– Андрей, ты дома? – крикнула я, открывая дверь своим ключом.
– А, Танюша! – раздался голос брата из кухни. – Заходи, я тут завтрак готовлю.
– Наташа где? – спросила я, проходя на кухню и заглядывая в сковородку. Яичница немного пригорела – готовить мой брат так и не научился.
– На работу уже ушла, – ответил Андрей, пытаясь спасти подгоревший завтрак.
– Дай помогу, – я мягко отодвинула брата. – Садись, сейчас все исправим.
С тех пор как Андрей женился на Наташе, я старалась присматривать за ним. Не то чтобы сноха была плохой – просто другой. Все эти её заявления про личное пространство, какие-то границы… Ну что за блажь? В семье не может быть никаких границ, тем более когда речь идет о младшем брате, которого я фактически вырастила.
После того, как родители разбились в аварии, я в свои шестнадцать осталась с восьмилетним Андрюшкой на руках. Бабушка хотела забрать его к себе в деревню, но я настояла – брата не отдам. Пошла работать после школы, готовила, стирала, проверяла уроки. Пока одноклассницы бегали на дискотеки, я варила борщи и штопала носки. Андрюша только меня и слушался, только со мной делился своими проблемами.
Даже когда вышла замуж за Сережу, ни на день не оставляла брата без внимания. Муж сначала ворчал: «Что ты с ним носишься? Взрослый уже!» А я ему объясняла: «Ты пойми, мы же с Андреем одни на всем свете остались. Кто о нём позаботится, если не я?»
А тут появилась эта Наташа со своими претензиями. «Давайте заранее предупреждать о визитах», «Не нужно приходить в девять утра в выходной», «Мы хотим побыть вдвоем»… Подумать только! Да я в любое время дня и ночи прибегала, если брату плохо было. И ничего, выучился, институт закончил. А она что? Два года всего его знает, а командует, как генерал.
Сережа вон вообще по полгода в командировках – и ничего, живём как-то. А эта трясется над своим «личным пространством», как будто это что-то священное. Нет уж, я не для того брата на ноги поставила, чтобы какая-то девочка из него верёвки вила.
К тому же, я сразу заметила: готовит так себе, рубашки толком погладить не может, а туда же – «самостоятельная семья». Да какая она хозяйка? Андрей привык к домашней еде, к заботе, а она ему полуфабрикаты покупает и заказывает доставку, когда устает. Где это видано? В нашей семье всегда все готовилось дома, своими руками.
Да и вообще, я же вижу – брат с ней другим стал. Раньше каждый день звонил, советовался. А теперь через раз трубку берет, на выходных редко заходит. Она его от семьи отдаляет, это же очевидно! Ничего, я-то знаю, как правильно. Двадцать лет растила, не для того, чтобы теперь со стороны смотреть, как она всё по-своему переделывает.
Как-то Сережа спросил: «А ты не думала, что они, может, просто хотят жить своей жизнью?» Я ему так и сказала: «Своя жизнь – это хорошо, только вот я в этой жизни всегда буду на первом месте. Потому что я – семья. А она… ну, пока терпим.».
– Ты опять без предупреждения пришла? – спросил Андрей, наблюдая, как я готовлю свежую яичницу.
– Ой, только не начинай! – фыркнула я, ловко переворачивая яичницу. – Что за манеры такие появились? Может, мне ещё письменное приглашение нужно? У нас горячую воду отключили, между прочим. Где мне мыться – в тазике что ли?
– Наташа говорила…
– Да слышала я сто раз, что там твоя Наташа говорила, – перебила я брата. – «Личное пространство», «предупреждать заранее»… Что за блажь? Мы всю жизнь в любое время друг к другу ходили. Вон, Сережины родители вообще без звонка на несколько дней заявляются – и ничего, живём как-то.
Я поставила перед братом тарелку с идеальной яичницей – желток целый, белок поджаристый, помидоры кружочками. Пусть видит разницу между моей готовкой и этими Наташиными экспериментами с модными рецептами.
– Кстати, – я присела напротив, размешивая кофе. – У меня к тебе дело. Насчёт твоей машины.
