Юля вставала раньше шести — еще темно, но на кухне уже тикал таймер кофеварки, и на батарее досыхали Сашины рабочие штаны: в мастерской он разливал эпоксидку по формам и вечно все в пятнах. В раковине замачивался нут для хумуса — дешевле колбасы, а белка побольше. На холодильнике — магниты с цифрами: сроки платежей, стрелочки, проценты. Юля приучилась сразу вести таблицу — то, что раньше казалось занудством, теперь держало их на плаву. Зарплата у нее — бухгалтер в техникуме — по пятнадцатому, у Саши — по мере выполненных заказов, а проценты по прошлогоднему кредиту никто не отменял.
Саша зевнул, вышел босиком и ткнулся носом ей в плечо:
— Тёпленькая ты. А мне снова на склад за смолой. У Ивана там вроде скидка по прошлой отгрузке.
— Скидка — сказка. Привезешь чек — я пойму, что к чему, — ответила Юля, поставив ему на стол миску с овсянкой. — И не бери лишнего. Заказов на сентябрь — три. Остальное — вилами по воде.
Так они и жили: аккуратно, без истерик, но с калькулятором под подушкой. Юля стала человеком графиков и примечаний: когда включать бойлер, когда стирать, когда лучше писать поставщикам. Саша — человеком рук: чинил соседям шкафчики за бартер, ставил кронштейны, сварил Лене с третьего этажа металлическую подставку под цветы — та отдала ему мешок цемента и две лампы. Все честно, без выкрутасов.
Вся эта самодисциплина трещала каждый раз, когда в их жизнь заглядывал Игорь, Сашин двоюродный брат. Игорь был из тех, кто «все умеет», но по возможности делает так, чтобы за него сделали другие. Он работал менеджером по «партнерствам» в фирме, название которой менялось чаще, чем сезонные скидки, и всегда говорил быстро, подъедая чужие аргументы улыбкой. У него была жена Лера — тонкая, в модных кроссовках, с дурашливым голоском, который внезапно становился стальным, как только речь заходила о выгоде. Они оба были самыми лучшими гостями: всегда появлялись, когда у хозяев есть хоть что-то, чем можно поделиться.
— Ребята, — звонил Игорь посреди дня, — мы тут на выходных заскочим! На ярмарку ремесленников. Саш, тебе полезно — связи.
Юля каждый раз делала вдох-выдох, прежде чем отвечать. Полезно — спору нет. Но в реальности «связи» превращались в то, что Саша помогал знакомым Игоря делать бесплатные образцы, а потом эти знакомые исчезали. Игорь пожимал плечами: «Ну, не все надежные, сам понимаешь».
Соседка Валентина Ивановна — массивная, бесцеремонная, с золотым зубом — любила комментировать их походы к мусорному баку:
— Опять банки? Экономные вы наши. Ничего, молодые, растете. Главное — не поддавайтесь. Родня у вас зубастая.
Юля отвечала «угу» и тащила пакет к контейнеру: банки из-под томатов, стекло от соуса — промытые, аккуратно перевязанные. Если взять по акции, потом на том же выжить можно неделю.
Игорь с Лерой появились в начале июня — «на деньок», но задержались до вторника. Лера приволокла ящик ярких футболок с принтами: «эксклюзивный завоз», по ее словам. Поставила на Сашин стол и сказала:
— Слушай, у тебя тут машинки, принтеры. А давай я вон там тикток запишу, как печатается, а ты фончик красивый… Ну ты же мастер. Мы тебе отметку поставим.
— Лер, у меня заказ горит, — замялся Саша. — По договору, со сроком. Не фончик сейчас.
— Да чего ты как пенсионер? — Лера чуть сморщила нос. — Это же промо! Саша, ну камон.
Игорь сочувственно улыбнулся, подтолкнул Саше локтем:
— Да ладно, это быстро. Минут десять. Зато какой охват.
