— Что ж ты за муж такой, что женщине своей помочь не можешь?
Не такими словами, а более образно, но смысл тот же.
Восьми месяцев Андрею хватило, чтобы окончательно убедиться, что Коля в его жизни – это разрушительная сила вселенной!
Мало того, что его самого ни во что не ставил, так еще и денег уходила на оплату его «подвигов» слишком много.
— Не справляемся мы, Лен, — устало произнес Андрей. – Сама видишь!
— Что ты, милый! Все замечательно! – энергично ответила Лена.
— Да, нет ничего замечательного! Вообще ничего хорошего в этом усыновлении нет! – вспылил Андрей. – Нам Бог детей не давал, наверное, поэтому! Не наше это!
— Андрюша, я прошу тебя, не надо! – Лена жалобно посмотрела на мужа. – Все у нас хорошо! Коля не простой мальчик! Ему просто время нужно!
— Лена, восемь месяцев прошло, а он, как был волчонком, так им и остался! – сказал Андрей. – Злой, колючий, агрессивный.
— Но ты должен понять! Ты же взрослый!
— Лена, я все понимаю! – кивнул Андрей. – Но я уже не знаю, как с ним разговаривать!
Если бы мы младенца взяли, ну или дошкольника, был бы хоть какой-то шанс! А с почти взрослым мальчишкой…
— Он еще ребенок! – воскликнула Лена. – Ему всего пятнадцать!
— Ему уже пятнадцать! – с нажимом сказал Андрей. – И шалости у него совсем не детские! И я не знаю, сколько я еще смогу его прикрывать!
Два штрафа я уже заплатил! А сколько раз пришлось платить ущерб?
— Тебе денег жалко? – вскрикнула Лена.
— Да, не жалко мне денег! – отмахнулся Андрей. – Просто в следующий раз попадется кто-нибудь принципиальный, и опять придется в суде оправдываться и штрафы платить!
А когда Коле шестнадцать исполнится, его и посадить смогут! И тут уже никакие штрафы не помогут!
— А ты бы поговорил с мальчиком! – настаивала Лена. – Он умный и хороший! Он все понимает!
— Я не знаю, что он там понимает, но, сколько я с ним не разговаривал, он делает то же самое, и плевать он хотел на все мои слова!
Даже когда меня слушает, у него на лице такое выражение, что он ни в грош меня не ставит!
— Значит, ты подбираешь не те слова! – заявила Лена. – Ты взрослый человек! Ты должен стараться ради нашего сына!
— Лена, я устал стараться, когда все мои старания смываются в унитаз! – воскликнул Андрей. – Может, это прозвучит неправильно, но я считаю, что нужно его вернуть!
Я не знаю, что он сотворит в будущем, но отвечать за него я устал!
— У тебя нет сердца! – вскричала Лена. – Как ты можешь быть таким жестоким? Он в нас увидел надежду на нормальную жизнь! Его в семью забрали!
И не нянькой, а единственным ребенком! А если ты его вернешь, это будет травма на всю жизнь!
— У него этих травм и без меня достаточно, — отмахнулся Андрей. – Я уверен, что новую даже не заметит!
А с нашей стороны было опрометчиво брать пятнадцатилетнего парня. У него уже все в голове сложилось! И что бы мы ни делали, его уже не исправить!
— Ему просто нужна любовь! Забота! Внимание! – Лена заломила руки. – Ты просто бессердечный человек!
— Лена, мы все это ему даем! И прощаем за все! А он и не думает меняться! Как пришел он со своими наклонностями и замашками, так он с ними и остался! И ему по барабану твои слезы и мои старания!
— Надо дать ему время! – крикнула Лена, срываясь в плач.
— Надо вернуть его обратно! – крикнул Андрей в ответ. – И сделать это как можно раньше, пока он во что-то еще более серьезное не влип!
— Нет, я его не отдам! Это мой сын! – Лену накрывала истерика. – А ты просто не способен на человеческие чувства!
Он очень хороший мальчик! Он мне уже по хозяйству помогает! Это мой сыночек! Я лучше с тобой разведусь, чем от сыночка своего откажусь!
— Лена, приди в себя! – Андрей встряхнул супругу. – Это приемный ребенок! И он отличный манипулятор!
Он тебе помогает, чтобы ты его защищала! А ты это и делаешь! А если мы его не вернем обратно, это для нас будет ката.строфой!
Он же до колонии допрыгается, а виноватых общество все равно нас сделает! А мы с этим подростком ничего сделать не можем!
— Это ты не можешь! Потому что ты его не любишь!
Андрей держал супругу крепко за плечи, а та продолжала биться в истерике.
— Лена! – кричал Андрей в лицо жене. – Успокойся и подумай головой!
— Уходи! Уходи! – продолжала она кричать. – Оставь меня с моим сыночком!
— Ну, ты! – послышался окрик ломающегося голоса. – Оставь ее!
