— Несчастный случай – это когда рояль на голову посреди чистого поля падает, — недовольно произнес майор Савельев. – А тут чистой воды покушение!
— Гражданин майор, — жалобно произнесла Ольга, — какое покушение? Что вы такое говорите? Это просто случайность! Ну, забыли газ закрыть! С кем не бывает?
— Четыре конфорки и духовка, — скептически хмыкнул майор Савельев. – Это ж какую забывчивость нужно иметь?
— Ну, совпало, — Ольга улыбнулась.
— Ольга Николаевна, вы тут мне сказки рассказываете про серого бычка, а если бы не ваши чуткие соседи и не их любопытный нос, мы бы сейчас тут с вами не разговаривали! – майор Савельев постукивал карандашом по папке с делом. – И не только с вами бы не разговаривали, а еще с вашим мужем, старшей дочерью, ее мужем и их ребенком! Вы понимаете? Осознаете масштаб?
— Но все же обошлось, — в голосе появились просительные нотки.
— И вот это – чистой воды случай! – заметил майор Савельев. – А вы проявляете преступную халатность! Или вы не до конца осознаете? Так, мы можем перенести нашу беседу, когда до вас дойдет.
— Гражданин майор, я все понимаю, — сказала Ольга. – Но если пострадавших нет, и все обошлось, может, не стоит все так серьезно?
Майор Савельев непроизвольно усмехнулся.
— Ольга Николаевна, вы же взрослая женщина! Вы должны понимать, что тут штрафом и порицанием уже не обойтись! А вот последствия, которых по чистой случайности удалось избежать, затронули бы не только вашу семью.
А если бы произошла детонация? В кухне на подоконнике была при осмотре пепельница обнаружена! Подъезд бы осыпался! И это уже совсем другой уровень!
— А что вы меня пугаете? – спросила Ольга. – Я все понимаю! Но я же мать! Я не могу не защищать свою дочь!
— Кстати, о дочери, — майор Савельев раскрыл папку. – У меня тут признание вашей дочери. И в нем ни слова о случайности! И она это не только подписала. А еще сказала, что будет повторять попытки, пока у нее все не получится!
— Вы обязаны ее отпустить! – вскричала Ольга. – Ее нужно лечить! У девочки проблемы!
— Она прошла освидетельствование, — сухо заметил майор Савельев. – Она признана абсолютно здоровой. Но виновной она себя не считает.
А обвиняет ваша дочь непосредственно вас и вашу семью! Я долго беседовал с вашей дочерью, а теперь хотел бы услышать вас!
— А что я могу сказать? – удивилась Ольга. – Жили, как все! Только с Лерой что-то случилось, что она так себя повела!
— Что с ней случилось, мне, например, понятно. Я хочу вас спросить, как вы это допустили?
— Ну-у, — протянула Ольга. – Да, не допускали мы ничего. Жили просто…
Маленькая Марина до своих шести лет просила у мамы и папы, чтобы они родили ей сестричку или братика. Родители на просьбы дочери не реагировали, или просто говорили:
— Зачем тебе это нужно? С братиком или сестричкой нужно будет делиться игрушками и конфетами! А так все достается тебе одной!
Но до шести лет Марина была, в принципе, готова делиться. А потом у нее началась школа, новые друзья, подружки. И вопрос о братике или сестричке Марина больше не задавала.
Однако большим сюрпризом стало рождение сестренки, когда Марине исполнилось восемь лет. Как бы, уже не хотелось. Нет, сначала, конечно, было интересно. Размером с куклу, а живой ребенок. Но интерес быстро прошел.
Марина на собственной шкурке узнала, что с появлением сестренки и ее жизнь сильно изменится.
Сначала выяснилось, что нельзя громко слушать музыку, смотреть мультики и играть. А дома даже бегать стало запрещено, потому что можно Леру разбудить.
— Не дай Бог, ты ее разбудишь! — предупреждала Марину мама. – Сама потом будешь коляску качать, пока она не уснет!
Марина своим детским умом не могла понять, почему нужно поступать так, а не иначе. Но ей пришлось принять новые правила. Но запрет на все то, что можно было до рождения сестры, радости ей не добавил.
И это она еще не знала, что ждет ее впереди.
