Анна проснулась от детского плача и первым делом взглянула на часы — половина седьмого утра. Тридцать два года, день рождения, а начинается он традиционно — с кормления пятимесячного Артема.
Малыш требовательно кричал, размахивая крошечными кулачками, и Анна подумала, что материнство — это когда даже праздники подчиняются режиму кормлений.
Саша уже ушел на работу — бизнес требовали ежедневного контроля. Три круглосуточных автомойки в разных концах города, партнеры надежные, но без хозяйского глаза любое дело может стать убыточным.
После кормления Анна приготовила завтрак. Катя осталась у них ночевать — вчера было поздно, когда они засиделись, обсуждали планы на день рождения. В 12 часов муж вынес спрятанный торт и Анна загадала желание и задула скромную свечу. Золовка решила не ехать в свою студию.
— Катя, подъем! — постучала Анна в дверь гостевой. — Университет же сегодня.
— У меня только одна пара, — донеслось сквозь дверь сонным голосом. — Семинар по теории журналистики, можно пропустить.
В двадцать один год считала себя крутым состоявшимся специалистом, рассуждала о медиапространстве и глобальных трендах, а вот простых житейских вещей как-то не понимала.
История с переездом золовки началась два года назад, когда та поступила в московский университет. Общежитие оказалось далеко от центра, условия не приемлемые для молодой девушки.
Снимать квартиру — а зачем? Саша предложил сестре временно поселиться в Аниной студии. Маленькая квартирка, всего двадцать три квадратных метра, но расположение отличное — десять минут до метро, почти в самом центре.
Эту студию Анна купила еще до замужества, в двадцать шесть лет. Продали бабушкину двухкомнатную квартиру, родители доложили своих накоплений, что-то и Анне получилось накопить. И получилась симпатичная инвестиция. Квартира в новостройке, с современным ремонтом, окна во двор — тихо и уютно.
После покупки Анна сразу начала сдавать студию студентам. Сначала брала сорок тысяч, потом подняла до пятидесяти. Стабильный доходец, который очень помогал в быту — можно было позволить себе отпуск получше, одежду подороже, не считать каждую копейку и не выискивать скидки в супермаркете.
Золовка переехала. Анна лишилась стабильного дохода в пятьдесят тысяч рублей ежемесячно. Сейчас, находясь в декретном отпуске, она особенно остро чувствовала эту потерю.
Не то чтобы семья бедствовала. Саша неплохо зарабатывал на автомойках, дело постепенно расширялось. Анна получала декретные пособия и частичную компенсацию от работодателя — в её компании дорожили ценными сотрудниками. Но лишние пятьдесят тысяч в месяц сделали бы жизнь заметно комфортнее, особенно с маленьким ребенком на руках.
За все расходы Кати платили разные люди, но не она сама. Обучение в университете — оплачивала мать, Сашина и Катина мама. Репетиторы по английскому, французскому и китайскому — жирная статья расходов.
Коммунальные услуги в студии, интернет, мобильную связь оплачивал Саша. Еду Катя покупала на деньги, которые брат исправно переводил на карту. Плюс карманные расходы — кафе с подругами, такси, одежда, косметика, развлечения. В месяц набегало тысяч тридцать, а то и больше.
Работать золовка категорически не хотела. Учеба, мол, основное дело, а подработки только отвлекают от получения знаний.
И действительно училась неплохо — в основном четверки и пятерки, на отлично сдавала языки. Преподаватели хвалили, однокурсники уважали. Но за все это великолепие платили родственники.
К вечеру Анна приготовила праздничный стол. Ничего особенного — салат оливье, селедка под шубой, горячее, торт из кондитерской. День рождения в узком кругу, без пафоса и лишних трат. Пригласила только самых близких друзей — людей своего поколения, с которыми было комфортно и легко.
Саша вернулся с работы усталый, но в хорошем настроении. Дела на автомойках шли неплохо, появились даже постоянные корпоративные клиенты. Партнеры оказались толковые, каждый отвечал за свой участок работы. Перспективы обнадеживающие, хотя и требовали постоянного вложения сил и времени.
Катя появилась из ванной к приходу гостей. На ней было новое платье — подарок Саши на прошлой неделе. Дорогое, стильное, очень ей к лицу. Золовка выглядела на все сто — молодая, красивая, уверенная в себе. В двадцать один год весь мир кажется открытым для завоеваний.