– Какое? – Андрей с аппетитом накинулся на завтрак.
– Мы с Сережей решили квартиру побольше купить. В ипотеку. Но банк требует первоначальный взнос, имущество там всякое… – я говорила небрежно, будто речь о сущей мелочи. – В общем, если оформить твою машину на нас, дадут кредит на лучших условиях. А ты будешь ездить как раньше – никакой разницы.
– Не знаю, Тань…
– Да ладно тебе! – я махнула рукой. – Что теперь, из-за какой-то бумажки родной сестре не помочь? Тем более у Сережи на работе есть компенсация за использование личного транспорта – половину расходов на бензин возвращают. Будем делиться!
– А Наташа что скажет? – неуверенно спросил брат.
– А что Наташа? – я закатила глаза. – Это вообще твоя машина, причем тут она? Тоже мне, хозяйка нашлась. Два года всего живете, а командует, как генерал. Нет, Андрюш, это семейное дело – моё и твоё. Сам подумай: мне нужна квартира побольше, а тебе – экономия на бензине. Все в выигрыше!
Я не сразу узнала, что Наташа участвовала в выплате автокредита – Андрей об этом не говорил. Да и с чего бы? Её зарплата секретарши явно не тянула на серьёзные взносы. Наверное, так, по мелочи подкидывала.
После переоформления машины Наташа закатила истерику. Прибежала ко мне на работу – глаза горят, руки трясутся.
– Как вы могли? Я же тоже платила за эту машину! Треть кредита на мне была!
– Ой, да ладно, – усмехнулась я, не отрываясь от компьютера. – Можно подумать, твои копейки что-то решали. Андрей просто тебя жалел, вот и позволял «участвовать».
На самом деле, я прекрасно понимала её злость. Но не могла же я упустить такую возможность с ипотекой! К тому же, она в последнее время совсем брата задурила своими тренингами личностного роста. То на йогу его тащит, то какие-то марафоны по медитации устраивает. «Андрей, тебе нужно развиваться!», «Посмотри, как живут успешные люди», «Давай начнем своё дело!».
А какое своё дело? У него прекрасная работа, стабильная зарплата. Но нет – Наташе вечно больше всех надо. Начиталась в своем интернете историй про успешных бизнесменов и решила мужа «прокачать».
Вот недавно прихожу к ним, как обычно без предупреждения, а Наташа крутится перед зеркалом в новом платье. Розовом, между прочим, в цветочек! Я, конечно, не удержалась:
– Это что за наряд? – фыркнула я. – В какой-нибудь свой женский клуб собралась?
– Нет… Просто хотела Андрея порадовать, – замялась она.
– Порадовать? – я аж поперхнулась. – Знаешь, когда мы остались одни, я в девятнадцать лет уже работала уборщицей, чтобы брату хотя бы на школьную форму хватило. Некогда было в платьицах крутиться. А сейчас, значит, будешь деньги на тряпки спускать?
Брат в это время возился на кухне. Я специально погромче добавила:
– Андрюш, ты видел, на что твоя жена деньги тратит? Тут за квартиру платить, ремонт делать, а она шмотки покупает!
Наташа молча ушла в спальню, а через минуту вышла уже в старом домашнем костюме. То-то же! Пусть знает, что в нашей семье о другом думать надо. Мы с братом через такое прошли, что все эти её «порадовать» просто смешно слушать.
А на прошлой неделе она и вовсе учудила – заявила, что им срочно нужен новый диван в гостиную. Я как услышала – чуть дар речи не потеряла:
– Андрей, ты после работы сможешь заехать? – позвонила я брату. – Сережа в командировке, а мне помощь нужна.
– Извини, Тань, мы с Наташей в мебельный собрались. Хотим диван в гостиную присмотреть.
– Диван? – я фыркнула. – И чем старый не устраивает?
– Да Наташа говорит, что продавленный уже…
– Подумаешь, какие нежные стали! – я наигранно вздохнула. – А я вот одна с этим ремонтом мучаюсь. Ладно, поняла – мебель важнее сестры.
