— Лидка, ну-ка прекрати реветь! – бабушка хоть и была любящей и доброй, но успокоить пыталась в своей привычной манере.
Ну то есть сказать «не реви» — и ждать, что после этого внучка как по мановению волшебной палочки успокоится.
Это срабатывало в раннем детстве, когда девочка капризничала у витрины магазина, выпрашивая себе игрушку или какую-нибудь сладость, но вот во взрослой жизни, увы, проблема была уже посложней.
Ну как, взрослой… Кто-то говорит, что в восемнадцать ты уже полностью дееспособен, можешь брать ответственность не только за себя, но и «за того парня», а еще – вполне в состоянии строить собственную жизнь.
Ну а кто-то все еще считает восемнадцатилетних несмышлеными детьми из-за их отсутствия жизненного опыта и юношеского максимализма.
Лида была где-то посередине между этими двумя категориями. То есть вроде бы как достаточно взрослая и ответственная, но в то же время – в некоторых аспектах человеческой жизни наивная, как тот ребенок.
Вот даже причину слез ее взять. Да, «подкатил» к ней парень на пару курсов старше.
Да, сводил на пару-тройку свиданий, а потом запросил горизонтального продолжения.
Отказала Лида, сказав, что на такое пойдет только при серьезных отношениях, когда будет знать человека и доверять ему.
А парень возьми – да и рассмейся ей в лицо. Спросил, неужели Лида рассчитывала на что-то серьезное с ним?
У него обеспеченные родители и приличная семья, шикарная отремонтированная квартира в центре города, а Лида что?
Живет на окраине с бабушкой в однушке, родители по пьяной лавочке в бане угорели еще пятнадцать лет назад, понятное дело, что ни денег особых, ни каких-то перспектив у Лиды нет.
— Понимаешь, ты симпатичная девчонка, на раз погулять. Но в целом – не мой уровень, — подвел итог беседы кавалер.
Лида сбежала домой в слезах. А сейчас, рассказывая все бабушке, плакала от обиды.
— Лидка, ну чего ты расстраиваешься? Ты же ему не дала, а значит – поводов расстраиваться нет вообще.
Вот кабы первый раз был с таким прохиндеем и «облико аморале» — там да, был бы повод для расстройства, что поматросил и бросил.
А так радуйся, что кто-то там наверху тебя считай что по касательной мимо этой птички-удода провел.
Вслушиваясь в ласковый бабулин голос, Лида понемногу успокаивалась.
Может быть, она и не переживала бы, да только слишком часто ей и в прошлом, и в настоящем доводилось слышать, что она «не дотягивает», «не подходит» и куча других «не».
Из-за родителей с ней часто не разрешали дружить другим детям. Вот сейчас возникла проблема с парнем.
В школе многие – и одноклассники, и учителя, смотрели свысока из-за дешевой, купленной с рук одежды, и репутации семьи. Мол, не вырастет ничего хорошего из девочки с такими вот генами.
И кого-то, может быть, сломал бы такой подход, да только Лидка оказалась упрямой и вместо того, чтобы обращать внимание на насмешки, сосредоточилась на себе и своем собственном пути.
Выучилась, пусть и не с золотой медалью, но все же ниже «четверки» оценок в ее аттестате не было, да и тех всего пять штук.
ЕГЭ сдала пусть и не на «сотки», но все равно на восемьдесят пять и выше.
Ехать куда-то поступать она и не планировала, да и бабуля бы не пустила, а вот в местный университет на специальность инженера Лидку оторвали с руками и ногами.
И вот тут она впервые дала слабину, по-настоящему впервые влюбившись в парня, который познакомился с ней и позвал на свидание.
Раньше-то к ней интереса вообще никто не проявлял, а тут такое внимание и, казалось бы, самое серьезное отношение.
Долгие разговоры, красивые ухаживания, цветы, конфеты… А в итоге – то самое «не моего уровня», которое и стало причиной слезоразлива.
Потому что поверить кому-то, а потом услышать такое было намного обидней, чем выносить обидные комментарии и шепотки в спину от людей, которые занимаются этим постоянно.
— Эй, Лебедева, а ну рассказывай, как прошел вечерок? – стоило прийти на следующий день на занятия, как со стороны однокурсниц посыпались странного рода насмешки.
— И ночка. Спать не довелось, да? – по таким вот фразам Лида сразу поняла, что именно наплел по университету Василий. – Ну ты нам расскажи по-секрету, как там дела обстояли, а то Васька обычно по институту никого не цепляет, на стороне находит, это вот тебя, недотрогу, лично «распечатать» решил.