Первыми пришли Ирина с мужем Денисом — коллеги Анны по прежней работе. Потом подтянулись Лена с Максимом, соседи по дому, с которыми подружились еще до рождения Артема. Маленькая компания, все ровесники, все в одной жизненной ситуации — карьера, семья, планы на будущее.
Сели за стол, открыли игристое, поздравили именинницу. Анне достали сок. Разговор потек спокойно и естественно — работа, отпускные планы, новости общих знакомых. Артем спал в детской, изредка подавая голос, но не мешая празднику.
Катя с самого начала заняла центральное место в беседе. Достала телефон, показывала фотографии из университета, рассказывала о преподавателях, делилась новостями. Говорила много, увлеченно, с юношеским максимализмом. Гости слушали с интересом — молодость всегда притягательна, особенно когда она полна энергии и амбиций.
— А у нас, девочки, такие планы на лето! — глаза Кати загорелись особенным блеском. — Мы большой компанией поедем на Байкал. Представляете — две недели на природе, палатки, костры, настоящая романтика!
— Звучит здорово, — улыбнулась Ирина. — Я всегда мечтала туда попасть, но как-то не складывалось.
— О, это будет незабываемо! Нас восемь человек собирается, все из нашей группы. Возьмем две машины в аренду — обязательно джипы, чтобы по горным дорогам поездить. Еще квадроциклы планируем арендовать на несколько дней — говорят, по окрестностям в лесу где-нибудь на них кататься просто фантастика.
Катя листала фотографии в интернете, показывала виды Байкала, горные пейзажи, туристические маршруты. Восхищалась красотой природы, рассказывала о планах группы с таким энтузиазмом, будто поездка уже была решенным делом.
— А еще, — продолжала она, глаза блестели от предвкушения, — Настя с Аней хотят взять вертолетную экскурсию. Говорят, с высоты виды вообще космические. Я пока боюсь — высота для меня проблема, но может, все-таки решусь. Такая возможность может больше не представиться.
Анна слушала рассказы золовки и мысленно прикидывала суммы. Месяц назад подруга Светлана детально рассказывала о своей поездке на Байкал с мужем. Они потратили около трехсот тысяч рублей на двоих, и это без особых изысков — просто хорошее размещение, стандартные экскурсии, нормальное питание. А тут компания из восьми студентов с такими амбициозными планами…
— А как с финансами? — осторожно поинтересовалась Анна. — Наверное, недешевое удовольствие получается.
— Да ничего особенного, — беззаботно махнула рукой Катя. — Копим потихоньку, складываемся. Тем более я отличница по всем предметам — меня баловать нужно.
— А примерно сколько на человека выходит?
Катя на секунду задумалась, явно прикидывая в уме:
— Ну, точно не считали пока. Тысяч сто пятьдесят, может, двести. Смотря какую программу выберем.
— А с учетом всех ваших развлечений? — не отставала Анна. — Аренда машин, квадроциклы, вертолетные экскурсии недешево стоят.
Катя слегка напряглась, почувствовав подвох в вопросах:
— Может, и побольше выйдет. А что, есть какие-то проблемы?
— Да нет, просто интересуюсь. Получается довольно серьезная сумма для студентов.
— Ну мы же не нищие какие-то, — с легким раздражением сказала Катя. — Нормальные люди, можем себе позволить хороший отдых.
— Конечно, — согласилась Анна. — Просто любопытно, как вы такую поездку финансируете. Работаете, подрабатываете?
— Да ну что ты! — рассмеялась золовка. — Какая работа, когда учеба? У нас программа очень насыщенная, языки, стажировки. На подработки времени нет.
— Тогда откуда деньги на Байкал?
Катя замялась, явно поняв, что загнала себя в угол:
— Ну… семья поможет. Родители понимают, что молодости надо радоваться.
— Твои родители готовы выложить четверть миллиона на твой отдых?
— Четверть миллиона?! — возмутилась Катя. — Ты откуда такие цифры берешь?
— Из жизни. Если честно считать все ваши планы, меньше не выйдет. А может, и больше.
За столом повисло напряжение. Гости почувствовали, что разговор принимает неприятный оборот. Саша внимательно смотрел на сестру, ожидая ее ответа.
— И что с того? — Катя выпрямилась в кресле, приняв воинственную позу. — У нас денег хватает на нормальный отдых.