Юля стояла у дверей мастерской, слышала, как Саша скрипит зубами, но кивает. Десять минут растянулись на три часа, потому что «свет не тот», «дубль переснять», «сняла в сторис — хейтят, что грязно, давай почище». Саша после этого тихо вымыл стол сам, чтобы «без нервов». Юля помогла, но внутри уже трещало: взялись за бесплатное — сами виноваты.
В июле Игорь объявился с «экскурсией друзей с работы». Привел двоих лощенных парней в поло, одну девушку с массой фенечек на руке. Сразу с порога — в холодильник: «О, у вас лимонад домашний!» Девушка сказала, что у них «корпоративный брейншторм», и им надо вдохновение. Ребята посмотрели на Сашины формы, пошушукались. Один попросил «образец на тесты», другой — «на завтра, ну чё там, залить да высохнет». Саша опять объяснил про сроки, договоры и то, что материалы стоят денег. Игорь вздохнул и покатал глазами:
— Саш, ну это же пилот. Если зайдет — тебе сыпанет. Юль, нальешь нам лимонада? Мы стаканы помоем.
Стаканы потом действительно помыли. Зато из обливанного сиропом пола наутро все липло. Юля оттерла. Сказала Саше: «Я не против гостей. Я против того, что они приходят как на склад бесплатной щедрости». Саша молча притянул ее и взъерошил волосы. Он обычно держал сторону мира, пытался объяснять родственникам мягко, «как людям». Игорь этим пользовался.
Коллеги Юли в техникуме — в основном женщины постарше, с вечными контейнерами из-под гречки — поглядывали на ее аккуратные бутерброды с недорогим сыром и спрашивали: «Что у тебя муж делает?» Юля объясняла, кивала, что «пока так», зато свое. Однажды завуч, сухая и внимательная, сказала прямо:
— Родня — это хорошо, но хозяйство — ваше. Если границы не поставить, будут ходить строем. У меня зять так мебельщик — упахали на даче, даже спасибо не сказали.
Юля кивнула, запомнила формулировку — «границы не поставить». Хорошее бухгалтерское слово — с четкими линиями.
В августе они договорились: неделя без гостей. Юля взяла дополнительные часы на дистанте — проверяла практические отчеты, за что платили какие-то копейки, но все же, — Саша зашел в кооператив, договорился о закупке смолы по предоплате, и оба рассчитывали хоть чуть-чуть передохнуть. План был прост: досрочно закрыть один платеж, чтобы в сентябре дышать свободнее.
Ровно в этот момент Игорь позвонил в девять вечера. Голос бодрый:
— Брат, Лера выиграла конкурс! Серьезно, у одного бренда. Едем на квест-сессию в ваш город. Там размещение не предусмотрено, но мы же свои. На пару ночей, ага?
Юля посмотрела на Сашу. Он, будто чувствовал взгляд, сразу отвел глаза. Сказал:
— У нас сейчас завал. Юля тоже занята. Может, вы в хостел? Я тебе скину список недорогих.
— Саша, ты чё, — Лера взорвалась где-то на заднем плане. — Мы же семья! Мы же вас в мае выручали, когда… ну… Я точно помню! Я Юле масло привозила.
Юля подняла брови. Масло Лера привозила. По акции. И потом ела оладьи «за компанию» всю неделю.
— На пару ночей — можно, — примирительно сказал Игорь. — Мы тихо. Встанем рано, уедем поздно. И, Саш, мне твое мнение по одному проекту нужно. Рот не закроешь, знаешь, как ты меня выручаешь.
Саша сделал шаг к Юле, коснулся ее ладони, как бы спрашивая разрешение. Юля вспомнила липкий пол и ролики «про фончик». Но сказала:
— На пару ночей — ладно. Только правда тихо. У нас режим.
