— А ну стой! Стой, тебе говорят! – Марк быстрым шагом шел к парковке, где с утра оставил машину, проклиная себя за это действие последними словами.
Надо было оставлять «под землей», на местах, зарезервированных специально для сотрудников.
Но он решил зайти перед работой в магазин, потом отвлекся на разговор с коллегой и вместе с ним дошел до офиса, где и решил, что машину перегонит на «законное» место в обед.
Но в обед нашлись еще дела и в итоге – машина осталась стоять там, где стояла.
Каких-то проблем с этим фактом он не ожидал. «Гостевая» парковка торгового центра полностью забивалась только в выходные дни, когда толпа народу отправлялась гулять пот магазинам, порой за субботу-воскресенье делая продавцам выручку аналогичную той, что была собрана за пять предыдущих дней.
Но вот чего он не учел – так это того, что подземная парковка была закрыта пропускным пунктом и зайти туда посторонние не могли, а вот поджидать его у дверей офиса и сейчас идти следом за мужчиной к парковке, требуя остановиться и поговорить…
А вот о чем теперь разговаривать? Мало того, что предала, так еще и оболгать попыталась. И каким местом он эту женщину в жены выбирал, спрашивается?
Был бы Марк менее самокритичным – вспомнил бы, что функцию чтения мыслей в комплекте к мозгам не дают.
И, если девушка не клиническая «прости-господи», каждую ночь отплясывающая в ночном клубе, уходящая оттуда с разными мужиками и имеющая в ближнем круге общения кличку «скорая помощь», то заподозрить такую в измене будет очень и очень сложно.
Она ведь обычная, ведет себя прилично, глазки никому не строит… А потом оказывается, что среди сотен а то и тысяч «никому» затесался тот самый, который «голову вскружил», «заманил», «увел»…
И как там еще это дамы называют, когда прикидываются ни в чем не повинными существами, у которых «не виноватая я, он сам пришел»?
С Леной Марк был в браке почти пятнадцать лет. Все прошли: два декрета, зубы-колики-истерики-недосып, два переезда, покупку собственной квартиры, увольнения, поиски работы…
После таких испытаний, казалось, уже ничего семью не разлучит, но после выхода из второго декрета на работу Лена нет-нет – да и начала задавать мужу странные вопросы.
— Марк, скажи честно, я страшная?
— Да с чего ты взяла? – наверное, изумление было слишком искренним, поскольку в реакцию мужа Лена тогда поверила.
Но начала рассказывать подробней, где и в каких местах она уже, что называется, «не первый сорт».
— Ты найдешь себе молодую и бросишь меня, — завершался каждый такой монолог.
Марк терпел. Понимал, что у жены есть какая-то психологическая проблема с чувством уверенности.
Объяснял с точки зрения доказательной медицины, почему поправиться после двух декретов на пять килограмм – это не такая уж и большая проблема, ведь вес все равно остается в рамках нормы для роста жены.
Говорил, что ему откровенно наплевать, сколько там у нее растяжек, где что обвисло и где какая складочка нарисовалась, потому что для него мать его детей и женщина, с которой он собирается жить долго и счастливо, все равно самая красивая и никакие мимо проходящие «молодые» этого не изменят.
Но, кажется, Лена просто не хотела его слушать, каждый раз срываясь на слезы при виде цифр на весах (их уже хотелось выбросить) или обнаруженных на маминой даче своих старых вещей, которые носились еще до первого декрета (и вот почему не раздала, ведь собиралась же – сейчас меньше было бы поводов для истерик).
Марк был готов на любые средства: психотерапевт, спортзал, косметолог с массажистом. Может быть, даже хирургически эти растяжки убрать, если жене от этого спокойней будет.
К чему он не был готов, так это к тому, что однажды посреди рабочего дня ему позвонит старый приятель и скинет видео, на котором его жена в обнимку с каким-то мужчиной заходила в подъезд типовой пятиэтажки.
Приехавший по указанному адресу Марк буквально десять минут подождал до момента, когда жена с мужиком выходила обратно и так недвусмысленно с ним прощалась, что все сомнения в чести и порядочности Лены (верней в том, что эта честь и порядочность покинула ее организм вместе со вторым ребенком, мозгами и здравым смыслом) исчезли сами собой.
Самым мерзким было то, что Лена всячески возражала против развода. Нет, мозгом-то понятно, почему. Зачем покидать рабочий банкомат?
— Я просто хотела убедиться, что все еще действительно привлекательна. Ты не понимаешь, что значит для женщины чувствовать себя нужной и желанной для мужчины… — лепетала Лена, когда попыталась уговорить Марка не разрывать их так называемую «семью».
— То есть я, по-твоему, не мужчина? И то, что я тебя даже со своим графиком работы минимум дважды в неделю желаю, каждую неделю на выходных устраиваю тебе романтик с букетами-вином-конфетами и хвалю каждую твою новую шмотку – это вообще не показатель, надо непременно убедиться в своей желанности с каким-то другим мамонтом в его пещере, так?