— У нас? — переспросила Анна.
— Ну конечно! — голос Кати стал громче. — И потом, с кем я должна была советоваться? Ты тут вопросы задаешь, а толку? Саша готов такую поездку мне оплачивать или нет?
Анна почувствовала, как внутри разливается холод.
— Саша, по-твоему, должен оплачивать твой отдых? — тихо спросила она.
— А кто еще?! — Катя вскинулась, глаза сверкали негодованием. — Мама сейчас в отпуске, у нее своих трат хватает. Саша мой брат, он за меня отвечает. Или ты против того, чтобы помогать родной сестре мужа?
Гости переглянулись, не зная, куда деваться. Атмосфера праздника стремительно портилась, разговор принимал скандальный характер.
— Катя, — сказала Анна осторожно, — такие серьезные траты нужно обсуждать заранее. Четверть миллиона рублей — это очень большие деньги.
— Для кого большие? — выкрикнула золовка.
— Это не твои деньги, Катя.
— Как не мои? Семейные деньги! А ты что, хозяйка семейного бюджета?
— Я просто считаю, что…
— А ты вообще кто такая, чтобы мне указывать? — Катя окончательно потеряла самообладание. — Ты вообще живешь за счет моего брата! Сидишь в декрете, Саша тебя содержит полностью! А мне нельзя даже нормально отдохнуть?
В комнате воцарилась гробовая тишина. Саша замер с бокалом в руке, глядя на сестру широко раскрытыми глазами. Гости сидели как завороженные, не веря услышанному. Лицо Анны стало белым как мел.
— Повтори, что ты сейчас сказала, — тихо проговорила она.
— То, что сказала! — упрямо повторила Катя, поняв, что зашла слишком далеко, но не собираясь отступать. — Ты в декрете сидишь, ничего не зарабатываешь, Саша тебя на всем готовеньком содержит. А мне учиться надо, языки изучать, будущее строить!
Анна медленно встала из-за стола, подошла к окну. Постояла молча, глядя на вечерний город, собираясь с мыслями. Потом повернулась лицом к золовке, и все увидели в ее глазах холодную сталь.
— Хорошо, Катя. Давай разберемся, кто здесь за чей счет живет.
— Давай, — вызывающе сказала золовка.
— Ты живешь в моей квартире, — начала Анна спокойным, деловым тоном. — В студии, которую я купила в двадцать шесть лет.
Катя молчала, но лицо у нее стало бледнеть.
— Ты платишь мне арендную плату за эту квартиру?
— Нет, но…
— Нет. Ни копейки. До твоего переезда я сдавала эту студию. Пятьдесят тысяч рублей ежемесячно стабильного дохода. За два года, что ты там живешь, я потеряла миллион двести тысяч рублей. И это только упущенная выгода, не считая коммунальных расходов.
— Обучение в университете тебе кто оплачивает? — продолжала Анна методично.
— Мама, — еле слышно ответила Катя.
— Правильно. Четыреста тысяч рублей в год. Плюс репетиторы по трем языкам. Итого больше полмиллиона только на образование.
— Коммунальные услуги в студии, интернет, мобильную связь оплачивает кто?
— Саша…
— Саша. Это еще тысяч двадцать в месяц, двести сорок тысяч в год. Еду ты на что покупаешь?
— На деньги, которые Саша дает…
— На деньги Саши. Карманные расходы — кафе, такси, одежда, развлечения — тоже за его счет. Сколько тратишь в месяц?
Катя молчала, только губы дрожали.
— Тысяч тридцать минимум. Я знаю, потому что Саша рассказывает, сколько переводит тебе на карту. В год получается триста шестьдесят тысяч рублей.
Анна говорила четко и каждое слово било как молот:
Анна замолчала, считая в уме. Потом качнула головой:
— Знаешь, Катя, а давай посчитаем. Мать тебе университет оплачивает — полмиллиона в год с репетиторами. Саша тебе и квартиру содержит, и деньги дает — еще тысяч шестьсот в год набегает. А я из-за тебя доход теряю — могла бы свою студию сдавать, получать каждый месяц.
Катя сидела красная, глаза полные слез.
— Почти два миллиона в год на тебя одну уходит. А ты мне говоришь, что я за чужой счет живу? — Анна покачала головой. — Я четыре месяца в декрете. До этого пять лет пахала, зарплату получала, налоги платила. Пособие по уходу за ребенком — это мое право. А ты в жизни сколько заработала? Хоть рубль?
