— Наташа, я не знаю, что там в каких прогрессивных странах принято, но у нас… Тебе что, трудно по-человечески посидеть один раз с сестрой?
Мы с отцом столько для тебя делаем, а ты нам в такой мелочи отказываешь?
— Он мне не отец, а отчим. И делать для себя «столько всего» я не просила.
— Наташ, у тебя планов на сегодня нет? – стоило дочери выглянуть на стук, как сразу же стало понятно – планов нет и не будет.
Потому что когда у Наташи на вечер были планы, в это время она уже была при полном параде, а сейчас она открыла дверь матери с полотенцем на голове и в растянутом балахоне до колена, который выполнял роль то ли ночной рубашки, то ли домашнего халата.
— Неа, нету. Хотели к Лерке метнуться посидеть всей компанией, но Лехе пришлось на дачу с родаками тащиться, Лерка нечаянно доклад свой удалила с концами с компа и теперь в ускоренном темпе по новой набирать будет, ну а с одним Витей тусить неинтересно. А что?
— Да вот у нас как раз планы нарисовались. Давыдовы на пикник позвали с ночевкой, а нам Аню не с кем оставить. Сама знаешь – ее в машине укачает моментально. Присмотришь?
— Мам, — Наташа закатила глаза. – Между прочим, делать из старших детей нянек для младших было модно в прошлом веке. Сейчас как бы родители должны заботиться о том, кого родили, понимаешь?
А я не хочу прыгать вокруг твоей младшенькой вместо того, чтобы спокойно отдыхать вечером.
— Наташа, а когда за Аней кто-то прыгал? Ей девять, не три и не пять. Просто надо, чтобы на всякий случай кто-то с ней в одной квартире ночевал.
Ну и спать загнал в десять, а то ей не напомнишь – сама не ляжет, прямо как ты в детстве.
— А это к чему было сказано? Какой-то намек на то, что я и в детстве плохая была, и сейчас нехорошая?
— Наташа, ну чего ты сразу начинаешь, я просто отметила ваше сходство. Без какой-либо оценки или осуждения, если ты не заметила.
— Да вот что-то я не заметила, — огрызнулась дочь. – Вообще это даже как-то странно – прийти просить меня о помощи, а потом начать мне выговаривать за то, что я в детстве себя как-то там не так себя вела.
— Да не выговаривала я тебе ничего, успокойся, — Нина закатила глаза. – Я просто хотела сказать, чтобы ты Аню уложила спать в десять.
Телефон она сама сдаст, без капризов и истерик, не маленькая уже. Возиться с ней не надо, развлекать тоже – просто переночевать, по сути, у нас в квартире. Проще простого.
— Если это «проще простого», почему же ты не наймешь няню? Ну, знаешь, в прогрессивных странах уже давно принято не старшим детям на шею младших вешать, а приглашать, если вдруг надо отлучиться, специально нанятых людей, чтобы выполнили любой каприз за ваши деньги.
— Наташа, я не знаю, что там в каких прогрессивных странах принято, но у нас… Тебе что, трудно по-человечески посидеть один раз с сестрой?
Мы с отцом столько для тебя делаем, а ты нам в такой мелочи отказываешь?
— Он мне не отец, а отчим. И делать для себя «столько всего» я не просила.
Кстати, у нас и не было договоренностей, что «вы для меня делаете то-то и это, а я за это отдаюсь вам в рабство на остаток дней своих».
— То есть с Аней не посидишь, — подытожила Нина.
— Нет, мам. Со своим ребенком разбирайтесь сами.
Прежде, чем женщина успела сказать что-то еще, «любящая дочь» захлопнула дверь перед ее носом.
Впервые за всю свою долгую взрослую жизнь Нина почувствовала себе тем самым обиженным ребенком, который внезапно обнаружил, что мир вовсе не справедлив.
А еще – что правило «относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе» порой работает как-то не так. Или не работает вовсе, вот как сейчас.
Ведь Нина с мужем всегда шли дочери на уступки и старались помочь в меру сил и возможностей.
Наташа хочет жить отдельно? Пожалуйста, ей дали ключи от квартиры, что Нине досталась от бабушки.
И не просто дали ключи и живи сама, как знаешь, а организовали полноценный ремонт, чтобы молоденькая девушка не в «бабушатнике» жила, закупили новую бытовую технику и мебель.
Да, бюджетную, но из-за этих расходов Нине и Олегу, который, между прочим, биологически даже отцом Наташе не являлся, пришлось три года провести отпуск на даче, а не в Турции или хотя бы на Кавказе на какой-нибудь базе отдыха.
Наташенька пожаловалась, что старый компьютер тормозит, денег на покупку нового нет, а рабочие задачи порой приходится решать из дома? Не вопрос, мама с отчимом уже спешат на помощь.
Раз в три месяца – звонки с жалобой «мне там не хватило немного на платеж по кредиту за машину, мама, дай, пожалуйста, десять тысяч». И мама давала! Мама помогала!
Мама или отчим могли сорваться среди ночи в пригород, потому что у Наташи внезапно кончился бензин или куда-то делись ключи от машины, или же «она сама не ожидала, что на тусовке нальют» и теперь не может сесть за руль.