Андрей почувствовал удар в бок. Резкий, жесткий. От неожиданности и боли выпустил Лену.
Та отскочила. Андрей коснулся места удара и почувствовал мокрое под пальцами.
— Я говорил, — прошептал Андрей, теряя сознание от болевого шока.
С детьми у Андрея с Леной не ладилось.
Когда через год после свадьбы Лена все еще не была беременна, хотя оба были молоды и здоровы, оправдание нашлось легко.
Просто время еще не пришло. Надо по карьере продвинуться, денег заработать, потребности закрыть и подушку безопасности сделать.
После пяти лет брака они решили провериться.
Ничего критического обследование не выявило. Обычные проблемы городского населения и небольшие отклонения из-за малоподвижного образа жизни. У обоих работа была в офисе, а активный образ жизни не вписывался в график.
Рекомендации врачей, которыми семья воспользовалась в полной мере, результата не дали. Ни диеты, ни спортзал, ни отдых за городом. Общее самочувствие, конечно, стало лучше, но беременности, как не бывало.
Десятый год брака стал годом принятия. Три попытки ЭКО провалились. Суррогатное материнство не казалось приемлемым. Все-таки, чужой человек носить ребенка будет.
— Для себя будем жить, — сказал Андрей. – Что нам еще остается?
— Ну, не знаю, — покачала головой Лена. – У нас и так все есть. Но, Андрюша, долго мы так проживем?
Инстинкт родительский рано или поздно нас разведет! Мы же будем смотреть друг на друга и ненавидеть за то, что не смогли стать родителями! И винить будем друг друга, хотя виноватых, по сути, нет!
— Хочешь, сказать, что нам лучше сразу разойтись, чтобы попытать счастья с другими, пока еще не слишком поздно? – настороженно спросил Андрей.
— Ну, есть еще выход, — пожала плечами Лена.
— Ты согласишься на суррогатную маму? – спросил Андрей с надеждой.
— Нет! – резко ответила Лена. – Если суррогатная мама, то это будет твой ребенок, а мое родство всегда будет под вопросом!
Она же все равно привнесет в него что-то от себя! Да, у нас будет ребенок. Но он будет точно твоим и не совсем точно моим, а это уже несправедливо.
И это тоже вылезет когда-нибудь наружу. Я говорю про усыновление.
— Это не просто, да и ребенок можешь попасться…
— Мы будем знать, что он не наш родной – это верно, — сказала Лена. – Но мы сможем реализоваться как родители, а одному брошенному ребенку подарить дом, семью, заботу и возможность прожить нормальную хорошую жизнь!
Год понадобился на то, чтобы принять эту мысль и разобраться со всеми бюрократическими моментами. Но решение было принято. Оставалось дело за малым – найти ребенка.
И вот это стало задачкой со звездочкой.
Поскольку больше времени с ребенком должна проводить мама. И от мамы зависит в большей части любовь и забота.
Папе же отводится воспитательная функция и обеспечение семьи. Поэтому именно Лена должна была выбирать. Точнее говоря, ее мнение было весомее, и Андрей это признавал.
Сначала объехали все городские детские дома, но в них Лене никто не приглянулся. Начали объезд окрестных.
Адрес сменялся адресом, сотни дорог, тысячи детских глаз, смотрящих с надеждой, что именно за ними приехали мама и папа.
Андрей поймал себя на мысли:
— Так много детских домов! Так много брошенных детей! Это не просто ужас, катастрофа! А у них же у всех есть родные отцы и матери! Где все эти люди?
Почему они смогли отдать своих детей? Как они себя после этого чувствуют? Да я бы ни за что так не поступил!
Как это вообще возможно? Столько бездетных пар страдают! А этих детей просто выбрасывают! Разве можно считать человеком того, кто смог бросить своего ребенка?
Он сказал это вслух, когда ехали из одного детского дома в другой. Но пришлось остановиться. С Леной случилась форменная истерика. Она рыдала, била руками по приборной панели, вертелась вьюном.
Да и Андрей плакал, уткнувшись в руль.
— Он! – Лена вцепилась в руку Андрея. – Вот этот мальчик! Коля!
— Лен, так он уже взрослый, — прошептал Андрей жене на ухо.
— Он мне отца моего напоминает…
С Лениной мамой Андрей был знаком, а вот с отцом – нет. Он бросил их, когда Лене было десять лет. Пару фотографий ему показали, но Андрей особо не запомнил черт лица.
А Лена не могла его не помнить. И в ее памяти остался только образ. Видимо, в мальчике она увидела схожие черты.
Больше Лена не хотела никого смотреть. Сказала, или они берут Колю, или не берут никого!
Мальчишка был симпатичный. Правда, взгляд немного диковатый. Но у детдомовских детей у всех взгляды не самые счастливые.
Андрей спорить не стал. А еще рассудил, что в пятнадцать лет мальчик уже много понимает. Сможет оценить адекватное отношение. А если что-то пойдет не так, то ему можно будет что-то объяснить.