— Я учусь! — наконец выдавила Катя.
— Учишься за чужие деньги. Живешь за чужие деньги. Питаешься за чужие деньги. Развлекаешься за чужие деньги. И при этом обвиняешь меня в том, что я живу за счет семьи?
Саша поставил бокал на стол и посмотрел на сестру тяжелым взглядом:
— Катя, ты понимаешь, что наговорила?
— Саша, я не хотела…
— Ты оскорбила мою жену, — голос у него был тихий, но жесткий. — В ее день рождения. В нашем доме. Женщину, которая два года молча терпит твои выходки и ни разу не жаловалась на потерянный доход.
— Я не хотела никого обижать…
— Не хотела? А что хотела? Получить четверть миллиона на развлечения и при этом унизить того, кто тебя содержит?
Катя заплакала в голос, но Анна была неумолима:
— Знаешь что, золовка? С завтрашнего дня все кардинально меняется.
— Что ты имеешь в виду?
— Через две недели ты съезжаешь из моей квартиры. В общежитие, на съемную квартиру, куда угодно, но не в мою собственность.
— Анна, ну зачем…
— Все финансирование с нашей стороны прекращается. Карманные деньги, продуктовые деньги, оплата коммунальных услуг — все отменяется.
— Но как же я буду жить?
— А вот это уже твои проблемы. Устроишься на работу, будешь подрабатывать. Узнаешь, почем фунт лиха и сколько стоят деньги.
— А учеба?
— Учебу пусть мать дальше оплачивает — это ее решение. Но содержать тебя как принцессу мы больше не собираемся.
Катя рыдала, хватаясь за Сашину руку:
— Саша, ну скажи ей что-то! Я же не специально! Просто сорвалось!
Саша мягко, но твердо освободил руку:
— Я полностью поддерживаю жену. Ты перешла все границы приличия.
— Но мы же семья!
— Семья — это когда уважают друг друга, — сказала Анна. — А не когда одни содержат, а другие требуют и оскорбляют.
Остаток вечера прошел в напряженной атмосфере. Гости старались поддержать разговор на нейтральные темы, но настроение было окончательно испорчено. Разошлись раньше обычного, оставив именинницу разбираться с семейными проблемами.
Катя уехала. Анна убирала со стола, когда зазвонил телефон — звонила свекровь из отпуска в Турции поздравить еще раз, спросить как праздник прошел.
Саша подробно рассказал матери о произошедшем. Та молча выслушала и сказала коротко:
— Совершенно правильно поступили. Я эту девочку растила, характер у нее сложный. Без строгих мер никак не обойтись. Анну полностью поддерживаю.
— А что с общежитием? — спросил Саша. — Может, дадим ей еще один шанс?
— Никаких шансов, — твердо сказала мать. — Катя должна понять, что за слова нужно отвечать. Тем более такие слова.
Утром золовка появилась в квартире с опухшими от слез глазами:
— Анна, можно с тобой поговорить?
— Можно.
— Я вчера не то хотела сказать. Просто нервничала, скоро сессия, волнуюсь…
— В двадцать один год пора отвечать за свои слова, — спокойно ответила Анна.
— Я понимаю. И согласна на все ваши условия. Только… можно я еще месяц поживу? Пока место в общежитии найду, документы оформлю?
Анна молча пила кофе, обдумывая просьбу:
— Месяц, и ни дня больше. Но финансирование прекращается с сегодняшнего дня. И никаких разговоров о Байкале.
— Понятно, — тихо сказала Катя.
Через неделю Катя устроилась официанткой в кафе рядом с университетом — работала в выходные и свободные от учебы дни. Зарплата небольшая, но хоть какие-то собственные деньги. Байкал пришлось отменить — даже на билет до Иркутска не хватало.
Через месяц золовка нашла место в общежитии и съехала из студии. Квартиру быстро сдали новым жильцам — молодая пара из провинции, аккуратные и платежеспособные. Пятьдесят тысяч ежемесячного дохода вернулись в семейный бюджет.
А Анна поняла главное: день рождения иногда становится не только праздником, но и поводом расставить все точки над i. Особенно когда слова, произнесенные в запальчивости, оборачиваются против того, кто их сказал.
Отец решил, что можно снова стать семьей