На «пару ночей» они приехали с двумя сумками и огромной картонной коробкой. Оказалось, Лере прислали «пресс-набор» — какие-то банки с порошками, пробники ароматов, сетку для фотозоны. Вечером Лера влезла на табуретку, попросила Сашу подержать гирлянду, а Юлю — «посторонься, солнышко, ты в кадре мешаешь». Коробки поселились в коридоре, обувь рассосалась по коврику, а их «тихо» стало означать громкий смех ночью и будильник в шесть.
На второй день Юля сама себе сказала: еще день — и хватит. Но Игорь, как обычно, нашел, чем размягчить. Утром принес булочки из пекарни, сказал: «Это тебе, королева бухгалтерии». Юля усмехнулась, откусила, и злость отпустила ровно на тридцать минут, пока Лера не попросила воспользоваться ее ноутбуком «на пять минут», а потом установила какое-то приложение, которое Юля потом полдня удаляла, потому что все перегружалось.
— Юль, не кипятись, — просил Саша, — ну правда, два дня, и всё.
— Два уже закончились, — ответила она. — Сегодня третий.
Игорь вечером сказал, что «квест-сессия» перенеслась, а они пока «поработают в теплой домашней атмосфере». Где-то в этой «атмосфере» начали пропадать мелочи: батарейки из ящика, рулон пергамента, который Юля берегла для выпечки к ярмарке. Ничего критичного, но ощущение, что в твоем доме кто-то таскает, стало липким и неприятным, как пролитый сироп.
Соседи замечали: Валентина Ивановна встречала Юлю у лифта и кивала на дверь:
— Опять с коробками? Смотри, девка, не дай сесть на шею.
— Да все под контролем, — отвечала Юля вслух, а про себя: «Да какой тут контроль, если люди живут как на курорте, а ты — как хозяйка базы отдыха».
Саша тем временем пытался говорить с Игорем «по-мужски». Сел рядом, положил ладони на колени:
— Слушай, брат, я правда рад за вас. Но у нас работа. Давай сегодня — последний вечер. Завтра вам лучше в гостиницу. Я скину контакты.
Игорь ткнул в него пальцем — добродушно, но с прищуром:
— Ты чё, выгоняешь? Мы ж семья. Или ты забыл, как я тебе в университете конспекты возил? Без меня бы и не сдал.
Юля хотела сказать, что конспекты Игорь возил за деньги, забирая сверху «на бензин», но промолчала. Она вообще много промалчивала в те дни, записывая в мысленном файле в папку «аргументы на будущее».
Тот август обернулся не неделей без гостей, а неделю с гостями. И это была только разминка. В начале сентября Юля вернулась с планерки позже обычного, усталая и недовольная — завуч требовала отчеты, а программа подвисала, — и увидела в чате семейной группы новое сообщение от Игоря: «Мы на ярмарку снова, на этот раз с ребятами из продакшна. Сань, готовься, будем делать коллаб!»
Юля опустилась на стул, посмотрела на список платежей на холодильнике. Кружочки, стрелочки, проценты — как мишень. В груди зашевелилась решимость, другая, более твердая. Она облизнула пересохшие губы и сказала Саше:
— Давай так. Если они приедут — у нас правила. Без роликов после девяти, кухню — убирают сами, материалы — платные. И точка.
Саша кивнул. Он не спорил. Только плечи у него были такие, будто он взвалил на них что-то чужое и тяжелое.
— Справимся, — сказал он. — Вместе.
Юля еще не знала, что «ребята из продакшна» — это отдельная глава, и что их кухонный стол станет площадкой для чужих ставок и договоренностей. Она только затянула потуже свой психологический ремень безопасности и пошла мыть виноград. На завтра у нее был свой маленький план: поход к соседке Лене — та обещала подкинуть пару контактов для школьного заказа печенья. Это был их шанс вывернуться из процентов без чужих сторис на фоне их недорогих штор.
Но у историй с родней, как правило, своя драматургия. И она уже щелкала где-то — как тикающий таймер их кофеварки.
