— А жить ты как собираешься? Алл, нам вообще-то за квартиру платить надо, да и другие расходы никто не отменял.
Может, надо было искать новую работу до того, как уволишься со старой?
— Ой, не нуди. Чего ты как твоя мать начинаешь… — отмахнулась Алла.
— Мила, ты в этом уверена? – мать снова и снова задавала этот вопрос.
Дня не проходило, чтобы не уточняла, уверена ли Мила в своем решении и не собирается ли она отступиться от своих планов.
— Мам, я уже собеседование прошла, документы оформлены, квартира найдена. В чем я могу быть не уверена?
— Меня в этом во всем напрягает только человек, с которым ты намереваешься осуществить свой план.
Я тебе говорила, что Ксюша как раз ищет, с кем разделить квартиру?
У ее соседки заболел отец и она уехала домой, место ей без надобности, а Ксюша хоть и тянет финансово, но…
— Мама, может, хватит сватать мне свою Ксюшу?
— Чисто технически для того, чтобы сватать тебе женщину, ты сама должна была бы быть противоположного пола.
А твоя текущая комплектация полностью исключает возможность подобного…
Ну все, пошло-поехало. Людмила закатила глаза.
Вот эти вот рассуждения матери и ее привычку рассусоливать они с подругой Аллой терпеть не могли начиная класса с восьмого.
— Вот у всех матери, как матери. Сказала, чтобы шапку надела – и все на том.
А моя будет триста раз про менингит рассусоливать, как будто мне это интересно.
— Да не говори, — поддакивала Алла.
Сама она ходила без шапки и менингитом не болела ни разу.
Людмила, впрочем, головной убор снимать не спешила, так как с менингитом не встречалась ни разу, а вот с отитом как-то познакомилась и ей сильно пережитые ощущения не понравились.
Или вот с выпускным история была.
Понравилось Людмиле платье. Нормальная мать бы что сделала?
Либо купила, либо сказала бы, что одно место у дочки треснет от тряпки за семь тысяч, которую один раз в жизни надеть доведется.
Но нет же, Людмилина мать развела полуторачасовой монолог о том, что для покупки такого платья придется сэкономить на том-то, том-то и этом, а еще Люде потребуется то-то и это.
Так мало того, что на уши присела, так еще и в конце перед выбором поставила, мол, выбирай, дочь, берем платье и ужимаемся во всем перечисленном, или же не берем, но все остается, как есть.
Миле к тому моменту уже ни платья, ни чего-то другого не надо было, лишь бы мать замолчала и прекратила поучать, если честно.
У Аллы тоже родители были не ахти.
Постоянно попрекали куском и обвиняли в лени-матушке, но хотя бы просто орали по полчаса в день, а не разводили вот эти вот все монологи.
Ксюша, с которой мать упорно пыталась Людмилу подружить, была точно такой же, как и Людина мать.
Любила порассуждать и поразглагольствовать, не понимая, что окружающим ее размышления на одно место не упали.
Жить с такой в одной квартире?
Нет уж, спасибо, Людмиле матери хватило, чтобы из огня да в полымя прыгать. И так нервотрепка предстоит.
Суть проблемы была в том, что в их небольшом городке не было нормальной работы.
Ну как, нормальной…
За двадцать-тридцать тысяч работать Людмиле не особо-то и хотелось, а более «вкусные» места были доступны только с высшим образованием и по знакомству, которых у девушки не водилось.
А вот в соседнем, более крупном, городе, выбор был намного больше. И зарплаты повыше. Алла и предложила Людмиле поехать и устроиться там.
— Зарплата будет по пятьдесят-шестьдесят тысяч, если хорошо работать, то и до сотки дойти может, там же все по сдельной оплате идет.
Ну а квартиру более-менее нормальную и не совсем у черта на куличках там можно за пятнашку найти.
Вот и думай, сидеть здесь за двадцать пять, или же получать за исключением расходов на жилье сорокет.
Математика была слишком очевидной, чтобы долго раздумывать.
Людмила ожидала, правда, что мать будет возмущаться, но Евгения Федоровна новость восприняла на удивление спокойно.
Единственное, что ее смущало – то, что дочь собирается жить вместе с Аллой.
Не считала мать подругу дочери благонадежной. И, как выяснилось позже, в своих подозрениях не ошиблась.
