— Ну, как делить будем, сеструха? – раздался в трубке веселый голос Сашки.
— Чего делить? – удивилась Аня.
— Не прикидывайся! – хохотнул брат. – Наследство-то ты получила? Получила! Поэтому надо делиться!
Хочешь узнать человека лучше – дай ему власть.
Хочешь проверить друга – дай ему в долг.
Хочешь проверить артиста – дай ему звание.
Хочешь проверить родственника – дай ему в одни руки наследство.
Короче, что-нибудь дай. И посмотри, чего будет.
Бездетная Генриетта Петровна оставила все свое состояние тридцатилетней племяннице Аньке.
Это для всех оказалось полной неожиданностью: сама Аня кое-что предполагала.
Неожиданностью не в смысле ухода в мир иной тетки, а в смысле неравномерного распределения материальных благ.
Ведь в семье сестры всего было трое детей: кроме старшей Ани, существовали еще двадцатипятилетние близнецы Сашка с Машкой.
И получилось, что Аня получила упакованную квартиру – тетя Генриетта была профессорской вдовой – коттедж, счет в банке и иномарку. А остальные — кукиш: что хочешь, то и купишь!
А это было несправедливо! И эту вопиющую несправедливость нужно было срочно ликвидировать! Да, взять все и поделить, как советовал всем известный Шариков.
В том, что это без труда получится, родственники были уверены: старшая сестра была серой мышью, довольствовалась минимумом и помогала всем, без исключения. А зарабатывала Анька неплохо.
И все привыкли, что ей ничего не надо: к своему возрасту семьи создать у Ани не получилось. Поэтому все денежные потоки уходили в одну сторону: на маму и семьи сестры и брата.
А Аня была любящей тетей: у нее уже было трое племянников!
Сама же она жила в съемной комнате в коммуналке: ты же одна – хватит!
— А почему ты решил, что буду делиться? — поинтересовалась вступившая в наследство молодая женщина.
— О, вижу – голосок прорезался! – ухмыльнулся Сашка. – Ну, конечно: ты же теперь это можешь себе позволить – немного покапризничать!
Но совесть-то твоя тебе что говорит? Да и Боженька велит делиться!
— А я – не амеба, чтобы делиться! – произнесла всегда тихая Аня, вспомнив школьные уроки биологии.
И спросила:
— А твоя совесть тебе ничего не говорила, когда я одна Генриетту навещала?
— А когда нам навещать-то? У нас же с Машкой – семьи, дети! Это ты – свободная, аки ветер: ни кола, ни двора!
Брат ударил по больному: никому не говори, где болит – бить будут прямо туда! Знал, ведь, что это – ее беда и ударил…
— Нет, сейчас-то у тебя кое-что, конечно, будет! – продолжил Сашка.
Неопределенное местоимение «кое-что» насторожило: видимо, они с Машкой уже поделили ее наследство.
Наверное, ей из всего должна была достаться только иномарка. Решили, что и это будет жирно! За фигом ей остальное-то?
Это у них – съемное жилье и дети, а ей-то одной — что?
— Думаю, по-честному будет, если ты все разделишь поровну! – продолжил брат.
— Поровну – это как? – поинтересовалась Аня. – И между кем и кем?
— Ну, как — между нами тремя: мной, Машкой и собой!
— А с какой стати-то? – удивилась Аня. – Вы же палец о палец не ударили и на тетку ни рубля не потратили!
— А с какого перепугу, интересно, я должен на богатую тетку тратить свои кровные рубли, честно заработанные потом?
— А с какого перепугу я должна делиться честно полученным наследством? Наследственное имущество не делится! – возразила всегда идущая на уступки сестра.
Это было опять неожиданно! Какая муха ее укусила?
Сашка помолчал и с уг.розой в голосе сказал:
— Значит, не хочешь по-хорошему? Мы же все равно своего добьемся! Подумай – может быть еще хуже!
После чего отключился.
В принципе, Аня была готова к неприятностям: неожиданно для себя она, всегда живущая интересами родни, решила все взять себе.
А что – это было справедливо! Тетка же все оставила ей:
«Хоть сможешь устроить свою личную жизнь – они же тебя заездили, Нюточка! Дай слово, что все возьмешь себе!»
Профессорша-Генриетта не очень ладила с сестрой – Анькиной мамой. По мнению тети Гени, мать львиную долю любви отдавала близнецам, не обращая на старшенькую никакого внимания.
Поэтому тетка часто брала к себе на выходные племянницу и покупала ей хорошие гостинцы. И, вообще, относилась к Аньке гораздо лучше собственной матери.
И эта связь сохранилась в более позднем возрасте: тогда уже добрая Анька стала помогать старой и больной женщине – муж у той, к тому времени, уже ум..ер.