– Ну Тань…
– Да что там, езжай в свой мебельный, – я специально сделала голос обиженным. – Я-то справлюсь как-нибудь. Не в первый раз одной выкручиваться.
– Ладно, сейчас приеду, – сдался брат. – Только Наташе позвоню предупредить.
Подумаешь, трагедия! Диван они не купят сегодня, завтра купят. А у меня правда дел по горло – не всё же их глупости потакать.
Я этого мальчика на ноги поставила, в институт отправила, недоедала, но ему всё покупала. А она пришла на готовенькое и командовать вздумала!
А на прошлой неделе она и вовсе учудила – записала его на тренинг по управлению финансами. Десять тысяч за два дня! Хорошо, я вовремя узнала и отговорила. «Андрюш, ты чего? У тебя зарплата 50000, чем там управлять-то и ты будешь какого-то миллионера слушать о его супер успехе за 1 месяц? Лучше ко мне приезжай – борщ сварю, посидим, как раньше, поболтаем».
Брат, конечно, приехал. Он всегда ко мне приезжает. Потому что я его понимаю – не пытаюсь переделать, не требую «личностного роста». Просто люблю таким, какой есть. А Наташа… Ну, поскандалит и успокоится. Не может же она вечно обижаться на то, что муж проводит время с сестрой.
В конце концов, я его вырастила, я его знаю, как облупленного. И лучше меня никто не поймет, что ему нужно. А эти её «медитации» и «прокачки» – всё это временное. Вон, моя подруга тоже такой ерундой увлекалась, пока муж не поставил точку в этих глупостях.
Летом Сережу отправили на объект аж на три месяца. Сижу одна в квартире – тоска смертная. Телек бубнит, кошка дремлет на подоконнике – живи да радуйся. И тут, листая инстаграм, натыкаюсь на Наташин пост. Нет, вы только гляньте! Фотка авиабилетов, вся такая в сердечках-цветочках, и подпись слащавая: «Скоро в отпуск с любимым мужем!» И тэги эти дурацкие понаставила: #люблюнемогу #счастливаясвекровь #отпусксмужем. Ишь ты, «с любимым мужем»! А я, значит, должна тут в четырех стенах загибаться?
Схватила телефон, набрала Андрея:
– Братик, а что ж ты молчишь про отпуск? – медовым голосом спрашиваю.
– Да мы как-то… недавно решили…
– Ясненько, – тут я уже всхлипнула специально, громко так. – От сестры, значит, теперь секреты? Наташа научила небось? Она же у нас такая… самостоятельная.
– Тань, ну не начинай…
– А что «не начинай»? – тут я уже в раж вошла. – Слушай, а возьмите меня с собой, а? Сережа все лето на объекте торчать будет, я тут с ума сойду одна. Квартиру на себя возьму – премию обещали. Ну, Андрюш?
– Мы вообще-то вдвоем собирались…
– Вдвоем? – я аж задохнулась от возмущения. – Ах ты неблагодарный! А кто тебе на репетитора последние деньги отдавал? Кто ночами не спал, когда ты с температурой валялся? Теперь, значит, родная сестра помеха? Ну да, теперь у тебя Наташенька есть – зачем сестру с собой брать…
Андрей, как всегда, быстро сдался. Эх, мягкий он у меня, бесхарактерный. Всю жизнь его таким знаю – чуть надавишь, и готов.
– Ладно-ладно, – вздохнул устало. – Поехали втроем.
– Правда? – тут я уже веселье изобразила. – Ой, братик, ты чудо! Сейчас билеты гляну!
А через пару дней заявилась к ним домой – типа отпуск обсудить. Наташа на кухне торчала, делала вид, что меня не замечает. Губы поджала, руки трясутся – бесится, ясное дело. То-то же! Будет знать, как мужа от семьи отваживать.
Как только я в уборную пошла слышу, как они на кухне ругаются. Наташка прям визжала: «Это должен был быть наш отпуск!», «Почему ты не можешь сказать сестре «нет»?», бла-бла-бла… Ой, разоралась тут, королева-мать!