Сентябрь начался как всегда: дождями, которые будто поливали улицы из ведра, и нескончаемыми школьными звонками в подворотнях. Юля с утра уже перебирала чеки, заглядывала в таблицу: на еду оставалось ровно столько, чтобы протянуть до зарплаты. Саша работал в мастерской почти без выходных, потому что один заказчик попросил «срочно, на выставку». Всё вроде бы шло в привычном темпе, пока в пятницу вечером дверь не распахнулась.
Игорь шагнул первым — с фирменной улыбкой, как будто его встречали аплодисментами. За ним трое: парень с камерой, девушка с татуировками по обеим рукам и ещё один в куртке с блестящей надписью. Лера влетела последней, звонкая, будто колокольчик, с пакетом из «эко-магазина».
— Ну вот мы и здесь! — радостно объявил Игорь. — Сань, брат, у тебя мастерская — золото! А мы снимем лайфстайл, понимаешь? Коллаб, синергия, вот это всё.
Юля переглянулась с Сашей. Тот открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Игорь уже обнимал его за плечи и тянул к столу, где стояли формы.
— Подожди, — сказала Юля, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Мы договаривались: никаких съёмок после девяти, кухню убираете сами. И материалы — платные. Ясно?
Лера сделала большие глаза:
— Юль, ну ты чего? Мы ж не на заводе! Это же контент. Мы потом сделаем нарезку, выложим, отметим вас. Бесплатная реклама!
— У нас не «бесплатная», — тихо вставил Саша. — Смола стоит денег. Я в долг у кооператива не возьму.
Парень с камерой хмыкнул:
— Ну, тогда на тест хотя бы кусочек. Нам для постановки света.
Игорь вздохнул, как будто перед ним сидели несмышлёные дети:
— Сань, это инвестиция. Ты же не из тех, кто сидит в своей коробке? Думай шире.
Юля почувствовала, как внутри поднимается злость. Она встала между ними и Сашей:
— Нет. Хотите контент — покупайте материалы. Либо идите в студию, арендуйте. Это наш дом, а не бесплатный павильон.
На секунду повисла тишина. Потом Лера закатила глаза и, подмигнув девушке с татуировками, протянула:
— Ой, ну хозяйка строгая. Ладно, давайте тогда просто поужинаем, а завтра всё решим.
И действительно, они плюхнулись на кухне, достали из пакета «эко-салат» и банку оливок. Всё остальное — масло, хлеб, макароны — достала Юля. Когда гости ушли спать, на столе остались пустые тарелки, крошки и жирные пятна. Юля вымыла всё молча. Внутри у неё стучала мысль: «Они даже спасибо не сказали».
Через пару дней соседи начали замечать движуху. Валентина Ивановна встретила Юлю у мусоропровода:
— У вас там что, кино снимают? Я слышу с утра до ночи. Всё гремит, хохочут. Ты, девка, смотри. У меня племянник так друзей пустил, потом полгода долги раздавал.
— Всё под контролем, — ответила Юля, хотя сама не верила.
На работе коллега Светлана, добрая, но прямолинейная, заметила:
— Ты уставшая. У вас гости?
— Родня, — выдавила Юля.
— Родня — это временно. Но если временно затянется, кто вас кормить будет? — кинула та в лоб. — Я бы не выдержала.
Юля улыбнулась — как умела. Но в голове звенело: «затянется». Она знала, что Светлана права.
К концу недели «ребята из продакшна» уже освоились: пользовались плитой, забывали выключать свет, занимали ванную на час «для образа». Саша пытался работать ночами, чтобы не сталкиваться с ними в мастерской, и ходил красноглазый. Юля же записывала новые минусы: закончился сахар, исчез второй пакет макарон, мусор копился быстрее обычного.
Однажды вечером Игорь предложил:
— Слушай, Сань, ты же можешь сделать нам логотипы в 3D? Ну, чтобы стиль был. Нам для презентации.
— Это время и материалы, — спокойно сказал Саша. — У меня дедлайн.
— Да брось, — отмахнулся Игорь. — Дедлайн, дедлайн. Ты всегда всё успеваешь. А мы потом тебя в титрах укажем. «Production by Саня». Красота!