Когда Лере исполнилось три года, ее переселили из родительской спальни в комнату к Марине. А на все жалобы старшей дочери, что Лера рвет ее тетрадки и книжки, родители отмахивались:
— А нечего разбрасывать свои вещи, где ни попадя! Убирала бы на полки, где им и положено лежать, Лера бы их не достала!
Марина вообще не понимала, почему безобразничает сестра, а виновата она. Детская злость, за которую родители так же ругали Марину, ни к чему не привела. А желание не замечать сестру, было задавлено в зародыше.
— Марина, одень сестру, мне некогда! – кричала мама.
— Марина, раздень ее после прогулки, спарится!
— Марина, проследи, чтобы она все доела!
— Марина, умой ее, а то чумазая, как поросенок!
— Марина, убери за ней игрушки!
И это было только начало. Родители, как известно, люди занятые! Они на работу ходят, деньги зарабатывают! Откуда у них время и силы на детей? Именно такие выводы делала Марина из реплик родителей. А Леру они повесили прицепом к Марине.
А это вызвало еще больше недовольства. Но Марину никто не спрашивал.
С самого раннего детства Лера слышала:
— Марина, идешь на улицу, Леру бери с собой! Мама и так на работе устала!
— Марина, включи что-нибудь в телевизоре, чтобы и Лере было интересно! Мы отдохнуть хотим, а она все время лезет!
— Марина, Лера на тебе, мы ушли в гости!
Это было дома. И дома Марина худо-бедно выполняла, что требовали родители. А Лера, в принципе, была довольна.
Да и на улице Лера была практически довольна. Она же была с сестрой и ее взрослыми, по меркам Леры, друзьями. Они играли в свои взрослые игры. А Лера…
— Опять ты ее приперла! – недовольно говорили Маринины подружки. – Сколько можно?
— А куда мне ее деть? – отвечала Марина. – Без нее меня на улицу не пускают!
— И что? Нам теперь опять ее развлекать?
— Ну, тоже пусть играет, — отвечала Марина.
— Слушай, посади ее в песочницу! Пусть там сидит, куличики лепит! А к нам пусть не лезет!
Лере было интересно в песочнице минут пятнадцать, а потом она все равно приходила к сестре и ее друзьям.
— Марина, да отправь ты ее куда-нибудь! – восклицали Марины подружки.
— Куда я ее отправлю? – спрашивала Марина.
— Ну, пусть будет принцессой в замке под охраной дракона! И пусть сидит и ждет, когда за ней придет ее сказочный принц! И пусть не двигается, а то ее дракон съест!
Марина шла на поводу у подружек, потому что пару раз было так, что Марина выходила с Лерой, те говорили что-то вроде:
— Опять ты с ней!
А потом просто уходили домой. И Марина гуляла одна. А Леру в качестве хорошей компании для игр она не считала. О чем не забывала Лере сообщать.
— Если бы не ты, я бы с подружками играла!
С годами в компании Марины начали появляться мальчики. И игры приобретали более взрослый характер. А прицеп в виде Леры никуда не делся.
И тут уже недовольство и насмешки шли от мальчиков и девочек. А они прямо называли Леру прицепом.
Так и Марина не скупилась на издевки над сестрой. И лишь для того, чтобы поддержать мнение друзей.
Друзья для Марины были важнее, чем сестра. Ибо именно из-за сестры у Марины никогда не было право на личное время и пространство.
Лера плакала. Ей было обидно, что над ней издеваются друзья сестры. Ей обидно было, что сама Марина над ней очень зло шутит. И плакала она и дома, и на улице.
Маринины друзья только больше смеялись над Лерой, когда та плакала. А родители просто кричали:
— Марина, успокой сестру! Нам вообще не до ее истерик!
А Марина лишь прикрикнет на сестру, чтобы та нюни не разводила.
Когда Марине исполнилось восемнадцать, она сделала родителям ручкой и сбежала жить с парнем на съемную квартиру. Леру, естественно, она оставила родителям. А той как раз десять лет было.
Родители посчитали, что Лера уже достаточно взрослая, чтобы самой разбираться со своими вопросами и делами. То есть, уроки, досуг, школа, игры.
Ну, как раньше они на нее особого внимания не обращали, так и продолжили.
Еда была всегда приготовлена, но теперь Лере самой нужно было себе разогреть, наложить, а потом помыть посуду. И одежды у Леры было достаточно. И не наследной от сестры, а своей собственной.
