Галина закрыла отчёт и посмотрела на дату в календаре — девятое июня. Завтра опять десятое число. Уже четвёртый год подряд она переводила маме десять тысяч рублей каждое десятое число месяца.
Привычка сформировалась после того, как врачи поставили матери диагноз — остеопороз, проблемы с суставами, букет возрастных заболеваний. Лекарства для суставов дорогие. Галина работала бухгалтером в страховой компании, получала неплохо, могла себе позволить помочь матери.
Номер карты у неё был записан в телефоне — тот самый, который дал брат Виктор полтора года назад, когда она спросила, как лучше маме деньги отправлять.
— У неё карта Сберовская есть, — сказал он тогда. — Вот номер, переводи прямо на неё. Ей удобнее будет.
Галина так и делала. Переводила регулярно, как зарплату. Иногда звонила матери, в надежде услышать, как помогают эти деньги, но та никогда особенно не благодарила — Галина думала, что мама просто стесняется, не хочет показаться нуждающейся. Обе они были женщинами негромкими, привыкшими справляться сами.
Мать жила в частном доме в пригороде, который достался ей от родителей. Дом старый, конечно, но крепкий, с большим участком и садом. После смерти отца десять лет назад мать жила одна — если не считать Виктора, который то появлялся, то исчезал, то устраивался на работу, то увольнялся.
Брат был младше Галины на четыре года, но выглядел старше. Жизнь потрепала его — неудачный брак, развод, съёмные квартиры, случайные заработки. Последние два года он жил у матери, официально помогал по хозяйству, на деле просто не знал, куда деваться.
В эту субботу Галина поехала к матери не с пустыми руками — везла новую кофеварку, которую купила со скидкой, и пакет продуктов из деликатесов всяких. Автобус шёл час с небольшим, дорога знакомая — мимо дачных массивов, мимо полей, мимо старого кладбища, где лежал отец.
Мать встретила её у калитки, обрадовалась подаркам, пригласила в дом. На столе уже стоял чайник, лежали пряники — постные, из обычного магазина.
— Как дела, мам? Лекарства принимаешь?
— Принимаю, конечно. Но не все. Чередую: как сэкономить получается. Дорогие очень стали для меня.
— Как дорогие для тебя? Ты же получаешь от меня каждый месяц деньги.
Мать подняла на неё удивлённые глаза.
— Какие деньги, Галочка?
— Как какие? На карту твою перевожу. Каждое десятое число по десять тысяч.
— У меня нет никакой карты, доченька. Пенсию в отделении получаю, как всегда.
Сердце забилось учащённо. Галина достала телефон, открыла приложение банка, показала матери историю переводов.
— Вот смотри. Март, апрель, май… Каждый месяц по десять тысяч. На этот номер карты.
Мать надела очки, внимательно посмотрела на экран.
— Галочка, это не моя карта. У меня никогда карты и не было. Витька год назад говорил что-то про карту, но я ничего не поняла.
— Как это — говорил?
— Да он свою карту потерял, попросил мою в магазин сходить. А у меня карты не было. Он тогда сказал — оформим тебе, мам, будет удобнее. Съездил в банк, вернулся, говорит — оформил, но карту носить не надо, она электронная какая-то. А потом ещё через пару недель рассказывает — карту, говорит, дорого тебе содержать, но в банке подруга работает, всё уладила, заблокировали, чтобы я не переживала.
Галина слушала и чувствовала, как внутри всё холодеет.
— Мам, а где Витя-то?
— На работе. То есть… ищет работу. Устроился недавно в какую-то фирму, но что-то не складывается, я так думаю.
— А раньше где работал?
— Да нигде толком. То охранником устроится, то в такси. Не везёт ему.
Не везёт. Четыре года не везёт, а живёт неплохо.
— Мам, он тебе помогает? Продукты покупает, на хозяйство даёт?
— Иногда помогает. Хлеб купит, молоко. Говорит — живи на пенсию, мам, а это так, мелочи.
Мелочи. Десять тысяч в месяц — это половина материнской пенсии.