Первые два месяца все было нормально, а потом Алла неожиданно попросила у Людмилы заплатить за аренду самостоятельно.
— У меня тут просто кое-какие расходы возникли, не рассчитала немного. Но я тебе со следующей зарплаты все отдам.
Люда поверила. А как не поверить, если подруга вместе с ней со школьной скамьи?
Но на следующий месяц история получила продолжение, ведь Алла решила уволиться с работы.
— Найду место получше, чем упаковщицей горбатиться, — делилась она планами с Людмилой.
Делилась – и наворачивала купленные подругой пельмени, делая вид, что все так и надо.
— А жить ты как собираешься? Алл, нам вообще-то за квартиру платить надо, да и другие расходы никто не отменял.
Может, надо было искать новую работу до того, как уволишься со старой?
— Ой, не нуди. Чего ты как твоя мать начинаешь… — отмахнулась Алла.
А Людмилу в этот момент словно током ударило.
Потому что она внезапно поняла, что именно напрягало мать в Алле и почему она так «занудствовала» и «рассусоливала».
— Нет, Алла, я не нужу и не начинаю.
Мне интересно, собираешься ли ты и дальше сидеть на моей шее и когда произойдет чудный момент отдачи тех денег, что ты мне уже задолжала.
— Вот, значит, как ты заговорила? А я-то думала мы подруги…
— И поэтому я буду тащить тебя на своей шее? Нет уж, я завтра же звоню нашему арендодателю и сообщаю, что меня не будет со следующего месяца.
А ты можешь сама, как хочешь, так и жить дальше. Хочешь – домой едь, хочешь – здесь оставайся, главное – не за мой счет, — припечатала Мила.
И тем же вечером, чувствуя нарастающий в груди стыд, звонила матери с просьбой дать Ксюшин номер.
Квартиру они с Аллой покидали вместе.
Обиженная на Людмилу подруга отправилась на автовокзал – она возвращалась домой.
Людмилу же ждала комната в другой квартире, которая находилась даже ближе к работе, чем их предыдущее жилье.
Ксюша, кстати, оказалась не такой уж и занудной.
А может быть, дело в том, что Людмила, хлебнув жизни с Аллой, научилась снисходительно относиться к разглагольствованиям двоюродной сестры.
— Смотри, в этой тушенке указано больше белка, чем в этой.
И банка прозрачная, а значит – мы точно знаем, что внутри.
И, к тому же, если посмотреть реестр производителей и результаты тестирования в лаборатории Росконтроля…
— Ксюнь, я тебе верю, доказывать мне ничего не надо.
Сбавь обороты и хватай эту тушенку, она еще и по акции, так что можно сразу пять банок, — приобняв кузину за плечи, согласилась Людмила.
— Извини, — Ксюша смутилась. – Привычка просто.
— Ничего страшного, — Людмила улыбнулась.
При совместном проживании выяснилось, что кузина не такая уж и зануда.
Просто привыкла постоянно защищаться и отстаивать свое мнение, а делать это было проще при куче аргументов и фактов, вываливаемых на собеседника со скоростью звука.
За первый месяц эта привычка почти сошла на нет, но иногда Ксению все же пробивало на словесный п…с. Вот как сейчас. Но это нестрашно.
Зато она вовремя платила свою часть аренды, добросовестно скидывалась на продукты, в свою очередь готовила и убиралась, короче говоря – не пыталась сесть Миле на шею.
А это – самый главный залог успешного совместного проживания. Уж теперь-то это Люда знает.
А еще знает, что маму иногда надо слушать, не такая уж она и занудная.
Похоже, что Люда хоть и с опозданием, но все же повзрослела и научилась делать правильные выводы.
У Аллы же дела не задались. Она вынуждена была вернуться в родной дом и теперь периодически жалуется на жизнь общим с Людой знакомым.
С ее слов выходит, что в фиаско Аллы, как добытчика денег, виновата исключительно Людмила.
Не проявила терпения и понимания, а уж если бы она сделала это – то Алла бы уже миллионы заработала и, конечно же, о подруге бы не забыла.
Кто-то ей верит, кто-то не очень, но по большому счету и знакомым, и самой Людмиле откровенно все равно, кого винит в своих неудачах бывшая подруга.
Главное, что делает это как можно дальше от Людмилы и не за ее счет.
Наказать обнаглевшую родню жены