Юля не выдержала:
— Хватит. Если хотите услуги — оплачивайте. У нас не благотворительный фонд.
Лера тут же обиженно прижала ладонь к груди:
— Вот видишь, Игорь, я же говорила: Юля нас не любит. Всё ей в упрёк. А мы, между прочим, семью поддерживаем!
— Поддерживаете? — Юля усмехнулась. — Тем, что холодильник пустеет в два раза быстрее?
Саша сжал ей руку под столом — знак, мол, не доводи. Но было поздно: напряжение стало ощутимым, будто воздух сгустился.
Воскресенье. Юля запланировала печь пирожки для заказа от школьной столовой — Лена-соседка помогла с контактами. Деньги небольшие, но важные: можно будет закрыть часть кредита. С утра гости заняли кухню «для съемок утреннего ритуала». Юля в халате стояла в дверях, с противнями в руках, а вокруг бегали Игорь и Лера, расставляли свечи и кружки.
— Освободите кухню, — сказала она.
— Ну подожди пять минут! — крикнула Лера, поправляя волосы. — Это же так важно!
Пять минут превратились в сорок. В итоге тесто перекисло, и пирожки вышли хуже обычного. Юля поставила их на стол, посмотрела на бледные бугры вместо румяных, и у неё защипало глаза. «Вот так и теряются деньги, — думала она. — Чужие шоу вместо наших выплат».
Саша вечером тихо сказал:
— Юль, давай потерпим до среды. У них проект закончится, они сами уйдут.
— А если нет? — спросила она.
Он промолчал.
В понедельник случился новый эпизод. Игорь привёл в квартиру своего приятеля Макса — высокий, в кедах, пахнущий парфюмом. Тот с порога пошёл по комнатам, заглянул даже в кладовку.
— Класс! Атмосфера как в лофте, только лампочки бы другие. Мы у вас вечеринку устроим? Маленькую, на десять человек. Снимем. Контент бомба будет!
— Нет, — сказала Юля сразу. — Ни вечеринок, ни съёмок. Это не студия.
— Да ладно, — усмехнулся Макс. — Ты серьёзная какая. Тебе расслабиться надо.
Саша вышел из мастерской с красным лицом:
— Макс, давай на выход. У нас работа.
Игорь приподнял брови:
— Брат, ну ты чего, ты ж никогда не грубил. Я же как к себе домой к тебе прихожу.
— Вот именно, — Юля не выдержала. — Ты как к себе. А это наш дом.
Все замолчали. Даже Лера перестала жевать чипсы. Атмосфера стала липкой, как от того сиропа в июне.
Ночью Юля не спала. Считала в голове цифры: остаток на карте, проценты, будущий заказ. И думала: сколько ещё можно терпеть? Саша спал рядом, сопел устало, и она понимала — он не решится выгнать брата. Ему проще самому недосыпать, но «сохранять мир». А ей? Ей уже некуда отступать.
На следующий день Юля купила блокнот и красной ручкой написала: «Правила». Страница первая: «Гости убирают за собой. Гости покупают продукты. Никаких съёмок без разрешения». Она повесила этот лист на холодильник.
Вечером Игорь прочитал, прыснул:
— Юль, ты как завуч в школе. Смешно!
А Лера достала телефон и сфотографировала:
— О, какой креатив! Мы выложим в сторис: «Дом строгих правил». Это зайдёт!
Юля сжала губы. И поняла: следующая вспышка уже близко. Ещё чуть-чуть — и молчать она не станет.
К середине сентября Юля ходила как натянутая струна. На работе — аврал с отчётами, в доме — вечные «гости», у Саши — бессонные ночи. А Игорь с Лерой чувствовали себя всё увереннее, словно квартира и правда их территория.