И Анька тогда дала Генриетте слово…
Мама позвонила через пять минут после разговора с братом: ровно столько понадобилось ему, чтобы поделиться с ней благородным негодованием.
— Ты чего это удумала, пар.ши.вка? – с места в карьер заорала мама: к чему все эти экивоки, если от любимых близнецов уплывает такая прорва добра?
— Они хотят захапать принадлежащее мне имущество, а я, получается – пар.ши.вка? – ровным тоном поинтересовалась дочь. – Ты ничего не путаешь?
— И что – ты спокойно все возьмешь? – зло спросила мама. – И ничего у тебя не треснет?
— Но ты же спокойно взяла у меня деньги на ремонт и у тебя ничего не треснуло! – ответила Аня. – Хочешь, я все возьму беспокойно, если это для тебя так важно.
Хотя, чего мне беспокоиться-то? Все законно и оформлено юридически! Что не так, мамочка? Или опять я кому-то что-то оказалась должна? Может, хватит уже?
А твои любимые близняшки уже выросли – пусть сами шевелят копытами! Как поработать – так их нет. А как кашу есть – так сразу ложками стучат!
И вообще: твоя сестра Генриетта все оставила мне! И вы все не имеете к этому никакого отношения!
— Моя сестра Генриетта была злобной …янью! – на повышенных тонах продолжила мама. – К тому же, на старости лет, сбрендившей! И я это легко докажу!
«А я угадаю эту мелодию с трех нот! Угадывай!» — вспомнила Аня и коротко сказала:
— Доказывай!
После чего отключилась.
Ну, что – родственнички подали в суд: дескать, Генриетта сама не ведала, что творила. Поэтому завещание должно быть опротестовано!
Но умная и предприимчивая тетя Геня, зная свою родню, заранее приложила к завещанию справку от психиатра…
После суда родня не успокоилась: родственнички попытались надавить уже не на справедливость, а на жалость и заселиться в трешку: куда тебе одной, а нам снимать тяжело! И вообще, дети это — очень дорогое удовольствие!
Но Аня, опять неожиданно для всех, вызвала полицию.
— Ах, ты, ****! – выкрикнула на прощанье нецензурное слово Машка, с которой она часами занималась в детстве математикой.
— Ну и не лезьте ко мне, раз я такая ****! – без эмоций посоветовала Анька. – Живите в своем тесном и приличном коллективе: вы же все — такие высокоморальные граждане!
Короче, алес гемахт, Маргарита Павловна! Финита ля комедия, баста, амба и кое-для кого – каюк!
— Ну, ты, Анька – кремень! – восторженно сказала ей после всего подруга Вика: они сидели в профессорской библиотеке. – Я думала, что ты не выдержишь и сойдешь с этапа! В общем, респект тебе и уважуха!
А им так и надо – поездили на твоей шее и хватит!
— Но они теперь со мной не общаются!
— Эх, ты – наивная чукотская девушка! – снисходительно сказала Вика. — И молись, что не общаются! Ведь все их общение сводилось к одному: ты тратила на них все силы, нервы, средства и время! А в ответ получала что?
Что они подарили тебе на тридцать лет? Ну-ка – вспомни?
При этих словах Анька покраснела: мама, замужняя сестра и женатый брат ото всех подарили ей чашку с блюдцем.
Да, в красивой коробке, но одну. И, вряд ли, она стоила больше сотни деревянных: деньги они считать умели.
А дело происходило в кафе – при друзьях и сослуживцах…
— И я очень рада, что ты, наконец, прозрела! – продолжила Вика. — Представляю, как они все злились оттого, что к ним прилетела птица обломинго и клюнула в одно место!
Подруга оказалась права: они злились, негодовали, пробовали договориться, «брали на испуг» и даже уг.рожали!
Но тихая дочь и сестра проявила неожиданное упорство: хватит – понянчилась, поделала уроки, поводила на секции и пописала курсовые! Теперь, как-нибудь, сами!
Короче, проверку Аня не прошла! – так решила родня. — Да, деньги портят человека! Какая была чуткая и отзывчивая, и – на тебе: неожиданно оказалась злой и жадной!
А по мнению остальных очень даже прошла! Ведь теперь у нее было все: хорошее жилье, дача и авто. Да, кстати – близилось время посевной: у тети были небольшие грядки – нужно было побеспокоиться о рассаде!
И вообще: все хлопоты у Ани теперь были приятными и направленными исключительно на себя, любимую.
Ну, а с родней все получилось предсказуемо: ведь нельзя все время есть и чтобы у тебя не убывало на тарелке!
Все уже было доедено, а новую порцию дочь и сестра решила не класть.
Справедливо? Очень!
И большое тебе спасибо, тетя Генриетта!
Финты свекрови