За день до вылета эта гордячка выкинула номер – заявила, что на работе запарка, никуда не поедет. Ага, конечно, так я и поверила! Просто характер решила показать, дурочка.
Андрей, конечно, забеспокоился: – Может, и нам тогда не стоит…
– Даже не вздумай! – рявкнула я. – Билеты оплачены, отель забронирован. Пусть теперь знает, как манипулировать. Зато отдохнем как в детстве – только ты и я. Помнишь, как на даче у бабушки веселились?
Внутри аж распирало от радости – наконец-то проведу время с братом без этой выскочки! Пусть посидит дома одна, поразмышляет о своем поведении. А мы с Андреем оторвемся, как в старые добрые времена. Я ж его лучше всех знаю – что ему надо, как развеселить. А она… ну, поплачет и успокоится. Не может же вечно дуться на то, что муж с родной сестрой время проводит!
Вернулись мы из отпуска загорелые, довольные – я уже планировала, как буду Сереже фотки показывать. Подъезжаем к их дому, а консьержка нам навстречу:
– Ой, Андрей Николаевич, а жена ваша просила ключи не давать… И вещи ваши у меня в каморке.
Брат аж побелел весь. Бросился к двери – а замки сменены. Давай трезвонить, стучать: – Наташа! Открой! Что за глупости?
– Бесполезно, – консьержка вздохнула. – Она два дня назад уехала. И записку вам оставила…
Развернула смятый листок, а там каракули Наташины: «Заявление на развод подано. Вещи можешь забрать у консьержки. В квартиру можешь не рваться – она моя, от бабушки досталась, дарственная на меня оформлена. Ключи верни Зинаиде Петровне.»
– Как она могла?! – Андрей всё ломился в дверь. – Это и мой дом! Мы же вместе ремонт делали!
– Да уж, – я фыркнула, – целых два шкафа собрал. А её родители что? Месяц с рабочими возились, деньги вбухивали… Ой, да ладно тебе! Я же говорила, что она тебе не пара. Подумаешь, квартира! У меня поживёшь.
А сама думаю – так ей и надо, выскочке! Решила брата из дома выставить? Ну-ну. Он ко мне переедет, я его быстро в чувство приведу. А то ишь – «моя квартира», «моя дарственная»… А кто в этой квартире два года жил? Кто там хозяйничал? Я, между прочим, даже шторы им выбирала!
– Пошли, – тяну брата за рукав. – Нечего тут стоять. Вещи заберём и ко мне поедем. Будешь пока в гостевой комнате, места всем хватит.
А у самой внутри радость так и бурлит – наконец-то брат ко мне переедет! Будет как раньше – вместе ужинать, по вечерам кино смотреть. Без этой Наташки с её вечными «надо предупреждать», «у нас свои планы»…
Надо Сереже позвонить, предупредить, что Андрей у нас пока поживёт. А что? Родная сестра приютила – не на улице же человеку ночевать! А то, что квартира была Наташина – так и что? Подумаешь, какая-то бабушкина дарственная! Мы, может, тоже на эту квартиру виды имели – как-никак, брат там жил…
Эх, знала бы я тогда, во что всё это выльется… А пока помогала Андрею сумки собирать, всё приговаривала: – Ну вот видишь, какая она? А я тебя предупреждала! Нормальная жена мужа из дома не выгонит. Ничего, поживёшь у нас, успокоишься… Мы же семья, а она так, пришла и ушла.
Полгода прошло, как Андрей у меня поселился. И знаете, не так уж весело всё вышло, как я думала. Брат стал какой-то дерганый – то орёт без причины, то днями молчит. Вечером придет с работы, поковыряется в тарелке и к себе в комнату – как в бункер.
Как-то раз психанул из-за какой-то ерунды – я всего-то спросила, почему носки по всей ванной разбросаны. А он давай орать: «Достали! Все достали! Нигде покоя нет!»