Галина позвонила Виктору. Номер был недоступен. Написала сообщение — сообщение доставлено, прочитано, но ответа нет.
— Мам, во сколько он обычно приходит?
— По-разному. То рано, то поздно. Говорит — то к друзьям ездит, то документы какие-то оформляет.
Галина решила подождать. Сидела с матерью на кухне, пила чай и думала о том, как четыре года переводила деньги в никуда. Нет, не в никуда — брату. Который живёт у матери, не работает и тратит её деньги.
Сумма набегала приличная — почти пятьсот тысяч рублей за четыре года.
Виктор появился часа через три. Вошёл в дом, увидел сестру и сразу напрягся.
— О, Галка приехала. Как дела в городе?
— Виктор, нам нужно поговорить.
— О чём поговорить?
— О деньгах, которые ты четыре года снимаешь с маминой карты.
Лицо брата изменилось — стало настороженным, закрытым.
— О каких деньгах?
— О тех десяти тысячах, которые я каждый месяц перевожу маме. Только оказалось, что она об этом ничего и не знает.
Виктор сел за стол, развязал шнурки на ботинках — видимо, тянул время.
— Галь, ты что-то путаешь.
— Ничего я не путаю. Вот выписка из банка. Вот номер карты, который ты мне дал. Вот переводы — каждое десятое число, четыре года подряд.
Галина положила перед ним телефон.
Виктор молчал.
— Мам ничего не знает об этих деньгах, представляешь — продолжила Галина. — Она думает, что у неё вообще нет карты. Что ты ей наврал, что карту потерял и блокировку несуществующую.
— Я не врал! — наконец заговорил брат. — Я действительно карту свою потерял. А потом восстановил.
— И решил не говорить маме?
— А зачем её расстраивать? Я же всё равно ей помогаю.
— Как помогаешь?
— Продукты покупаю, по дому что-то делаю. Она одна ведь.
— За мой счёт помогаешь!
— За твой счёт? — Виктор поднял голову. — А кто с ней живёт? Кто каждый день рядом? Ты в городе сидишь, раз в месяц приедешь, а я тут каждый день!
— Ты тут каждый день живёшь на мои деньги!
— На твои? Это мамины деньги! Ты ей дарила, а я тратил на семью!
— Она не тратила! Она не знала об этих деньгах! Это ты тратил!
Мать сидела и слушала, как её дети ругаются из-за денег, которых она никогда не видела.
— Витенька, — сказала она тихо, — это правда? Ты же мне не говорил про деньги от Гали.
— Мам, я не хотел тебя беспокоить. Думал — зачем лишние волнения.
— Но я могла купить лекарства, хорошие лекарства. продукты. Могла к врачу съездить в областной центр, обследоваться нормально.
— Мам, я же тебе всё покупал, что нужно.
— Что ты покупал? — встрял Галина. — Хлеб и молоко на пятьсот рублей в месяц? А остальные деньги куда девал?
Виктор встал из-за стола.
— Галь, хватит устраивать разбор полётов. Деньги потрачены на семью.
— На какую семью? На тебя пони отрачены!
— А что, я не член семьи?
— Член семьи, который обворовывает мать!
— Я никого не обворовывал! — крикнул Виктор. — Мама получала всё, что нужно!
— Получала крошки с твоего стола!
— Крошки с твоего стола! — Галина обернулась к матери. — Мам, собирайся. Едешь со мной в город.
— Галя, да куда же я поеду?
— Ко мне. А этот пусть сам себе жизнь устраивает.
Виктор вскочил из-за стола.
— Мам, ты что, послушаешь её? Я твой сын!
— Сын, который год обкрадывал мать, — сказала Галина. — Завтра подаю документы на выписку тебя из дома. А карту маминую блокирую.
— Ты не можешь меня выписать! Я тут прописан!
— Могу. Ты не собственник. И после того, что ты натворил, докажу в суде, что утратил право на проживание.
Мать молчала, смотрела то на сына, то на дочь.
— Мам, — тихо сказал Виктор. — Ну не бросай меня.
— А ты меня не бросал? — впервые за весь разговор голос матери дрожал. — Три года я копейки считала, лекарства не покупала, а ты…
Она не договорила, отвернулась к окну.
