— Вот об этом и нужно поговорить! – и Вадим указал на спальню.
Это и был Артур. Сразу стало понятно, что Катя им обоим вложила в уши, что они отцы Славика.
Но Вадим только развелся, а у Артура развод был впереди. Но он тоже хотел развестись со своей женой, чтобы быть с Катей и сыном.
Он, как и Вадим, оплачивал квартиру, полное содержание, учителей, воспитателей и репетиторов. То есть, как и Вадим, давал на все это деньги.
А Вадим еще припомнил про Колю и Мишу, которым Славик подписывал рисунки.
— Пошли к нашей благоверной, правда, не такой уж и верной, — предложил Вадим.
— Да я ее сейчас! – вскричал Артур.
— Не надо, тут ребенок, — остановил Артура Вадим.
Но на крик прибежала Катя. Мгновения ей хватило, чтобы оценить обстановку.
— Оба можете убираться! Мы со Славиком без вас отлично проживем!
— Я подам в суд, — спокойно сказал Вадим. – Если сын мой, я его у нее заберу. Дальше без меня.
Вадим развернулся и пошел в сторону выхода. Но еще успел услышать, как взревел Артур:
— И сколько у моего сына отцов? Ты хоть сама знаешь, кто у него отец? Ты! Да я для тебя приличного слова не подберу!
Катя что-то кричала в ответ, но Вадим уже вышел и захлопнул за собой дверь.
Экспертиза ДНК показала, что Слава не является сыном Вадима. Как и не является сыном Артура. Эти два дела были объединены в одно. Сколько еще было исков, и были ли они, Вадим не узнавал.
Он понял, что Катя крутила не его одного, а как минимум четверых мужчин. И каждый ей давал деньги на ребенка.
— Ну, да, алиментов много не бывает, — задумчиво проговорил Вадим. – Мальчика жалко. С такой-то матерью… Она же его научила всех мужчин папами называть. Что с ним дальше будет?
Но последний вопрос не имел значения. Эта страница была перевернута. А на новой ждала какая-то иная жизнь.
Ждала свое счастье