И ведь Нина никогда ее не попрекала! Сколько смотрела на подруг, как те постоянно ругали дочерей за какие-то вот такие мелочи, укоряли их за то, что «не повзрослели достаточно, чтобы для себя отвечать» и даже где-то внутри гордилась собой за то, что она-то не такая!
Что она берет – и просто помогает, как и должна делать нормальная семья. Только оказалось, что постоянно просящая помощи Наташа сама не хотела помочь в такой мелочи…
А ведь они уже настроились поехать с друзьями. Теперь придется отпустить Олега одного, а самой остаться с Анечкой. Что же поделаешь…
Домой она дошла чуть ли не в слезах. И расстроенная, еще пыталась объяснить мужу.
— Понимаешь, если бы у нее планы были какие-то… Ну вот договорилась она с кем-то о встрече, в последний момент, понятное дело, нельзя все отменять.
А она ведь сказала, что дел нет – и просто «потому что» взяла – и отказала мне в помощи!
И это после того, как мы для нее… Как я для нее…
— Нинок, ну не переживай так. Сделай выводы и иди дальше, — пожал плечами Олег. – В конце концов, вы не договаривались на то, что она будет оправдывать какие-то твои ожидания.
Тут уж либо оговорить все, либо больше не связываться.
— Вот сразу видно, что ты мужик. Ну что значит «оговорить»? Семья ведь по-умолчанию подразумевает, что если у кого-то что-то случилось – другие должны прийти на помощь.
Я ведь Наташу именно так воспитывала. И она нормальная была, пока не уехала в самостоятельную жизнь. Это все ее вот эти вот друзья, научили родителей посылать чуть ли не на три буквы.
— Ну, там-то у друзей есть причины посылать на три буквы, — пожал плечами Олег.
Компанию падчерицы он немного знал, нормальных родителей там было «раз-два и обчелся», так что совсем неудивительно нежелание выросших детей прекратить общение с теми, кто куском попрекал, пил, б.ил или еще какую дичь вытворял.
Но у них-то семья была нормальной. И остается такой же.
Удивительно, но с Аней их согласилась выручить соседка, так что отдых состоялся.
А на следующее утро Нина решила серьезно поговорить с дочерью.
— В общем так, Наташ. Раз тебя ни о чем попросить нельзя и даже в минимуме ты не готова как-то напрячься для меня, то и я больше для тебя напрягаться не буду.
Платеж на кредит за твою машину ты теперь платишь сама, технику если вдруг что обновляешь сама, форс-мажоры решаешь сама.
— Это ты меня типа наказать решила? – тут же вызверилась Наташа.
Можно было представить, какую гримасу она скривила, но сейчас Нина ее не видела, так как разговор велся по телефону.
— Нет. Просто ты мне напомнила, что я тебе тоже ничего вот уже минимум два года не должна с тех самых пор, как ты диплом получила и съехала.
Старт мы тебе дали, сколько могли, помогали, а теперь это делать прекращаем.
— Э! В смысле… — связь прервалась.
То ли Наташа бросила случайно трубку, то ли какие-то глюки на линии. Но еще несколько раз после этого дочь звонила и пыталась доказывать матери, что это совершенно другое!
Оказывается, родители своим детям должны и обязаны, а вот дети их рожать не просили и поэтому, видите ли, ничего никому не должны.
С этой непонятно откуда подхваченной логики знатно посмеялись и Нина, и Олег, после чего снова посоветовали «принцессе» свои проблемы решать теперь самой.
Выводов Наташа не сделала, поскольку уже через месяц попыталась выпросить денег на новые кроссовки взамен пообтрепавшихся старых.
— Мама, ты же знаешь, что у меня маленькая зарплата! Ты получаешь на двадцать тысяч больше, чем я, а муж твой так вообще…
— И что? У нас тоже есть кроссовки, есть девятилетний ребенок, которого мы как раз-таки обязаны по закону минимум девять лет содержать. И есть свои проблемы, которые нам нужно решать.
— Ну давайте я буду с Анькой сидеть, когда вам надо, — попыталась отыграть назад Наташа.
— Нет, дочь. Спасибо, но нам уже не надо. Раз ты не воспринимаешь нас, как семью – только как банкоматы на ножках и твоих личных крепостных, решающих твои проблемы, то не стоит эти отношения и дальше продолжать.
И не надоедай мне больше звонками, а то вспомню, что квартира, в которой ты живешь, на меня записана и отправлю тебя в жизнь по-настоящему самостоятельную, — пригрозила Нина.
Конечно, среди друзей дочери у нее теперь репутация «токсичной» и «попрекающей» мамы.
Зато – более-менее целый кошелек и отсутствие ложных ожиданий по поводу того, что дочь – это близкий родственник, который при случае отплатит добром за добро и придет на помощь пусть и в мелочах.
А Наташа… Если повезет – она еще сделает выводы и переосмыслит свое отношение к матери и отчиму. А если же нет…
Ну, на нет и суда нет – она, в конце концов, уже взрослая, может жить самостоятельно и без мамы с папой.
И будет так жить, потому что она никому ничего не должна, но и ей тоже никто и ничего не обязан.
Терпение лопнуло