Галина обняла мать за плечи.
— Мам, поедем. Оформим тебе новую карту, на твой номер телефона. Никто больше не будет распоряжаться твоими деньгами.
— А дом?
— Дом останется твой. А Витя пусть ищет съёмное жильё. Раз такой самостоятельный.
Галина встала из-за стола.
— Всё. Хватит. Блокирую карту. Оформляю новую — на мамин номер телефона.
— Галь, не надо, — попросил Виктор. — Я больше не буду брать.
— Не будешь чего? Воровать или играть?
— И того, и другого.
— Не поверю.
— Галя, ну дай ещё один шанс.
— Витя, я тебе уже дала четыре года шансов. Хватит.
Мать сидела и плакала — тихо, не вытирая слёз.
— Мамочка, — Галина села рядом, обняла. — Не плачь. Всё будет хорошо.
— Как же так получилось? Четыре года ты мне помогала, а я не знала.
— Теперь знаешь. И теперь будешь получать деньги сама.
На следующей неделе Галина взяла отпуск и занялась юридическими вопросами. Сначала поехала оформила вместе с ней новую карту — на её паспорт, на её номер телефона. Вручили лично в руки.
Потом пошла к нотариусу.
— Хотите оформить дарение доли матери?
— Да. Чтобы брат не мог претендовать на наследство после её смерти.
— Понятно. Процедура займёт несколько дней. Но сначала нужно будет выписать брата через суд, если он не согласится добровольно.
— Он не согласится.
— Тогда подготовим документы.
— Хочу выписать брата из материнского дома раз и навсегда.
— Он собственник?
— Нет. Дом мамин, по наследству от дедушки.
— Тогда можно. Нужно доказать, что он утратил право пользования жильём. Основание есть — злоупотребление доверием, причинение материального ущерба матери.
— Да. Четыре года обманывал мать, тратил её деньги.
— Документы есть?
— Есть. Выписки, переводы из игровых контор.
— Хорошо. Подавайте иск.
Через месяц дело рассматривали в суде. Виктор не пришёл. Галина представила все документы, показала, как брат использовал материнскую карту, скрывая это от неё.
Суд встал на сторону истца. Виктора обязали освободить жилое помещение в течение месяца.
Ещё через неделю Галина оформила договор дарения — часть дома переходила в её собственность. На случай, если брат попробует претендовать на наследство.
— Мам, теперь Витя не сможет тебя обмануть.
— А где он будет жить?
— Найдёт где. К друзьям пойдёт.
— А если не найдёт?
— Найдёт. Когда припрёт, найдёт.
Виктор съехал из дома в середине августа. Особенно не сопротивлялся — видимо, понимал, что натворил дел. Всё же совесть включилась — нервы матери не трепал.
Иногда мать звонила Галине:
— Витя приходил. Ночевал в сарае.
— Мам, не пускай его.
— А куда ему деваться?
— Пусть работает и снимает квартиру, как все нормальные мужики.
— Но он же мой сын.
— А я твоя дочь. И я не ворую у тебя деньги.
Постепенно мать привыкла получать переводы сама. Каждое десятое число приходило сообщение: «Поступило 10000 рублей». И каждый раз она звонила Галине: «Доченька, деньги получила. Спасибо тебе».
Купила наконец те витамины, что прописывал врач. Съездила к хорошему ревматологу в областной центр. Сделала анализы, которые откладывала годами.
Мать звонила ей каждые несколько дней.
— Галя, а Витя приходит. Ночует на веранде иногда.
— Мам, не пускай его.
— Да как же не пустить? Он же сын.
— Он вор, мам. Он три года тебя обкрадывал.
— Но всё же сын.
Галина вздыхала и меняла тему. Материнское сердце — штука непростая. Простить можно всё, даже предательство.
Виктор продолжал иногда приходить к дому. Стоял у забора, смотрел на окна. Но в дом мать его больше не пускала.
А деньги теперь доходили по назначению.
А ты возьми, да уйди от мамы жить на съемную квартиру