Но теперь ей самой нужно было собираться в школу или на улицу. И уроки приходилось делать исключительно самой. А к родителям с уроками можно было даже не подходить!
Если Марина, через ругань хоть как-то помогала, то папа заявил:
— Ты ходишь в школу, чтобы учиться! Вот и учись! А если они тебя там не научили, то пусть продолжают учить! Уроки – это их ответственность!
А моя ответственность, чтобы тебя кормить, одевать и обувать! Если они мне денег дадут на твои нужды, тогда я буду заниматься их уроками!
А мама только поддержала папу.
Шестнадцатилетие Леры совпало с рождением Мариной сына. И тут Лера узнала, что она опять осталась за бортом.
— О каком новом телефоне ты говоришь? – восклицал отец. – У тебя племянник родился! Понимать нужно, что нам молодым помочь надо! Это ж наш внук! А для внука жалеть – грех!
— Ты уже взрослая! – сказала мама. – Многие молодые люди сами в шестнадцать лет зарабатывать начинают! Хочешь себе телефон, заработай!
И не только в телефоне Лера стала слышать отказы.
Одежда и обувь стала покупаться по остаточному признаку. Подготовительные курсы для поступления родители тоже отказались оплачивать. А когда Лера поступила на платное, сказали прямо:
— Забирай документы и иди туда, где за твою учебу не надо будет платить! Денег нет!
И только через полгода Лера узнала, что родители дали деньги Марине и ее мужу, чтобы вместе с ребенком они съездили на курорт.
Но окончательно добило Леру то, что Марина с мужем и их ребенком решили переселиться к родителям Марины и Леры. В двухкомнатную квартиру.
Марина прямо сказала девятнадцатилетней Лере:
— Ты уже взрослая! Давай! Во взрослую жизнь с гордо поднятой головой! Я, между прочим, ушла из дома на съемную квартиру, когда мне было восемнадцать!
— А чего, тогда вернулась? – недовольно спросила Лера.
— Не твое дело! – ответила Марина. – Но я отвечу! Нам на первый ипотечный взнос надо собрать! Вот поживем с родителями, пока не соберем!
— Ну, класс! – сказала Лера. – Вы тут поживете! А я, значит, должна уйти?
— Лера, ты должна понимать! – вмешалась мама. – У них молодая семья! Им помощь нужна!
— Им помощь, а меня на улицу? – вскричала Лера.
Спасибо стоит сказать Лериной подружке из дома напротив. Та согласилась приютить Леру на какое-то время.
Но кормить, поить и одевать она Леру не нанималась. В итоге Лера ходила кушать домой, ну и брала с собой что-то.
Вот и оставила сюрприз на праведной злобе.
— Хватит врать! – крикнул майор Савельев и ударил ладонью по столу. – Заботились вы о ней, конечно! Вам плевать было на вашу младшую дочь!
Вы до такой степени исковеркали психику девочки, что она пошла на преступление!
Это не ее нужно сажать, а вас! Вас лично, а еще вашего мужа и старшую дочь! Вы все виноваты в том, что случилось!
Но нет у нас такой статьи, чтобы вас привлечь! А сядет Лера!
Ольга стыдливо молчала. Так же молчал ее муж, который сидел рядом с супругой.
Майор Савельев перевел дух.
— Она сядет на срок до двух лет. Если прокурор будет злобствовать – до пяти. А вам за это время не мешало бы вспомнить, что она ваша дочь!
И не на словах, как вы тут соловьями разливались, а на деле! Она выйдет! Обязательно выйдет! И там, — он неопределенно махнул рукой, — добру не учат!
Когда Леру посадили, Марина с мужем и ребенком уехали в другой город. Они дожидаться освобождения сестры не собирались. Своя жизнь дороже.
Родители пытались на свиданиях чего-то добиться, но слышали только обвинения и слова ненависти в свой адрес. Плюнули, как это всегда было.
Но дожидаться справедливой мести не стали. Закрыли квартиру, переписав ее на Леру, и отбыли в неизвестном направлении.
И надежда была только на то, что Лера не станет их искать, когда на откуп получит квартиру.
А Лере оставалось сидеть еще четыре года…
Таня, ты вещи собрала? Или мне помочь? — устало сказала Кира сестре мужа