— Что вы себе позволяете?
— А что я такого сказала? — Ирина криво усмехнулась. — Правду говорю.
Глава 3
— Не хочу в школу! Не пойду! — Богдан уткнулся лицом в подушку, плечи его мелко дрожали.
Мария растерянно замерла у кровати сына.
Ещё месяц назад он с восторгом собирал портфель, радовался новеньким тетрадкам, с гордостью примерял школьную форму.
А теперь…
— Сыночек, что случилось? — она осторожно присела на край кровати. — Расскажи маме.
— Ничего, — буркнул мальчик, сильнее вжимаясь в подушку. — Просто не хочу.
С кухни донёсся встревоженный голос Людмилы Сергеевны:
— Что там у вас? Опять капризничает?
— Всё нормально, мама! — крикнула в ответ Мария. — Сейчас разберёмся.
Она погладила сына по спине.
— Может, кто-то обижает? — спросила тихонько. — Мальчишки из класса?
Богдан помотал головой, по-прежнему не поднимая лица.
— Анастасия Борисовна ругает?
— Нет, — едва слышно отозвался сын. — Она хорошая.
— Тогда что?
Мария осторожно повернула к себе заплаканное лицо ребёнка.
— Ты же любил школу. Помнишь, как радовался первому сентября?
Богдан шмыгнул носом:
— Это было раньше. А теперь… — он запнулся.
— Что теперь?
— Теперь у нас физкультура три раза в неделю, — еле слышно прошептал мальчик.
Мария нахмурилась. Впервые слышала от сына о проблемах с физкультурой.
Богдан рос подвижным, спортивным — гонял с мальчишками в футбол, занимался плаванием.
— Тебе не нравятся уроки? Или учительница?
При упоминании учительницы Богдан вздрогнул и опять уткнулся в подушку.
— Не пойду больше к ней! — глухо пробормотал он. — Она злая!
В комнату заглянул Виктор — встревоженный, с полузавязанным галстуком:
— Что тут у вас? Почему не собираемся?
— Папа! — Богдан метнулся к отцу, обхватил за пояс. — Можно я сегодня дома останусь?
Пожалуйста!
Виктор растерянно взглянул на жену:
— Маш, что происходит?
— Сама не пойму, — покачала головой Мария. — Говорит, на физкультуру не хочет.
— Подумаешь, физкультура! — Виктор присел на корточки, заглянул сыну в глаза. — Ты же у нас спортсмен! Что случилось?
— Учитель говорит, что я неуклюжий, — всхлипнул Богдан. — И что таким, как я, не место в спортзале.
Мария почувствовала, как внутри всё сжалось от материнской тревоги.
— Давно это началось? — тихо спросила она.
— Не знаю, — Богдан шмыгнул носом. — Сначала нормально было. А потом…
Она всё время кричит на меня. И заставляет по сто раз прыгать через эти штуки.
А у меня не получается!
— Так, — Виктор выпрямился, одёрнул пиджак. — Сегодня же поговорю с классной руководительницей.
— Я сама, — покачала головой Мария. — Ты на работу опаздываешь.
А я как раз собиралась Богдану новую спортивную форму купить. Заодно и в школу зайду.
Анастасия Борисовна встретила Марию с искренним удивлением:
— Богдан? Проблемы? Что вы, он у нас один из лучших учеников!
И с ребятами дружит, и на уроках активный.
— А физкультура? — осторожно спросила Мария.
Учительница задумалась:
— Знаете, я не присутствую на этих уроках. Но оценки у него хорошие. Хотите, позовём учителя?
— Нет-нет, — поспешно возразила Мария. — Я просто… беспокоюсь.
Вечером, укладывая сына спать, она попыталась ещё раз завести разговор:
— Сынок, а может, тебе кажется? Может, учительница просто строгая?
— Не кажется, — буркнул Богдан, отворачиваясь к стене. — Она меня ненавидит.
— Почему ты так решил?
— Потому что она так и сказала, — еле слышно прошептал мальчик. — Когда думала, что я не слышу.
У Марии внутри всё похолодело:
— Что сказала?
— Что… что таким, как я, вообще не место в этой школе, — всхлипнул Богдан. — И что лучше бы меня вообще не было. Чтобы я не родился!
Через неделю случилось непоправимое.
Богдан сбежал с первого урока — физкультуры.
Просто выскочил из спортзала, не реагируя на окрики учительницы, и убежал.
Мария узнала об этом от Анастасии Борисовны — та позвонила в панике:
— Мария Алексеевна! Богдан убежал! Мы всю школу и весь двор обыскали — нигде нет!
— Как убежал? — у Марии подкосились ноги. — Когда?
— После физкультуры, — в голосе учительницы звучала неподдельная тревога.
— Ирина Владимировна говорит, он просто сорвался с места и убежал.
Что-то там случилось на уроке…
— Еду! — выдохнула Мария, хватая сумку. — Немедленно еду!
Уже в дверях её перехватила Людмила Сергеевна:
— Что стряслось?
— Богдан из школы сбежал, — Мария трясущимися руками пыталась попасть в рукав куртки. — После физкультуры.
— Господи! — ахнула свекровь. — Да что ж такое творится! Я с тобой!
— Нет, мама, — Мария наконец справилась с курткой. — Вы дома ждите. Вдруг он сюда придёт?
Выскочив на улицу, она на секунду зажмурилась от острой тревоги. Где искать? Куда бежать? И что же такого случилось на этом уроке?