Лидке были знакомы эти шутки. И очень хорошо она знала, в том числе и на личном опыте, что если все отрицать – ситуация станет только хуже.
Можно было, конечно, промолчать, пока само все не утихнет, но это означало – оставить Василия за эту мелкую пакость безнаказанным.
Отомстил он ей так, видать, за то что сбежала вчера, оставив его без ожидаемого «продолжения». Ну а на каждую мелкую месть…
— Только по секрету, ладно? – Лида сделала большие глаза и прикусила губу, изображая из себя «наивную чукотскую девушку», которую так любили «троллить» в свое время одноклассники.
И почему-то очень удивлялись, когда в д…раках по итогам разговора оказывались сами.
— О, с нами сейчас мисс монашка поделится впечатлениями! Как там оно, Лид? Ты, такого, наверное, и не видела никогда раньше.
— Не видела. Но мне бабушка рассказывала, что там… Ну, как баклажан. Или цукини. Морковка. Ну то есть что-то… — она расставила руки примерно на пятнадцать сантиметров. – А там был корнишон.
И я понимала, конечно, что два часа – это фантастика из любовных романов, но не сорок же секунд… — пролепетала она.
— Ого… Не повезло тебе, бедняга. Первый раз – и такой облом.
— Угу, — согласно кивнула Лида.
И уже после окончания занятий, хохоча, смотрела на красного от злости Василия, который обвинял ее в том, что из-за девушки ему теперь прохода не дают и насмехаются, как только можно.
— А не надо было про меня слухи распускать, тогда и сам не пострадал бы, — махнула рукой Лида.
После чего выкинула эту ситуацию из головы, как она сама думала, насовсем.
Но вспомнить о ней пришлось семь лет спустя, когда университет был давно позади, найденная еще на третьем курсе работа обеспечивала Лиду стабильным финансовым достатком, а новая, пусть и в кредит взятая машина, потребовала срочного ремонта, который было решено провести в ближайшей к дому автомастерской.
Загнав через раз работающий транспорт в «ремонтный док» и договорившись обо всем с мастером, девушка пешком пошла к выходу с территории автосервиса, совсем не ожидая резкого выкрика в спину.
— Лебедева! Ты, что ли?
— Простите, а вы…
— Вася. Не помнишь меня, что ли?
— Вася?! – в этом мужчине с пивным пузом двенадцатимесячной беременности, с залысинами, в неопрятной одежде и с четким запахом перегара изо рта Лида никогда бы не признала того самого парня, который семь лет назад мало того, что обидных вещей ей наговорил, да еще и потом репутацию испортить пытался.
Впрочем, это дело прошлое, кто там помнит старые обиды? Она вот точно не собиралась сидеть и перебирать их, как маленькая обиженная девочка.
— Да, знаю, потрепала жизнь. Много всего произошло. А ты, смотрю, наоборот, похорошела, приоделась.
— Есть такое, — согласилась Лида.
И поспешила попрощаться, поскольку надо было скорей возвращаться домой, ведь бабушка будет волноваться, если девушка пропадет, не предупредив.
— Лид, да ты погоди. Может это… Встретимся, посидим. Былое вспомним? – с какой-то странной надеждой в голосе спросил Василий.
— Некогда мне.
— Я на свидание зову, если что. В смысле, по-серьезному.
— Не заинтересована.
— Ты что, обижаешься на меня за ту выходку до сих пор? Ну так молодой был, глупый. А ты мне тогда и правда нравилась.
Я даже жалел, что тебя так отшил тогда. Может, если бы не сделал этого – не женился бы на своей кобре, которая из меня все соки уже выпила.
— Так ты еще и приглашаешь меня на свидание, будучи женатым? Василий, у тебя совести ни на грамм не прибавилось со студенческих времен, — рассмеялась Лида.
— С женой и развестись можно, если есть, куда уходить. А я ведь нравился тебе.
— Ключевой момент – нравился. Тогда. А сейчас, прости, ты – не мой уровень, — вернула Лида мужчине давние обидные слова, после чего развернулась и, полностью игнорируя выкрики в спину, призывающие не уходить, дать номер телефона и вообще, «не строить из себя недотрогу», пошла своей дорогой.
Лишь у самого дома рассмеялась, не понимая, как можно было из-за такой чепухи так расстроиться тогда, в восемнадцать лет.
Вот уж правда, жизнь все расставляет по своим местам. А в восемнадцать ты еще слишком маленький, чтобы понимать, какие вещи являются настоящей проблемой, а какие и выеденного яйца не стоят.
На родителей оформлю нашу новую квартиру, — сказал муж