В один из вечеров, когда Саша задержался в мастерской, Юля вернулась домой и застала такую картину: на их кухонном столе стояли три пластиковых контейнера из доставки, а вокруг хохотала компания. Лера рассказывала, как «тяжело жить на бюджете», хлопая ресницами, Игорь спорил с Максом о том, кто лучше продаёт идею. Юлина кастрюля с супом, сваренным утром, стояла пустая, только ложка торчала.
— Это что такое? — спросила Юля тихо, но голос прозвучал ледяно.
— Юль, ну мы же свои, — улыбнулся Игорь. — Твой борщик — просто огонь. Ребята оценили. Мы потом скидываемся, да?
— Потом? — она посмотрела на пустую кастрюлю. — А мне завтра что есть?
— Да мы закажем, — легкомысленно махнула рукой Лера. — Сегодня доставка, завтра тоже можно. Сейчас же проще жить!
Юля почувствовала, как её внутри что-то надломилось. Она села на табуретку и уставилась на холодильник. На нём, на магните, висел её план выплат. И вдруг эта бумажка показалась издевательством.
Саша вернулся поздно. Нашёл Юлю на кухне, убирающую контейнеры.
— Опять? — только и сказал он.
— Опять, — кивнула она.
Они сидели молча. Саша нервно тер ладони.
— Я не знаю, как сказать Игорю… — начал он.
— Не говори, — перебила Юля. — Я скажу.
На следующий день конфликт вспыхнул окончательно.
Игорь явился радостный, держа телефон в руке.
— Саня, новости! В субботу к нам подтягиваются мои двоюродные из Твери. Классные ребята, ты оценишь. У них свои проекты. Мы тут недельку плотно поработаем!
Юля поставила чашку на стол с таким звуком, что все обернулись.
— Стоп. Какую ещё недельку? — произнесла она.
— Да ладно тебе, — засмеялся Игорь. — Они непривередливые. На полу спать могут. Мы ж семья, а ты что?
— Я — хозяйка этого дома, — жёстко сказала Юля. — И у нас нет ни еды, ни денег, чтобы кормить ещё кого-то. Мы сами в долг живём, а ты родню на неделю позвал! Чем их кормить, водой?
Тишина повисла тяжёлым занавесом.
Лера первой нарушила:
— Ну и характер у тебя, Юль. Никакой лёгкости. Всё считаешь, всё в таблицах. Невозможно так жить.
— Зато мы не сидим на чужой шее, — холодно ответила Юля.
Саша поднялся, встал рядом с женой. Он выглядел измотанным, но решительным:
— Игорь, Лера, вы переезжаете. Сегодня.
Игорь фыркнул, обидчиво поджал губы:
— Вот так? После всего, что я для тебя делал? Саня, вспомни, кто тебя тянул, когда ты без работы сидел.
— За деньги, — сухо сказал Саша. — Ты никогда не помогал бесплатно.
Лера схватила сумку, демонстративно запихнула туда свои вещи.
— Да мы и не собирались тут засиживаться! Найдём, где нас ценят.
— Только не забудьте кастрюлю, которую вы пустой оставили, — бросила Юля.
Соседи потом видели, как Игорь с Лерой громко спорили в лифте. Валентина Ивановна рассказывала Юле:
— Та твоя Лера всё твердила: «Мы-то по доброте, а они неблагодарные». Ой, девка, не слушай. У таких «добрых» вечно все за чужой счёт.
Коллеги тоже подметили перемены: Юля стала спокойнее, но под глазами остались тени. Светлана на работе сказала:
— Главное, что выставила. А дальше пусть сами крутятся.
Но конец ли это? Через пару дней Саша получил сообщение от Игоря: «Брат, не кипятись. Мы же не враги. Давай встретимся, обсудим. У меня есть идея, как заработать вместе».
Юля, прочитав, сжала губы. Она понимала: такие люди не меняются. Они возвращаются снова и снова, как волна, которая бьёт в один и тот же берег.
И теперь вопрос стоял остро: выдержат ли они ещё одну атаку родни — или на этот раз берег начнёт разрушаться?
Родня едет