Мария влетела в школьный двор, лихорадочно осматриваясь. Где-то здесь, должен быть где-то здесь! Сердце колотилось как бешеное.
— Богдан! — крикнула она, заглядывая за угол здания.
— Мария Алексеевна! — из школьных дверей выбежала запыхавшаяся Анастасия Борисовна. — Слава богу, вы приехали!
Мы весь первый этаж обыскали, в раздевалке смотрели…
— А на спортплощадке? За гаражами?
— Везде! — учительница всплеснула руками. — Нигде нет!
— Что случилось-то? — Мария схватила её за локоть. — Почему он убежал?
Анастасия Борисовна беспомощно развела руками:
— Не знаю! Ирина Владимировна говорит, он просто психанул из-за того, что прыжок не получался. Но…
— Что «но»?
— Дети… — учительница понизила голос. — Дети говорят, она на него кричала.
Обзывала неумехой, говорила что-то про родителей…
У Марии потемнело в глазах.
— Идёмте к директору, — решительно сказала она. — Немедленно!
В этот момент из-за школьной беседки донёсся тихий всхлип. Мария метнулась туда и замерла: в дальнем углу, съёжившись, сидел Богдан.
— Сынок! — она рванулась к нему, обняла, прижала к себе. — Что же ты натворил! Мы с ума сходим!
— Не пойду больше… — глухо пробормотал мальчик. — Не заставишь!
— Богдан Викторович! — строго начала Анастасия Борисовна, но осеклась под умоляющим взглядом Марии.
— Пойдёмте все к Татьяне Петровне, — тихо предложила она. — Нужно разобраться.
Директриса выслушала их внимательно, то и дело хмурясь и постукивая карандашом по столу.
— Значит, говорите, систематические придирки? — уточнила она. — И давно это началось?
— Месяца полтора назад, — Мария крепче прижала к себе притихшего сына. — Мы сначала думали — обычная строгость.
А потом…
— Ясно, — Татьяна Петровна решительно нажала кнопку селектора. — Ирина Владимировна? Зайдите ко мне. Срочно.
Дверь распахнулась почти сразу — видимо, учительница физкультуры ждала вызова.
Мария подняла глаза и застыла: на пороге стояла та самая Ирина, которую когда-то прочили в жёны Виктору.
— Вы?! — выдохнула она.
Ирина побледнела, потом резко покраснела:
— Явилась всё-таки? Защищать своего отпрыска?
— Ирина Владимировна! — одёрнула её директриса. — Что вы себе позволяете?
— А что я такого сказала? — Ирина криво усмехнулась. — Правду говорю.
Весь в маменьку — ни на что не способен, только ноет и жалуется!
Богдан всхлипнул и сильнее вжался в Марию. Она чувствовала, как дрожит его худенькое тело.
— Да как вы смеете! — вскинулась Анастасия Борисовна. — Он же ребёнок!
— Ребёнок? — Ирина рассмеялась недобрым смехом. — Нет, это ходячее напоминание!
О том, как эта… — она ткнула пальцем в Марию, — увела у меня Витю!
Окрутила, женила на себе!
А теперь её сынок тут расхаживает, всем своим видом показывая…
— Замолчите! — голос Татьяны Петровны хлестнул как плеть. — Вы в своём уме? На ребёнке срываетесь из-за каких-то старых обид?
— Каких-то?! — Ирина задохнулась от возмущения. — Да я семь лет ждала! Мы с Витей с детства друг другу предназначены были! А она…
— Вон из моего кабинета, — тихо, но твёрдо произнесла директриса. — И можете писать заявление по собственному желанию.
Немедленно.
— Что?! — Ирина побелела. — Да как вы…
— Или хотите, чтобы вас уволили за несоответствие занимаемой должности? — Татьяна Петровна встала из-за стола. — Из-за профнепригодности и травле первоклашек?
Выбирайте.
Ирина постояла несколько секунд, хватая ртом воздух, потом резко развернулась и выскочила из кабинета, хлопнув дверью.
— Простите нас, — тихо произнесла директриса, глядя на притихшего Богдана. — Мы не знали…
— Я тоже не знала, — покачала головой Мария. — Но теперь хотя бы понятно, почему…
Вечером, уложив измотанного происшествиями сына, она рассказала всё мужу и свекрови.
— Господи! — Людмила Сергеевна схватилась за сердце. — Так вот оно что!
А я-то думаю — что с мальчиком творится? Куда весь задор делся?
— Ирка… — Виктор покачал головой. — Никогда бы не подумал, что она способна…
На ребёнке отыграться!
— Знаешь, — задумчиво произнесла Мария, — я её почти понимаю. Она же правда любила тебя. По-своему.
— Любила? — фыркнула Людмила Сергеевна. — Какая ж это любовь — с такой злобой, с такой чёрной завистью? Нет, это не любовь. Это одержимость.
Она помолчала, потом добавила тише:
— Прости меня, Машенька. Я ведь тоже когда-то… хотела их с Витей.
Слепая была! А сейчас смотрю на вас, на Богдашку нашего — и думаю: как хорошо, что всё так сложилось.
По-настоящему.
Мария обняла свекровь:
— Всё хорошо, мама. Главное — мы вовремя поняли, что происходит. И теперь наш мальчик будет в порядке.
А наутро Богдан, впервые за долгое время, сам собрался в школу. И, уже выбегая за дверь, крикнул:
— Мам, а мы с пацанами на физре в футбол теперь играть будем!
Это не семья, это филиал тёщиного клуба по управлению зятем, — хмыкнул Иван