Ушёл, телефон на диване бросил. Ну я, конечно, глянула – чисто из беспокойства за брата. А там… Боже ты мой, сотни фоток с Наташкой! И ведь счастливые такие, аж в глазах щиплет. Вот они в какой-то модной кофейне – она хохочет, запрокинув голову, а он что-то с жаром рассказывает, руками размахивает, как мельница. А вот ёлку наряжают – ту самую, которую я отговаривала покупать. «Зачем такую здоровую? – говорила. – Только место занимает». А они купили назло, и игрушки на неё Наташкины детские понавесили…
Смотрю на эти фотки, а внутри будто кошки скребут. Может, это я… того? Перестаралась со своей заботой?
– Андрюш, – зову как-то вечером. – Давай развеемся? В кино сходим или в тот ресторан новый на набережной? Говорят, там…
– Не хочу, – буркнул, не отрывая глаз от телефона. Опять небось её фотки листает, как молитвенник.
– Да что ты там смотришь вечно? – Заглядываю через плечо, хотя и так знаю что.
– Наташу вчера видел, – вдруг говорит. – В магазине у дома. Похорошела… Волосы короткие теперь, похудела…
– Да брось ты! – пытаюсь отвлечь. – Вот Серёжа вернётся, шашлыки замутим…
– А знаешь, – он впервые за вечер на меня посмотрел, – она ведь правда за машину платила. Я посчитал – её взносы, почти треть…
Я молчу. А что тут скажешь-то? Язык к нёбу прилип.
– И квартира эта… – продолжает. – Её родители ремонт делали, деньжищи вбухали. А я… я даже спасибо не сказал ни разу. Типа, раз живу тут – значит, моё. А теперь вот… – обводит взглядом гостевую комнату, где его пожитки как после урагана раскиданы.
– Андрюш, – мнусь я, – может, и я виновата? Ну, приходила без звонка, лезла везде…
– Да при чём тут ты? – вскинулся. – Сам хорош! Всё про семью распинался, а свою потерял, как песок сквозь пальцы!
И тут его прорвало. Как Наташка старалась, как платья эти нарядные покупала – типа ему понравиться. Готовила что-то заморское, путешествовать звала. А он, что твой валенок, посмеивался: «зачем эти выкрутасы?». А я ещё подначивала, поддакивала…
Сижу, слушаю, а у самой в голове стучит: «Эх, Танька-Танька! Думала, брата спасаешь, а сама всё пустила под откос, как последний вагон товарняка…»
На следующий день поехала к их дому. Битых три часа проторчала на лавочке, как заправская разведчица. Всё ждала, когда Наташка появится. И вот – легка на помине! Идёт с пакетами из супермаркета, а я её и не узнала сперва – расцвела, как майская роза.
– Наташ! – кричу. – Постой!
Обернулась – и будто маску ледяную нацепила. Застыла, как статуя в парке.
– Прости меня, – вырвалось у меня, как пробка из шампанского. – Я во всём была неправа. Всё испортила.
– И что теперь? – голос как стальной прут, такой же холодный и острый.
– Да ничего, – я головой мотаю. – Просто… полгода смотрю, как брат мучается. Всё по телефону твои фотки листает, места себе не находит. Я ведь понимаю теперь – сами всё разрушили. Я со своей заботой неуёмной, он со своей бесхребетностью…
– Поздно спохватились, Таня, – она впервые назвала меня просто Таней, без этого официального «Татьяна Николаевна». – Я на повышение подала. В другой город перевожусь.
– А с квартирой что?
– Продам, – пожала плечами, как нож отрезала. – Много тут… воспоминаний накопилось.
Стою, смотрю ей вслед – спина прямая, как струна, шаг твёрдый. И где та тихоня, которую я вечно поучала? Будто другой человек.
Есть такая поговорка – благими намерениями дорога в ад вымощена. Это прям про меня. Хотела как лучше, а получилось… Сама всё разрушила, своими руками. Знаете, иногда надо всё потерять, чтобы наконец понять: любовь – это не когда душишь в объятиях. А я-то, мать-наседка, всё квохтала да крылышками хлопала: «Андрюшенька то, Андрюшенька сё». Цеплялась за него, как репей за штанину, думала – без меня пропадёт. А оказалось, что это я без него пропадаю. Вот такая ирония судьбы – хотела брата спасти, а в итоге …
Мамина квартира