— Ну что ты такое говоришь, Марк. Ты муж. Единственный и любимый муж, а все остальное не так уж важно.
— Руки убрала, — огрызнулся мужчина, когда жена попыталась снять с него рубашку.
Лена, на свою беду, продолжила инициировать связь, которой мужчина не желал. И такое его взяло отвращение при виде этих поползновений, что аж вывернуло и Лена оказалась такой же грязной, как ее душонка.
Собственно, под ее визги мужчина прихватил собранный чемодан и ушел из квартиры.
Да, она куплена в браке, но понятное дело, что Марк не будет ухудшать жилищные условия родных детей.
Конечно, еще надо будет проверить степень их родства, учитывая открывшиеся обстоятельства, но если хотя бы один окажется родным – Марк на этого родного перепишет свою долю, чтобы и Лену в пролете оставить, и детеныша не обидеть…
Под эти мысли он и начал нелегкую процедуру развода. На детей претендовать даже не пытался – ясно, что с современным законодательством у матери их никто не заберет.
Особенно привязанную к ней четырехлетку. Старшего же сына впутывать в их разборки Марк не хотел, да и вообще старался языком о причинах не трепать. «Не сошлись характером» — и все на том.
На суде, конечно, придется правду сказать, чтобы не навязывали «время на примирение» и все остальное, ну а широкому кругу знакомых знать всю подноготную необязательно.
В конце концов, им с почти бывшей женой еще предстоит общаться до совершеннолетия детей и как-то заниматься их воспитанием…
Как оказалось, Ленино те.ло действительно вместе со вторым ребенком покинули последние мозги, поскольку внезапно Марку стали приходить сообщения с оскорблениями от знакомых женщин.
Ну не прямо-таки оскорблениями, конечно, но с упреками, что жену бросать по причине изменений, которые произошли с ее телом после рождения двух детей – не самый благовидный поступок.
Когда Марк понял, что Лена эти слухи активно распространяет – решил, что терпение его кончилось, да и благородным порывам не выносить сор из избы в его жизни больше не место.
Вечером накануне сегодняшней встречи он создал чат со всеми сочувствующими и сбросил туда видео, на котором отчетливо видно настоящую причину будущего развода.
И вот сейчас его снова пытаются остановить, о чем-то поговорить и что-то доказать.
Зачем, ну вот зачем он оставил машину не на подземной парковке? Сейчас бы спокойно спустился в гараж, выехал без всякой нервотрепки и ехал бы домой на съемную квартиру.
Лена попыталась забраться в автомобиль, но Марк вовремя успел заблокировать двери.
Выехал, выдохнул и все-таки поехал домой, радуясь, что без пяти минут бывшая жена не знает его адрес. Телефон зазвонил уже когда он поднимался в квартиру.
— Это правда? – в трубке раздался голос старшего сына, Олега.
— Ты о чем? – осторожно уточнил Марк, мысленно умоляя провидение, чтобы разговор был не о том самом, но сегодня явно был не его день.
— О том, что вы с мамой разводитесь из-за ее измены. Она другое говорила, а потом мне видео показали, где она с тем мужиком и… Пап, ты почему молчал? Это нечестно! Я должен был знать.
— Давай встретимся – и все обсудим, хорошо?
С Олегом было проще. Да, пришлось извиниться за то, что вроде как пытался скрыть от него правду. Да, мальчик мог бы так и не узнать о причине развода, если бы Лена вела себя чуть мудрей. Но у Марка были причины так поступить.
— Ты понимаешь, что если уйдешь жить ко мне, то это надо будет всю жизнь вверх дном перевернуть?
— А то она уже не вверх дном, — огрызнулся подросток. – Если окажется, что я твой, ты меня заберешь?
Я не хочу с мамой жить после того, как все вот это узнал. Не могу на нее смотреть так, как раньше.
«Эх, Лена, Лена, что же ты натворила», — мысленно выдохнул Марк, представляя, сколько денег придется еще и на психотерапевта для сына потратить.
Он ведь хотел, чтобы она осталась в глазах детей их матерью, эдаким хорошим человеком, безоговорочным авторитетом, которым была до этой всей заварухи. А теперь что?
Будет, по факту, у Олега только один родитель. Да и Лизе наверняка те же добрые люди, которые сыну правду рассказали, тоже в свое время донесут правду о родительском разводе.
А ведь если бы молчала бывшая жена – все можно было решить с меньшими потерями для ее же репутации…
После развода Олег остался с отцом, а Лиза — с матерью. Алименты никто никому не платит, но если дочь с отцом общается, то Олег мать видеть больше не желает.
Со временем, возможно, их отношения наладятся, но пока что все так, как есть. Одно радует – на фоне всех сопутствующих разводу проблем Лена полностью забыла и о своем весе, и о своей неуверенности в себе, и об изменениях фигуры.
То ли измена такой эффект оказала, то ли дошло, что не в весе дело – тут уже история умалчивает.
Сегодня у них праздник — завтра у них переезд, — Таня кинула строгий взгляд на мужа