Новоявленных родителей предупредили, что мальчик сложный. Но насколько он сложный, Андрей узнал только через пару недель, как Коля поселился у них.
Сначала он начал прятать еду и уносить ее к себе в комнату. С недоверием и опаской относился ко всему, что ему говорили. А деньги, которые ему давали на карманные расходы буквально вырывал из рук.
— Можно понять, — кивал Андрей. – Но это пройдет!
А Лена была счастлива, что муж понимает даже такие тонкости в поведении ребенка.
Но не все Андрей мог понять.
Коля ввязывался в драки в школе практически каждый день. Хамил учителям. А сколько разбитых окон пришлось оплатить, так можно было всю школу перестеклить. Но не школой единой множились проблемы.
Коля периодически что-то воровал в магазинах, задирался к прохожим, царапал ключами припаркованные машины. А еще он связался с не самой лучшей компанией, где хлебнул свою долю вредных привычек.
Раза по три за месяц Андрей забирал Колю из полиции. Откупался от пострадавших. Уговаривал соседей не писать заявления и не требовать разбирательств по существу.
Так и дома Коля вел себя не самым лучшим образом. Он пренебрежительно относился к усыновителям. И, если Лену он просто игнорировал, то Андрея высылал по всем адресам.
И до смешного доходило. Он иногда помогал Лене с уборкой и мытьем посуды, подтягивал петли в шкафах, помогал Лене таскать тяжелые пакеты из магазина.
А Андрею в лицо говорил:
— Что ж ты за муж такой, что женщине своей помочь не можешь?
Не такими словами, а более образно, но смысл тот же.
Восьми месяцев Андрею хватило, чтобы окончательно убедиться, что Коля в его жизни – это разрушительная сила вселенной!
Мало того, что его самого ни во что не ставил, так еще и денег уходила на оплату его «подвигов» слишком много.
Дальше так продолжаться не могло. Но не знал Андрей, что Лена так вцепится в этого мальчика.
Едва Андрей открыл глаза, над ним склонилась Лена и прошипела в лицо:
— Скажи всем, что ты сам на нож напоролся! Что это несчастный случай! Понял?
И тут Андрей увидел, что он в больничной палате.
— Ты меня понял? – повторила Лена. – Скажи, что ты сам! Случайно!
Понимание ситуации приходило с трудом. Но мыслительный процесс уже запустился, а память выстроила все по своим местам.
— Нет, Лена, — тихо сказал Андрей. – Я этого прощать не собираюсь! Ему шестнадцать через неделю! Я его посажу!
— Нет! – вскричала Лена. – Ты не посадишь моего сына! Он хороший мальчик!
— Лена, опомнись! – Андрей скривился от боли. – Он тебе не сын! Мы его усыновили, но от этого он не стал твоим родным сыном! А с такими наклонностями ему самое место в тюрьме, а не в приличной семье!
— Нет! Нет! – Лена кричала и размахивала руками. – Коля мой сын! Я его пятнадцать лет назад подкинула под тот детский дом!
Я не могла его оставить! Но я ездила туда и смотрела, как он растет! А теперь я забрала его назад!
Это мой сыночек! Я все сделаю, чтобы искупить вину перед ним! За то, что оставила его там на пятнадцать лет!
И ты не будешь обращаться в полицию! Ты сам на нож напоролся! Ты сам!
На ее крик вбегали медсестры. Но перед ними, еще после первого крика, в палату вошел Коля. Естественно, он услышал признание Лены.
— Ты, значит, мне родная мать, — прищурившись, сказал он. – Это из-за тебя я провел все эти годы в детском доме? Из-за тебя я… — он сглотнул.
Он бы бросился на Лену, но в палате уже было многолюдно.
— Ненавижу тебя! – выкрикнул он. – Никогда тебя не прощу! Как ты могла?
Коля выбежал из палаты, Лена побежала следом.
— Полицию вызовите, — попросил Андрей.
Несмотря на нервный срыв, из-за которого Лена попала в больницу, Андрей с ней развелся.
Коля отправился в колонию для несовершеннолетних. А Лена, когда выписалась из больницы, не к мужу бывшему с просьбой о прощении подалась, а к сыну поехала.
И передачки слала, и свиданий добивалась. Но Коля отказывался с ней видеться. Один раз только записку передал:
«Ненавижу тебя! Молись, чтобы я тебя не нашел, когда выйду!»
А Андрей осознал глубину трагедии, только когда сам из больницы вышел:
— Она ребенка оставила, чтобы карьеру сделать и удачно замуж выйти. И столько лет она не беременела и не рожала, чтобы потом своего же сына из детдома забрать!
А мальчик ей этого не простил. То ли затянула, то ли меня так долго к этому подводила… Ну, да Бог ей судья!
Только один вопрос всегда стоит ребром — квартирный